Почему нынешняя власть не хочет помнить Лермонтова

               

                «... И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,
                Потомок оскорбит  презрительным стихом,
                Насмешкой горькою обманутого сына
                Над промотавшимся отцом...».
                М.Ю. Лермонтов
    
 
   19 февраля 2013 года президент РФ В.В. Путин заявил: «Фундаментальной основой единства страны, безусловно, является русский язык, наш государственный язык, язык межнационального общения. Именно он формирует общее гражданское, культурное, образовательное пространство. И знать его, причём на высоком уровне, должен каждый гражданин Российской Федерации» (http://inotv.rt.com/2013-02-19/Putin-Russkij-yazik---osnova).
Затем, как бы в развитие сказанного, он же 16 апреля поручил правительству принять меры, направленные на укрепление позиций русского языка, в том числе на перевод русской литературы на языки народов Российской Федерации (http://www.colta.ru/docs/19835). И уже 22 апреля 2013 года РИА "Новости" со ссылкой на официальный сайт правовой информации  сообщило, что Президент России Владимир Путин подписал указ, согласно которому «В целях привлечения внимания общества к вопросам развития культуры, сохранения культурно-исторического наследия и роли российской культуры во всем мире» 2014 год в РФ объявлен Годом культуры.
Там же сообщалось, что инициатива этого указа исходила от Председателя СФ Матвиенко В.И., в бытность которой губернатором Петербурга исчезли многие мемориальные доски русским историческим деятелям и писателям, а также взорван памятник В.И. Ленину у Финляндского вокзала  — о чём я писал в своих заметках «Торопятся вытравить» и «Ещё один выстрел в поэзию», опубликованных в газете «Советская Россия» соответственно в номерах от 26.03.2009 г и  09.04.2009г... Очевидно, что ни госпожа Матвиенко, ни нынешний министр культуры Мединский не  знают, равно как и президент России, что 2014 год — это год 200-летия со дня рождения  великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, творчество которого по своему значению в русской и мировой культуре столь же велико и не менее значимо, чем  творчество другого великого русского поэта —  Александра Сергеевича Пушкина. Но если  подготовка к празднованию  двухсотлетия со дня рождения  Пушкина началась за два года до юбилейной даты (см.Указ Президента РФ от 21 мая 1997 года № 506 «О 200-летии со дня рождения А.С. Пушкина и установлении Пушкинского дня»), то о М.Ю. Лермонтове  никто из власть предержащих на самом верху даже и не вспомнил.
     И, как мне кажется, это произошло не только потому, что власти у нас  «российские», а не русские, и следовательно, русский поэт Лермонтов в их представлении никак не  вписывается в понятие «российская культура», но ещё и потому, что его короткая жизнь и тринадцатилетнее творчество так или иначе было борьбой против «палачей Свободы, Гения и Славы» и их приспешников, с которых он бесстрашно срывал маски, скрывавших их духовную и нравственную пустоту, а также низменные пороки и страсти. Именно это вызывало к  нему ненависть тогдашней российской власти и её приспешников, именно за это он стал гоним, а  когда его постигла  преждевременная трагическая смерть, эта власть, политически и религиозно угнетавшая страну,  в лице Николая I с нескрываемым ликованием воскликнула: «Собаке — собачья смерть!»
    
    Но по-другому жить и творить М.Ю. Лермонтов просто не мог.  Будучи потомком    появившегося на Руси за двести лет до его рождения шотландского воина Георга Лермонта,  он  был  тем человеком,  которым сызмальства овладела неумная тяга к гармонии, к прекрасному, к подвигу. Она  породила в нём стремление к знанию, потребность попробовать и испытать себя во всём. Не случайно поэтому Лермонтов овладел широчайшими знаниями в философии, истории, искусстве, прекрасно знал художественную литературу как русскую, так и иностранную, которую, в совершенстве освоив английский, французский и немецкий языки, читал в оригинале. Он также рисовал и писал  прекрасные картины, мог лепить, хорошо играл  на фортепьяно и на скрипке, пел и сочинял музыку к своим собственным стихам. Даже его увлечение математикой не случайно — ему требовалось «проверить алгеброй гармонию». Всё это вместе взятое делало из него человека с необъятным и потрясающе богатым внутренним миром, который он сумел необыкновенно проникновенно отразить в своём литературном творчестве. Уже к 18 годам он создал около трёхсот стихотворений, несколько поэм и драм. Среди них такие шедевры, как  «Монолог» (1829 г.), «Новгород», «Последний сын вольности», «Русалка», «Ангел». «Нищий», «1831-го июня 11 дня», «Стансы», «Парус», «Примите дивное посланье....», «Я сын страданья......»(Стансы, 1831г), «Он был рождён для счастья, для надежд...» и многие другие, которые поражают  не только глубиной мысли и чувств, но  и  своей безукоризненностью с эстетической точки зрения.
    А какие слова можно подобрать, чтобы оценить то, что было создано поэтом в более зрелом возрасте?  Я не нахожу их, но помню, что, ещё учась в школе, наряду с другими учениками получил  однажды задание  прочитать поэму Лермонтова «Демон». И вот, взяв книгу с произведениями поэта и открыв её на нужной странице, я начал читать. Остановился я лишь тогда, когда почувствовал неиспытанное прежде состояние: с ног до головы меня сотрясала нервная дрожь. Второй раз и, пожалуй, последний я испытал подобное же состояние при чтении романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского.
      
     Не мог М.Ю. Лермонтов быть другим ещё и потому, что обладал безмерным чувством собственного достоинства, и который,  по словам И.Л. Андронникова, «не умел и не хотел скрывать свои мысли, маскировать чувства», то есть , говоря уже словами Л.Н. Толстого, он хотел  «быть, а не казаться». Именно в этом, на мой взгляд, основная причина, приведшая этого великого русского человека и поэта к преждевременной и трагической гибели. 
      
      Не помнили бы, наверно, о Лермонтове и власти Петербурга, в котором произошёл расцвет  его творчества  и важнейшие события жизни и  откуда он был безжалостно изгнан,  если бы не публикация З. Бобковой под названием «О Лермонтове забыли?» в газете «Петербургский дневник» от 29 марта № 12 (378). В своей статье писательница вновь поднимает вопрос о создании музея М.Ю. Лермонтова в доме № 61 по Садовой, где жил поэт и в котором им было написано стихотворение «На смерть поэта» : «Я уверена, - пишет она, - что Михаил Юрьевич не Демон, и не его удел скитаться в чужих пространствах, ему найдется место в родных, домашних петербургских стенах на Садовой, 61».
     Удивительно, но на эту публикацию последовала реакция: в той же газете от 04.04.2013 года под названием «Памяти поэта» сообщается:  Комитет по культуре правительства Санкт-Петербурга заявил, что  «обеспокоен вновь поднятой в средствах массовой информации темой создания в Петербурге мемориального музея Михаила Лермонтова...». Но, дескать: «... С тех пор дом неоднократно подвергался перестройке. В результате сохранились только капитальные стены первых трех этажей». 
    По этому поводу не могу не заметить, что в книге  В.А. Мануйлова и Л.Н. Назаровой «Лермонтов в Петербурге»  (Лениздат,1984г.) относительно этого дома написано: «Дом Шаховского на Садовой улице против пожарной каланчи находился тогда в Третьей Адмиралтейской части, в четвёртом квартале под № 307 (ныне Садовая ул,, д.№61). Тогда это был трёхэтажный дом с небольшим  фронтоном. Как сообщает А.Г. Яцевич, дом в 1875 году был надстроен четвёртым этажом, а в 1903-м- пятым. В таком перестроенном виде он сохранился до нашего времени...». Другими словами, из этого текста следует, что дом был лишь последовательно надстроен двумя этажами, и следовательно, квартира, в которой жил Лермонтов, этой перестройкой не затрагивалась. Но а даже если бы и затрагивалась? Что с того? Есть же примеры, когда при желании всё можно восстановить, как, к примеру, дом и квартира А.С. Пушкина на Мойке, 12, которые, будучи перестроенными, в советское время были с полной исторической достоверностью восстановлены. 
     Комитет по культуре также ссылается на позицию Пушкинского дома: «В Институте русской литературы (Пушкинском Доме) РАН, где хранится основная коллекция мемориальных предметов и творческого наследия М. Ю. Лермонтова, на идею создания нового мемориального музея поэта смотрят скептически. Позицию института еще в 2001 году высказал академик Николай Скатов (на тот момент – директор ИРЛИ): подлинные экспонаты, хранящиеся в музее ИРЛИ, не могут быть переданы во вновь создаваемый музей ни при каких условиях.
      Такого же мнения придерживается и нынешний директор Пушкинского Дома член-корреспондент РАН Всеволод Багно... Он подтвердил свою позицию в отношении этого вопроса. В. Багно убежден, что целесообразнее не создавать новый музей, а укреплять материальную базу уже существующего – Лермонтовского зала в Пушкинском Доме. 
      Здесь удивляет странная, по меньшей мере, позиция директора ИРЛИ. Ясно, что он не относятся к числу истинных подвижников именно русской литературы, в отличие, скажем, от И.Л. Андронникова, благодаря  усилиям которого в советское же время был восстановлен дом № 2 по улице Малая Молчановка в Москве, где до своего переезда в Петербург жил Михаил Юрьевич Лермонтов и в котором в 1981 году был открыт музей. А ведь дом в Москве даже не каменный, а деревянный, и представляет из себя одноэтажный особняк с мезонином. И в нём после  Лермонтова проживало множество жильцов. Причём этот дом многократно перестраивался, в том числе и под коммунальные квартиры. Казалось бы, а почему бы нынешнему директору не поставить вопрос о передаче дома на Садовой Институту русской литературы для последующей реставрации и создания в нём мемориального музея М.Ю. Лермонтова в качестве филиала музея Пушкинского Дома? Неужели В.Е. Багно не понимает, что в Лермонтовском зале Пушкинского Дома духом Лермонтова и не пахнет и что нахождение там мемориальных вещей поэта при возможности разместить их в квартире, где жил поэт, неестественно? К тому же,  музей Пушкинского Дома работает по будним дням с 11.00 до 17.00, а значит - далеко не всякий работающий в эти дни и время человек может посетить его. То есть, по существу, ограничена популяризация жизни и творчества поэта, которое сегодня как никогда актуальна, в том числе и в связи с нынешним состоянием русского языка. Очевидно подзабылись слова В.Г. Белинского, написанные им в статье «Грамматические  разыскания В.А. Васильева»:
 «....благодаря Лермонтову русский   язык  далеко подвинулся вперёд  после Пушкина,  и таким образом он не перестанет подвигаться вперёд до тех пор, пока не перестанут на
Руси являться великие писатели».

     В итоге, на сегодняшний день положение таково: Лермонтовский дом на Садовой признан аварийным, почти полностью расселён и будет в полном соответствии с духом времени «Всё на продажу!» выставлен на торги. Но после его продажи Комитет по культуре... обещает создать в нём культурный центр имени М. Ю. Лермонтова. Но каким это образом и что вообще это будет такое, мне не понятно. А вот то, что это, скорее всего, ничто иное, как типичная  для нынешней власти (в данном случае в лице чиновников от Комитета по культуре)привычка давать несбыточные обещания, очень даже понятно.
                     
P.S. В "Завещании" Лермонтова есть строки:
"... Да что? моей судьбой,
Сказать по правде, очень
Никто не озабочен".
Провидец!