Олеся устраивалась на новую работу со страхом. Все же работа секретарши довольно своеобразна – часто случаются домогательства. Тем более, начальник – мужчина.
Но впечатление от Юрия Михайловича осталось самое приятное. Интеллигентного вида мужчина, подтянутый, ухоженный, умные глаза блестят за стеклами очков. Просто душка. И весь стол заставлен фотографиями жены и дочки. На стенах фотографии родственников и старинные фотографии предков. Ну как такого человека можно бояться. Сотрудники тоже вроде ничего. Все будет хорошо.
Работы обычно было много – договориться о встречах, звонки, документы, письма. Но работа хорошо оплачивалась, поэтому можно было и потерпеть. Часто приходилось оставаться допоздна. Зато Юрий Михайлович вызывал такси, давал таксисту деньги, потом звонил Олесе и спрашивал, все ли нормально, доехала ли она без эксцессов домой.
В очередной раз Юрий Михайлович попросил Олесю задержаться. Она, конечно, согласилась. Во время работы босс сидел грустный, иногда вздыхал. Олеся не выдержала и спросила:
-Что-то не так? Вы такой подавленный, тяжело смотреть.
-Ничего страшного, давай работать.
Олеся все же выпытала причину грусти. У Юрия Михайловича был день рожденья, а жена не звонила. Олеся прошла в приемную, нашла шоколадку и открытку, которые лежали у нее в столе на всякий случай. Потом вернулась обратно и подарила Юрию Михайловичу. Он был очень растроган, в глазах стояли слезы.
Потом работа была доделана и Юрий Михайлович предложил:
-Может, выпьешь со мной? А то дома жена уже спит, поздно. А мне так грустно.
Олеся подумала – почему бы и нет. Потягивая из бокалов коктейль, они сидели и душевно разговаривали о жизни, о прошлом, о мечтах. Все было чудесно, как старые друзья.
Когда алкоголя в крови было уже достаточно много, а разговоры стали уже на совсем личные темы, Юрий Михайлович вдруг сказал:
-Леся, дорогая, что это у тебя вот здесь, возле рта? Дай уберу.
Это был маленький кусочек шоколада. Юрий Михайлович медленно провел пальцем по Лесиному лицу, убрал шоколад, потом слизал его языком…
Дальше все было настолько чувственно и неприлично, что девушка была в шоке. Ни один из ее предыдущих любовников не был настолько потрясающим. Юрий Михайлович ласкал ее, обнаженную, лежащую в его кожаном кресле, потом они ласкали друг друга в разных позах, разными, самыми запретными способами. Потом, уже не в силах терпеть, они бросились в объятья друг к другу, царапаясь и покусывая, со стонами и криками. Прямо на полу, на пушистом ковре, забыв обо всем.
Но сразу после секса Юрий Михайлович почему-то подскочил, накинул на себя одежду наспех и убежал в туалет.
Там он сидел довольно долго, что Олеся даже испугалась. Она потихоньку оделась, подошла к двери туалета и осторожно постучала в дверь:
-Юрий…Михайлович, что с вами? Что не так? Вам плохо?
Внезапно дверь распахнулась, из туалета выскочил начальник с заплаканным и искаженным от ярости лицом. Ударом кулака уронил Олесю на пол и начал хлестать по лицу, спине. Олеся боялась пошевелиться, старалась не кричать, прикрывая только живот и грудь. Казалось, это никогда не кончится.
Внезапно Юрий Михайлович оттолкнул ее, сел на пол, достал из кармана пиджака платок, вытер лицо, отдышался. Потом наклонился к Олесе, лежавшей с замершим сердцем на полу. Обнял, начал обнимать, гладить и говорить:
-Прости, прости, родная. Это все нервы. Прости.
Потом они долго разговаривали, Юрий Михайлович объяснил, что его жена не способна после тяжелых родов заниматься сексом, да и желания у нее нет. А он.. он любит ее, ребенка. Никогда не изменял. А тут Олеся, с ее преступно прекрасным телом, гладкой кожей… Он не хотел, но он сломался.
…
Постепенно их встречи стали постоянными. Олеся понимала, что любовник, которого бросает из эмоции в эмоцию – довольно опасно. Да и замазывать постоянно синяки и ссадины не хочется. Но... поделать с собой ничего не могла. Это была опьяняющая, больная страсть. Как наркотическая зависимость. И потом, она молодая, чувственная девушка, которой хочется любви. А Юрий, он такой неутомимый, такой порочный тогда, когда это надо. Он пробудил в ней женщину, расширил ее сексуальные горизонты.
Потом случилась беременность.
…
Юрий, узнав это, в очередной раз избил свою любовницу. Потом долго извинялся, дал ей денег. Долго объяснял, что он из консервативной семьи, у них не принято детей на стороне делать. Это плохо. В итоге сошлись на том, что ребенка оставят, так как делать аборт – тоже аморально. Юрий будет их поддерживать, а Олеся будет молчать, для ее же блага.
Так продолжалось довольно долго.
Девочка, София, росла, ее решили крестить. В книжечке, выдаваемой после крестин, Юрий разрешил написать его имя, чтобы перед всевышним она была его дочерью. Перед органами ЗАГСа он это делать не стал, всего лишь земные, бренные институты.
…
София росла, время шло. Чувство вины у Юрия становилось все сильнее, давило на голову, сжимало сердце. Но секс с Олесей все так же манил его. И девочка, его кровинушка, тоже.
Юрий Михайлович начал пить. Все больше и больше. И проблемы множились – работа, семья – повсюду проблемы. Как же жить дальше?
Апофеоз наступил чуть позже, когда жена Юрия обо всем узнала и пригрозила разводом. Этого Юрий боялся – все имущество на ней. А Олесе и Софии он не будет без денег нужен, все друзья и знакомые перестанут общаться. Нет, это слишком.
Юрий обещал подумать насчет разрыва отношений с Олесей, жена улетела с ребенком в Хорватию. Юрий Михайлович отправился к Олесе на квартиру, ушел там в запой. Олеся не знала, что же делать. А Юрий все пил.
…
Ночью Юрий проснулся. На него кто-то смотрел пристально, тяжело выдержать такой взгляд. Да что же это, настоящий черт? Точно. Сидит, смотрит глазками, зло улыбается. О нет!
…
Соседи вызвали полицию, когда посреди ночи услышали дикие крики. Как будто кого-то мучительно убивали.
Приехавшие полицейские застали жуткую картину – мусор, все разбито, осколки и обломки мебели повсюду.
В детской трупик девочки, голова накрыта подушкой. Видимо, задушили ее этой же самой подушкой.
В кухне – исцарапанное, все в ссадинах, синяках тело женщины с искаженным лицом и сожженным ртом. Пальцы рук сломаны. Жуткая картина. И запах уксуса, витающий над этой жутью.
В ванной, за стиральной машиной сидит не старый еще мужчина, со стойким перегаром и исцарапанными руками, лицом и грудью. Глаза вытаращены, что-то бормочет, зубы сжаты.
Во время следствия выяснилось, что черт сказал Юрию – дочь и любовницу надо умертвить. Каждую согласно грехам ее. Дочь, как невинного еще ребенка, можно без мучений. А любовницу, грешницу и развратницу, с муками, чтоб душа ее была спокойна.
…
Сейчас Юрий Михайлович уже вылечился в психушке, живет с женой и ребенком, работает. А секретарши у него исключительно престарелые матроны.