Нам думалось даже, назвать нашу заметку «формула социализма», но «формула» уже получило значение чего-то магического.
Социализм же в целом идея научная. По крайней мере со времен Маркса.
Научная означает, конечно, не безупречно правильное. Такое понимание «научного» является ненаучным предрассудком. Научное это логическое, теоретическое, обращенное к аргументации через логику, факты, материальные реальные доводы.
Научное как выразился один ученый «фальсифицируемость». Если особо голову не ломать, то эта фальсифицируемость означает то, что научные утверждения могут быть и часто бывают ошибочными, если не всецело, то в каких-то своих нюансах.
В своё время мы обратили внимание на неточность (сиречь ошибочность) общей марксистской схемы пяти формаций.
Но сейчас мы снова обратились к этой уже изложенной нами теме в связи с ещё одной обнаруженной неточностью. Ранее мы её замечали, но не могли выразить чётко.
Повторим наши поправки, отмеченные ранее.
1. Формации отличаются друг от друга формой принуждения. Обычно говорится об экономическом принуждении и внеэкономическом. Но для капиталистической формации есть термин «экономическое принуждение». А все остальные формации пользуются термином «внеэкономическое». Причем «внеэкономическое» очевидно бывает совершенно разным от суггестии до военного насилия.
2. Рабовладение есть уклад, которые не составлял собой основы отдельной формации.
3. Когда в 20 веке капитализм-империализм поменял свою природу и в нём стало доминировать не экономическое, а внеэкономическое принуждение, наука не заметила при этом наступление иной формации.
4. Общество всегда многоукладно. Прежние «уклады» не исчезают , а остаются «в базисе» общества.
5. Мы обозначали культурный механизм, образующий формацию. В первобытном строе – традиция. В первичном государстве (урстаат, союз племен, античность, орды, дружины, военная демократия) – эстетический этно-эпический канон, то есть, патриархальная традиция, но выделяющая героический род и легендарного монарха, и расширенная до объёма «большого рода», то есть, этноса, народа. В феодальном государстве появляется собственно государство и «новая» религия, которую-то государство и утверждает. В правом строе (капитализм) выдвигается рационально-теоретическое мышление, светская культура, которая утверждает право (частная собственность, товарно-денежные отношения, деньги – это элементы права). Технократический строй построен на технологиях, включающих политтехнологи, медиатехнологии,NLP-технологии, да и все прочие технологии, хайтеки, нано-, информ-, и наконец доллоровая система и весь глобализм с его оффшорами, ТНК, ВТО, МВФ и т.д. Все эти технологии позволяют манипулировать и правом, и общественным мнением и всем на свете, так что даже рационально-теоретическая мудрость, сила церквей и религий оказываются инструментами и игрушками.
Теперь, мы обнаружили ещё две неточности, которые впрочем, наука в целом замечала-таки.
Первое. Первым строем следует считать первобытныq коммунизм, называемый иногда раем, иногда золотым веком, иногда «матриархатом». В научном термине «матриархат» ученые, как правило, оговариваются, что никакого матриархата не было, просто не было патриархата.
Патриархат меняет форму «принуждения». Первая фаза принуждала человека через условия природы и малоразвитость общины. В патриархате уже шишкарит «мужской дом», институт воинов, отцов, вождей, старейшин. Форма принуждения очевидно поменялась.
Потом всё как обычно с той разницей, что цикл завершается не социализмом, а технократизмом.
Это не фантазия, а просто топология предмета, который мы рассматриваем.
Первые две фазы знаменуют спонтанность (торможение). Третья и четвертая связаны с рефлексией (эпические каноны и «монотеистическое религиозное писание»). Капитализм и Технократизм связаны с возбуждением (сиречь, прагматизмом, практичностью).
Второе. Общественный «прогресс» представляет собой регресс, деградацию. Застойность матриархата, беспомощность первичной родовой идиллии перед стихиями природы, враждебными соседями создают институт патриархата. Сознательный скачок переворачивает клад, после чего, как говорил Че Гевара, «контр-революционеры» всё портят и гасят до тех пор, пока остаётся «порох в пороховницах», потом наступает кромешная дегенерация. Так и было и конце «античности» с её Содомом, Гоморрой, гладиаторским Римом и т.д. Финишем капитализма были мирровый войны. Сейчас наступает финиш технократизма с его однополыми браками, заказным терроризмом, и т.д. и т.п.. Какой-то милый юноша прокомментировал мне что-то о прогрессе. Какой нахрен прогресс. Миллионы смертей, миллионы голодающих. Куча оружия, которое стреляет и все во славу цивилизованных народов. Регресс. Оптимизм соревнования двух систем, где одна система строила социализм, а другая – социал-демократизм, так что рабочие за всем и при всём жили лучше и лучше, выбирали шерифов и мэров, облагали прогрессивным налогом крупные кампании, эта фаза закончилась («порох» кончился).
В начале формации всегда нечто оптимистическое, нечто, что можно назвать социализмом, соборностью, энтузиастическим подъёмом, время надежд, героизма, славным богатырством.
Переходы от формации к формации в разных странах происходили по-разному, что делает страны и государства всегда чем-то специфичным. Иногда народы относительно соседей отстают на фазу и более, так что период первогосударства оказывается не языческим, а христианским, а первобытный строй оказывается очень технически и культурно оснащенным, так что в условиях первобытности появляется письменность и сплошная грамотность. Или, наоборот, капиталистический строй вдруг начинает сожительствовать с рабством…
Вся эта картина, точнее, вся эта абстрактная схема нам понадобится, чтобы показать, что сейчас стоит необходимость не только в переворачивании технократизма, но и в переворачивании всего «цикла». Что представляет собой этот «цикл», завершающийся технократическим глобализмом?
Точнее, чего он собой не представляет?
В нём не было и нет модели-образа-картины всего человека. Социализм Маркс в целом крутится вокруг прибавочной стоимости, производства, классового человека. Ленин был великий мечтатель (стать коммунистом можно, усвоив все знания выработанные человечеством), но обстоятельства так складывались, что на повестке дня оставалась МТБК и , но кодекс строителя коммунизма – это так ваапще. Коммунистические поэты, конечно, мечтали, грезили именно этими идеалами, также как и христианские, дзэнские, индуистские поэты. То есть, концепт перманентно развивающейся личности маячил, видимо, изначально. Причём мы видим, что большевики в отличие от Маркса с Энгельсом грезят великим человеком уже поболее, чем Маркс (Луначарский, Богданов, упомянутая цитата Ленина и весь его пафос «учиться, учиться»).
Мы имеем регресс человека и общества. Регресс означает всё хуже и хуже. До технократизма человек имел поле для своего развития, поскольку имелись зоны, которые были для господ-капиталистов нейтральный, поэтому появлялись нравственные герои, поэты, художники, Ван-Гоги, Марки Твены, Джеки Лондоны, не говоря уже о советской и русской культуре.
Теперь технократизм не равнодушен ни к чему. То есть, ко всему не равнодушен. Андеграунд появляется с первыми, кстати, вспышками послевоенного технократизма. Управлять человеком технократизм может лишь растлевая общество (в том числе с помощью религии). Пост-капитализм проповедует свободный секс во имя свободы, а религию во имя нравственности, но на самом деле технократизму нужно лишь зомбировать и дегенерировать личность, загнав его в загончик между храмом и дискотекой. Андеграунд означает, что свободной творчество теперь удел изгоев ( пока).
Технократизм, как форма принуждения, не может быть остановлен и перевернут какой-то политической организацией. Технократизм наносит удары в само существо человека и общества, ломает личность и факт, что ему это удаётся. Так что пунктом сопротивления и «революционного переворачивания» сейчас становится строительство личности. Технократизм (предполагая наряду с космонавтикой, нано-, информо-, био-, и когнитивные технологии) игнорирует личность . Технократизм заинтересован, чтобы члены обществ тормозились в обгрызанных, устаревших идеологиями (старые и новые религии, национализм, форматно-нетворческий марксизм). Личность это такая форма человека, когда он принципиально продолжает себя развивать, проявляя бдительность в отношении ко всем стандартам как либеральным, так и религиозным (насчёт капитализма как религии читать у Катасонова).
Возможен ли полный человек? Спросят меня на манер Герберта Уэльса, который надсмехался на Лениным (мол, мечтатель).
Но в целом «возможность полного человека» не есть разговор о возможности хождения по воде или проглатывания лесных пожаров. Это логический вывод. Если полный, усвоивший все выработанные знания (по возможному ёлы-палы максимуму, конечно), не будет создан, будет ещё хреновей, чем сейчас в центральных Африках и в не столь далёких Сириях.
Если не выстроить модель гомо сапиенс сапиенс с учетом содержательной культурной стороны этого гомо сапиенс сапиенс, если развитие такого человека не перевернёт технократическую дегенерацию (с каждой новой техно-инновацией, даже если не учитывать все тому сопутствующие финансовые махинации, ведёт ко все боле глубокой деградации общества и человека). Это очевидно и просто логически, это очевидно и для просто очей.
Причём это саморазвитие личности (общество в нормальном виде – это союз личностей) вряд ли прямолинейно и сознательно будет поддерживаться государством. Государство – это формат. Личность должна просачиваться. Но, конечно, она её должна сначала быть. Все социализмы, либерализмы, христианизмы, патриотизмы, любая мужская дружба и материнская любовь не возможны без нравственности. Гений как заметил пушкинский Моцарт, не возможен без добра, не возможен со злодейством. Само явление Чубайса, Ельцина, Е. Гайдара, Горбачева уже свидетельствует, уже симптоматизирует о критической дегенерации. Ублюдки и подонки и раньше бывали, но эти ж ходят, щелкают пальцами и строят глазки девушкам.