Веня

Людмила Самойленко
Каждое утро я подхожу к окну на кухне, посмотреть на небо, на землю, на птах, которые иногда усаживаются на широкий наружный подоконник.Независимо от времени года они слетаются к окну поклевать крошек или крупки, которыми я люблю их угощать 1-2 раза в день. Склевав угощение они улетают, понапрасну не мельтешат у окна.

Однажды тусклым зимним утром на подоконнике устроился голубь. Он сидел неподвижно, понуро опустив голову. Когда рассвело, я смогла рассмотреть его от клювика до хвостика...? , которого не было. От венчика хвоста ничего не осталось. Тусклые серые перья на груди и спинке топорщились, кое-где просматривались бледно-серо-розовые проплешины.  На изуродованных лапках запутался клубок тонкой бечёвки. Птица вырвалась из силков и, видимо,боролась за жизнь отчаянно. Каким образом эта тварь Божья смогла освободится и долететь до 5 го этажа, трудно представить.

Голубь как-то почувствовал, или ему на птичьем языке подсказали крылатые друзья, что у моего окна ему не дадут погибнуть. 3 дня он почти не менял позы, вяло клевал крошки. Я старалась не спугнуть его.Он забавно поворачивал головку,рассматривал меня то одним, то другим глазком.  Была надежда, что он выживет, и я дала ему имя. Веня мне показалось подходящим. Зима шла на убыль, солнце пригревало, голубь выбирая удобные позы грелся на солнышке и никуда не улетал.

Лишь через 2 недели он попробовал силы, полетал вблизи окна. А потом стал исчезать на весь день и ночёвку где-то нашёл. Но регулярно прилетал ко мне подкормиться. Я заметила, что он освободился от пут бечёвки, но на изуродованных лапках ходил  вперевалочку.

К осени у него отрос хвост, затянулись пушком проплешины, переливалась перламутром шейка и грудка - мой Веня стал красавцем. На следующую весну Веня прилетел с подружкой.Они громко ворковали, прогоняли всех птах, которые пытались устроиться рядом с ними. Вели себя как хозяева маленького райка, где было что поклевать и испить из блюдца водички.