3
Я открыла глаза. Темно, но через определенные промежутки времени помещение слегка освещается какими-то огнями. Ровный стук колес. Куда меня везут? Что теперь будет? Меня начала охватывать паника. Я села, постепенно глаза привыкли к темноте, и я осмотрелась. Купе поезда. Оборачиваюсь к окну, через стекло ничего не видно, оно темное и матовое.
Здесь достаточно холодно. Прислонилась спиной к стенке, чувствую, как ноет губа. Пытаюсь хоть как-то успокоиться. Только сейчас осознала, что толком не осмотрела все вокруг. Повернула голову направо – на соседней полке лежит что-то большое, сначала показалось, что это какие-то вещи. Вдруг я услышала слабый хрип, мурашками отозвавшийся по всей спине. Он доносится с полки. Это человек! Мое тело стало наливаться тяжестью, мне сложно пошевелиться и сделать вдох. Хрипы прекратились. Я не свожу глаз с источника звука. Где-то капает. Не двигаюсь, концентрируя все внимание на услышанном. Кап-кап. Откуда здесь вода? Это безумно действует мне на нервы, заставляя вздрагивать от каждой капли. Кое-как я встала и на ватных ногах приблизилась к двери, пытаясь не смотреть на лежащее рядом Нечто. Я хочу домой! Потянулась к дверной ручке…
Шаги. Кто-то приближается, все громче и громче, голоса двух человек. Сердце забилось так, что его стук можно было услышать, я в доли секунды обратно легла и закрыла глаза. В голове сразу промелькнули остатки воспоминаний: люди в форме, машины… Дверной засов задергался, сквозь закрытые веки я ощутила прорвавшийся в купе свет.
- Эй, - раздался сиплый голос, за которым последовали какие-то хлопки.
- 318! – сказал другой голос.
Человека, лежащего на полке, словно тормошат.
- Он в отключке, - послышался первый голос, - И девчонка тоже. До пересадки очнутся.
- Из-за него столько проблем, проще просто убить его. Почему с ним так возятся?
- Потому что он – один из лучших, только поэтому его и терпят, а так бы уже давно…
Они ушли. Я ждала, когда все стихнет. 318! Это же тот самый незнакомец! Тихонько встала на ноги и подошла к нему. Он лежит неподвижно. До сих пор что-то капает. Этот звук сводит меня с ума. Прислушиваюсь, он едва дышит, мне стало страшно. Учитывая то, как его избили, он вполне может умереть. Осторожно пытаюсь привести его в чувства.
Я наступила во что-то мокрое и липкое. Кровь. Все это время она капала на пол, образуя небольшую лужу.
- Ты слышишь меня? – спросила я, не переставая трясти его.
- Да, - ответил он тихо.
- Ты весь в крови…нужно ее остановить.
- Мне все равно…
Не обращая внимания на его слова, я стала подручными средствами перетягивать его рану на ноге, оттирать кровь с лица, он лежал и не шевелился, смотря в потолок.
- Это я во всем виноват, - сказал он с сожалением, запуская руку в волосы, слипшиеся от ран на голове, - Они забрали тебя из-за меня.
Я не знаю, что ответить. Да, доля его вины в этом есть, но…он всего лишь попросил у меня еды!
- Это и есть Пиджаки? – шепотом спросила я.
- Да, но в их общей иерархии они не такие крутые, как сейчас, - он заметил мое недоумевающее выражение лица и уточнил, - Это были гендалы, они подчиняются рихардам, а те, в свою очередь, подчиняются вышестоящим, и так далее.
- Почему они зовут тебя 318?
- Это мой номер, у нас нет имен.
- Как-то странно звать тебя так…
- Зови меня 318.
- Куда нас везут?
- Ты еще не поняла?
Я села рядом, он резко отдернул руку от меня, словно его обожгли. Колеса поезда ровно стучат. Неловкое молчание вдруг прервалось его низким голосом:
- Настя, запомни одно – старайся быть как можно тише и не высовываться, ни в коем случае. Не показывай характер, только покорность. Не привлекай внимание.
- Что они со мной сделают?!
- Слушай, - он облизал губы, запекшиеся от крови, - Если будешь тихой, все будет хорошо. Ты поняла?
- Да.
- Я найду возможность.
- Что?
С этого момента он больше не сказал ни слова.
Мы ехали всю ночь. Я не могла уснуть, а 318 то знобило, то бросало в жар. В нем пуля, которую так никто и не достал, теперь я все больше понимаю, откуда берутся мотивы для страшилок об Академии. Хоть никто и не верил в ее существование, эти истории всегда доводили до дрожи. Мысли не дают мне покоя. Что ждет меня там? Что со мной будет?
Кто такой 318? Его жизнь таит в себе нечто невозможное, он – часть всей этой будоражащей системы. Какое место он там занимает? И что он имел в виду, говоря о том, что найдет возможность…все же есть в нем что-то одновременно притягивающее и отталкивающее.
Утром к нам пришли гендалы, один из них держит шприцы, второй схватил меня. Я пытаюсь вырваться, меня ударили по лицу, параллельно вижу, как 318 ставят укол, он посмотрел на меня, прищурился и покачал головой из стороны в сторону.
Просыпаюсь от холода, пронизывающего все тело. Я в какой-то крохотной глухой комнате без окон. Кружится голова, все плывет перед глазами. Я здесь совсем одна. Так, что же было до того, как я попала сюда…поезд, помню. Я с трудом встала и подошла к тяжелой двери, она заперта. Сначала я легонько постучала. Ничего. Стала стучать громче и говорить:
- Откройте! Выпустите меня!
Прошло немало времени, в конце концов руки обессилели и распухли, голос охрип. Села на пол, держусь, чтобы не заплакать. Тут дверь резко открылась, вошло два человека, одного из них я уже точно видела. Да, это рихтер. Он обратился к мужчине в желтоватом мундире:
- Господин лорвольц, вот та самая девушка.
- Хм, - произнес мужчина лет сорока пяти, с проседью на висках, и подошел ко мне, рассматривая.
- Что прикажете с ней делать?
- Это верно, что вы забрали ее, - раздался его бас, - Нам не нужны лишние проблемы, хватает и 318.
- Что с ним? – вскрикнула, не выдержав, я.
- Молчать! – закричал лорвольц и в один шаг приблизился ко мне и схватил за волосы, оттянув голову назад, - не смей пищать в моем присутствии, - медленно сказал он грубым голосом и отпустил волосы, толкнув меня, - Но ничего, ты еще научишься быть покорной.
Рихтер молчал, без эмоций наблюдая всю сцену. Лорвольц выпрямил спину и пригладил волосы, затем сказал:
- Не кормить три дня.
С этими словами они удалились.
4
По уставу Академии, обучающиеся не имеют право покидать ее пределы, за исключением случаев выезда, получивших одобрение главы. 318 довольно долго готовился к очередному заданию, изучая бесчисленные папки с документацией и совершенствуясь в боевых искусствах. Он действительно один из лучших, но в нем есть огромный, по мнению Академии, недостаток – воля, которую она так и не смогла сломить. 318 с самого детства отличался не только безупречными физическими данными, которые позволяли ему выполнять нечто за гранью человеческих возможностей, но и своеобразным сложным и дерзким нравом. Он мог стерпеть любые условия, любые сложности, наказания принимал молча и с достоинством, что озлабливало всех еще сильнее. Они могли до полусмерти избить его, но он продолжал молчать и оставаться безупречно спокойным. Нет, тут дело не только в сниженном болевом пороге, выработанном в нем с годами. 318 ненавидел прогибаться, и в его хладнокровном взгляде на самом деле накапливалась огромная злоба, которую он изливал не только на работе, но и устраивая потасовки в Академии.
Почему его до сих пор не отчислили? Все просто. Если попадешь в Академию, то уже нет выхода, никак и никогда, ты пожизненно становишься частью всей системы. Следовательно, неугодные, склонные к дерзкому поведению и неподчинению элементы сразу же истреблялись. Но 318 – мастер своего дела, на него большой спрос, Академии невыгодно с экономической точки зрения избавляться от прибыльного механизма, хоть он и доставлял немало проблем. Поэтому он все еще жив. Ну, или хотя бы наполовину.
После возвращения в Академию его сразу же бросили в комнату. Здесь все до боли знакомо. В прямом смысле. Множество раз он получал тут свои наказания, оставляющие отпечатки не только на теле, но и в душе. Когда-то и он был маленьким мальчиком, верящим в справедливость и добро. Вместо безликого личного номера «318», выгравированного на жетоне, висящем на шее, у молодого человека было имя, настоящее и красивое. Ему особенно нравилось, когда мама ласково звала по имени. Со временем все обратилось в прах: имя, вера и добро. 318 не только не имел понятия, что такое ласка, а даже не знал, что есть уважение, ведь члены Академии – лишь ее составляющая, материал, безликие существа, глупые животные. Парень привык, что он – ничто и не выбирает свою судьбу, должен довольствоваться тем, что есть. Но вразрез с этим в нем порой вспыхивали высокомерие и болезненная гордость, самодостаточность, чем и вселял боязнь и трепет перед собой у воспитанников Академии.
Кто-нибудь до сих пор считает, что раненого человека нужно как можно скорее отправить в госпиталь? Ха! Вместо постели, промывания ран, капельниц, жаропонижающего и обезболивающего 318 пролежал на голом полу почти два дня в одиночестве. А все потому, что Совет Академии был занят решением каких-то организационных вопросов, помимо извечного о судьбе нестабильного элемента 318.
Наконец за молодым человеком пришли, никаких носилок не было, и он привычно поплелся к госпиталю, держась за стены и пытаясь не упасть от подталкивания гендалов. За свою провинность он лишался права на анестезию, поэтому лежал, сжимая кулаки от боли, когда ему заново разрезали уже успевшую немного зарасти рану и зашивали большой иглой. Когда все закончилось, его оставили в покое на кровати, и он с облегчением вздохнул и начал забываться беспокойным сном. Эту ночь он провел в бреду, но в голове твердо засела одна мысль: « Я должен найти ее».
Утром за Настей пришли, она как раз пробыла в комнате три дня. Ее ведут длинными темными коридорами, она оглядывается по сторонам, пытаясь хоть как-то осмотреться. Порой они проходят мимо небольших скоплений людей в темно-серой форме, которые бросают на нее недоумевающие взгляды. Гендалы остановились возле массивной двери, один из них постучался и вошел в нее, через несколько секунд дверь вновь открылась, и Настю протолкнули внутрь. Глаза ослепил яркий свет и, она прищурилась и увидела человека в желтоватом мундире у окна, он обернулся и подошел к ней, сказав:
- Ну что, ты будешь задавать мне вопросы без разрешения?
Настя отрицательно помотала головой.
- Правильно. Видишь, все пошло на пользу, - он перевел взгляд на гендала с маленькими глазами и обратился к нему, - Она будет работать в столовой, отвести ее туда, я прикажу выдать ей форму и личный номер. А ты останься, - сказал он второму.
Гендал кивнул головой и, взяв девушку за плечо, вывел в коридор. Они вновь пошли какими-то длинными запутанными путями и оказались в крупном корпусе, отведенном для столовой и примыкающих к ней помещений. Там ее передали под руководство некой госпожи гонолы, которая, по всей видимости, самая главная здесь. Это невысокая грузная женщина лет пятидесяти, на ее форме номер «001», во всем ее внешнем облике есть что-то неприятное.
- Гонола, к вам новенькая, - сказал гендал.
Женщина вытерла руки о фартук и, посмотрев на Настю, недовольно закатила глаза, ответив:
- Что это?
- Приказ лорвольца, она должна работать здесь, скоро доставят ее форму и номер, - с этими словами он ушел.
Как ни странно, но в компании гендала девушка чувствовала себя гораздо комфортнее, чем с этой дамой 001. Гонола подошла к ней вплотную, тяжело дыша, и резко сказала своим противным голосом:
- Теперь ты будешь делать все, что я скажу, и за любое неповиновение тебя ждет наказание.
В этот же момент пришел человек и принес вещи. Настю отвели в подсобную комнату, где она переоделась. Девушка взглянула на себя в небольшое зеркало, прикрепленное к двери, теперь на ней форма темно-синего цвета – брюки и закатанная до локтей рубашка, а сверху белый фартук. С этого дня она обязана всегда носить на шее номер, который заменит ее имя, отныне только «017».
Дверь подсобки резко открылась, ворвалась гонола и прокричала:
Долго ты будешь здесь вертеться?! Нужно готовить завтрак! – она схватила 017 за руку и потащила на кухню.
Насте, не евшей три дня, в нос моментально ударили запахи еды.
- Что ты так плетешься?! Давай быстрее! Мой руки и нарезай яблоки! Живее!
Когда завтрак был приготовлен, на улице стало светло. Настя и еще несколько подчиненных госпожи гонолы бегали, расставляя тарелки с едой и приборы, после чего все ушли на кухню.
Отсюда неплохо видно все, что происходит в столовой, вскоре начали входить люди в темно-серой форме и рассаживаться за столы. «Может, среди них 318?» - думала Настя и в надежде бегло всматривалась в лица молодых людей. Вскоре медленной походкой вошли несколько человек в желтых мундирах, они гораздо старше присутствующих здесь, видимо, это высшие чины Академии. Парни в сером встали по стойке смирно и дождались, пока они не рассядутся, и только потом начали есть.
Настины глаза все еще метались в поисках 318, но его не было. «Может, я невнимательно посмотрела? Нет…где же он? Что с ним сделали?» - мелькали мысли в ее голове. Закрались и худшие предположения, но она старалась их отбросить.
Почему же так хотелось его увидеть? Все же из всего этого нового непонятного и довольно жестокого мира он был единственным знакомым человеком, тем более, в нем ни разу не читалось презрение к ней, 318 разговаривал на равных. А сейчас исчез даже он – некий выступ, за который хоть как-то можно было уцепиться. Настя почувствовала себя очень одинокой, стало страшно столкнуться лицом к лицу с тем, частью чего ей придется стать.
- 017! – раздался голос гонолы, - 017, ты оглохла? Я к тебе обращаюсь!
Только теперь Настя вспомнила, кто такая 017, и подскочила с места, быстрым шагом подойдя к разгневанной королеве столовой.
- Идите с 013 и отнесите еду в госпиталь.
017 подошла к женщине лет тридцати, и они вместе покатили тележку с подземному переходу. 013 молчала и мельком посматривала на Настю. Они вошли в госпиталь, он пронизан запахами лекарств, по коридору туда-сюда ходят санитары. Девушки вкатили тележку в небольшую столовую и стали расставлять завтрак. Когда все было сделано, и они уже собирались уходить, к 013 подошел санитар и тихо что-то сказал. К столовой стали подходить люди, кто-то передвигался на костылях, у кого-то перевязана голова. Настя напрягла слух. Кажется, их попросили отнести тарелку одному из больных прямо в комнату. 013 понимающе кивала головой, а потом ответила ему, указывая на Настю. Санитар обернулся и кивнул.
Они прошли по длинному коридору и остановились у предпоследней палаты слева, 013 открыла дверь и вошла, сказав Насте остаться снаружи, но отсюда ей все было хорошо видно. Здесь шесть мест, три кровати пусты, еще два человека собираются на завтрак. Когда они вышли, Настя увидела, кому они принесли поесть. На кровати лежит молодой человек, его лицо распухшее и какого-то синюшного цвета, во многих местах он перевязан, но сквозь повязку на голове видны светлые волосы. Настя насторожилась и еще ближе пододвинулась к дверному проему. Парень осторожно приподнялся, чтобы опереться на спинку кровати. 013 передала ему завтрак и вышла из палаты, сказав:
- Когда он поест, забери посуду. Жди, я скоро приду, - с этими словами она поспешно удалилась.
Настя осталась стоять возле палаты, дверь все еще открыта. Она не удержалась и стала наблюдать за молодым человеком. Временами он задумывался о чем-то и смотрел в окно. К тому времени, как он доел, послышались шаги. Настя обернулась и увидела 013, она подошла и ворчливо сказала:
- Ты все еще не убрала?
- Но ведь он еще не…
- Какая разница! Нужно еще прибрать в столовой госпиталя! Давай быстрее.
Настя быстрым шагом вошла в палату и осторожно подняла посуду с тумбочки, куда ее поставил парень. Вдруг он повернул голову и посмотрел на нее. Больно смотреть на такое, невозможно даже понять, какие у него черты лица, девушка отвела взгляд и поспешно вышла. Голубые глаза молодого человека сосредоточенно смотрели ей вслед. Это был 318.