Я в достатке выслушал хвалебных и ругательных высказываний, касающихся музыкальных обзоров, чтобы решить для себя, что не всегда нужно сильно опираться на «заявки радиослушателей». Как не стоит всегда строить отношения на конфронтации с читателями. То есть иногда прислушиваться к критическим замечаниям (если реально было что-то упущено), но всё равно гнуть свою линию, и если эта линия кому-то нравится… Ладно, а то сейчас будете ждать того синтезаторного звучка из «Опыта рока» и перевода «Baggy Trousers», как «Мешковатые штанцы». А этого не будет, хотя статья (ни разу не о музыке ska, не говоря уже о MADNESS) будет немного с «личным» оттенком.
На дворе стоял 1994 год, и проекта JAMES ALEXANDER DARKFORCE ещё не было. Но не было и АТОМНОЙ СТАНЦИИ ТЕПЛОСНАБЖЕНИЯ, а запал нужный остался. И как раз на тот момент многие обратились к «декадансу» и околопсиходелической тематике, устав от какое-то время модных в столицах попыток punk-77, породивших «русский миф панка». И это вызывало не просто резкую реакцию. На личном уровне этому способствовало то, что ярым сторонником «пира во время чумы» оказался Сергей Синицын, который раскритиковал в пух и прах второй альбом АТОМНОЙ СТАНЦИИ ТЕПЛОСНАБЖЕНИЯ (единственную по-настоящему качественную запись группы). Плюс к тому – «экстрасенсорный бум», который ещё не стих на тот момент, то есть был немалый интерес к таким проповедникам, как Шри Чинмой, Махариши, Рерихи, Ошо. Так что отношение к проекту, который будет описан ниже, по понятным причинам было не очень хорошим, от силы он «отгрёб» от автора этих строк очень саркастический кавер, в котором от оригинала остался только текст, а музыка профессионального пианиста Олега Константинова осталась только в оригинале.
Хотя, если начинать с самого начала, данный проект гораздо старше, его истоки в конце 1980-х годов. Году в 1986 – если брать самые истоки. Местом его возникновения можно смело считать ОмГТУ, хотя правильнее было бы всё же обозначить его, как ОмПИ. Или вообще (и это уж совсем точно) – «политех». Именно там работал режиссёром студенческого театра будущий инженер по имени Павел Мошкин. Он в то же время оказался вовлечён и в жизнь местной рок-тусовки. Он даже в какой-то момент стал писать песни, не зная точно, быть ему театралом или рокером. Так что попеременно и одновременно был тем и другим довольно долго. И творил миф, который позже так впечатлил многих людей, что никто не знает, кем на самом деле была загадочная Варя Леденцова.
В 1986 году старшеклассницу, работавшую в комсомольском активе, звали Натальей Евтиной, и под этим именем она и познакомилась с Мошкиным. Евтина очень хотела петь, несмотря на неоконченное начальное музыкальное образование. Но сама с прискорбием отмечала, в очередной раз не сделав ничего в области музыки, что она очень ленива, и ей нужен под боком «генератор пинковой тяги», который будет её аккуратно направлять к мечте. В голове Мошкина завертелись мириады новых идей, и проект начал создаваться.
Мошкин написал пьесу «Луковый суп», в которой доказывал, что все гениальные творцы были алкоголиками. В пьесе появился персонаж по имени Гоша Виноватов, и это имя Мошкин принял, чтобы не писать стихи под «неподходящей» фамилией: «Инженер Мошкин – это ещё туда-сюда. Но вот поэт Мошкин – это уже совсем ни в какие ворота». И стал Гошей Виноватовым.
В 1990 году появился первый проект, и им оказался театр «Группа товарищей», в котором среди прочих уже числилась Наталья Евтина. Песни там тоже были – например, пародия на Робертино Лоретти «Я – Манька». Примерно в то же самое время она принимает новое имя – Жанна Говядина. Но продержалось это имя очень недолго, что послужило тому причиной – сейчас уже сложно сказать. Так что вскоре было придумано (и село, как на хороший клей) то имя, которое публика знает не «едва ли не», а намного больше, чем паспортное – Варя Леденцова (почему-то часто её писали, как «Ледянцова», оба варианта распространены достаточно широко).
В 1991 году Гоша Виноватов и Варя Леденцова едут в Новосибирск, и в Академгородке ими разыгрываются перформансы, в рамках которых они пристают к прохожим, одетые во всё зелёное. Это называлось «Трезвые гости» и позиционировалось, как уличный театр. В принципе, назвать это «театром» или «перформансом» можно с известной долей условности, поскольку Гоша и его друзья запросто могли и в более позднее время устроить спонтанную игру на флейтах на остановке общественного транспорта, потому что здесь и сейчас у них было такое желание. В то же самое время, когда проводились перформансы «Трезвых гостей», эти самые «гости» услышали записи группы НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ, и эта музыка дала им импульс для создания уже полноценного музыкального проекта.
Проект стартовал в 1992 году. В нём участвовали Гоша, Варя, уже упомянутый Олег Константинов (познакомились с ним во время очередного КВН-а), игравший на фортепьяно, и скрипач Виталий «Якоб Мессер» Мещеряков. Проект получил название ВАРЯ ЛЕДЕНЦОВА И ЕЁ ЛЕВЫЕ БРАТЬЯ. «”Левые” – потому что не родные», – поясняла Варя в интервью.
Проект того самого периода – это поп-рок с долей декаданса, не всегда оригинальный по музыке. Дело в том, что Павел Мошкин того периода и сам признавал, что руки у него не под гитару заточены, и собственную слабость, как композитора, он с блеском компенсировал тем, что писал к рок-хитам русские тексты, максимально подходящие к английскому тексту фонетически, но не по переводу слов. Только две песни ранней, толком не зафиксированной программы «Книга Пути и Благодати» (прямой намёк на «Дао Дэ Цзин») были написаны совместно Гошей Виноватовым и Олегом Константиновым. Одной из них стал прозвучавший на Омском радио «Сахарный мост», который был услышан автором этих строк первой из песен данного проекта (программа «ОМП 13-31», ведущий – Андрей Блохин). «Серый пудель», «Малярия» (обе песни впоследствии перепоёт Тома Амот), «Как сестра», «Яблоко» («Дом в небе») – это основа репертуара ЛЕВЫХ БРАТЬЕВ раннего периода. Несколько «декадентский» имидж самой Вари, стиль, как если бы кто-то скрестил НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ и позднюю Жанну Агузарову. Всё это было на самом деле вершиной айсберга, потому что дальше следовали попытки исследования, что это было, и тут уже обнаруживалось, что Гоша Виноватов – поклонник философии Бхагвана Шри Раджниша (Ошо), который любит говорить о том, что к жизни не нужно относиться серьёзно, как и к смерти. Одним из ярких заявлений того периода (и позже) было: «Мы поём песни против засилья всего, потому что всего должно стать больше, чем есть сейчас».
Группа становится событием, Варя Леденцова признаётся многими хорошей вокалисткой (даже теми, кто любит говорить об отсутствии в омском роке хороших вокалистов). В районе 1994 года ЛЕВЫЕ БРАТЬЯ были частью артагентства «Вавилон», в котором работал продюсером Гоша Виноватов, и здесь они входили в одну обойму с МАМИНОЙ КОМНАТОЙ и МАЦТУК МОРКСТ, отчасти сюда был близок и Игорь III, но близок очень мало. Газета «Молодой Сибиряк» (интервью берёт Наталья «Уайти» Кожевникова) публикует программное интервью под заголовком «К жизни нельзя относиться серьёзно» (с изменённым названием и «подрезанной» концовкой сохранено на официальном сайте ЛБ).
К району 1994 года из группы вынужденно уходит сессионно играющий Сергей «Мацтук» Колмогоров (армия), группа расстаётся с Сергеем «Шлягером» Мальцевым, играющим на барабанах и басистом Григорием Демуриным, занятыми в МАМИНОЙ КОМНАТЕ, на их места приходят Вадим Изофатов (WINCHESTER) с гитарой, Дмитрий «Гадов» Белый (МЁРТВЫЙ ПАТРУЛЬ, бас-гитара), пианист Андрей Алёхин (KOLN, ХИЖИНА ПОЦЕЛУЕВ, МАЗЕР, КАКТУС И ДЕЛЬФИН), за барабаны садится Сергей Майер. Новый материал становится тяжелее, постепенно превращаясь в ритм-энд-блюз, реггей входит в стилистику проекта так же легко, как раньше – манерный поп-рок, оставшийся только в старых песнях. Продлилось это очень недолго, так как уже не Варя, а Наталья Евтина не смогла ужиться с Вадимом Изофатовым, а Дмитрий Гадов уехал из Омска. Состав очень быстро распался.
Это не слишком расстроило Варю Леденцову и Гошу Виноватова, которые начали искать новый состав. На помощь пришли старые знакомые по позднему ОСОБОМУ МНЕНИЮ, а ныне участники КОЛЛЕКЦИИ БАБОЧЕК – гитарист Александр Чесноков (тот самый, который с 2000 года играл с Егором Летовым), басист Сергей Бичевой и барабанщик Александр Токмаков (что забавно, я лично в 1994 году всегда противопоставлял Варю и компанию жёстким пост-панкерам ПРОПАВШИМ БЕЗ ВЕСТИ, где Токмаков сессионно барабанил какое-то время). Этот состав просуществовал до 1997 года, когда Варя Леденцова стала выступать с сопровождающим составом из участников NO NAME. Это закончилось в 1998 году, и Варя Леденцова решила заняться вокалом уже по-настоящему серьёзно, так что она надолго пропала в студии Елены Вульф, где она занимается плотной подготовкой, а в 1999 – 2000 годах даже поёт с мужским квартетом из той самой студии «Spirituals». Помимо всех этих экспериментов она участвует в различных конкурсах, нередко занимает призовые места.
Постепенно популярность Вари Леденцовой начинает спадать, и её творчеством интересуются по большей части старые поклонники и те, кто начал формировать в то же время «оверграунд», куда вошли те, кому не хотелось терять ускользающую реальность той среды, которую формировали всё тот же Павел Мошкин (теперь уже не Гоша Виноватов, а Павел Мошкин, театральный деятель), фестивали «Без дна» и прочая публика, которой становилось немного неуютно в годы «неформального возрождения», когда в моду вернулись те черты, которые лет десять назад были духом эпохи, хотя опорной стилистикой становятся punk-77, переходящий в punk-82, и то, что в общем охвате называли «альтернативным роком».
Это не мешает Варе и Виноватову создать новый проект MICKEY MOUSE BAND, где в основе оказывается трио из Вари, Гоши (бас-гитара) и Виктора Полехина (гитара). Концепция «группы-шапито» помножена на новый материал, который сочиняет уже не только Виноватов, но и сама Варя Леденцова. Варя продолжает метаться между Омском и Санкт-Петербургом, где с равным успехом даёт концерты.
Успеху очень сильно мешает тот факт, что у Вари и Гоши нет вменяемой дискографии. «Синдром Авилова-Петраченко» оказывается бедой не только экс-гитариста MARY JANE, наши герои тоже жалуются на отсутствие вменяемых студий в Омске и денег на то, чтобы серьёзно записаться. Как самокритично отметил сам Павел Мошкин, «лень минус деньги плюс перфекционизм». Итог – ни одного полноценного альбома при куче песен разного качества записи, раскиданных по просторам Интернета. И неудивительно, что для сольных выступлений Вари Леденцовой фонограммы стал писать известный не только грамотной джазовой игрой, но и жалобами на ситуацию с джазом в Омске Валерий Рухлов, хоть и не он один, конечно. Это сказывается на материале: электроника, немного джаза и меньше поп-рока прежних лет.
Впрочем, сейчас проект существует, как часть истории Омска, но готовый собраться в любой момент. Павел Мошкин сейчас как-то больше занят психологией и эзотерикой (практика). Что, впрочем, не мешает ему продолжать интересоваться рок-жизнью Омска, в частности – тем, что поделывают старые друзья.