Африка - 2

Владимир Микин
Сказочный город аистов остался позади. Машина полезла на перевал через Атласские горы, а когда забралась на самый верх, то открылся такой зелено-голубой простор, что мы сразу прекратили разговоры и стали разглядывать Африку. Она лежала перед нами, холмясь до самого уже совсем голубого горизонта. Словно кусочки иного, праздничного мира,  золотились холмы и горные долины, освещенные пробивающимся сквозь облака солнцем. Слева на горизонте были видны крутые склоны горного плато Константины.

Справка из Википедии:
"Провинция Константина лежит в Атласских горах, на хребтах Телль-Атлас. примерно в 80 км от побережья Средиземного моря.Граничит с провинциями Скикда на севере, Гельма на востоке, Ум-эль-Буахи на юге и Мила на западе. Климат Константины — субтропический. Среднегодовая температура: +15…+17 С°. Наиболее холодный месяц январь (до +5 С°), наиболее жаркий — июль (+26 С° и выше)".

Я знал и раньше, что город Константина построен на скалах, но, как мы уже  заметили в городе аистов, слышать об удивительном – одно, а видеть его собственными глазами – совсем другое.  Откуда посреди этих невысоких мягких холмов – вдруг скалы? Но вот они – скалы, а на скалах – город. По чьей воле он здесь построен? Как известно, города строятся на равнинах. Можно – на возвышенностях. Можно – как Москва, - на семи холмах. Константина же забралась на скалы.

Вы слыхали про висячие сады Семирамиды? Ну, конечно, слыхали. Это одно из семи чудес света. Так вот, - эти сады были никакие не висячие, а просто располагались на ступенях, на уступах, - точь-в-точь как Константина. Ну, может, не совсем точь-в-точь, но Константина -  чудесный город, или лучше – чудный, если выбирать определение поближе к слову «чудо».

Володя лихо закладывал виражи. Справа была пропасть, слева – отвесная стена. Ну, прямо Крестовый перевал, да и только. Когда из-за поворота вдруг показался еще и туннель, дорога и вовсе «овоенногрузинилась». Перед въездом в туннель я взглянул вниз, но на дне пропасти, где было положено струиться Белой Арагве, воспетой Александром Сергеевичем, росли деревья и виднелись красные крыши маленьких домиков. Так что чудо повторения пейзажа свершилось не вполне.

Когда мы выехали из туннеля, город открылся перед нами. Высокий горизонт справа дыбился горой, поросшей лесом, с которой дома сбегали навстречу нам. Дома скакали вниз по уступам: современные здания и старые, в три-четыре этажа, под красной черепицей, с балконами и без балконов, будто перенесенные сюда из старого Парижа. Дома мчались вниз, подталкивая друг друга, поворачиваясь то фасадом, то боком, и – вдруг замирали на краю ущелья, разрезавшего город.

Самые смелые спускались осторожно вниз по левому обрывистому склону. Наша дорога тоже сбегала вниз серпантином, огибающим скалы, потом, добравшись до дна ущелья, повернула влево, и вдруг – мы увидели главное из чудес Константины: высоко в небе тонкой серебристой лучинкой, переброшенной со скалы на скалу через добрую сотню метров – повис канатный подвесной мост, и по нему, словно выполняя изумительный цирковой трюк, мчались маленькие автомобильчики.

Мост плыл в голубом небе, - над городом, над ущельем, над пропастью. А в ущелье и широкой долине, в которую переходило расширявшееся  ущелье, покоился океан дымчато-голубого воздуха. Город был над нами и рядом с нами, машина петляла по его улочкам, прихотливым, как горные тропы. Мы поднимались вверх, разворачивались крутым виражом, уходили то влево, то вправо. Володя, обалдевший от этого высшего пилотажа, каждые пять секунд кричал: - Монсеф, куда?! -  на что Монсеф с мудрым спокойствием восточного человека неизменно говорил: - Володя, аллези прямо, - непринужденно сочетая французский  с русским.

Кто знает, сколько бы еще продолжалось кружение по кривоколенным переулкам Константины, если бы я не обратил внимание, что мы явно в третий раз проезжаем мимо какого-то запомнившегося мне памятника. Чрезвычайная конференция, проведенная на борту, вынесла решение – остановиться и спросить.  Реализация решения принесла  желаемый результат: нам тут же указали адреса двух ближайших магазинов автозапчастей, причем один из них оказался буквально в двухстах метрах от нас, что Володя тут же истолковал в пользу своих талантов по части ориентации в малознакомом городе.

Мы тут же ринулись по указанным адресам. За этими двумя последовали еще минимум десять. Мы объездили Константину снизу доверху, а также вдоль и поперек. Дважды мы проезжали по тому самому канатному мосту, которым любовались из ущелья. На витринах магазинов было все: блестящие наимоднейшие диски колес, фары и фонари всех фасонов, тормозные цилиндры, свечи зажигания немецкие, японские, французские и американские. Только нужных нам тормозных накладок не было нигде. Продавцы изумленно разглядывали наши образцы, спрашивали, для какой это машины, и сожалительно цокали языком: - Макенж, - что по-арабски означало «нет и не было никогда».
 
        Окончание следует     http://www.proza.ru/2013/05/19/1956