«НЕ ОТРИЦАЙ ОТЧАЯННО…»
СКЕТЧИ ДЛЯ ЭКСЦЕНТРИЧЕСКОЙ ПАНТОМИМЫ
Не отрицай отчаянно
Своей личины личной:
Все комики печальны,
Все трагики – комичны.
1. Похищение века
Музей ночью. Стоят статуи – несколько актрис в разных позах – и стул, на котором спит сторож, закрыв лицо каталогом.
Сторожу снится тревожный сон, он просыпается, озирается, затем берёт каталог и обходит выставку (смотрит на каждую статую и проверяет её наличие в каталоге). Всё в порядке, все на месте. Сторож, успокоенный, садится на стул, откидывается на спинку, закрывает лицо каталогом и засыпает.
Входят два злоумышленника. Осторожно миновав сторожа, они подходят к статуе, которую собираются украсть, тянутся к ней… но сторож вдруг снова просыпается. Злоумышленники застывают. Сторож берёт каталог и повторяет обход. Дойдя до похитителей, он удивлённо смотрит на них, внимательно изучает каталог, но не находит там таких «статуй». Недовольно качает головой – непорядок! – кладёт каталог на стул и по очереди утаскивает застывших злоумышленников. Затем снова проверяет соответствие экспонатов перечню, удовлетворённо кивает, садится и вновь засыпает.
Похитители опять проникают в зал, крадутся к намеченной статуе, один из них уже достаёт и разворачивает ткань, в которую собирается завернуть похищенное… но просыпается сторож! Повторяется предыдущая процедура обхода и сверки, и в этот раз также сторож утаскивает злоумышленников прочь. И опять умиротворённо засыпает.
Раздражённые похитители третий раз входят в зал, один было направляется к статуям, но второй машет ему: нет, не это! Показывает на сторожа: его! Злоумышленники накрывают сторожа тканью и утаскивают вместе со стулом.
2. Коррида
Бравый подтянутый Тореадор выходит на арену. Приветствует публику. Делает широкий жест в сторону, и оттуда выходит Бык.
Бык мрачно оглядывает зал, утирает нос, подходит к Тореадору. Рукопожатие, соперники расходятся. Тореадор снимает свой плащ и, растянув его в руках, дразнит быка. Бык роет землю копытом и, набирая разгон, мчится на тореадора. Изящный жест тореро – и Бык пролетает мимо, тормозя на другом краю сцены.
Тореадор раскланивается перед публикой, а Бык в это время, приставив ладонь козырьком ко лбу, всматривается вдаль – где там противник? Наконец догадывается обернуться и видит Тореадора. Соперники вновь принимают боевые стойки. Бык разгоняется… и опять пролетает мимо, тормозя на противоположном краю. Там он высоко поднимает ноги, внимательно разглядывая подошвы – не растоптал ли? – а торжествующий соперник тем временем снова раскланивается.
Опять Бык оборачивается, видит противника, опять разгоняется и опять же пролетает мимо, но на этот раз его вообще заносит за кулисы. Тореадор, раскланявшись, поворачивается в ту сторону, куда умчался Бык, трясёт своим плащом… но Бык неожиданно выходит с другой стороны. Подходит сзади к тореро, который его не замечает, некоторое время злорадно наблюдает, как тот старается вызвать его на арену, затем хлопает по плечу. Тореадор, испугавшись, бросает плащ на Быка. Плащ накрывает Быку голову, он мотает головой, топчась на месте (чтобы плащ раньше времени не свалился, актёр прижимает его руками).
Тореадор начинает играть с Быком в жмурки: забегая то слева, то справа, хлопает в ладоши. Бык мечется на хлопки, но достать соперника не может. А тот, увлёкшись, начинает отбивать ладонями фламенко и танцевать, забыв про Быка.
Тем временем Быку удаётся сбросить плащ с головы. Секунду-другую Бык тупо смотрит то на лежащий на полу плащ, то на танцующего Тореадора, затем его озаряет: подняв плащ, он повязывает его себе на манер салфетки и, вытянув вперёд-вверх руки, надвигается на врага. Тореро, заметив, в ужасе бросается наутёк. Бык – за ним.
Они пробегают 2-3 круга, затем Тореадор останавливается, хватаясь за грудь и тяжело дыша. Бык снимает плащ и обмахивает им Тореадора, как боксёра в углу ринга. Отдохнув, тореро показывает: мол, всё, спасибо! Тогда Бык разворачивает перед ним плащ и трясёт, приглашая к атаке. Тореадор удивлённо показывает: Я?! Бык кивает: Ты, ты! – и ещё более настойчиво трясёт плащом. Тореадор, согнувшись, несётся на плащ, пролетает мимо и скрывается за кулисами. Бык накидывает плащ себе на плечи и, подняв кулак, становится в позу Супермена, очередной раз спасшего мир.
3. Киберполиция
Воришка идёт по улице, подходит к терминалу (воображаемому), похлопывает по его стенкам и крышке, затем озирается – нет ли кого поблизости? – и достаёт отмычку. Ковыряет отмычкой замок.
Появляется Киборг-полицейский. Он, выставив ладонь вперёд, сканирует окружающее пространство. Наведя ладонь на терминал, обнаруживает преступника, движется к нему.
Тем временем Воришке удаётся вскрыть сейф терминала, он запускает руку внутрь, извлекает пачку денег, довольно пересчитывает… и тут на его плечо опускается длань Киборга. Воришка, съёжившись, замирает, затем медленно оборачивается, видит полицейского. Пытается «договориться», предлагает ему в качестве взятки ту самую пачку денег, которую только что вытащил из терминала. Но Киборг-полицейский неподкупен – кивком головы он приказывает преступнику пройти с ним. Воришка достаёт из терминала ещё пачку денег, предлагает Киборгу две… потом три – та же реакция.
Вдруг Воришка замечает дверцу на животе у Киборга. Ловким движением отмычки открывает её и впихивает пачки денег роботу-полицейскому в живот. У того от неожиданности происходит сбой программы, он застывает с опущенными руками и растопыренными пальцами. А Воришка выгребает из терминала все деньги, загружает ими Киборга, затем закрывает дверцу, взваливает робота на плечо и уносит.
4. Объяснение в любви («Слово – воробей» ;))
На сцене Она. Входит Он, замечает Её. «Сражён с первого взгляда». Сердце бьётся учащённо и сильно. Думает, что делать. Кажется, придумал. «Я ей скажу…» — широко раскрывает рот и произносит несколько слов (разумеется, беззвучно).
«Прислушивается» к сказанному. Кривится от недовольства. Ловит в воздухе произнесённые слова, комкает их, запихивает обратно в рот, жуёт, глотает. Думает. Додумывается. Снова открывает рот, говорит. Опять слушает и опять остаётся недовольным, снова ловит и проглатывает обратно слова. То же и в третий раз. Рот уже сам открывается, против воли хозяина. Мим пытается закрыть рот руками, но рот не подчиняется, открывается, кусается и т.п. Наконец, устав бороться, мим зашивает свой рот. Потом смотрит на Неё. Сердце бьётся ещё сильнее, но рот теперь зашит. Что делать? Рассекает себе грудь, извлекает сердце и преподносит его, трепещущее и живое, Ей.
5. Самоубийца-неудачник №1 (с репликами)
Самоубийца выбегает на сцену с большим бутафорским пистолетом. Вид самый решительный. Следом бежит его Друг и жалобно кричит:
- Ну Вася, миленький, ну не надо, ну пожалуйста!.. - на что тот отвечает с трагическим надрывом:
- Нет, нет! Даже не проси! Не хочу больше жить ни минуты!
Друг заламывает руки и патетически восклицает:
- Но почему, дорогой, почему?.. - на что Самоубийца, картинно прикрывая глаза свободной рукой, ответствует:
- Всё плохо!
- Да нет же, совсем не плохо! - возражает Друг. – Скорее даже хорошо…
- Ах, тебе хорошо?! – возмущается Самоубийца и наводил на него пистолет. – На колени, несчастный!
Друг бухается на колени, а Самоубийца ехидно спрашивает:
- Ну что, хорошо тебе сейчас?
- Нет, сейчас у меня всё плохо… - дрожащим голосом отвечает Друг.
- Ну вот, я тебе говорил, а ты мне не верил… А теперь скажи: ты мне друг?
- А что надо?
- О, настоящий друг… Ладно, слушай. Сейчас я умру красиво, а ты меня такого же красивого похорони. Чтобы все знали, какого парня потеряли! Понял?
- Понял…
- Ну, прощай, друг!
С этим словами Самоубийца вытягивается, как гвардеец на параде, широким движением подносит пистолет к виску и нажимает на курок. Раздаётся хлопок, и он, как стоял навытяжку с пистолетом у виска и торчащим в сторону локтем, так и валится на руки Другу. Тот, подхватив падающее тело как статую, бережно укладывает его на ковёр, а сам бежит за кулисы. Через секунду выбегает оттуда вместе с Гробовщиком, неся продолговатый короб – «гроб». Вдвоём они поднимают тело, застывшее в позе, и пытаются уложить в короб, однако выставленный в сторону локоть выпирает за стенку; когда же его пробуют уложить на бок, локоть торчит вверх и не позволяет закрыть крышку короба.
Намучившись так с застывшим как изваяние телом, напарники ставят его на ноги и отходят на пару шагов, почёсывая затылки.
- О! – восклицает вдруг Гробовщик, указывая на Самоубийцу.
- Что, «о»? – спрашивает Друг.
- Памятник! – отвечает Гробовщик.
- Точно! – радуется Друг.
Довольные, забирают «гроб» и уходят. «Памятник» некоторое время стоит, затем падает, и тут же несостоявшийся самоубийца вскакивает и с проклятиями мчится вслед ушедшим.
6. Самоубийца-неудачник №2
Выходит с камнем на шее. Еле тащит большой камень, сгибается под тяжестью. Возможно, на нём футболка с девизом: «Собачья жизнь, я сам себе Муму». Подходит к краю сцены. Последние жалобы, рыдания и стенания. Приподнимает камень и бросает его вниз, чтобы последовать за ним, но вдруг… камень взлетает! (В основе бутафорского «камня» - воздушный шар). Ошеломлён. Несколько раз пытается сдёрнуть камень вниз, но тот снова и снова взлетает. Герой постепенно светлеет, для него это уже игра, играет, затем уходит, подлетая и пританцовывая.
ПРИМЕЧАНИЕ. То был лёгкий вариант, а можно сделать и жесть: самоубийца вместо того, чтобы утонуть, оказывается повешенным…
7. Самоубийца-неудачник №3
На сцене стул. Самоубийца входит, в руках большая чёрная банка, на которой крупно нарисованы белым череп и кости: яд. Садится на стул. Традиционные стенания, страдания, нежелание жить, решимость покончить со всем и т.п. Открывает банку, достаёт оттуда пилюлю. Показывает на пилюлю, потом на свой открытый рот и резко проводит большим пальцем по горлу – дескать, как только проглочу её, так сразу и всё, конец. Рыдает.
Собирается, но не решается принять пилюлю. Борется с собой. Наконец-таки заталкивает пилюлю себе в рот, откидывается на спинку стула, складывает руки на груди, закрывает глаза. Ждёт смерти. Смерть не наступает. Герой нетерпеливо барабаним пальцами по плечам, затем открывает глаза. Смотрит на свои руки: вот они, живые, вот пальцы барабанят, вот все прочие части тела, всё на месте, всё работает… Значит, живой…Значит, надо дозу увеличить…
Достаёт из банки ещё одну пилюлю, вздыхает, проглатывает, вновь принимает позу покойника. Эффект точно тот же: снова ожидание, снова нетерпеливо барабанит пальцами, затем открывает глаза, осматривает себя… Только вот на этот раз разглядывает свои пальцы и прочие части тела как-то отрешённо и с некоторым удивлением, как будто не совсем понимает, что видит. Берёт банку, недоверчиво рассматривает этикетку, достаёт и глотает третью пилюлю… Снова ожидание…
Когда же он в третий раз открывает глаза и смотрит на свои пальцы, то удивление весьма скоро переходит в истошный смех – каждое движение пальцев, даже сам их вид вызывает приступ смеха, сопровождающегося нечленораздельными междометиями. Нахохотавшись над своими руками, герой оглядывается по сторонам, и всё, что он видит, заставляет его смеяться ещё истеричнее. Наконец он подходит к публике и, разглядывая её, вообще захлёбывается от смеха (при этом может показывать руками, что он «видит»: длинные кривые носы, ослиные уши, рога и т.п.) Вконец «упоротый» и выдохшийся от хохота, уползает за кулисы.
8. Игроки и шпионы
«Мы – игроки и шпионы любви» (Александр Ф. Скляр ;))
Он и Она выходят из противоположных кулис, прогулочным шагом движутся навстречу. Поравнявшись, никакого внимания друг на друга не обращают, расходятся, но через 3-4 шага останавливаются и оглядываются… секунду-другую сканируют своего визави, но тут же решительно отворачиваются и, задрав носы, уходят каждый в свою сторону.
Снова выходят, идут навстречу. Друг друга замечают уже издалека, но ещё выше задирают носы и проходят мимо. Однако их как магнитом начинает тянуть обратно: шаги сперва замедляются вплоть до остановки, затем движение спиной вперёд. Наши герои панически размахивают руками, стараясь затормозить, цепляются за воздух… наконец, ухватившись за воображаемый канат, буквально утаскивают себя за кулисы.
Третий выход. На этот раз, издалека заметив друг друга, навстречу не идут, а прогуливаются каждый на своей стороне, якобы «для себя», но на самом деле играют, пытаясь привлечь к себе внимание: Он показывает, какой весь из себя «крутой», Она – какая изящная и привлекательная. Разумеется, подглядывают за реакцией другого, но едва ловят на себе заинтересованный взгляд, моментально отворачиваются. Наигравшись, уходят.
Наконец, оба появляются в чёрных плащах с поднятыми воротниками, шляпах, перчатках и тёмных очках – этакие утрированные шпионы. Сутулясь и приседая, ходят по сцене кругами, подозрительно оглядываясь и время от времени делая резкие повороты на 180 градусов, чтобы засечь «хвоста». После одного из таких разворотов оказываются в прямой видимости друг друга. Замирают, грозят своему визави пальцем, отворачиваются, продолжают движение.
Одновременно каждый достаёт из кармана плаща газету, разворачивает и прикрывается ею для пущей маскировки. В середине газет дырки, через которые следят.
Тем не менее, из-за плохого обзора круги начинают сужаться, и наши герои по спирали сходятся посреди сцены… их руки соприкасаются… они застывают… газеты падают… они тянутся друг к другу… всё, готово – первый поцелуй! Занавес!
9. Небесный карандаш
Мим — походка тяжёлая, спина сутулая, лицо унылое — вносит картину, устанавливает в центре сцены на стул изображением к залу: мы видим простую, схематичную карикатуру, совсем не обязательно напоминающую настоящее лицо артиста (сам рисунок технически удобнее выполнить жирным маркером на белой грифельной доске).
Мим смотрится в картину как в зеркало, мрачно показывает зрителям: «Вот это и есть я». Комично обыгрывает своё «сходство» с портретом. Достаёт из-за пояса большой чёрный карандаш, начинает «править» изображение. Оценивает. Вышло хуже, чем было. Обыгрывает на публику результат своей «творческой работы». Злится, пробует что-то изменить, но только портит ещё больше. Нервничает, пытается спасти ситуацию — стирает то, что нарисовал, но при этом исчезает и часть первоначального рисунка. Пугается, ищет на своём лице «недостающие детали» и «не находит» их. Спешно дорисовывает, но получается совсем уродливо (обыгрывает).
Психует, черкает как попало, превращая картину в полный абсурд (если может, обыгрывает и это). Истерика: бросается к доске и стирает абсолютно всё.
На несколько секунд застывает в прострации, бессмысленно уставясь на пустую доску. Вдруг паника: «А меня-то нет! Где я? Кто я?» Лихорадочно мечется «в поисках себя».
Сверху спускается большой яркий (оранжевый или синий) карандаш, повисает на уровне головы мима, но тот в своих метаниях не хочет видеть новый предмет, даже когда ударяется об него лбом — отмахивается как от назойливой мухи и мечется дальше…
Но наконец-то (возможно, после особенно сильного удара по лбу) мим всё-таки обращает внимание на «небесный карандаш». Берёт в руки, рассматривает, затем поднимает глаза туда, откуда он спустился. Глядя вверх, начинает что-то понимать. Подходит к доске, осторожно рисует один глаз… снова глядит вверх… рисует второй глаз… Ещё взгляд вверх — и рисует улыбку. И так, сверяясь с небом, рисует нос, овал лица, уши, причёску — получается очень даже симпатичная физиономия!
Оглядывает свой новый портрет — улыбается, выпрямляет спину, расправляет плечи, дышит полной грудью: «ВОТ Я!» Светится от счастья, уходит лёгкой уверенной походкой. На сцене остаётся грифельная доска с рисунком и выше неё — карандаш. Для всех желающих…