Один за другим маленькие тролли плюхались рядом с ними, визжа от удовольствия, а приземлившись, тут же начинали кататься по грязи и нырять в нее. Весело хохоча, они хватали жидкую жижу руками и промывали ею свои залепленные глаза, успевая ставить при этом друг другу подножки и давать пинки. Судя по тому, что никто не обижался, Инга вначале решила, что им очень весело. Но, присмотревшись повнимательнее, она поняла, что тролли просто топят друг друга в грязи. Каждый из них норовил вылезти наверх по головам других троллей, втоптав в грязь как можно больше соперников. Радостный смех победителей, то и дело разносился повсюду. Но счастливец веселился недолго, потому что всегда находился кто-то, кто сваливал в грязь и его, а сам выбирался наверх. Инге такая "игра" не нравилась, но поскольку грязеучительница, с безразличным выражением, спокойно ожидала окончания веселья своих воспитанников, девушка поняла, что для жителей болот такие «развлечения» дело обычное.
Вокруг потрясенной путешественницы повсюду ходили тролли. Они топали прямо по зеленой жиже, совсем не замечая ее зловонной омерзительности. Кто бы мог подумать, что под болотом скрывается целый город! Зеленая жижа, видимо, была дорогой, вокруг которой возвышались какие-то кучи. Оказалось, что эти кучи состоят из разлагающихся отходов рыбы, лягушек и чего-то еще. Огромные белые червяки ползали среди этой гадости, и некоторые тролли останавливались, хватали их руками и отправляли в рот. Гниющие водоросли, из которых состояли другие кучи, плотной коркой покрывала разноцветная плесень. Натюрморт завершал огромный рой насекомых, видимо мух, круживший над всей этой мерзостью. В воздухе стоял такой запах зловония, что девушка закрыла нос пальцами и какое-то время дышала ртом. Кроме нее, никто из жителей запаха совершенно не замечал. Впрочем, и грязь, и кучи мусора, выглядели для болотных троллей совершенно обычно. Инга же, чтобы не задохнуться, решила переключить свое внимание на что-то другое.
Прямо за зловонными кучами, вдоль грязевой дороги, стояли уродливые, без окон, с расположенной сверху на крыше круглой дверью, здания-кочки. Эти жилища были тоже из грязи, только другой - коричневой. Тролли взбирались на них, открывали двери - люки и скрывались внутри. Повсюду росли какие-то тускло светящиеся грибы, очень похожие на поганки, излучавшие слабый фосфорный свет. Инга разжала нос, вновь ощутила удушливый запах, и отчаяние с новой силой начало овладевать девушкой. Но тут, тот самый тролль, которого лишили грязевого благословения, робко тронул ее за плечо:
- Не волнуйся, - тихо прошептал он, - скоро ты привыкнешь и не будешь чувствовать этот запах, – глаза тролля с грустью смотрели на Ингу, – Потом он тебе еще и понравится...
От этих слов девушку замутило. Она попыталась что-то сказать в ответ, но не смогла, а лишь вымученно улыбнулась. Очевидно, поняв ее состояние, маленький тролль улыбнулся ей в ответ:
- День рождения Нового Комара завтра, а значит до Ночи Бездонной Трясины не так уж и долго ждать, – подбодрил он ее, и перейдя на шепот добавил, - Может быть, Повелитель отпустит тебя. А пока я скажу грязеучительнице, что ты поживешь в моем доме. Подожди меня здесь, я быстро.
Через мгновение он был уже возле сидящей в грязи учительницы. Грязеучительница одарила малыша презрительным взглядом, но в ответ на вопрос воспитанника едва заметно кивнула. Когда тролль вернулся к Инге, его глаза радостно светились:
- Она не возражает. Пойдем со мной, побудешь у меня до завтрашней Ночи.
- Спасибо, - прошептала, начинающая понемногу приходить в себя, Инга и на ватных ногах поплелась следом за троллем. Шлепая по зеленой жиже, стараясь не замечать зловония и не думать о том, сколько грязи уже налипло на нее, девушка дала себе слово, что узнает все о болотном мире и обязательно найдет выход отсюда. Силы и решимость возвращались, и приняв внутреннее решение - не сдаваться, бороться с любыми трудностями, выдержать любые испытания, Инга успокоилась и продолжала путь.
- Как тебя зовут? – спросила она тролля, когда широкая грязевая дорога сменилась узкой тропинкой полной зловонной жижи и отбросов.
- Гук-ли, – ответил тот и вздохнул.
- Спасибо Гук-ли, за то, что решился помочь мне. Тебе, наверное, было нелегко это сделать... - обратилась Инга к троллю.
- А что вообще в жизни делать легко? – отозвался тролль, - Не надо меня благодарить, – и не дав удивленной Инге и слова сказать, перевел разговор на другую тему, - Наверное, тебе неприятно идти по грязи? Вон там, уже виден мой дом, - Гук-ли указал рукой вдаль, на одиноко возвышавшийся в конце дороги уродливый коричневый холм, снова вздохнул и добавил, - В доме тоже грязь, но мне больше нечего тебе предложить.
- Гук-ли да ты что! Ты протянул мне руку помощи, что может быть дороже? А грязь... Она ведь снаружи. Главное, чтобы внутри нас грязи не было.
Гук-ли печально взглянул на нее, но ничего не сказал, и какое-то время они шли молча. Наконец, тролль заговорил:
- Ты и вправду видела звезды?
Инга остановилась:
- Видела! Прямо над вашим болотом!
Малыш - тролль вздрогнул. Глаза его ожили и зажглись каким-то восторженным светом:
- Я всегда, всегда чувствовал, что есть что-то еще, кроме этой грязи вокруг! - воскликнул он радостно, - Наши грязеучителя твердят, что болото повсюду и кроме него ничего в мире больше нет, но я им не верю! Скажи, звезды красивые?
- О, да! – откликнулась Инга с радостью, - Здесь, они даже красивее, чем в моем мире людей. Там они просто висят в небе неподвижно и светят, а тут, звезды ослепительно яркие, разноцветные, живые и огромные, звучат и танцуют в небе.
- Танцуют в небе? - глаза Гук-ли в удивлении распахнулись, - Как я им завидую...
Дом Гук-ли оказался самой обыкновенной, ничем не примечательной кочкой. Проворно вскарабкавшись вверх по скользкой коричневой жиже, тролль ловким движением за что-то потянул и открыв дверь-люк. После чего помахал девушке рукой, приглашая следовать за собой, а потом подал ей обе руки, чтобы помочь залезть наверх. Вскоре, они оказались внутри. Это было довольно большое помещение, сплошь покрытое грязью. Повсюду слабо мерцали фосфорические грибы, а вокруг царил какой-то зловещий полумрак. Из таких же грибов, разных форм, была сделана вся не богатая утварь в доме.
Гук-ли на секунду замер в нерешительности, словно, вдруг засомневался в чем-то. Инга уж было собралась спросить у него, что произошло, но так и не успела - из глубины дома послышались стремительно приближающиеся шаги, и вскоре прямо перед ними, с ослепительно фальшивой улыбкой на лице, появилась женщина-тролль. Все ее тело было обмазано красно-бурой грязью, да непросто обмазано, а художественно разукрашено рисунками грибов и всевозможных водорослей.
- Познакомься, мама, – обратился к ней Гук-ли, – это Инга, она только сегодня попала в наш мир. Я предложил ей побыть у нас до Суда, – все это Гук-ли проговорил быстро, стараясь не смотреть в глаза матери, - Ну, мы посидим у меня в комнате, хорошо? Пойдем, Инга, – и с этими словами он быстро схватил Ингу за руку и двинулся вперед.
- Куда это ты, милый Гук-ли? Не разрешишь ли мне поговорить с твоей гостьей? – ласково проворковала мамаша, явно намереваясь задержать их. Губы ее растягивались в улыбке, но глаза, обращенные к Инге, источали злобу и ненависть. Инга растерялась, а Гук-ли остановился и молча слушал все, что она говорила:
- Знаем, знаем таких… - ядовито шипела женщина-тролль, - Вот что, незнакомка, убирайся ты из нашего дома, покуда цела, а то я за себя не ручаюсь... А ты, хорошист, – презрительно взглянула она на Гук-ли, - отправляйся в свою комнату зубрить гадости.
Гук-ли молча резко развернулся и, не выпуская руки Инги, направился обратно к выходу:
- Пойдем отсюда Инга, - тихо прошептал он потрясенной девушке, - Прости, что привел тебя к себе домой.
- Что?! – взревела рассвирепевшая мамаша, но Гук-ли, не обращая внимания на ее крик, уже бежал к лестнице ведущей к двери- люку.
Инга автоматически следовала за ним, стараясь не оглядываться. Лицо матери Гук-ли и так все время стояло перед глазами, а ее вопли заполняли весь дом.
Девушка выбралась наружу очень быстро, а вот троллю сделать это не удавалось, он застрял в люке, и несколько бесконечно долгих мгновений отчаянно отбрыкивался от обезумевшей матери, которая изо всех сил пыталась за ноги затащить его обратно в дом.
Наконец, он освободился и крикнув Инге:
- Бежим, скорее, - побежал дальше по тропинке. Инга бросилась следом.
Мать Гук-ли вскоре тоже вылезла на поверхность. Она бессильно потрясала кулаками в след удаляющимся фигурам, а потом оставшись совсем одна горько разрыдалась, но быстро взяла себя в руки и отправилась в противоположную сторону. Ее долг обо всем доложить повелителю. Гук-ли в серьезной опасности и только она, его мать, может спасти его.
- Стой, Гук-ли, остановись, дай перевести дух. - взмолилась выбившаяся из сил Инга, тяжело дыша.
Гук-ли остановился и девушка наконец-то смогла отдышаться. Когда дыхание полностью восстановилось она спросила:
- Гук-ли, скажи мне, где дворец повелителя? Я пойду туда и подожду там до Ночи Бездонной трясины. Мне не хочется, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.
Гук-ли вздохнул:
- У меня и так всегда неприятности, ты не при чем. А во дворец нельзя тебе идти. Ни одного чужеземца, добровольно пришедшего туда, больше никто не видел...
Понимаешь, если кто-то приютит чужеземца, то у бедняги есть еще шанс перевоспитаться. Считается, что приютивший расскажет ему о всех мерзостях болотной жизни, и чужак возгорится желанием жить с нами. Все тролли знают это правило, но никогда не приглашают чужеземцев к себе. И я так поступал... - в голосе Гук-ли звучала грусть, он помолчал немного и тихо добавил, - Ох, Инга, не хочу тебя расстраивать, но еще не один чужеземец не покинул наше болото...
- Значит я буду первой! – Инга не собиралась сдаваться. От одной мысли, что стало бы с ней во дворце, у нее все леденело внутри, но она поборола неприятное чувство и сказала спокойно:
- Явимся на празднование вместе, а там видно будет. А пока нам надо где-то подождать до завтрашней ночи.
- Я знаю, одно место, - подхватил Гук-ли, – Идем.
И они отправились дальше. Грязная жижа хлюпала под ногами, безобразные болотные натюрморты, фосфорные грибы и грязь повсюду были отвратительны. Инга брела и думала, как можно любить все это, восторгаться такой жизнью? Размышления девушки прервал страшный шум - крики и смех, переходящие в вой и улюлюканье, доносившийся из-за гигантской кучи отбросов.
- Что это? – удивилась Инга.
- Там впереди – школа, – отозвался тролль, настороженно вслушиваясь, - Наверное, перемена началась.
- Школа? И чему же вы там учитесь? – в голосе Инги звучала ирония.
- Как жить в грязи и наслаждаться ею, – безразлично, монотонным голосом забубнил Гук-ли, словно повторяя хорошо зазубренный урок, - Как завладеть всей грязью мира, топя в ней других, но не давая потопить тебя. Как добиться абсолютного эгоизма и грязи в своем сознании и сердце, и стать по-настоящему счастливым, - закончил свой ответ тролль, брезгливо морщась, а потом неуверенно добавил, - Так говорят нам в школе...
После его слов Инга решила, что больше ничему не будет удивляться, чтобы сохранить ясность мысли и выбраться из этого мира. Очень внимательно наблюдая за всем, что происходило вокруг, она молча шла за троллем в направлении страшного шума.
Гигантская куча отбросов осталась позади, и взору изумленной девушки открылась странная картина. В огромной грязной луже перед большой кочкой - школой, резвились ученики. Все страшные звуки исходили именно отсюда, и Инга вначале предположила, что они играют в свою "игру", пытаясь утопить друг друга в грязи, но присмотревшись повнимательнее девушка обнаружила, что тролли не топят один другого, а все вместе забрасывают кого-то комьями липкой жижи, визжа и хохоча при этом, а на их лицах написано такое наслаждение, что на него невозможно было смотреть без внутреннего содрогания.
И тут Гук-ли, увидев всю эту картину, с пронзительным воплем бросился в самую гущу толпы. По толпе пронесся радостный гул, и новые комья грязи сразу же полетели в него. Инга не стала ждать, что будет дальше. Забыв о данном себе обещании - сохранять спокойствие, наблюдать и ничему не удивляться, она бросилась за Гук-ли, чтобы помочь ему освободиться от компании озлобленных троллей, а заодно придти на помощь тому бедолаге, которого безжалостно забрасывали зловонной жижей.
Пробираясь в эпицентр происходящего, не обращая внимания на летевшую в нее грязь, Инга увидела, что Гук-ли и сам уже пытается вырваться оттуда, волоком таща кого-то под руки. Этот кто-то был с ног до головы облеплен грязью, и, видимо, лишился чувств, потому что не мог идти самостоятельно. Взгляды Гук-ли и Инги встретились, и они поняли друг друга без слов. Инга протиснулась, наконец, к Гук-ли, взяла того, кого он тащил за ноги, и они продолжили свой путь, стремясь покинуть сообщество троллей как можно скорее.
Настроение в толпе изменилось. Огромные комья грязи полетели в них. Подняв глаза, девушка увидела, что лица троллей исказила гримаса лютой злобы и ненависти. Они не пытались их остановить, только с еще большим энтузиазмом забрасывали грязью. Смех и визг смолкли. В этой тишине были слышны только шлепки грязи, точно попадающей в цель. Когда же беглецам, не смотря на непрекращающийся грязевой обстрел, все таки удалось вырваться из толпы, один из троллей поднял руку и обстрел прекратился, но несколько троллей тут же преградили им путь, вынуждая остановиться.
В зловещей тишине с ними заговорил поднявший руку тролль:
- Зря ты явился Гук-ли, да еще и чужеземку привел. Твоей любимой Клини никогда от нас не избавиться. Она больна чистотой, но мы будем ее лечить... по-своему!
После этих слов оратор захохотал. Остальные тролли поддержали лидера - издевательский смех прокатился по толпе учеников. Инга подняла светившиеся вызовом глаза, чтобы взглянуть, на говорившего, и каково же было ее изумление, когда в нем она узнала того самого тролля – наблюдателя, что встретился ей на болоте, а потом так загадочно исчез! И он по-видимому тоже ее узнал, потому что нагло ухмыльнулся, глядя старой знакомой прямо в глаза, но виду, что знаком с ней никак не подал, а продолжил свою речь:
- Знай Гук-ли, что мы будем пачкать грязью эту чистюлю снова и снова, - тут он указал пальцем на маленькое грязное бесчувственное тело, - до тех пор, пока она или избавится от своей чистоты, став такой же как мы, или умрет!
По толпе пронесся гул одобрения. Преградившие путь тролли расступились. Инга и Гук-ли теперь могли продолжили свой путь дальше, под хохот и вновь начавшийся грязевой обстрел.
Тем временем из здания школы вылез человек с огромной сухой шляпой гриба в одной руке и засушенной костью в другой. Он начал стучать костью об шляпу и кричать:
- Урок! Урок!
Но тролли, увлеченные грязепулянием, не спешили расходиться, а их лидер весело закричал:
- Беги, беги Гук-ли, спасай свою чистюлю!
Гук-ли замер и обернулся. Он был спокоен, только глаза его пылали огнем. Громко, чтобы слышали все вокруг он произнес:
- Побудьте рядом с Клини еще несколько минут и вы все заразитесь чистотой!
После его заявления наступила мертвая тишина. Ни тролля, ни девушку больше никто грязью не обстреливал и ничего не кричал вслед. Обескураженные тролли отправились на урок, а Инга, помогая Гук-ли нести Клини, все думала: что если и грязь тоже болезнь? И не заразится ли она ею, если пробудет в этом болоте слишком долго?
Встретившиеся им тролли, казалось, не замечают их, но Инга то и дело ловила на себе взгляды колючих глаз - насмешливые, хитроватые и высокомерные. Некоторые болотные жители не были столь сдержаны в проявлении чувств. Дождавшись, когда путешественники пройдут мимо них, они тут же, тыча в их спину пальцами, начинали что-то оживленно обсуждать друг с другом, смеяться и брезгливо морщиться. Но вот город стал оставаться позади. Прохожих становилось все меньше, а светящиеся грибы встречались все реже, дома-кочки тоже закончились. Вокруг стало совсем темно и только далеко впереди можно было различить необычайно красивый свет.