Предыдущая страница http://www.proza.ru/2013/05/03/1812
Тем временем генерал-адмирал продолжал проводить свои реформы на флоте. Встал вопрос об отмене телесных наказаний нижних чинов, прежде всего, имевших отличия за беспорочную службу.
Великий князь дал поручения многим адмиралам сообщить ему своё мнение на этот счёт. Получил такое задание и Бутаков.
В своёй записке, направленной генерал-адмиралу, Григорий Иванович вполне разумно говорит о том, что в российском военном законодательстве нет нормы, как, например, у англичан, наказывать не раньше, чем через сутки после совершения проступка.
Между прочим, бывшие царские офицеры, которые учили моего отца и его однокашников, не раз говорили им об этом.
Смысл заключается в том, что никогда не следует наказывать подчинённого под горячую руку. Во-первых, необходимо разобраться в причинах проступка, а во-вторых, более обдуманно назначить наказание.
Бутаков, с одной стороны, соглашался, что следует искоренить унизительные телесные наказания, но с другой, был не против, чтобы за серьёзные проступки матросов заковывали в кандалы.
Приводил он в пример и американцев, где, по его сведениям, провинившихся запирали в тесные шкафы, совали в рот кляп, ставили на ванты, или, связав, укладывали на ядра. Григорий Иванович считал, что «неразвитых людей» нужно воспитывать страхом физической боли вместе со стыдом. Так что, большим либералом его не назовёшь.
Осенью 1860 года Бутакова назначили в комиссию по расследованию гибели клипера «Пластун», возвращавшегося с Дальнего Востока в Кронштадт. «Пластун» входил в состав эскадры контр-адмирала Андрея Александровича Попова.
В этой комиссии оба контр-адмирала крепко схватились. В юности они дружили, но потом между ними пробежала какая-то кошка. Взаимную неприязнь оба тщательно скрывали, но рано или поздно, она должна была прорваться.
К тому же, как оказалось, Амалия Арсеньевна была великим мастером по части умения вставить шпильку, где надо, и где не надо. Служебными делами мужа она интересовалась, как своими собственными. Узнав от Григория Ивановича о его стычке с Поповым, она задумала чисто женский план мести.
Ей по какому-то случаю Попов подарил вязаный платок. Амалия Арсеньевна решила разыграть перед Поповым настоящий маленький спектакль. Будто бы, разбирая свои вещи, она нашла платок и вдруг вспомнила, что его ей вручил Андрей Александрович, и спросит контр-адмирала, сколько она ему должна.
Тем самым Бутакова намекала, что считает платок взяткой. Понятно, что Попов прекрасно помнил о своём подарке, и почувствовал бы себя уязвлённым. Опасные штучки, эти женщины, нет предела женскому коварству!
Но без одобрения мужа она не решилась на такую выходку, и правильно сделала. Вряд ли бы Григорий Иванович стал до такого опускаться. Неизвестно, что он ей сказал по поводу такой изящной женской мести.
Думается, что ничего хорошего. Поскольку осенью навигация заканчивалась, то Бутакова определили в комиссию, занимавшуюся изучением перспективы развития корабельной артиллерии.
Ею руководил старый начальник Григория Ивановича вице-адмирал Александр Иванович Панфилов.
Однако поработать в ней не пришлось, потому что 27 сентября 1860 года по указанию великого князя Константина Бутакова срочно откомандировали в Англию и Францию «для изучения науки флотоводства», сведений по морскому делу, приобретения необходимых печатных изданий, с представлением счетов по всем произведенным расходам.
Дополнительно великий князь приказал ему обо всём интересном для морских офицеров сообщать в редакцию «Морского Сборника» для дальнейших публикаций.
Продолжение следует