Медленными шажками перебираю асфальт. В жилах застыли слезы и тревоги. Мановение тяжелого звука гитарной струны заставило меня остановиться и развернуться направо – где три миловидных мужчины среднего возраста настраивали инструменты. В голове загорелся интерес, в жилах – вода, которая, испаряясь, оставляла лишь соль, которую в свою очередь нужно залить чем-нибудь. Невдалеке находилось маленькое заведение барного типа. Там было темно и светло одновременно. Мягкий медовый свет гостеприимно встретил меня. Дубовая отделка бара, столов и мягкие, кремовые кресла составляли прекрасную композицию. Казалось, что здесь мой дом, и я, наконец, вернулась, чтобы отдохнуть. Вдруг строгий голос вернул меня в реальность.
- Девушка, что вы тут забыли? Мы закрываемся, тут никого нет, вы видите? – воскликнул рыжеватый мужчина.
- Здравствуйте, простите, я не знала, но все же… Тут уже есть я! А вы по расписанию работаете еще. Так что разрешите мне тут тихо посидеть, пожалуйста. Здесь так спокойно и уютно, - вздохнула я.
Светловолосый мужчина повесил гитару, которую пару минут назад старательно настраивал, и подошел ко мне.
- Понимаешь ли, мы продаем это место, завтра его заберут другие начальники, а сегодня нам надо собрать все, что мы тут за долгие годы разбросали, - сказал он с мрачным видом.
- Это ты, Мартин, разбросал, - заметил рыжий.
- Да сейчас уже неважно, Флетч, - бросил Мартин.
- Но это же ваш последний вечер тут. Нужно, чтобы он запомнился! Почему вы покидаете это прекрасное место? – спросила я, оглядевшись еще раз.
- Мы больше не востребованы тут. Видишь, тут пусто. Наше время вышло, - вздохнул Мартин.
Мне было нечего сказать. Я прекрасно знала, что ничье время просто так не проходит, но, как переубедить в этом отчаявшихся мужчин, не приходило в голову.
- А может, вы сыграете мне? – вдруг всплыло у меня в голове.
- Нет, - строгим голосом сказал темноволосый мужчина, даже не поворачиваясь, - тебе лучше уйти и оставить нас в покое. Флетч, собирай синтезатор.
- Почему нет? Если вам плохо, если вы совсем отчаялись, то спойте, просто спойте, и вам станет лучше! Я не собираюсь подбадривать или веселить вас, я хочу просто сказать, что я с вами и всегда была с вами. Звуки ваших инструментов и Вашего волшебного голоса с этой узкой улочки доносились до моего окна на соседней улице. Я не знала, как вас зовут, как вы выглядите, но я всегда была очарована вами и теми спокойными, волшебными ночами, что вы дарили мне. Просто так. А это был ценный подарок. Я засыпала под вас каждый вечер, когда приезжала из дальнего города совершенно изможденной. И вот я решила прогуляться, потому что в моей жизни настали трудные времена… И если вы отчаялись, то я готова отчаяться вместе с вами, вы страдаете, я готова страдать вместе с вами. Только не выгоняйте меня просто так, - на последней фразе я совсем выбилась из сил.
Мужчина медленно зашаркал в мою сторону. Немного наклонился, обхватил мою щеку и сказал:
- Присаживайся сюда. Мне есть, что тебе сказать. Мартин, Флетч, расчехляйте инструменты!
- Дейв, черт возьми! – вскрикнул Флетч, дергая за молнию, чтобы снова достать синтезатор.
Дейв подбежал к мини-сцене, вскочил на нее, взял микрофон и поместил его на стойку. Слегка дунул в него – микрофон работает. Все готово, но…
- Кристиан, эй, Кристиан! Принеси, пожалуйста, девушке самого прекрасного вина!
- Но Дейв, я же все упаковал! – вздохнул низенький светлый мужчина, вяло покручивая барабанную палочку в руке.
- Сегодня особый день, так что давай-давай, поскорей, мой друг, - сказал Дейв, улыбнувшись.
- Хорошо, хорошо, - сказал Кристиан, вскинул руки вверх, как при задержании, и отправился в бар. Покопавшись с коробками, он извлек бутылку красного вина, немного пыльную. Он вытер полотенцем бокал, а затем пыль с бутылки. Поднес ко мне и аккуратно обслужил. Оставил открытую бутылку на столе, а сам удалился обратно, в темноту.
Теперь же я перевела взгляд на сцену, где три музыканта уже были готовы исполнить свою песню для меня. О Боже, только для меня. Насколько это волнительный и интимный момент. Кажется, ради такого и стоит жить. Тихонько застучал бит, и вступила гитара. Медленно я начинаю уходить в другой мир. Они меня уносят. Симбиоз совершенно разных тревог, обид, печалей дает прекрасное взаимопонимание. Сейчас существуем только мы и музыка вокруг нас. Это свое собственное царство, свой собственный мир. Я глотаю уготовленное вино из бокала, и вся та саднящая соль растворяется, собирается по крупицам и уносится прочь вместе с нектаром из винограда.
Иногда я ускользаю прочь, молчаливо, по-английски. Меня не видно, не слышно. Но я всегда здесь. Я теряю дар речи, теряю слух и обоняние. Мои мечты разбиваются о риф, как морская волна, а она, казалось бы, она такая мощная… Убеждение велико, но реальные чувства ничем не заглушить. Они будут говорить в тебе, как сенаторы на собрании. И к чему они придут в итоге – непонятно. Так и стоит ли слушать этих обманщиков? Они лишь крадут деньги у голодающих, подавая им на завтрак обещания. И я уже истощена. На данный момент я могу это точно сказать.
Но время все течет и течет. А я теряю себя. Медленно, постепенно. Чем больше я узнаю, тем больше я теряю себя. Я уже не та. Я больше не люблю свечки, как бы они раскрашены ни были. Не дарите мне их. Они мне напоминают о неизбежной смерти. Вообще никому не дарите их, думайте головой, лучше в церковь отнесите. Свеча в символике это не только свет или прозрение, но и скорое, необратимое увядание. Мда, уроки истории утоплены в вине.
Музыка прошивает мою душу спокойствием и терпимостью. Я исцеляюсь. Но надолго ли? Взгляд Дейва тверд и решителен. Нет, мы никому не уступим. Я подчинюсь его воле.
Я растворюсь в доверии. Я буду петь с наслаждением. Небеса высоко, но я хочу к ним. Там мы будем вечно наедине. Вечно вместе, и никто не помешает. Но на земле не все так просто. Так забери же меня с собой, Дейв. Слезы снова подкатывают. Мой внутренний голос вопит: «Я же старалась, как могла!», «Я же любила, как могла!», «И я всегда буду любить!», «За что ты меня так ломаешь?». Да, я эгоистка. Возможно, это моя кара, которую я должна понести за это ужасное качество. Но не бросай меня. Не бросай меня никогда! Не говори, что тебе нечего сказать. Не говори, что нет ничего хорошего. Я и сама это знаю… Просто скажи мне, что у тебя на душе, я большего не прошу! Я пылаю огнем любви, это пламя вечно. Ни волна, разбитая о риф, не смоет это пламя, ни переменчивый порывистый ветер не потушит его…
Я хочу правду – я получаю правду. А за правду придется пострадать.
- Я прокричу слово. Я ринусь в пустоту. Я поведу толпу на небеса.
Эта песня будто бы монолог Дейва о смуте в его душе. И я его понимаю. Но он нашел выход, он в итоге обрел себя, он понял себя. Он в золотых лучах мудрости, он светится изнутри и дарит свое тепло многим и многим. И мне сейчас он подарил частичку своего тепла, он передал его во взгляде. В этом сером, серебряном взгляде. А ведь мне еще многое предстоит постигнуть. Но когда? Пойду-ка я дальше мерить асфальт шагами и стирать слезы ладонями. Несколько минут прозрения повлияли на мою душу и сердце, но не на голову. Я до сих пор в лабиринте, и, кажется, он еще больше запутался…
Мартин доигрывает последние аккорды, а я срываюсь с места, разворачиваюсь и вижу целую кучу народа, что налипла на стекло кафе и пытается выудить хотя бы какие-нибудь звуки раздающейся внутри песни.
Я подбежала и распахнула двери. Толпа рванула внутрь. Я не видела больше лиц Мартина, Дейва и Флетча, но уверена, они довольны. А я довольна тем, что помогла им отделаться от начальников. Я бежала по улице, рыдая в голос. О, Небеса, помогите мне сохранить разум! Я молила только об одном. Не отбирайте все то, что у меня есть. Иначе не будет больше меня. Я рухнула на колени и развела руки, чтобы почувствовать воздушный бриз. Кажется, я на небесах… Но в своем бесконечном лабиринте.
- Кристиан, где она? – крикнул Дейв, пытаясь переорать толпу. – Найди ее сейчас же!
Кристиан выскочил на улицу, обежал несколько кварталов, но вернулся ни с чем.
- Мы должны ее найти! Эта девочка вернула нас к жизни, а мы ее, возможно, убили…, - тихо сказал Мартин.
Я же продолжала стоять на коленях и ждать чего-то, ждать…