- Расскажи мне о море, расскажи. Какое оно? Я видел его давно, ещё в детстве.
Он прищурился и спокойно посмотрел вдаль и, казалось, ему уже совсем неважно было, что она скажет. Он думал о море, своём море.
- Море. Море. Море.
Она стала перебирать в своей памяти истории, как мелочь в денежной копилке, отыскивая самое интересное и значимое. Вспомнилось, как её, ещё маленькой, каждое лето возили к морю бабушка и дед. Бабуля, не смотря на возраст, оставалась ребёнком, и море с ней было радостью, пахнущей фруктами и мороженым. Всплыли, вдруг, пчела, прилетевшая на лимонад и ужалившая в губу, фотограф, одетый в медведя, тошнота от миниатюрной "кругосветки" по Азовскому и Чёрному, обгоревший нос, карусели и колыбельная в парке набережной: "Это розы, это тоже розы…"
Её море, тогда, было доброе, сказочное и долгожданное. Она усмехнулась и поморщила нос. По лицу пробежала лёгкая печаль. Воспоминания плелись одно за другим…
Чуть позже, её брали к морю родители. С ними оно было куда реальнее и суровее. Это был дикий высокий берег, каменистое, ранящее дно, душная палатка, резиновая лодка и …примус, шипящий и пахнущий бензином. На рассвете родители уплывали ловить рыбу, а она оставалась на верху караулить их лагерь и свою младшую вредную сестрёнку. Тогда, она чувствовала себя одинокой и, дождавшись родителей, скорее сбегала вниз, к морю, съезжала пятками по крутому глиняному спуску, хватаясь за голые голубоглазые кусты цикория, чтобы не слететь с обрыва. Ещё пара метров и она на мокром, прохладном берегу. Волны, ударяясь и разрываясь на части, долетали брызгами. Мелкий, невероятно податливый, с проседью от сползающей земли, песок, кусочки медузового желе, заблудившиеся рыбки, заброшенные домики мидий и чайки, огромные, жадные и смеющиеся. Она открывала затасканную и измученную штампами библиотек книжку, глубоко вздыхала и уплывала в мечты. Она была угловатой, веснушчатой и, мечтающей влюбиться девчонкой, рядом со своим, таким же одиноким, как и она морем.
Влюбиться летом. Кто из нас не влюблялся у моря, будучи очарованным скоротечностью событий, увлечённым липковатым и солёным ветром, умением луны купаться то в звёздах, то волнах, охваченным непредсказуемостью погоды и чувств.
Её и нескольких девчонок, теперь уже студенток - второкурсниц, по счастливому случаю определили на всё лето работать вожатыми в детский лагерь. Этому многообещающему событию предшествовала трёхдневная поездка к Азовскому морю, в качестве летней фольклорной практики. Слушать, как им казалось, глуповатые частушки, скучные песни и душещипательные колыбельные, в двух шагах от моря было совершенно недопустимым. Пренебрегая полотенцами, зонтиками и временем, они рванули получать ультрафиолет.
Не хватит всех слёз матерей, настоящих и выдуманных побережий, чтобы оплакать их победное возвращение домой: перебежками от дерева к дереву, ловя тень и остановками у каждой бочки с квасом, утоляя пожар в теле. Последующие два дня она помнила смутно, проведя их сидя в кефире, жалея себя и ругая солнце. В лагерь она уезжала, уже счастливой, унося с собой надежды и оставляя кусочки облезлой кожи.
Дорога в лагерь была длинной и утомительной. На месте были поздним вечером. Попасть в душ уже было не суждено, но какая-то добрая тётенька посоветовала им вымыться в море. Пляж был пустым и тёмным. Раздевшись до гола, смачно намылившись, они зашли в пучину. Надо сказать, что тамошний берег Азовского моря несказанно богат перекатами. Они рьяно чистились, глаза постепенно привыкали к темноте и о, ужас, вдоль берега по щиколотку в воде прогуливались люди. Их было много: молодые пары, мамы с детьми, скучающие старички. В полной мере, осознав свой позор, они плескались, как четыре Наяды, прикрываясь и тщетно пытаясь утопить свои тела в двадцатисантиметровой глубине.
Беззаботный возраст и романтичность момента вскоре смыли остатки недоразумения, и она получила всё, ожидаемое от своего весёлого и счастливого моря. Были незабываемые праздники, интересные конкурсы, весёлые ребята. Вспомнился скромный поварёнок, очарованный её смехом и принёсший ей на рассвете ёжика, посиделки у костра с песнями и любовь, скромная, трепетная и недолгая.
Позже, повзрослев, она каждое лето урывала несколько дней и отправлялась к морю, с сестрой, друзьями, сыном.
Она вспоминала, посмеивалась, но вдруг, погрустнела. Перед глазами промелькнул один случай.
Солнце добиралось до горизонта, народ суетился на пляже, они с сынулей брели берегом. Взгляд невольно остановился на красивом мальчишке лет двенадцати. Чёрные волнистые волосы его шёлком падали на плечи. Тонкий загоревший, он сидел на песке, грациозно склонившись, набирал в руку сухой песок, сыпал на себя и стряхивал. На первый взгляд, обычные пляжные детские забавы, но нет. Это было очень красиво, завораживающе странно и неизменно одинаково. Она не могла оторвать глаз. Мальчишку несколько раз позвал отец, но тот не слышал или не обращал внимания. Отец подошёл к нему, нежно подталкивая в плечо, направил в море. Лёгкий, худенький, как плеть, он поднимал и опускал себя в воду так плавно, как нож заходит в пропитанный кремом торт. С невероятной скоростью и умением он нарезал море на мелкие ломтики. Выныривая, он разворачивался к далёкому горизонту, собирал в ладоши воду и подбрасывал её вверх. Много, много, много безумных раз, выкрикивал странные, не существующие слова и кусал, отчаянно кусал свои руки. Сомнений не оставалось, мальчишка был болен, болен для многих на этом суетливом отрывке побережья, но не для неё. Ей же он казался величественным и несчастным в своей необычности.
Солнце совсем успокоилось, вода обернулась зеркальной гладью, отдыхающие разбредались, но она ещё долго говорила с отцом мальчишки. В этот раз, море стало для неё огромным и непостижимым.
Много летних дней ещё пробежало в её памяти, чередуя и путая всю хронологию. Она улыбалась, как бы извиняясь за то, что не смогла сказать ему, что, скорее всего, не знает моря, но удивляется морю и каждый раз ждёт новой встречи.
- Ты любишь море? Спросил он с нежностью.
- Да! Ответила она и с любопытством посмотрела на него. Какими умными, грустными, родными, но всё же неизведанными были его зелёные глаза. Они молчали. Лето слабело, приводя за собой бархатный сезон, пахло персиками и виноградом, о чём-то шелестели деревья. В её руке надёжно лежали два билета. Два билета к морю...