Устроиться на работу не получается. Мы – люди приезжие, а в маленьком городке – местным жителям проблема с обустройством, куда уж нам, вынужденным переселенцам. Хоть дочку в садик взяли, и на том спасибо.
Но те крохи, которые я получаю в виде пособия, приходится отдавать за оплату садика – зато я спокойна: мой ребёнок не будет голодным. Алиментов хватает ровно на две буханки хлеба. Да, вот такой парадокс. В 94-м всё изменилось – зарплаты, денежная масса, необходимая для выживания, а минимум алиментов на ребёнка остался на прежнем уровне. И после вычетов почтовых пошлин за пересылку денег из Узбекистана мне остаётся ровно на две буханки хлеба.
***
Боже, как вкусно! Я никогда ни ела так вкусно. Ем, ем, и ещё хочется. Рядом накрыты столы, и за каждым из столов люди, одетые в яркие лёгкие наряды. В столовой царит особая атмосфера расслабленности и отдыха, характерная для курортов. В столовую, которая была расположена в одном из корпусов санатория, вход по санаторно-курортным книжкам. У каждого из отдыхающих своё место за столом, которое ему указывают сразу по прибытии и которое закреплено за ним на 24 дня – на весь положенный по путёвке срок. По истечению срока отдыха на освободившееся место сажают следующего отдыхающего.
Я с опаской оглядываюсь по сторонам. Вздрагиваю при каждом появившемся в дверном проёме человеке. Вжимаюсь в стул, но… Слава богу! Опять пронесло. Пора уже заканчивать, а то не ровён час, придёт хозяин места за столом, за которым я сижу, и стыда не оберёшься. Пройти в столовую без курортной книжки мне удалось, не больно-то строго контролируют поток отдыхающих. Но вот если сейчас появится тот, чьё место я заняла, а я села на первое попавшееся свободное место, то мне не сдобровать.
Я быстро запихиваю остатки снеди в рот, в который раз давая себе слово, что это последний раз, что больше я в эту столовую не приду, что у меня уже нервов не хватает питаться таким образом. И в тоже время понимаю, что опять сорвусь и завтра, скорее всего, я вновь буду сидеть за одним из этих столов, быстро запихивать вкусности в рот и бояться.
Я встаю из-за стола, прохожу мимо буфета, а там …! Сил моих больше нет: там – мои любимые пирожные. Но денег у меня нет, а пирожные источают такой сладковато-карамельный запах, что у меня от желания начинает кружиться голова и рот наполняется слюной. Я воровато оглядываюсь по сторонам и краду с прилавка вожделенное пирожное. Я знаю, что потом меня будут мучить угрызения совести. Но это будет потом, а сейчас я с удовольствием вонзаю зубы в сладкое тело пирожного...
Я открываю глаза. Опять этот дурацкий сон. Опять я всю ночь ела чужие обеды и воровала пироженое. Сон повторяется почти каждую ночь, и после него остаётся неприятный осадок угрызения совести.
Ведь воровать не хорошо! Но мне так хочется есть...
04.05.2013