Идея для этой истории появилась лет 10 назад, точнее пришла во сне. Примерно год назад дошли руки сесть и написать, и вот девятнадцатого числа закончил. Получилось что-то вроде триллера. Как вышло - вам судить.
Большое спасибо Райдиан(http://stihi.ru/avtor/raidian) и P2X, которые очень помогли при написании и шлифовке текста.
------------------------------------------
ПРОЛОГ
В 16:24 третьего августа вещание трех главных телеканалов Парадианы было прервано для специального выпуска новостей. Ведущая на Третьем развлекательном канале не смогла дочитать сообщение до конца и разрыдалась. Двое ее коллег с задачей справились, но оба были бледны, а их руки дрожали.
Они сообщили, что около получаса назад "Ласточка", яхта королевской семьи, на которой Ее Величество королева Делия, ее супруг, Его Величество Хуан Веласкез и их дети, принцесса Бланка и принц Маркус совершали морскую прогулку, а также катер охраны были атакованы тремя катерами без опознавательных знаков. Нападение произошло в пяти милях от берега; судно охраны было обстреляно, по всей видимости, из ручных противотанковых гранатометов и пулеметов и быстро затонуло; "Ласточка" успела подать сигнал "SOS", ее радист передал детали нападения, после чего связь была утеряна и возобновить ее не удалось.
Распорядок передач был прерван и не возобновился до вечера; остальные каналы Парадианы прекратили вещание, а по Первому и Второму государственным и Третьему развлекательному передавали сводки о развитии событий в море. Разрыдавшуюся ведущую с Третьего канала сменили, и именно Третий раньше всех сообщил, что выдвинувшиеся в район нападения катера ВМС обнаружили дрейфующую в море "Ласточку". Все члены экипажа, королевская чета и их дети, десятилетняя Бланка и полугодовалый Маркус, были убиты.
Не успели телезрители прийти в себя от шока, как по Первому каналу передали, что суда ВМС и поднятые в воздух вертолеты перехватили катера нападавших, которые уходили на юг, в сторону островной республики Ортунга и сейчас в море идет ожесточенный бой. Минут через двадцать два из трех катеров были уничтожены, а третий захвачен спецназом Парадианы; находящихся на нем боевики погибли в перестрелке.
Тысячи людей высыпали на улицы; многие плакали, как женщины так и мужчины. В Баэзе телекамеры запечатлели незнакомых людей, рыдающих в объятиях друг друга. В столице, Рэйес-сити, сотни стали стекаться к королевскому дворцу, оставляя у ограды зажженные свечи и букеты цветов.
В шесть часов вечера к народу обратился канцлер королевства Эладио де Сильва. Он выступал на фоне сине-бело-золотого флага Парадианы. Голос канцлера был печален и торжественен.
- Соотечественники! - сказал он. - Четыреста лет назад король Игнасио Морено Первый основал династию правителей Парадианы. Триста одиннадцать лет назад на короля Джосу снизошла благодать Господня после того, как он своим примером добрых деяний, милосердия и праведной жизни привел народ королевства к престолу Всевышнего, и с тех пор благодать эта оставалась на доме Морено. Начиная с Джосу Благочестивого короли и королевы Парадианы, войдя в возраст шестнадцати лет, своим словом и взглядом исцеляли страждущих и карали врагов своего народа, а стало быть, и врагов Божьих. Словом и взглядом могли они заставить фруктовые деревья расцветать и пшеницу колоситься посреди зимы, усмирить самый свирепый шторм, призвать дождь во время засухи. Четыреста лет не прерывалась династия Морено, благородных и славных королей нашей страны; Триста одиннадцать из них стояли они выше всех земных правителей, ибо были отмечены Самим Господом. Но сегодня, в этот черный день, пришел конец эпохи великих королей. С прискорбием сообщаю вам, дорогие соотечественники, что несколько часов назад шайка негодяев оборвала жизни Ее Величества королевы Делии Второй, Его Величества короля Хуана Веласкеза и Их Высочеств принцессы Бланки и принца Маркуса. Подлые убийцы не ушли от расплаты... - тут де Сильва ударил ладонью по столу, а его голос взвился, звеня от гнева. - И не уйдут от расплаты те, кто их послал! Соотечественники! Катера, проникшие в наши воды, принадлежат подразделению морских коммандос Ортунги! Автоматы, найденные на борту одного из них, и из которых, возможно, и были произведены роковые выстрелы, находятся на вооружении армии Ортунги! Убийцы были одеты в форму без погон и нашивок, но в подмышках у них были татуировки с личным номером - как у всех бойцов спецподразделений Ортунги!
Канцлер взял со стола фотокарточку и повернул ее так, чтобы телезрителям было видно. Камера сфокусировалась; на карточке была видна серия из семи цифр, вытутатуированная красным на темной коже. Подержав ее перед камерой несколько секунд, канцлер гадливо отбросил фотокарточку.
- Вот уже почти сто лет, с тех пор, как Ортунга обрела независимость, королевство Парадиана является ее верным другом и союзником. Почти сто лет мы помогали и поддерживали ортунгайцев. Не далее как сорок лет назад Его Величество Рамон Третий спас их страну от экономического коллапса, подняв к поверхности залежи нефти в заливе и на полуострове Кото . А теперь его дочь убита теми же людьми, которых он облагодетельствовал. Вот чем Ортунга нам отплатила! - тут он снова стукнул по столу. - Я не знаю, что побудило президента Банто отдать приказ об этом чудовищном нападении, я не знаю, какие цели он преследовал - пока не знаю - но я знаю, что наш долг теперь - сплотиться и заставить Ортунгу заплатить за это преступление!
Эладио де Сильва еще раз призвал народ Парадианы сплотиться перед лицом потери и окончил свою речь. В течении следующего часа в разных городах страны пятнадцать туристов и рабочих эмигрантов из Ортунги подверглись нападению толпы, а перед зданием посольства ДРО в Рэйес-Сити собрался стихийный митинг.
В восемь часов вечера по всем трем телеканалам стали передавать кадры с приведенных в столичный порт "Ласточки" и катера ортунгайских коммандос. Сначала показали сложенные рядком на палубе тела чернокожих в черной униформе; затем, сложенные таким же рядком камерам предстали автоматы и РПГ.
Потом дикторы попросили увести от телевизоров детей, а людям со слабой психикой и сердцем - воздержаться от просмотра следующих кадров. На экране возникло лежащее на носилках тело мужа королевы, короля Хуана Веласкеза . Он был накрыт простыней, на груди и животе расплылись пятна, выглядевшие черными в свете прожекторов.
Кадр сменился. Принцесса Бланка, также накрытая простыней, с черным пятном на груди. Лицо девочки было спокойным, так что казалось что она спит.
Еще одна смена кадра. На снимке, сделаном мобильным телефоном, бледное лицо королевы. Глаза закрыты, темные волосы рассыпались по доскам палубы. Дикторы объяснили, что снимок сделал один из коммандос, застрелив королеву, после чего выпустил несколько пуль ей в лицо, а затем безжалостно проделал то же с малышом Маркусом.
Примерно в это же время в интернете появились выложенные неизвестно кем фото - ортунгайский коммандос на палубе "Ласточки", улыбается и показывает большой палец, наступив на грудь убитому королю; еще двое, там же, тоже улыбаются и растягивают между собой черно-зелено-желтый флаг ДРО.
В течении ночи несколько десятков ортунгайцев были убиты толпой в разных городах королевства; в Сантане парадианская молодежь взяла штурмом консульство Ортунги и жестоко избила нескольких сотрудников, не успевших спастись. Один из них скончался в больнице.
В пять часов утра королевство Парадиана объявило войну Демократической Республике Ортунга. Когда временно взявший на себя власть в стране Эладио де Сильва, снова появившись на экранах сообщил об этом нации (многие не отходили от телевизоров всю ночь), самолеты ВВС Парадианы уже бомбили военные базы и города южного соседа, а к берегам острова неслись корабли с десантом. Ни один из двух десятков военных самолетов Ортунги так и не успел поднятся в воздух.
Вечером следующего дня состоялись похороны королевской семьи. Их транслировали по всей стране. Стоя над закрытыми гробами, канцлер призвал Бога в свидетели, что отомстит вероломной Ортунге. Тем временем войска Парадианы захватили полуостров Кото и двигались на юг, к столице ДРО Бирлему. Президент Банто, выступая по национальному телевидению, отверг обвинения в том, что за убийством королевской семьи стоит его страна и назвал их лживыми и сфабриковаными. Через час Эладио де Сильва выступил с ответным обращением, которое транслировалось и в Интернете, так что его могли видеть и жители Ортунги, где прекратили прием парадианских каналов. Обращение было коротким.
- Робьер Банто, ты не только гнусный убийца, но и трус! - воскликнул он, тыча пальцем в камеру, а в другой руке сжимая фото ортунгайского президента. - Раз ты не хочешь взять на себя ответственность за это преступление - не нужно. - Тут он взглянул на фото, воздел руку вверх и закричал: - Господь Всемогущий видит, на чьей стороне правда! Робьер Банто, да настигнет тебя кара Божья! Умри!
Сразу же вслед за этим президент ДРО упал на ковер в своем кабинете в президентском дворце в Бирлеме. Позднее вскрытие показало, что он скончался от кровоизлияния в мозг. В тот же день Эммануэль Гранье, вице-президент ДРО, объявил, что его страна готова капитулировать.
Начались переговоры. Де Сильва проявил снисходительность - он потребовал от Ортунги отдать Парадиане лишь полуостров Кото с его нефтяными скважинами ("Мы лишь возвращаем себе то, что Рамон Третий отдал вам и чего вы не заслужили", заявил он), и получил, что хотел.
Зимой, через два месяца после окончания переговоров и передачи Парадиане Кото, архиепископ Рэйесский Хавьер Ривера после долгого совещания с другими видными чинами Церкви королевства, объявил, что благодать Божья, ранее пребывавшая с королями дома Морено,теперь перешла к Эладио де Сильве.
В канун Нового года он был коронован в Рэйес-сити как Эладио Первый Победитель.
Глава 1
Автомобиль Даниэля остановился немного не доезжая до того места, где грунтовая дорога, ведущая с холма, переходила в пляж. В темноте дважды мигнули фары. Ричи поднял руку с ножом, отвечая на приветствие, и вернулся к работе - он чистил яблоки для салата, который отец собирался подать завтра на обед постояльцам. Сидевший на крыльце рядом с ним Карлито повернулся и крикнул в открытую дверь:
- Сильвия! Рыцарь на белом коне приехал!
Даниэль, как бы в подтверждение его слов, посигналил. Через минуту Сильвия, стуча платформами туфелек по деревянным ступенькам, сбежала вниз - ослепительная красавица с точеной фигурой, оливковой кожей и волнистыми темными волосами, одетая в светло-синие джинсы и блузку - , на ходу бросила: "Пока! Ричи, не дуйся!" и поспешила навстречу автомобилю.
Ричи дуться не перестал. В общем, он не имел ничего против того, чтобы помочь с заготовками на завтра, но не одному же. Сильвия в последний момент объявила, что вечером у нее свидание и оставила младшего брата одного с целым ящиком яблок. Карлито, вызвавшийся помочь, на деле больше грыз яблоки, чем чистил. А соревнования по рестлингу, которые Ричи пригласил его посмотреть вместе, должны были начаться через полчаса. Ричи хмурился, понимая, что время работает не на него.
- У тебя сестра - супер, - сообщил Карлито, глядя вслед девушке. - Я ее когда-нибудь на свидание приглашу. Я мог бы...
- Заткнуться ты мог бы, - буркнул Ричи, работая ножом, не поднимая головы. Обрезки светло-зеленой кожуры падали в пластиковое ведро, стоявшее у него в ногах.
- Ага, злишься, значит шансы у меня хорошие. - удовлетворенно сказал Карлито.
- Она с Даниэлем гуляет. А тебе вообще четырнадцать лет. Заткнись.
- Ну, четыре года разницы всего, нормально. А парень, знаешь, как говорят, не стенка, подвинуть можно. Мне бы только внимание на себя обратить, тогда бы я ее...
- Хочешь, в табло дам? - по-доброму спросил Ричи. - Если повезет, синяк будет, тогда Сильвия точно на тебя внимание обратит.
- Чел, - сказал Карлито и вгрызся в яблоко. Через несколько секунд тишины, нарушаемой сочным хрустом, Ричи не выдержал и наконец взглянул на друга. Тот, видимо, этого и добивался - шумно проглотил мякоть яблока, состроил серьезно-печальную физиономию и, наконец, закончил свою мысль: - Это не круто, чел.
Тут Ричи не выдержал и рассмеялся. Плохое настроение стало улетучиваться. А Карлито пожал плечами, ухмыльнулся и снова откусил большой кусок от яблока.
- Да ладно, шучу. Ты же знаешь, я и Лила...
- Ты давай, или чисти, или хоть ешь быстрей. Через полчаса "Поле боя" начинается.
Карлито с готовностью взял из ящика еще одно яблоко, протер о футболку и захрустел двумя сразу.
- Ты слышал, у них шоу в Кориенте будет, - через минуту проговорил он с полным ртом.
- Знаю, в интернете смотрел, - кивнул Ричи. - Может, удастся отца уговорить, чтобы дал денег на билет.
Карлито с завистью вздохнул.
- Билеты у них дорогие. Только в задних рядах место двадцать реалов стоит, а про места у ринга я молчу вообще... о-па, это к вам, кажется.
По дороге, петлявшей по холму, спускался, светя фарами, еще один автомобиль - в свете полной луны и фонарей вдоль шоссе, проходившего мимо пляжа, Ричи увидел, что это была не одна из местных машин, вроде "мадано", что водил Даниэль (тот в шутку называл свой автомобиль "консервной банкой"), а шикарный заграничный "феникс". Он мысленно прикинул, что еды, оставшейся с ужина, вроде бы должно хватить. Правда, стейков не осталось, но в холодильнике есть несколько пачек замороженных гамбургеров. Нормально.
Но Карлито ошибся - "феникс" остановился на середине спуска, у дома дяди Антонио. Дверь открылась, и в прямоугольнике света показалась его грузная фигура. Дядя Антонио обменялся несколькими фразами с водителем, а потом Ричи увидел, что тот смотрит вниз, на него. Дядя Антонио сложил руки рупором и крикнул:
- Ричи! Будь другом - аспирин и стакан воды!
Немного недоумевая, Ричи поднял руку, давая понять, что услышал его, встал и скрылся в доме.
Напротив входа распологалась лестница на второй этаж, где жили гости; справа была столовая, уже темная и пустая. Ричи повернул налево, в длинный коридор, по обоим сторонам которого тянулись двери - здесь были кухня, гостиная, спальня родителей Ричи, комнаты Сильвии и его собственная, кладовая и так далее.
Отца он нашел на кухне - тот, все еще не сняв белой поварской куртки, сидел у разделочного стола и читал газету, время от времени поглядывая то на часы, то на духовку,в которой пеклись ломтики батата.
- Па, у нас аспирин есть? - спросил Ричи, беря с полки стакан.
- Ты что, себя плохо чувствуешь? - встревожился отец и отложил газету.
- Да нет, к дяде Антонио кто-то приехал, он для него просил.
- О, - он кивнул. - В холодильнике на боковой полке.
Когда он подошел, дядя Антонио, одетый в майку и спортивные брюки, стоял, оперевшись рукой о дверной косяк, покуривая сигарету и о чем-то тихо разговаривал с водителем "феникса" - высоким худым человеком лет пятидесяти, с серебристыми усами и пышной шевелюрой. На незнакомце был строгий темно-серый костюм, в руке - незажженная сигара.
Дядя Антонио оборвал начатую фразу и приветственно поднял руку.
- Ричи! Ну ты молодец. Одна нога здесь...
Водитель "феникса" повернул голову и слегка улыбнулся мальчику.
- Здравствуй.
- Здравствуйте, господин. Ваш аспирин...
- Благодарю, - тот принял протянутый стакан и таблетку. - Это не для меня, а...
В салоне машины произошло движение; заметив его краем глаза, Ричи обернулся и увидел двух женщин, сидевших на заднем сидении. Первая, девушка лет двадцати с небольшим, в зеленом летнем платье и с темными волосами, перехваченными сзади резинкой, опустила стекло и с любопытством смотрела на Ричи. Вторая - миниатюрная, лет сорока пяти и очень красивая, в строгом платье и шляпке, под которую были убраны волосы. На шее широкий шелковый шарф, на коленях маленькая изящная сумочка. Все черное. Глаза женщины были скрыты за большими темными очками, похожими на авиаторские,что удивило Ричи. Она сидела неподвижно, губы плотно сжаты, руки сложены на коленях.
- ... для моей жены. - закончил водитель "феникса". Он быстро обошел автомобиль и вручил женщине в черном стакан и таблетку. - Пожалуйста, Эсперанса.
- Спасибо, - тихо ответила та и проглотила аспирин. Девушка помогла ей запить, аккуратно поддерживая за локоть, и объяснила: - Мы здесь проездом, видите ли. Едем из Рэйес-сити в Сантану, а от долгой езды у мамы всегда разыгрывается мигрень... Так тебя зовут Ричи?
- Ричи... Рикардо Мендес, госпожа.
- Еще раз спасибо, Рикардо. - сказал водитель, отдал мальчику стакан и вернулся к дяде Антонио, который протягивал ему зажигалку.
- Эй, подойди ближе, не бойся. Я не кусаюсь, знаешь. - улыбнулась Ричи девушка.
Он, смущенный и почувствовавший себя не в своей тарелке, оглянулся на дядю Антонио, но тут курил, все еще прислонившись к косяку и невозмутимо наблюдал за ними. Поймав взгляд Ричи, он подмигнул и выпустил кольцо дыма.
- Меня зовут Кристина, - представилась девушка. - Господин Аламо нам рассказал, что гостиница там, на пляже, принадлежит твоей семье.
- Да, госпожа..
- Как она называется?
- "Жемчужина", госпожа.
- Расскажи нам, - попросила Кристина. На ее губах все еще играла теплая улыбка. Ее мать сидела прямо, не шевелясь и смотрела перед собой.
- О чем рассказать? - окончательно смутился Ричи.
- О себе, о своей семье.
Он снова бросил взгляд на дядю Антонио. Тот задумчиво смотрел вверх, на звезды, и пускал изо рта кольца дыма. Ричи пожал плечами и начал:
- Мне четырнадцать лет, через два месяца исполнится пятнадцать. Учусь, родителям еще с работой помогаю. На кухне в основном, овощи режу, салаты делаю...
- Хорошо учишься, Ричи?
Он запнулся.
- Ну... математика идет не очень, а по остальным предметам хорошо. История, североимперский язык...
- Тебя не обижают в школе?
- Нет, госпожа. - Ричи мотнул головой.
- А дома?
- Нет, конечно, - он даже улыбнулся. - Спасибо, госпожа, меня никто не обижает.
- Продолжай, пожалуйста, - кивнула Кристина.
- Моих родителей зовут Леон и Анетт, им по сорок лет. Моей сестре Сильвии восемнадцать, она недавно закончила школу и скоро будет поступать в колледж.
- Здесь?
Ричи покачал головой.
- В Сан-Селестино нет колледжа, госпожа. Это маленький город. Сильви собирается учиться в Кориенте, она хочет стать врачом.
- Похвально. - сказал мужчина, проходя мимо Ричи и направляясь к автомобилю. - Желаю ей удачи.
- И тебе удачи, Ричи. - добавила девушка. Ее отец вытащил бумажник и порывшись в нем, протянул мальчику купюру в десять реалов. Ричи поблагодарил.
- Это тебе спасибо. И вам спасибо, господин Аламо. Мы, пожалуй, поедем.
Пока он садился за руль, Кристина о чем-то быстро пошепталась с женщиной в черном ( та, разговаривая, не менялась в лице и почти не открывала рта ), вытянула руку из окна, поймала ладонь Ричи и что-то втиснула в нее. Мягко завелся мотор.
- Пока! - улыбнулась Кристина и помахала Ричи. - До свидания, Рикардо!
- Мягкой дороги! - громко попрощался дядя Антонио, поднимая руку.
Ричи смотрел вслед "фениксу", пока тот не вырулил на шоссе и не скрылся из виду.
- Что это сейчас было? - наконец пробормотал он, все еще красный от смущения.
- А кто их знает, - пожал плечами дядя Антонио. - Богатенькие, они все с приветом... Сколько ты на них заработал?
- Десятку, - ответил Ричи, расправляя купюру, полученную от отца девушки. - И еще эта Кристина мне что-то...
Он осекся. В его ладони оказалась купюра в двести реалов.
Глава 2
Антонио Аламо или дядя Антонио, как называли его дети семьи Мендес, жил в небольшом, но аккуратном домике на холме над пляжем сколько Ричи себя помнил.
Он проводил целые дни за столиком у гостиницы, продавал постояльцам и посетителям пляжа сувениры-поделки из кораллов, ракушек, высушенных крабов и прочей морской живности, которые мастерил тут же на месте. Расходились они не то что бы, но на отсутствие денег Аламо никогда не жаловался - он водил дорогой джип-вездеход, а на дни рождения Ричи, Сильвии и их родителей делал таке шикарные подарки, что те просто диву давались. Например, на свой двенадцатый день рождения Ричи получил от него новейшую игровую приставку (Карлито и Лила тогда с ума сходили от зависти - они жили в бедном рыбацком поселке в двух милях восточнее гостиницы и могли только мечтать о таких вещах). Естественно, что дядя Антонио всегда был желанным гостем в "Жемчужине".
Он был высокий, широкоплечий, круглолицый, с небольшим брюшком и лысиной. У него был какой-то особенный лениво-добродушный выговор; он редко повышал тон, даже когда злился. Впрочем, вывести дядю Антонио из себя было нелегко, на памяти Ричи это и случилось всего один раз.
Ричи тогда было пять или шесть лет. Мать была наверху, убирала в комнате только что съехавшей пары (было начало октября, и хотя дни все еще стояли теплые, иногда даже жаркие, в отеле были заняты меньше половины комнат), Сильвия в школе, а дядя Антонио и отец уехали в поселок прикупить рыбы и кораллов. Ричи, которого дядя Антонио оставил следить за лотком, гордо восседал на стуле, обозревая окрестности.
"Багги", спустившийся с холма, остановился чуть ли не у самого крыльца. Выбравшиеся из него двое парней в одинаковых потертых джинсах и футболках-безрукавках, уставились на Ричи. У одного из них на голове была черная бандана. Второй держал в опущенной руке бейсбольную биту.
- Малец, взрослые дома? - спросил тот, что с битой, разглядывая его сверху вниз.
- Мама дома, - ответил Ричи.
- А ну-ка позови ее.
Он позвал. Когда Анетт спросила посетителей,чем может им помочь, Бита сказал что-то про крышу. Ричи не понял.
- Ма, они хотят жить у нас на крыше?
- Зайди в дом, - резко сказала она, и Ричи увидел, что мать побледнела.
- Но ма...
- Быстро!
Он послушался, все еще пытаясь сообразить зачем этим двоим понадобилась крыша, когда в гостинице полно свободных номеров.
- Вы не понимаете, - тем временем говорила Анетт, отступив к дверному проходу, как бы пытаясь закрыть его собой. Ричи, остановившийся у лестницы, мог видеть ее силуэт, обтекаемый яркими солнечными лучами. - У нас есть друзья в...
- Нет, это ты не понимаешь. - снова голос Биты. Через секунду окно рядом с входом в столовую со звоном разлетелось. Анетт вскрикнула, прижав руки к ушам, и отступила назад.
- Перестаньте! Пожалуйста, перестаньте!..
Со второго этажа раздались испуганные голоса постояльцев, спрашивающих, в чем дело.
- Я повторить могу, если не дошло. - на этот раз, судя по звуку, удар пришелся по столику дяди Антонио. Ричи метнулся к разбитому окну и увидел, как Бита методично разносит столик в щепки. Хрупкие поделки разлетелись в разные стороны, усыпав песок разноцветными осколками. Бандана тем временем развалился на сидении "багги" и ухмылялся, наблюдая за происходящим.
На лестнице появился Хесус - длинноволосый худой парень, один из компании студентов, проводившей в Сан-Селестино конец каникул.
- Эй, что за хрень тут творится? Госпожа Мендес, вы в порядке?
Та даже не повернулась, все еще умоляя громилу остановиться. Хесус постоял секунду с ошалелым видом и бросился наверх, чуть не подскользнувшись на ступеньках. Ричи, оглянувшийся было на него, снова повернулся к окну и увидел джип, несущийся со стороны рыбацкого поселка. Заметил его и Бандана и что-то предостерегающе крикнул приятелю. Тот наконец оставил в покое обломки столика и поднял голову, одной рукой утирая пот со лба. Бандана вылез из машины и они вместе двинулись навстречу уже тормозящему джипу. Отец Ричи - невысокий и худой, гораздо ниже Банданы и Биты, выскочив из автомобиля, бросился на них, крича что если они тронули мальчика или Анетт... Дядя Антонио, выпрыгнувший на песок со стороны водителя, еле успел поймать его за воротник рубашки, удержал на месте и что-то сказал на ухо, и Леон остановился, тяжело дыша и сжимая кулаки. Дядя Антонио вперевалочку пошел навстречу громилам.
- Есть проблемы, ребята? - растягивая слова и улыбаясь, сказал он.
- А ты кто, хозяин этого клоповника? - поинтересовался Бандана.
- Ну допустим.
- Тогда есть. У тебя.
- У меня, говоришь. - протянул дядя Антонио. - Ну, давайте решать.
В следующее мгновение он боднул Бандану в лицо; тот завалился назад, с закатившимися глазами и кровью, хлещущей из носа.
- Ну, козел..!
Бита взмахнул своим оружием, как будто отбивая подачу в бейсболе. Дядя Антонио уклонился с легкостью, удивительной для такого крупного человека и сложил парня пополам ударом кулака в живот. Бита выпала у того из рук, он выпучил глаза и раскрыл рот в беззвучном крике боли, а Аламо схватил его за волосы и приложил лицом о колено; тот упал, нелепо взмахнув руками. Все драка заняла не больше десяти секунд.
Дядя Антонио с сожалением оглядел испачканную в крови брючину (светлые брюки и цветастые рубашки были его своего рода униформой). Леон промчался мимо него, на бегу выкрикивая имена жены и сына. Ричи выбежал ему навстречу, на крыльцо где все еще стояла застывшая от ужаса мать.
- Ричи! Анетт! Вы целы?!
- Па, ты видел как дядя Антонио... - возбужденно начал Ричи, пытаясь высвободиться из отцовских объятий.
- Лео, пусть зайдут внутрь, - бросил Аламо, не оборачиваясь. Ричи, увлекаемый в дом, успел увидеть как он по-футбольному заехал в ребра пытающемуся подняться на четвереньки Бите. Тот снова упал на песок, скуля от боли. - Только на прошлой неделе брюки купил, скотина!
Оказалось, что Хесус тем временем вызвал полицию. Когда две машины, завывая сиренами, подкатили к отелю, дядя Антонио держал Биту лицом вниз, заломав ему руку и упираясь коленом в спину. Бандана все еще был без сознания. Обыскав его, полицейские нашли пистолет, заткнутый за пояс джинсов на пояснице.
Позже, когда бандитов увезли, Ричи подошел к дяде Антонио (он сидел в столовой и вполголоса ругался, пытаясь стереть кровь со штанины мокрой салфеткой) и спросил, где тот научился так драться. Дядя Антонио поднял голову.
- Три года в морской пехоте, Ричи, сечешь? И еще полгода проторчал на Кото после войны...
- А меня можете так научить?
Тот усмехнулся и вновь принялся тереть штанину. Выходило не очень.
- Дядя Антонио, пожалуйста!
- Посмотрим, - буркнул тот. - Слушай, ты бы пошел погулял,а?
На следующий день он действительно показал Ричи несколько приемов самозащиты - двойной удар ребрами ладоней по бокам, пинок в колено и голень и тому подобное.
- Это только на случай, если на тебя нападет взрослый и тебе будет угрожать реальная опасность, ты понял, Ричи? - предупредил он. - Тогда бей изо всех сил. Этими ударами серьезно покалечить можно.
Он помнил еще один случай, когда Антонио Аламо выручил его семью из беды. Ричи тогда было десять. В гостиницу явился с проверкой инспектор из министерства здравоохранения, но не тот, что приходил всегда - прежний был добродушным толстяком лет шестидесяти, и, видимо, вышел на пенсию. Новый инспектор придирчиво оглядел все углы столовой, кухни и холодильников, перепробовал все что можно, а потом заметил стоящий в углу около мусорного бака ящик перезревших и начинавших гнить бананов, который Леон собирался выбросить.
- Вы что, хотели это подать вашм гостям? - поинтересовался инспектор, брезгливо сморщив нос. Леон попытался было объяснить в чем дело, но инспектор, похоже, не был расположен что-либо слушать.
- Ничего не знаю, - заявил он, что-то черкая в блокнотике. Потом закрыл его, сунул в карман пиджака и направился к выходу. Растерянный Леон и ломающая руки Анетт последовали за ним. За родителями вышли и Сильвия с Ричи. Они были напуганы и расстроены. - Я вижу, вы собирались готовить еду из некачественных продуктов. Об этом будет доложено в министерство. Сожалею, но вашу гостиницу могут закрыть.
- Но...
- Конечно, - сказал инспектор, уже выйдя на крыльцо, но теперь повернувшись к Мендесам и улыбаясь. - Мы можем договориться. Скажем, я выпишу вам штраф и не стану ничего никому сообщать.
- Штраф? - переспросил Леон. Дядя Антонио, сидящий за своим столиком и приклеивающий к панцирю большого краба две спиральные раковины, прикусив от усердия кончик языка, бросил свое занятие и повернул к ним голову.
- Ну да. Скажем... - инспектор задумчиво посмотрел в небо. - Три тысячи реалов.
- Три тысячи? - полувозмущенно-полуиспуганно вскрикнула Анетт. - Побойтесь Бога, господин!
- Я не настаиваю. Если вы предпочитаете, чтобы вашу "Жемчужину" закрыли... - тот пожал плечами и не торопясь, явно давая им шанс передумать, сошел с крыльца, направляясь к припаркованной у подножия холма машине. Дядя Антонио, улыбаясь, встал.
- Эй, любезный!
Инспектор живо обернулся. Дядя Антонио шел к нему, подняв указательный палец.
- Не спешите,а? Пару слов.
Он приобнял инспектора за плечи и увлек его за собой. Тот уперся.
- Эй, что вы себе...
- Все нормально, господин. Я вам кое-что объясню, только и всего... Ричи, а ну брысь!
Ричи, увязавшийся было за ними (втайне он надеялся, что дядя Антонио намнет этому типу бока за то, что он угрожал родителям закрытием), нехотя остановился. Мужчины отошли на десяток метров; дядя Антонио что-то негромко говорил инспектору. Тот попытался было сбросить его руку со своего плеча, возмущенно воскликнув "Да кто вы такой вообще, чтобы... ?!", но тут дядя Антонио что-то сказал ему уж совсем тихо, и инспектор замолчал и даже отшатнулся насколько мог. Ричи даже показалось, что у него задрожали колени. Больше он не раскрывал рта и не дергался, пока дядя Антонио говорил, а когда он закончил, часто закивал, пробормотал что-то и чуть ли не бегом направился к своему автомобилю.
- Стоп! А извиниться?
Инспектор повернулся к стоящим на крыльце Мендесам и дрожащим голосом прокричал:
- Ради Бога, простите, уважаемые... Произошла ошибка... все нормально, ваша гостиница... э.... в полном порядке! Я ошибся! Тысяча извинений!...
Тут он не выдержал и бегом припустил прочь, а дядя Антонио, уже шагая обратно, подмигнул Ричи.
Глава 3
- Вы в курсе, что там не по-настоящему, да? - в сотый раз поинтересовалась Лила.
Ричи пожал плечами.
- Ну да.
- И все равно смотрите этот ваш рестлинг? И на шоу поедете?
- Понимаешь, в этом все дело, - пояснил Карлито. - Куча народу, из тех, что там будут - и взрослые тоже - думают, что бои настоящие. Так что мы еще и с них "ха-ха" поймаем.
- Психи ненормальные. - Лила закрыла глаза и поудобней устроила голову у него на коленях.
Они сидели на берегу, на своей излюбленной дюне на полпути между отелем и рыбацким поселком. Потрескивал костер, на котором жарились прихваченные Ричи из кухни сосиски; рядом были разбросаны несколько банок из-под фруктовой газировки. Тихонько наигрывала музыка, доносящаяся из ноутбука. Друзья пришли на берег сразу после того, как стемнело; посмотрели ужастик, который скачал Ричи (Лила прижималась к Карлито, взвизгивала и закрывала глаза рукой, но при этом подглядывала сквозь пальцы), а сейчас просто болтали, наслаждаясь прохладным ветерком с моря.
- Были бы, если бы решили не ехать, - хмыкнул Карлито. - Денег, что та красавица Ричи дала, хватит на три билета в первый ряд и еще останется на... эй, ты чего?!
- За языком следи, - посоветовала Лила, приоткрыв один глаз и состроив сердитую гримасу. - "Красавица", тоже мне...
Карлито потер бок, куда она только что двинула его острым локотком.
- Фигура речи... - пробормотал он.
Ричи невольно рассмеялся, наблюдая за парочкой. Он, Карлито и Лила были лучшими друзьями с самого детства, и эти двое постоянно друг с другом ссорились (правда, очень быстро мирились); Ричи был удивлен, но и обрадован, когда полгода назад они начали встречаться. Правда, ссориться и тут же мириться не перестали.
Карлито покосился на Ричи.
- Смешно ему, ага...
- Ричи, кстати, - снова подала голос Лила. - А как вы туда попасть собираетесь? Кориенте - это не близкий свет и автобусы туда через день ходят. Твой отец вас подвезет?
- Нет, - он покачал головой. - Сейчас народу много, куда ему так надолго отлучаться... Нас Даниэль подбросит, я с ним уже договорился.
- Еще один псих...
- Да нет, он не увлекается. Так, за компанию поедет.
- Ну-ну...
Разговор постепенно затихал под негромкую музыку; когда сосиски были готовы, оказалось, что Ричи придется есть их одному, так как Лила и Карлито были заняты поцелуями.
Усмехаясь, он взял деревянный прут с наколотой на него сосиской в одну руку, банку с газировкой в другую и повернулся к морю, где далеко в темноте одиноко светился огонек патрульного катера береговой охраны.
Карлито все три часа пути проспал на заднем сидении; Даниэль расспрашивал Ричи о его сестре - в частности, советовался, что бы подарить Сильвии на день рождения.
Даниэль Ричи нравился потому, что относился к нему как к равному, а не просто, как к "мелкому" своей девушки. Ему было двадцать четыре, он года два назад приехал в Сан-Селестино из столицы и работал в библиотеке городского культурного центра. Типичный "ботаник" - даже сейчас, направляясь на шоу рестлинга, Даниэль одел брюки и рубашку-поло - естественно, носил очки в тонкой оправе; начитанный, но не зануда, с хорошим чувством юмора. Когда на пляже у "Жемчужины" собиралась компания его и Сильвии друзей, все покатывались со смеху, когда он травил анекдоты.
В конце концов, они решили, что Сильвии понравится браслет в форме змейки, который Даниэль уже присмотрел в ювелирном магазине торгового центра.
Последний час пути они ехали молча, слушали диск "Сладких зеленых лаймов". По сторонам шоссе лежала саванна, залитая ало-золотым светом заходящего солнца, на западе у самого горизонта виднелись невысокие горы святого Альберто, а из динамиков несся голос солистки "Лаймов", сопровождаемый гитарой:
Покой, конечно, хорошо, но так надоедает...
И горы, что в ряд неподвижно стоят,
Вдохновенье убивают,
И лишь отлив от Каталанакации спасает.
Разукрась себе лицо,
Чтоб старше всем казаться.
Ты здоровей других,
Как не верти,
Но надо постараться...
В Кориенте они въехали в семь вечера, вскоре после того как стемнело. До начала шоу оставалось еще около сорока минут, но площадь перед спортивной ареной была заполнена народом - много детей и подростков с самодельными плакатами, парочки, но в основном работяги двадцати-сорока лет, пришедшие выпустить пар после тяжелого дня. Вдоль стен вытянулись лотки и стенды, с которых торговали футболками и кепками с изображением борцов, фигурками-сувенирами, журналами, дисками с записью прошлых выступлений, пивом и газировкой, воздушной кукурузой, гамбургерами, лепешками с острой начинкой и мороженым. Посреди площади, на пятачке под осветительной установкой компания из двух парней и девушки исполняла брейк-данс под музыку, несущуюся из стоящего на земле бум-бокса. В картонную коробку, стоящую рядом, щедро сыпалась мелочь.
- Это те, кто сегодня выступать будут? - Даниэль указал на ярко-оранжевую строку, бежавшую по большому черному экрану над главными воротами спорткомплекса.
- Угу, - кивнул Карлито, занятый поглощением попкорна.
- Человек-Метеор, "Серебряный Ангел" Индиго Ромеро, Королевский Дракон, Хуан "Ураган" Перез, - скороговоркой прочитал тот и усмехнулся. - Ничего себе имена... Погодите-ка, "Лоа"? Это что, ортунгайские боевики?
- Рестлеры, играющие роль ортунгайских боевиков. - уточнил Ричи.
- Да-да... Я имею в виду, это настоящие ортунгайцы?.
- Нет конечно, у них там рестлинг совсем не развит. Черные североимперцы. В Империи они выступают как "Банда Южного Криптона", косят под гангстеров. А у нас как "Лоа".
- "Банда"? - удивился Даниэль. - А сколько их?
- Трое. Агве, Калфу и доктор Шанго. Но Шанго в боях не участвует, он у них менеджером... Давайте очередь займем, а то билеты все уйти могут. Глянь, сколько народу собралось. - с этими словами Ричи стал подталкивать друзей к одной из только что открывшихся касс.
- Погоди, что-то я запутался... Докторами же у них шаманы называются. При чем тут менеджер?
- Объясняю, - вступил Карлито, наконец расправившийся с попкорном, и снисходительно похлопал Даниэля по плечу. - "Менеджер" в рестлинге - это вроде как в боксе секундант. Их в основном плохим парням дают, чтобы в матчи вмешивались, судью отвлекали...
- Зачем?
- Ну смотри. Сегодня "Лоа" будут против... кто там, братья Гарреро? Вот допустим, Сал Гарреро Агве на лопатки уложил, и ждет, чтобы рефери отсчитал до трех. Три удара о мат - матч выигран. Пока понятно?
Даниэль кивнул.
- Вот, а реф, вместо того, чтобы считать, пытается доктора Шанго не пустить в ринг - продолжил Карлито. - Пока они там разбираются, Калфу подкрадывается, и Сала складным стулом по спине. Удержание разорвано. Если бы судья это увидел, "Лоа" проиграли бы по дисквалификации. А так матч продолжается.
- Интересно... Я, правда, в рестлинге совсем не разбираюсь, но интересно. А что они за лоа?
- В смысле? - не понял Карлито.
- Ну, красная или белая?
- Э... ты о чем сейчас говоришь вообще?
Даниэль терпеливо улыбнулся.
- У них раскраска лица есть? Если красные разводы на щеках - красная лоа, а если череп на все лицо, то белая.
Они растеряно переглянулись.
- У Калфу и Агве красный грим. А череп у Шанго. - ответил Ричи.
- Ерунда какая-то. Армия духов на Кото проводят совместные вылазки, но чтобы бойцы из разных лоа смешивались в одном отряде...
- А ты знаешь, точно! - Ричи почесал в затылке. - По телеку как-то говорили, и дядя Антонио рассказывал. Все правильно, лоа же не смешиваются!
- Так, я тут что, крайний? - встрял Карлито. - Что за нафиг? Красные, белые... Вы о чем?
- О лоа, естественно. Ты же знаешь, что такое лоа, нет?
- Ну, отряды Армии духов так называются. А цвета тут причем?
- Карлос, - сказал Даниэль и сдвинул очки вниз. - Я понимаю, на уроках истории Ортунгу проходят вскользь, но ведь есть же интернет...
- У нас в поселке и кабельного нету, - буркнул он, нахмурившись, и засунул руки в карманы джинсов. Ричи укоризненно посмотрел на парня.
- О... извини - было видно, что тому действительно неловко. Карлито мотнул головой.
- Да нормально. Так что с цветами? Белый, красный...
- Сейчас расскажу. Только видимо придется начинать издалека. Итак, история возникновения Армии духов... - Даниэль явно был рад возможности прочесть ответную лекцию. Он прочистил горло, снял очки, протер их, водрузил обратно на нос. Ричи усмехнулся, глядя на него. Историю эту он приблизительно знал, но еще раз послушать было интересно. - Колонизировав Ортунгу около пятисот лет назад, войска королевства Делис под корень истребили коренное население. Потом они спохватились, что работать на плантациях некому, и стали завозить на остров черных невольников из стран Мганы. Через сто лет рабов на острове уже было больше, чем делисийцев. У них были собственные верования, которые они привезли с собой с родины, а на Ортунге эти верования, включив в себя некоторые догматы и ритуалы церкви колонизаторов, стали собственно религией мистэри. Ее последователи верят не в единого Бога, как мы, а в пантеон духов, и она делится на два течения - Белую и Черную мистэри.
- Стой, - перебил Карлито. - Ты же раньше говорил - белая и красная! Черная откуда взялась?
- Речь шла о лоа. А мы сейчас говорим о религии ортунгайцев. Потерпи, я постараюсь объяснить понятнее. Итак, Белое течение - это, можно сказать, лицо ортунгайской мистэри, ее официальная религия. В ней почитаются духи светлого начала - духи добра, процветания, мира, света, любви, урожая, и так далее. Им приносят жертвы из зерна, фруктов и цветов и называют как родителей, папами и мамами. Например, духа света зовут Папа Пье. А себя белые мистэриане называют, соответственно, детьми. Они в основном пацифисты, много времени уделяют музыке, песням и курению травки. - Даниэль усмехнулся. - Они верят, что после смерти они сами становятся духами и возвращаются на прародину - в Мгану. Это, по их представлениям, нечто вроде нашего рая. Да... Черная мистэри - полная противоположность Белой, но эти две конфессии прекрасно уживаются друг с другом. Ну, знаешь...
- День и ночь, свет и темнота. Части одного целого. - подсказал Ричи. Даниэль ткнул в него пальцем:
- Точно. В Черной мистэри почитаются духи смерти, насилия и, в противовес духам высокой любви из пантеона Белой, распутства, можно так сказать. Их называют уже не папами и мамами, а хозяевами и хозяйками...
- А те, кто в них верят - слуги?
- Молодец, Карлос, все правильно. Слуги. Они приносят в жертву духам цыплят, черных кошек, коз. И вражеских солдат, попавших к ним в руки.
- Это я знаю, - снова перебил Карлито. - Когда в новостях говорят, что на Кото солдаты пропадают без вести, ясно что это они их... крадут и режут.
Даниэль серьезно кивнул.
- Да, к сожалению.
- А главный дух у них - Хозяин Снов, да? Я про него вроде слышал.
- Не совсем верно. Этого духа зовут Хозяин-Сон. Имеется в виду смерть, а не то, что он насылает кошмары на людей. Сон - аллюзия смерти. Доктора-шаманы Черной мистэри, кстати, своим внешним видом подражают ему. Этот ваш доктор Шанго из "Лоа", как он одет?
- Черный фрак, только рубашки под ним нет, черные брюки, цилиндр... стал перечислять Ричи.
- Темные очки, белые перчатки, трость и сигара, так? И белый грим в виде черепа. Все правильно. Так в представлении черных мистэриан выглядит Хозяин-Сон. Еще есть Хозяин Крови, дух войны и насилия. Многие в армии Ортунги, кстати, его последователи. И третий дух - Хозяйка Дезирэ, дух примитивного желания. Есть еще много других - дух обжорства, например, но эти трое - главные в пантеоне Черной мистэри. После смерти их слуги не возвращаются в Мгану, как верят белые мистэриане. Те, кто поклоняются Хозяину-Сну, уходят в Большой Сон, как они это называют. В их представлении загробная жизнь - это вечность приятных сновидений. Души слуг Хозяина Крови остаются в нашем мире, вселяются в тела людей и подстрекают их к ссорам и насилию. Также считается, что они присутствуют на полях сражений и любуются боем. Души тех, кто почитал Хозяйку Дезирэ, тоже вселяются в тела живых, но не для того, чтобы подбивать к убийству, естественно, а, вы понимаете...
- С этого момента подробней, пожалуйста! - с ухмылкой потребовал Карлито.
Ричи двинул его в бок локтем и расхохотался. Рассмеялся и слегка смущенный Даниэль.
- До кассы скоро дойдем, - заметил он. - Так что постараюсь покороче. Итак, как все это связано с Армией духов? Черные рабы бежали с плантаций в джунгли, сбивались в отряды и нападали на поместья своих бывших хозяев-делисийцев. Такое вот движение сопротивления. Постепенно эти отряды стали взаимодействовать между собой, и в конце концов образовалась партизанская армия. Во главе отрядов часто стояли эти самые доктора - шаманы Черной мистэри, кто-то из них впервые употребил название Армия духов. Было два или три крупных восстания, однажды лоа Армии даже осадили Бирлем, но с материка прислали подкрепления и они были разбиты. В основном же велась партизанская война. Затем была компания Делис и Великого Содружества против Северной Империи, так называемая война за колонии. Империя победила, и Ортунга стала ее протекторатом. Для Армии духов это мало что значило. Ее лидеры хотели, чтобы белые колонизаторы убрались с острова, и им было все равно кого резать - плантаторов-делисийцев или североимперских чиновников. Партизанская война продолжалась, с разной интенсивностью, конечно, до наших дней. То есть до того момента, когда Империя эвакуировала поселенцев и убрала с Ортунги свой гарнизон. И началась снова после того, как ортунгайские коммандос убили королевскую семью, а мы захватили Кото.
Еще во времена колонии, в самом начале восстания, Армия духов делилась на белые и красные лоа. Белый - цвет Хозяина-Сна, цвет мертвых костей, а красный считается атрибутом Хозяина Крови. Их почитатели в основном и составляли ядро Армии духов, собираясь в отряды-лоа. Бойцы белых лоа рисовали на лице череп, а красных - разводы на щеках. Почитатели духов поменьше вливались в их ряды. Были еще и зеленые лоа, в них входили культисты Хозяина Гедэ, духа-покровителя животных. Но их почти сразу же и очень легко перебили делисийцы, потому что они шли в бой безоружными. И еще лоа Хозяйки Дезирэ...
- Суки психованные, - неожиданно сказал стоящий сзади них усатый толстяк лет сорока и со злостью плюнул на землю. - Извиняюсь, конечно, что при детях, но ты этих чокнутых баб упомянул...
- Простите? - Даниэль повернулся к нему, подняв брови.
- Прощаю, - буркнул толстяк. - Я тут слушал... интересно ты все расписываешь. Студент, что ли, историю учишь?
- Учил, - улыбнулся тот. - Сейчас в библиотеке работаю, кое-чего из книг набрался.
- "Из книг"... А я на Кото два года на сверхсрочной оттрубил, сам все видел. И белых, и красных, и этих, лоа Дезирэ. На базе у нас одна такая работала, на кухне посудомойкой. Девчонка лет двадцати так, мордашка симпатичная, и вообще... есть за что ухватиться. Весь день трещит без перерыва, улыбается, песенки поет. Наши все ее любили. А она, тварь, в один прекрасный день какой-то отравы во все кастрюли насыпала во время обеда. Мне-то повезло, я как раз в городе в патруле был, паек с собой взял. Сто пятьдесят человек потравилось и там же, в столовке... врач из санчасти прибежать не успел, как все померли.
- А с ней что? - спросил Ричи. - Ее поймали?
- Достали ее, потом уже, - кивнул толстяк. - Она, сучка, свое дело сделала, и через главные ворота спокойно вышла. А на кухне, главное, оставила шпильку и ленту для волос, на самом видном месте положила! - он даже взмахнул рукой от возмущения и пролил пиво из банки, которую держал, на свою джинсовую рубашку. - Знак лоа, вроде. К ней домой тут же солдат отправили, но это так, для галочки. Станет она домой возвращаться! В джунгли подалась, к своим этим... дикарям. В конце концов ребята из карательных частей их лагерь обнаружили, и с вертушек пулеметами... Наши потом специально эту девку опознавать ездили. Жаль, она нам живой не попалась, уж мы бы ее...
- Спасибо за рассказ, господин...
- Кортез. Мигель Кортез. - представился толстяк.
- Благодарю, господин Кортез. - Даниэль протянул ему руку. Тот удивленно пробормотал " ты смотри, интеллигент...", но на рукопожатие ответил. - Все верно, лента для волос и шпилька. Эти предметы женщины из лоа Дезирэ, шпионки и убийцы, использовали как оружие. Попав в постель к делисийскому плантатору или солдату-североимперцу - это было довольно легко, так как многие из них были служанками, официантками в барах и просто проститутками - культистки душили их или закалывали во сне. И оставляли ленту или шпильку на месте преступления. Сейчас они больше используют яд, но, как видите, традицию продолжают. Итак...
- Да, пожалуйста. Вам сколько билетов? - прервал его голос девушки-билетерши.
Перед самым началом шоу (зал на пять тысяч человек был заполнен больше, чем наполовину), по ряду прошло движение. Ричи увидел, что в их направлении довольно бесцеремонно продирается целая процессия - двое здоровых громил, оба бритые чуть ли не налысо, в одинаковых черных ветровках, а между ними парень в ярко-красной рубашке со стоячим воротником и узких черных джинсах. Рубашка на груди была расстегнута, видимо специально, чтобы продемонстрировать всем желающим золотые цепочки на шее. К нему жалась, брезгливо оглядываясь по сторонам и морща носик, светловолосая красотка.
Протиснувшись мимо Ричи, парень остановился напротив сидящих следом троих ребятишек и мужчины, видимо их отца.
- Место освободил, - бросил он, глядя на мужчину сверху вниз. Тот опешил.
- Простите?
- Встал и ушел, - растягивая слова, произнес юнец.
- Да как ты смеешь!.. - возмутился мужчина. Ребятишки смотрели на нависавших над ними здоровяков, раскрыв рты.
- Смею. Ты знаешь, кто мой папа? Мендоза, скажи ему, кто мой папа.
Мендоза наклонился и что-то тихо сказал. Бедняга тут же перестал возмущаться.
- Но у нас билеты, господин... - пробормотал он упавшим голосом.
- Если ты сейчас же не свалишь отсюда со своими сопляками, тебе эти билеты знаешь куда засунут? Встал и ушел, я сказал.
Мужчина поспешно ретировался, подталкивая детей перед собой, а новоприбывшие заняли их места. Ричи с опаской покосился на парня, но тот что-то нашептывал на ухо своей подружке и больше не проявлял интереса к окружающим. Он взглянул на Даниэля, тот, поймав его взгляд, лишь хмыкнул и покачал головой.
Шоу вышло неудачным. Первые два матча, Хуан "Ураган " Перез против Озза и Черный Клоун против Индиго Ромеро, вышли так себе. В третьем Человек-Метеор победил "Имперского Святого" Майкла Олбрайта красивым сальто со стойки ринга, но следующий матч окончился едва успев начаться, после того как один из его участников, Чудо в Маске, отказался возвращаться на ринг, откуда его выбросил противник. Зал возмущенно гудел, пока он шел по проходу между рядами, направляясь обратно в раздевалку; на ринг полетели бумажные стаканы из-под пива, скомканные программки и прочий мусор.
- Дамы и господа, - объявил конферансье, взойдя на ринг и нервно оглядывая ряды недовольных зрителей. - К сожалению, заявленный ранее матч за титул чемпиона Парадианы в тяжелом весе не состоится...
- Блин, да ладно! - завопили Ричи и Карлито, вскакивая. Они были не одни. Со всех концов зала раздавались сердитые крики и свист. Метко брошенный пакетик попкорна угодил в грудь конферансье, но тот, казалось, не заметил этого, пытаясь перекричать шум:
- ... поскольку по независящим от него обстоятельствам первый претендент на титул Мигель Гарза не смог участвовать в сегодняшнем шоу! Вместо этого, согласно решению руководства лиги, в следующем матче, ранее заявленном как бой без титула на кону, произошли изменения! Чемпионы в парных боях, "Лоа", сейчас будут должны отстаивать свои пояса против братьев Гарреро!
- А, ну тогда нормально, - прокомментировал Карлито, тут же успокоившись.
Свет в зале погас, остались лишь красные прожекторы, освещающие проход. По нему под угрожающий барабанный бой, несущийся из динамиков, промаршировали двое гигантов в камуфляжных брюках и черных майках. Во вскинутых над головой руках они сжимали чемпионские пояса.
- Дамы и господа... из джунглей Кото, Южная Парадиана... общим весом в двести тринадцать килограмм... в сопровождении доктора Шанго... чемпионы в парных боях, Агве и Калфу - "Лоа"! - объявил конферансье. - И их противники...
Тут взбежавший на ринг вслед за своими подопечными Шанго вырвал у него микрофон и грубо оттолкнул в сторону.
- "Южная Парадиана"? Где это? Я не знаю такого места! - его голос был пронзительным, с сильным акцентом. - Кото, Ортунга! Вседа принадлежал и будет принадлежать Ортунге, вы, свиньи! И сейчас вы увидите, как "Лоа" будет разделывать ваших местных свиней Гарреро!
Зал оглушительно засвистел и заулюлюкал. Доктор Шанго презрительно сплюнул на маты, бросил микрофон и отошел в угол ринга, где застыли Калфу и Агве, сложив руки на груди.
- И их противники...
Вспыхнул свет, рокот барабанов сменила быстрая мелодия диско, и из раздевалки выскочили и побежали к рингу, на ходу пожимая тянущиеся к ним руки зрителей, двое смуглых невысоких борцов и широких ярких брюках из винила.
- Из Баэза, Парадиана... общим весом в сто сорок шесть килограмм... претенденты номер один... Рикардо... Сальваторе... братья Гарреро!
Под аплодисменты и скандирование "Га-ре-ро! Га-ре-ро!" они влетели на ринг, проскользнув под нижними канатами. "Лоа" продолжали неподвижно стоять в своем углу, встретив претендентов презрительными взглядами. Один из братьев взял микрофон у покинувшего ринг конферансье.
- Привет, Кориенте!
Ответом ему было ставшее еще громче скандирование и аплодисменты. То тут, то там в зале болельщики разворачивали государственные флаги.
- Прежде чем Сальваторе и я отфутболим этих уродов обратно в джунгли бананы собирать, я попросил бы всех встать для исполнения гимна нашего королевства. Давайте покажем "Лоа" ,что сегодня против них не только братья Гарреро, а все, кто собрался в этом зале!
Шум стих, едва из динамиков раздались первые торжественные звуки гимна. По рядам прошло движение - люди вставали, прижав руку к сердцу и готовясь подхватить первые строки - "Благословенная Богом, страна твоя и моя..."
Доктор Шанго дал отмашку своей тростью и Агве и Калфу вырвались из угла, мощными ударами по затылку сбив с ног не ожидающих нападения противников.
Зал взорвался оглушительными негодующими криками. На ринг снова полетели стаканы с газировкой и пивом, программки и недоеденные гамбургеры и лепешки. Гонг, объявляющий о начале боя, утонул в шуме.
- Ну, знаете... Прервать исполнение гимна - это уже ни в какие ворота! - прокричал Даниэль, наклоняясь к Ричи и Карлито. - Это что, по сценарию?!
- Наверное! Им по роли положено!
- Что?!
- По роли положено! - завопил в ответ Ричи. - Они же...
После начала матча прошло минут пять. Все это время "Лоа" методично избивала Сальваторе Гарреро, удерживая его на своей стороне ринга и не давая передать право боя брату. На ринг продолжал лететь мусор; доктор Шанго, руководивший действиями своей команды, еле успевал уворачиваться от брошенных в него предметов. Когда он чересчур близко подошел к барьеру, отделяющему ринг от первого ряда, кто-то сшиб с него цилиндр.
Калфу тем временем в очередной раз швырнул противника на мат и передал право боя Агве, хлопнув его по руке. Тот разбежался, Калфу перебросил его через себя... но Гарреро, на которого должен был приземлиться чемпион, в последнюю секунду успел откатиться в сторону. Агве взвыл, скорчив гримасу и держась за ушибленную поясницу, а Сальваторе отчаянным рывком через весь ринг наконец-то дотянулся до руки брата.
Зал восторженно взревел.
- Га-рре-ро!! Га-рре-ро!! Га-рре-ро!!
Карлито и Ричи, вскочив на ноги, скандировали вместе со всеми, забыв на минуту, что смотрят хорошо отрепетированное представление.
Рикардо Гарреро ворвался на ринг как ураган, ударом обеими ногами в прыжке встретив бросившегося навстречу Калфу, а через секунду угостил этим же и второго члена "Лоа". Черные гиганты с грохотом рухнули на маты; доктор Шанго вскочил на кромку ринга и замахнулся тростью. "Сзади!!" раздались крики из зала, и услышав их, Гарреро успел обернуться и сшиб его на пол прежде, чем Шанго успел ударить.
Рикардо Гарреро вновь обернулся к уже начавшим подниматься Агве и Калфу, сделал шаг, и вдруг поскользнулся в луже пива, разлившейся по рингу и упал, крича от боли и обхватив колено. На секунду "Лоа" застыли в растерянности, переглядываясь, а потом Калфу подпрыгнул в воздух и приземлился локтем на грудь противника, прижав его к матам. Рефери быстро отсчитал до трех, что-то спросил у корчившегося Гарреро и вскинул вверх скрещенные руки. Трижды прозвенел гонг.
В зале повисла тишина.
- Черт, - пробормотал Карлито, хмурясь. - Плохо...
- Плохо, - согласился Даниэль. - Короткий какой-то матч вышел, и закончиться должен был бы победой наших... нет?
Тот лишь отмахнулся. Ричи, вставший с места, и, вытягивая шею, смотрящий в сторону раздевалки, ответил за него:
- У Гарреро травма, настоящая. Видел, реф скрестил руки? Это специальный знак. Сейчас медики прибегут... Надеюсь, ничего серьезного.
Через минуту на ринг действительно взбежали двое или трое людей в белых рубашках со знаком красного креста на рукавах и засуетились вокруг Гарреро, который все еще держался за колено, закусив губу от боли.
- Дамы и господа, - объявил конферансье. - Победители в этом матче и все еще чемпионы в парных боях - "Лоа"!
Ошеломленная тишина взорвалась. От яростного рева, казалось, завибрировали стены спорткомплекса. Теперь на ринг, как град, летели не только объедки и бумажные стаканчики, но и бутылки. Медики торопливо помогли Рикардо Гарреро вылезти с ринга и чуть ли не бегом потащили его в раздевалку, заставив опереться о их плечи. За ними последовал Сальваторе, а "Лоа", конферансье и рефери покинуть ринг уже не успели. Ричи не видел, кто первым швырнул на ринг складной металлический стул, но через несколько секунд они полетели десятками. Калфу, Агве и Шанго сразу же схватили по стулу и пытались прикрыться ими, но без толку. Рефери уже сжался в углу ринга, прикрывая голову, между пальцами у него сочилось кровь. Охранники из частного агенства, нанятые в тот вечер организаторами шоу, не нашли ничего умнее, как попытаться дубинками отогнать зрителей из передних рядов назад; в результате завязывались драки, а стулья продолжали лететь из дальних рядов. Вокруг стоял страшный шум - крики, проклятия, женский визг, звуки ударов. Многие в панике ломились к выходу из зала и у дверей возникала давка и новые потасовки
- Ричи! Держись возле меня! - прокричал Даниэль, напряженно оглядываясь по сторонам. - Карлос, ты тоже! Спокойно, сейчас мы отсюда...
- Эй!.. - предупреждающе крикнул Карлито. Прямо к ним направлялся охранник в желтой форменной футболке, заляпанной кровью. Его лицо было разбито, в глазах горела ярость.
- Вот я вас...! - рявкнул он, занося дубинку над головой. Внезапно перед ним вырос один из телохранителей юнца, занявшего перед началом шоу соседние места. Охранник остановился как вкопанный, бросив дубинку и подняв руки.
- Брысь, - презрительно бросил ему парень, и охранник отступил, пятясь назад. - Молодец, Мендоза. Вы, трое, - он кивнул Даниэлю, Карлито и Ричи. - Давайте с нами. Гонзалес, присмотри, чтобы их не трогали. Пошли.
Рука телохранителя крепко ухватила Ричи за плечо и увлекла за собой. В другой руке, оказалось, у него был пистолет. Второй, держа свой пистолет навскидку, прикрывал отход. Из зала они выбрались без приключений - желающих заступить дорогу двоим вооруженным громилам не нашлось. Ричи показалось, что какое-то оружие было даже у девушки их заступника - спокойная и собранная, она все время держала руку в сумочке, будто готовясь в любой момент выхватить оттуда что-то. Наверное, газовый баллончик, решил он.
Гонзалес отпустил его плечо лишь когда они оказались на стоянке за спорткомплексом и Даниэль, роясь в карманах в поисках ключей, стал благодарить парня за помощь.
- Замяли, - коротко ответил тот, презрительно скривив губы. - Этот долболоб с вас бы начал, а потом решил бы, что и на меня может со своей дубинкой полезть. Быдло... Ладно, все. Езжайте отсюда.
С этими словами он обнял девушку за талию и вместе с ней и телохранителями скрылся в темноте стоянки.
Глава 4
Наступил фестиваль - единственная неделя в году, когда тихий Сан-Селестино оживал музыкой, огнями и яркими красками. Приезжих - в основном молодежи - в городе было в два раза больше, чем местных жителей, и все гостиницы, включая "Жемчужину" оказались забиты под завязку. В город съехались около двух десятков солистов и групп; в последний день фестиваля обещали концерт североимперской поп-дивы Белладонны, а пока по местной радиостанции по пять раз в день крутили ее "Прекрасный город".
На эту неделю родители Ричи наняли трех девушек, чтобы справляться на кухне и уборкой комнат, и он уже мечтал, как будет проводить свободные от работы в гостинице вечера. В день открытия фестиваля после окончания уроков он, Карлито и Лила поймали автобус в центр города и, отлично проведя время, вернулись домой около полуночи, а над центром все еще висело зарево огней, а в темно-синее небо с визгом взлетали и рассыпались тысячами разноцветных искр фейерверки.
Следующим вечером гастарбайтер-ортунгаец, работавший уборщиком в столичном торговом центре "Пассаж Дель Мар", вошел в полный зал расположенного на первом этаже кинотеатра, выхватил нож и стал наносить удары в шею и спину ничего не подозревающим людям. Он успел ранить четверых. Потом на него навалились сразу несколько человек, пытаясь отнять нож, и тогда уборщик привел в действие взрывное устройство, спрятанное под курткой. Девушка-официантка, тоже приехавшая из Ортунги на заработки, и как потом оказалось, подруга террориста-самоубийцы, находилась на кухне ресторана, расположенного на третьем этаже. Когда прогремел взрыв и находящиеся в ресторане люди в испуге вскочили с мест, она выбежала в зал, схватила семилетнюю девочку, которая вместе с родителями сидела у большого панорамного окна, и выбросилась вместе с ней на улицу, проломив стекло своим телом. Обе разбились насмерть. На теле девушки нашли шпильку и ленту для волос.
Это был первый случай, когда Армия духов нанесла удар за пределами Кото, и королевство Парадиана оказалось абсолютно не подготовленным к этому. Страна погрузилась в шок. На следующий день в столице и в нескольких других городах произошли нападения на ортунгайских гастарбайтеров. По всей стране были приспущены государственные флаги.
В Сан-Селестино фестиваль прервали на один день, но затем все-таки было решено его продолжить. Правда, за этот день больше половины артистов разъехались, а остальным предписали воздержаться от исполнения чересчур веселых песен. О концерте Белладонны теперь, конечно, не могло быть и речи. Поэтому когда Ричи, Карлито и Лила возвращались домой из школы, город казался вымершим - полупустые улицы и площади, ветер кружил по земле обрывки рекламных плакатов, тишина, нарушаемая лишь шумом мотора иногда проезжающей машины. На главной площади рабочие муниципалитета разбирали построенную только позавчера большую сцену.
Лишь спускаясь с покрытого зеленью и застроенного аккуратными двухэтажными домами холма на шоссе, ведущее к пляжу и рыбацкому поселку, в одном из двориков они наткнулись на импровизированный концерт. Там расположилась компания молодых людей, видимо, не местных, приехавших на фестиваль. Они сидели полукругом прямо на земле, а напротив них, на большом брезентовом бауле устроилась девушка с гитарой.
Все вино разлито, разбиты зеркала.
Он сказал: "Ты теперь в плену у нас,
Ты что, не поняла?
Для жертвоприношенья собрались мы здесь;
Явится зверь вскоре, и тебя он съест."
Открылась дверь, но не стала я бежать,
Хотя к спасенью путь открыт, вот он, рукой подать.
"Расслабься", сказала ," Придет зверь? Ну и пусть.
Ты знаешь, я могу уйти, но останусь и сражусь!"
Завершив высоким, напряженным вскриком, она склонила голову и замерла, лишь пальцы продолжали жить своей жизнью, выводя заключительное соло "Отеля Каталана".
Когда замерли последние аккорды, зрители зааплодировали, а девушка улыбалась, отбросив назад длинные иссиня-черные волосы. Ричи залюбовался ей. Маленькая, с миндалевидными глазами и бледной кожей; на плече, наполовину скрытая лямкой майки, татуировка в виде сердечка, и еще одна, какой-то иероглиф, над лодыжкой. Девушка перехватила его взгляд и подмигнула поверх голов зрителей. Ричи, почувствовав, как лицо заливает краска, улыбнулся и поднял вверх большой палец. Она рассмеялась, поудобнее перехватила гитару и снова запела.
Этот парень, он знает -
Не все алмаз, что сверкает,
Он продаст вам ворота в нирвану...
Он заметил, что аудитории прибавилось - в дверях нескольких домов, улыбаясь, стояли и слушали люди, двое или трое сидели на подоконниках раскрытых окон.
Скосив глаза, Ричи увидел, как Карлито застыл, в восхищении чуть приоткрыв рот - то ли понравилась песня, то ли исполнительница. Скорее всего, второе. Лила, которая и так была в плохом настроении после того, как из-за событий в Рэйес-сити ее любимый бой-бэнд "Неон" отменил свое выступление на фестивале, это тоже заметила и было видно, что она еле сдерживается чтобы не врезать ему локтем в бок, или еще куда. Ричи усмехнулся.
На восток я гляжу,
Слышу я, как зовут
Души тех, кто мечтает вернуться.
А вокруг, как во сне,
Поле гибнет в огне
И сквозь пламя мелькают фигуры...
И мне все понятно,
Все теперь понятно...
Когда песня окончилась, девушку снова наградили громкими аплодисментами; какой-то парень, сидящий в окне дома напротив, бросил ей цветок. Ричи хотел было подойти и заговорить с ней, но тут Лила схватила одной рукой за рукав его, а другой - своего приятеля и чуть ли не вытолкала их из дворика.
- Ты чего? Остались бы, послушали. До автобуса еще куча времени! - возмущался Карлито, пока они спускались к шоссе. Лила проигнорировала его.
- Ричи, пятерка лишняя есть?
Он кивнул, не совсем понимая, куда она клонит.
- Одолжи Карлито, он тебе завтра вернет.
- Зачем мне пятерка? - удивился тот.
- Клей купить. - пояснила Лила.
- Клей?..
- Глаза себе приклеить, чтобы не вываливались!! - взорвалась она. Карлито скорчил гримасу.
- Слушай, не начинай, а?
- Перестань пялиться на каждую девчонку, я тебя предупреждаю!
- Да я просто слушал, песня же хорошая! - защищался он.
- Да? Ну и про что песня?
- Про... э... - Карлито замялся.
- Ты же североимперского не знаешь вообще, у тебя по нему одни двойки!
- "Ворота в нирвану" он знает, я ему как-то в интернете перевод искал, - вмешался Ричи, пытаясь угомонить не на шутку разозлившуюся Лилу.
- Ричи! - она, все еще прожигая своего парня негодующим взглядом, сделала предупреждающий жест. - Не выгораживай его! Иди вперед, мы тебя догоним.
Он пожал плечами и решил, что так будет разумнее всего так и поступить.
- Карлито, извини, я попытался. Я вас на остановке подожду. Только ты не убивай его, Лила, хорошо?
- Чел, не оставляй меня с ней одного! Это не круто, чел! - раздался у него за спиной отчаянный крик, но Ричи уже спустился на обочину шоссе и зашагал к маячащей невдалеке автобусной остановке. Отсюда до дому было ехать минут десять.
Он все еще посмеивался, слыша удаляющиеся голоса - сердитый Лилы и оправдывающийся Карлито. Наверняка они сразу же и помирятся. Ну, в крайнем случае, завтра. Они еще никогда...
Взвизгнув тормозами, возле него остановился серый фургон. Боковая дверь отъехала в сторону, и выпрыгнувший на дорогу человек схватил Ричи и рывком развернул спиной к себе. Школьный рюкзак, который он нес на плече, упал в пыль. Через секунду вокруг горла обвилась рука, не давая возможности закричать, и человек потащил его обратно, в фургон. Ошеломленный и задыхающийся, Ричи услышал откуда-то издалека испуганные крики друзей; он отчаянно пытался вырваться или хотя бы ослабить хватку на горле, но ничего не получалось. В отчаянии он вспомнил один из приемов, которым когда-то учил его дядя Антонио, и ударил ногой назад, метя в коленную чашечку, но нападающий как будто ожидал этого, отвел ногу в сторону и еще сильнее сжал локтевым сгибом горло Ричи. Через мгновение он уже лежал на полу фургона, скорчившись и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха; дверь захлопнулась и машина рванула с места.
- Тихо. Не двигайся. Не ори. - раздался властный голос у самого уха. Он судорожно втянул в себя воздух. Двигаться явно вышло бы себе дороже, а орать бесполезно - окна фургона были закрыты, а сам он мчался по шоссе к выезду из города. Ричи кивнул. - Молодец. Руки за спину, живо.
Он подчинился и почувствовал, как запястья стянули пластиковые наручники.
- Ты - Рикардо Диего Мендес. - сказал голос, больше утвердительно, чем вопросительно.
- Д-да, - выдавил он и закашлялся. Горло пересохло и все еще болело от захвата. Кто-то другой, Ричи его не видел (сейчас он вообще мог любоваться только стеной фургона и двумя парами чьих-то ног в одинаковых армейских ботинках.), произнес " Взяли. Да, он. Подтвердил", затем послышался треск статики и еще один голос пробормотал в ответ что-то неразборчивое.
Чья-то рука взяла его за волосы и откинула голову назад, а в губы ткнулось горлышко бутылки. Ричи попытался увернуться.
- Это минералка, парень. Никто тебя травить не собирается. Пей.
В бутылке действительно оказалась минеральная вода. После нескольких глотков рука, державшая его за волосы, разжалась, и он ткнулся щекой в подрагивающий пол фургона
- Хорошо. Теперь лежи смирно и молчи.
Ошеломленный и испуганный, Ричи только сейчас понял, что все это время с ним говорили по-парадиански, и что похитители - не террористы из Армии духов, как он решил вначале, вспомнив события в столице. Значит, перерезать горло, принося в жертву какому-нибудь Хозяину, ему не будут... Наверное, обычные уголовники, теперь потребуют у родителей выкуп. Надо же было так вляпаться!
Минуты через две, набравшись храбрости, он спросил:
- Простите... Вам нужны деньги, так? - и осекся. Дыхание перехватило от довольно сильного пинка в бок.
- Тебе сказали заткнуться.
- Энрике! - прикрикнул на ударившего обладатель властного голоса. - Парень, я серьезно. Молчи.
Ричи замолчал.
Поездка продолжалась минут двадцать. В последние из них фургон часто сворачивал, петлял, и наконец остановился. Ричи поставили на ноги и, взяв за шиворот, вывели наружу. Он успел сообразить, что находится в заброшенной складской зоне неподалеку от Сан-Селестино, раньше принадлежавшей разорившейся компании по экспорту фруктов - кругом возвышались длинные дощатые строения, покрытые выгоревшей краской. У раскрытых дверей одного из таких и остановился фургон.
- Давай внутрь, шевелись.
Его толкнули в спину и он, споткнувшись и еле удержавшись на ногах, оказался в большом, заставленном деревянными ящиками помещении. Все еще ощущался едва различимый запах апельсинов; полумрак склада рассеивали лучи уже начавшего катиться к закату солнца, пробивающиеся в щели между досками.
Ричи обернулся. Похитителей было пятеро, все одеты в черное, все в масках. Один из них возился у двери, запирая ее, еще один, присев на корточки, вытаскивал из сумки какой-то небольшой черный предмет. Остальные стояли, молча разглядывая его.
- Слушай меня внимательно, - Ричи узнал того, кто разговаривал с ним в фургоне. - Тебя не убьют. Пытать тебя тоже не будут. Не поднимай шума и не пытайся сбежать, и к вечеру будешь дома. Ты понял?
Он облегченно вздохнул и кивнул.
- Хорошо. Сядь вон туда. - Главный (так Ричи называл его про себя) указал на стул, стоящий посреди расчищенного от ящиков пятачка. - Лино, все готово?
Человек с черным предметом в руке (это оказалась цифровая камера) встал и подошел, встав рядом с Главным. Двое застыли по обе стороны двери.
- Начнем, когда скажешь.
- Сними его пока так... Рикардо, смотри в камеру.
Лино сделал несколько снимков, ослепив Ричи вспышкой. Поэтому он не сразу заметил, как кто-то из похитителей встал у него за спиной и спустя секунду крепко взял за плечи, удерживая на стуле. Он запаниковал.
- Эй, вы что...
Главный приблизился, доставая из кармана куртки моток клейкой ленты.
- Вы же обещали..!
- Черт, Энрике, да держи ты его, - проворчал он, и заклеил Ричи рот. - Да, обещал. Тебя не убьют и не будут мучить. Но избить придется. Не сильно. Не устраивай нам проблем, парень, и скоро будешь дома.
Главный стал снимать куртку. Ричи глядел на него, широко раскрыв глаза и тяжело дыша.
- Извини... Мне правда неприятно это делать.
Оглушающий удар в лицо, и голова Ричи откинулась назад. Из носа хлынула кровь. Он инстинктивно попытался приподняться, но Энрике крепко прижимал его к сидению.
Еще один удар рассек ему бровь. Еще один...
- Ну как? - спросил Главный, обращаясь к Лино. Тот подошел ближе, критически осмотрел Ричи.
- Пару раз добавить, наверное, нужно...
Главный с сожалением покачал головой.
- А может, пальцы ему сломать? - подал голос Энрике. Ричи в ужасе дернулся и попытался закричать, но вышел лишь глухой стон. - Нужно же, чтобы эффектно смотрелось.
- Пальцы, говоришь... - протянул Главный. - Ну сломай. Только один.
- Какой? - азартно спросил тот.
- Которым тебя делали. Иди в фургоне посиди, а то разошелся... Николас, подержи пацана.
- Но я же только...
- Ушел!
Энрике чуть ли не бегом выскочил за дверь. За спиной Ричи тут же встал другой похититель и взял за плечи. Четвертый удар пришелся в скулу. Ричи уронил голову, его трясло. В ушах звенело. Кровь из носа и разбитой брови заливала футболку.
Главный занес руку, но замешкался, словно раздумывая. Потом опустил.
- Ладно, хватит. Лино, давай снимай.
Ричи заставили взглянуть в камеру, дернув за волосы. Несколько вспышек... Перед глазами у него плавали круги, лицо, казалось, раздулось и горело.
- Дурак, голову не запрокидывай так сильно. Носовое кровотечение же, захлебнется. Дайте ему попить.
Лино и предводитель похитителей отошли в сторону, негромко переговариваясь и разглядывая на мониторе камеры получившиеся снимки. Николас содрал полоску клейкой ленты и поднес ко рту Ричи бутылку с минералкой. Он стал жадно пить, кашляя и проливая воду на грудь. Потом бутылку убрали и, казалось, забыли о нем. Лино подключил камеру к ноутбуку, видимо перекачивая снимки не жесткий диск компьютера, остальные собрались вокруг него. Главный переговорил с кем-то по рации, долго слушал, потом кивнул своим и те стали собираться. Сам он снова подошел к пленнику.
- Больно? Носу, челюсти?
Ричи кивнул. Больно было даже говорить. Главный поднял с земли наполовину пустую бутылку с водой и плеснул ему в лицо. А потом вдруг взял за руку и всадил в плечо шприц. Ричи зашипел и попытался вырваться, но безрезультатно.
- Спокойно. Тебе от этого полегчает.
- Все готово! - окликнул стоящий в открытых дверях склада Николас.
- Мы тебя запрем. Не кричи, не зови на помощь. Не пытайся выбраться, все равно не сможешь. За тобой скоро приедут. И еще раз извини.
Главный взъерошил волосы Ричи, развернулся и быстрыми шагами пошел прочь. Дверь захлопнулась, потом снаружи раздался звук заводящегося мотора и скрип шин.
Через несколько минут он почувствовал, что боль действительно слабеет, а кроме того накатилась какая-то апатия и сонливость. Ричи подумал, что может быть стоит попытаться лечь на пол, чтобы, если он заснет, не свалиться со стула. Он попробовал встать, но ноги почему-то были как ватные. Мысли стали путаться, стало трудно держать голову. А потом накатилась темнота.
Через несколько минут, а может и часов, сквозь сон он услышал, как открывается дверь склада.
- Ричи!!
Звук быстрых шагов. Он попытался поднять голову или хотя бы открыть глаза, но ничего не получилось. Веки были как свинцовые, а главное, не хотелось двигаться.
Чьи-то руки схватили его за плечи и сжали.
- Ричи! Черт, Тони, смотри, что эти сволочи с ним сделали... Ричи, очнись!
- Спокойно, Лео. Отойди, дай я его осмотрю.
Голос отца был взволнованным, паникующим. Голос дяди Антонио - спокойным и мрачным. Он почувствовал, как по лицу осторожно пробежали пальцы. Оттянули вверх веки, потом отпустили.
- Нос не сломан, глаза не повреждены. Сотрясения, кажется, тоже нет. Не суетись.
- Ему что-то вкололи! Смотри, на полу капсулы и...
- Дай-ка гляну... Седативное что-то вроде. Лео, сделай одолжение, не мельтеши. С пацаном все нормально, в отключке просто. Скоро очнется. Нож взял?
- Да... Как они сказали.
- Ну, и чего ты ждешь? Освободи ему руки и отойди, я отнесу его...
Снова его поглотила темная тишина, а когда отхлынула, Ричи обнаружил себя лежащим на заднем сидении машины. Футболку с него сняли, но зато накрыли курткой и подложили что-то под голову. Боль еле слышно пульсировала в висках, носу и скуле, но его это не волновало. Не было и облегчения или радости, что его спасли - только апатия и желание лежать и не шевелиться.
- ...пока неизвестно, но по предварительным данным счет погибшим идет на сотни, - доносился голос диктора из автомобильного радио. - За несколько минут до того, как дома рухнули, Его Величество Эладио Первый выступил в прямом эфире и объявил, что то, что сейчас произойдет в Бирлеме - наказание от Бога за террористическую атаку в Рэйес-сити, произошедшую позавчера. Тогда, как вы помните, ответственность на себя взяла Армия духов. Президент Ортунги...
- Тони?
- Что?
- Кто эти люди и что им нужно от Ричи? У тебя есть предположения?
- Допустим, - после паузы нехотя произнес дядя Антонио.
- В полицию...
- Бесполезно. Можешь попытаться, но я тебе гарантирую, что никого они не найдут.
Леон помолчал.
- Это... как-то связано с его отцом?
- Молодец, соображаешь. Но глубже не копай.
- Но если они...
Вздох.
- Просто прими все как есть и радуйся, что он легко отделался... И слушай, - тут в голосе дяди Антонио зазвучала угроза. - если ты вздумаешь из-за этого от Ричи избавиться...
- Ты сдурел?! - сердито сказал Леон. - Думаешь, я испугался и захочу спихнуть его куда-нибудь? Он мне как сын... черт, да без "как", он и есть мой сын!
- Извини... Серьезно, не хотел тебя обидеть. Я знаю, как вы с Анетт и Сильви его любите. В любом случае, вас бы они не тронули, им нужен был только Ричи. Но этого больше не повторится, я уверен.
- Завтра с утра все равно свожу его в больницу, пусть...
Ричи погрузился в сон.
Глава 5
Дядя Антонио закурил и какое-то время стоял, глядя на море и выпуская дым навстречу соленому ветру.
- Так ты все слышал.
Ричи промолчал. Он стоял рядом, глубоко засунув руки в и тоже смотрел вдаль, туда, где море сходилось с небом.
Со дня похищения прошло чуть меньше недели. Синяк на скуле еще не прошел, а на бровь пришлось накладывать швы, но в общем чувствовал он себя вполне сносно. Узнав, что он приемыш, в депрессию не впал. Было как-то странно, сознавать что твои мать и отец на самом деле тебе не родные, но его отношения к ним это не изменило. Ричи просто думал, что теперь, оказывается, у него есть две пары родителей.
- Кто-то из твоих знает? Ты спрашивал их?
- Нет, конечно.
- Молодец, и не нужно. Меньше знают - крепче спят. А Карлито с Лилой?
- Нет.
Друзья навестили его на следующее же утро. Конечно, они уже успели помириться; Лила плакала, просила прощения за то, что отправила Ричи к остановке одного. Он, как мог, успокаивал ее: "Ну были бы вы там, со мной, и что?" "Я бы им показала," улыбнулась она, утирая слезы. "Спроси Карлито, какой у меня удар." И все трое рассмеялись.
- Ну ладно, рано или поздно ты бы все равно узнал. Не так, так этак. - дядя Антонио глубоко затянулся сигаретой. - В общем, твой отец - Гектор Ортиз.
Ричи ошеломленно моргнул.
- Гектор Ортиз... это который...?
- Да, это который. Клан Ортиз, наркоторговля, рэкет, отмывание денег, все дела.
Главе одной из трех самых влиятельных преступных группировок королевства сейчас было под пятьдесят. Как о нем писали, собственноручно убил девять человек в ходе разборок с конкурентами, ограблений банков и налетов на инкассаторские фургоны (в молодости). Три раза сидел в тюрьме, пять раз привлекался к суду, но был оправдан, так как свидетели обвинения либо отказывались давать показания, либо куда-то исчезали. Сейчас вроде бы вел строительный бизнес, но газеты в один голос утверждали, что это всего лишь легальное прикрытие. Жил в роскошном особняке в престижном районе Сантаны с женой и тремя детьми.
- Только давай с самого начала договоримся - если ты собираешься его разыскать и вообще... по стопам пойти, ты сразу скажи, я тебе уши на месте надеру, чтобы потом не бегать.
Ричи криво улыбнулся.
- Не собираюсь, дядя Антонио. Это же не сериал какой-нибудь.
Аламо пристально посмотрел на него, потом кивнул.
- Вот и хорошо. Нечего тебе этой мутью заниматься... Короче, слушай. Твоя мать, насколько я знаю, была официанткой в каком-то кафе в Кориенте. Совсем еще молоденькая девочка. После твоего рождения ей заплатили, чтобы она уехала куда-нибудь подальше и не мозолила глаза. Тебя она с собой брать не захотела, а признать и взять тебя в дом Гектор, естественно, не смог. Во-первых, женат, во-вторых, у мафии с этими делами вообще очень строго. Узнал бы кто, что он налево гуляет - все, потеря лица и прочие неприятности.
- Но вы-то знаете, - сказал Ричи. - Вы из его клана, правильно? И наверное, не последний человек там, если...
- Друг детства. - коротко ответил дядя Антонио. - Только допрос мне не устраивай - сколько украл, за что сидел. Гектор подсуетился, и тебя отдали на усыновление Лео и Анетт...
- Почему именно им?
- Останавливался он у них в прошлом пару раз, видать, понравились ему. Не знаю, он мне обо всем в деталях не докладывал. В общем, тебя отдали на усыновление Мендесам, а Гектор с тех пор заботится о них немножко. Денег подбрасывает в мертвый сезон и так далее. А я тут так... присматриваю, чтобы вас не обижали.
Улыбка Ричи стала шире.
- А я до сих пор иногда пытаюсь догадаться, что вы тогда инспектору сказали, что он отсюда бегом бежал.
- Ну и память у тебя... Да, пугнул его немного. Но за дело же, нет?
- А три месяца назад, когда возле вашего дома богатая семья останавливалась... Помните, вы еще просили за аспирином сбегать, а потом мне та девушка двести реалов дала.
- Ну?
- Ее отец, он как-то связан с Гектором?
Дядя Антонио покачал головой.
- Ричи, я тебя уже бояться начинаю. С такими мозгами в полиции нужно служить. Ее отец - нет, но в общем ты угадал. Та женщина в машине - сестра Гектора. Видно, действительно возвращались из столицы в Сантану и решили тебя проведать.
- Дядя Антонио, а почему эти люди на меня напали, вы знаете? Отцу вы сказали, что это из-за Гектора, и...
- А еще я ему сказал глубже не копать. - отрезал он. - И еще раз повторю, специально для тебя. Что было, то сплыло, и больше тебя никто не тронет. Все, замяли.
- Еще один вопрос, - попросил Ричи. Аламо покосился на него и вздохнул:
- Ну давай.
- Как меня зовут? То есть по-настоящему как?
- Не понял?
- Ну, какое имя мне при рождении дали?
- Ты что думал, Мендесы тебе новое имя придумали? Фамилию, конечно, свою дали, а имя как было Рикардо Диего, так и осталось. Все, сменили тему. В школе-то как?
Выстрелы на улице раздались внезапно, до полусмерти напугав госпожу Вега, которая как раз закончила писать на доске уравнение и думала, кого бы вызвать его решать. Она взвизгнула и присела, прижимая ладони к ушам, а резкое и сухое "та-та-та-та" автоматной очереди раздалось вновь. Два или три одиночных выстрела, видимо из пистолета, чей-то короткий крик...
Бросившись к окну вместе с остальными учениками, Ричи успел заметить на противоположной стороне улицы полицейского в светло-бежевой униформе, склонившегося над чьим-то телом. Рядом стоял еще один, держа обеими руками пистолет и настороженно оглядываясь по сторонам.
Тут его оттерли в сторону, так что убитого он не рассмотрел.
- Что, что там?
- Кто это?...
- Погоди, это же...
Дверь класса распахнулась и в проеме появился какой-то парень-старшеклассник, бледный, с блуждающим взглядом.
- Ортунга высадила десант! - крикнул он. - Они уже в городе! Они... - не договорив, он выбежал; Ричи слышал, как он открыл дверь следующего класса, крича про десант. Школьники зашумели, испуганно переглядываясь.
- Дети, - слабым голосом произнесла госпожа Вега, одной рукой держась за стол, а другую поднеся к виску. - Урок... э... окончен. Можете выйти...
Кто-то нервно рассмеялся; остальные, хватая с парт рюкзаки, бросились в коридор, где уже творилось столпотворение. Ричи, работая локтями, стал пробираться к лестнице. Его толкали со всех сторон; рядом закричала от боли какая-то девочка, которую сбили с ног. Ричи не успел повернуться, чтобы помочь ей встать, как толпа вынесла его на лестницу. Два пролета вниз, и он оказался во дворе школы. Здесь он смог перевести дух; подростки, разделившись на группы, возбужденно переговаривались, жестикулировали. Многие стояли с мобильными телефонами, пытаясь дозвониться домой. Ричи вытащил свой мобильник и набрал номер "Жемчужины". Три длинных гудка... четыре... пять... Тихо выругавшись, он дал отбой и позвонил на сотовый матери.
"Абонент временно недоступен," - сообщил приятный женский голос. - "Пожалуйста, попробуйте позвонить позднее. Абонент временно..."
- Да что такое... - пробормотал Ричи, ощущая неприятный холодок в груди. Номер отца...
"Привет! Это Леон Мендес. Если вы звоните, чтобы заказать номер..." Черт. И тут автоответчик.
Выбежавший во двор директор, господин Чавес, размахивал руками, чтобы привлечь внимание, и кричал, приказывая всем немедленно вернуться в здание, но его не слушали. Ричи увидел, как несколько мальчишек полезли на забор и на запертые ворота. Директор завопил еще громче, требуя, чтобы они вернулись.
Ричи, решив сделать последнюю попытку, набрал номер сестры.
"Абонент временно не..."
Он судорожно вздохнул и сжал кулаки, борясь с охватившей его паникой. На его плечо легла чья-то рука.
- Чел! - это был Карлито. К нему жалась Лила; оба были бледны и напуганы. - Слушай, я домой что-то дозвониться не могу, трубку не берут. И у Лилы та же история. Ты не...
- Звонил, - кивнул Ричи. - Никто не отвечает.
- Блин... - его друг запустил пальцы в и так растрепанные волосы. - Ты думаешь... В смысле, их же не... не...
- Все! По классам! Немедленно!! - кричал господин Чавес. - Савио!.. Вы, там! Лилиан, Карлос! Рикардо! Вернитесь в свои классы, бегом! Это вам не шутка!
И тут Ричи решился.
- Я домой, - выдохнул он, развернулся и бросился к забору.
- Чел! Подожди, мы с тобой! Чел!
- Ричи!...
- Мендес, назад! Ты с ума сошел! Немедленно...
Спрыгнув и приземлившись по другую сторону забора, Ричи огляделся. Полицейских уже не было, труп остался лежать, где и лежал, на противоположном тротуаре (Ричи, хоть и издалека, но смог рассмотреть его - чернокожий, в футболке цвета хаки и камуфляжных брюках; на лице белел грубо нарисованный череп. Значит, никакой это не десант ортунгайской армии. На Сан-Селестино напала белая лоа Армии духов), чуть дальше на проезжей части застыл автомобиль с раскрытыми дверцами - наверное, водитель и пассажир бросили его, спасаясь бегством.
Побежал и Ричи. В двух кварталах от школы наткнулся на брошенный кем-то велосипед, не долго думая вскочил на него, и помчался дальше, вниз по холму, к шоссе, к "Жемчужине"...
У самого подножия холма дорога была перегорожена двумя машинами полицейского участка Сан-Селестино; рядом, собравшись в кружок и о чем-то разговаривая, стояли копы - Ричи заметил, что поверх обычной униформы на них были одеты пухлые черные бронежилеты, а в руках помповые дробовики.
Увидев летящего прямо на заслон мальчишку на велосипеде, полицейские закричали, замахали руками, приказывая остановиться. При других обстоятельствах он бы и остановился, но не сейчас.
- Черта с два, - пробормотал Ричи, закусив губу и чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
- Пацан, стой! Дорога закрыта! Стой, тебе говорят!
- Заворачивай, заворачивай!!...
- Осторожно, он...
В последний момент, когда велосипед проскочил в зазор между автомобилями, Ричи не выдержал и заорал сам. Вслед ему раздались крики, один из полицейских пальнул в воздух, но он мчался дальше, ничего не слыша из-за гудящего в ушах ветра. Ричи и сам толком не знал, что будет делать, если отель окажется захвачен, и как сможет помочь родным, и старался об этом не задумываться. Может, это просто неудачное совпадение, уговаривал себя он, может у всех троих одновременно оказались выключенными мобильники, а телефонного звонка они не слышали?
Уже совсем недалеко от дома Ричи увидел еще один заслон на шоссе и все его надежды пошли крахом. Это был даже не заслон, а блокпост, сооружение из больших камней и мешков с песком, перекрывшее дорогу от одной обочины до другой. Еще за сотню, а то и больше, метров от него Ричи пришлось сбавить скорость, чтобы объехать замершую посреди шоссе машину со все еще мигающим маячком на крыше. Возле нее, лицом вниз, в уже начинающей подсыхать луже темной крови лежал полицейский. Второй сидел на месте водителя, уронив голову на грудь. Ричи усилием воли заставил себя продолжать крутить педали, не поворачивать назад... В следующее мгновение он понял, что повернуть ему уже не дадут. На блокпосту в его сторону поворачивал дуло тяжелый пулемет, а по обеим сторонам от него встали, целясь из маленьких автоматов "оса", трое ортунгайских боевиков. Чувствуя, что ноги стали как ватные, Ричи остановился, слез с велосипеда и поднял руки. Один из ортунгайцев что-то крикнул на своем языке - странной смеси делисийского и какого-то из мганских диалектов.
- Я... я не понимаю! - крикнул он в ответ по-североимперски.
- Иди сюда! Держи руки над головой и иди сюда! Побежишь - убьем! - боевик перешел на тот же язык, и для пущей убедительности помахал в воздухе автоматом.
- Хорошо, я иду! Не стреляйте!
От страха у него кружилась голова, и прошибал пот; еле чувствуя горячий асфальт под ногами, Ричи медленно приближался к блокпосту и уже мог разглядеть вблизи грим на лицах чернокожих, когда сзади послышался гул мотора. Расслабившиеся было ортунгайцы снова вскинули оружие.
- Стой! - приказал один из них Ричи. - Встань на колени и держи руки в воздухе. И не двигайся!
Он подчинился. Автомобиль, судя по звуку, затормозил в нескольких метрах позади, хлопнула дверца. Ричи, пользуясь тем, что сейчас внимание сосредоточено не на нем, немного повернул голову и скосил глаза...
Выйдя из своего старого "мадано", к блокпосту шагал Даниэль, белый как полотно, с расширившимися от страха глазами. Держа руки над головой, он что-то быстро говорил по-ортунгайски.
Боевики переглянулись, потом тот, что был за пулеметом, встал, и перескочив через мешки с песком, пошел ему навстречу. Что-то спросил. Даниэль остановился, заискивающе улыбаясь и не переставая тараторить. Ричи даже не понял сперва, что в потоке непонятных слов вдруг прозвучало "ложись!" по-парадиански. Рука Даниэля плавно скользнула во внутренний карман пиджака, а обратно появилась, уже сжимая пистолет, и только тогда Ричи сообразил, что от него требуется. Время будто замедлило свой ход; он упал, перекатился на спину и увидел, как пулеметчик заваливается назад, раскинув руки. Разом ставший сосредоточенным и спокойным Даниэль открыл огонь по на секунду опешившим солдатам Армии духов, что остались на блокпосту. Один из них схватился за грудь и рухнул, исчезнув из поля зрения. Даниэль прицелился в другого, но тут же вскрикнул и выронил пистолет, прижав окровавленную кисть к животу. Над наваленными друг на друга мешками вырос еще один боевик, которого ни Ричи, ни Даниэль, до этого не заметили. Боевик улыбался, вскидывая винтовку с оптическим прицелом. Ричи бросился к лежащему в паре метрах от него пистолету, и в этот момент произошло две вещи сразу - Даниэль закричал "Ричи, не надо!", и пуля, выпущенная снайпером, с визгом ударила в рукоять и отшвырнула пистолет в сторону.
Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и поднял руки вверх.
Удар приклада в спину сбил Ричи с ног, а в следующее мгновение ему в висок ткнулось дуло автомата. Он скрипнул зубами от боли; ортунгаец, что-то рыча на своем языке, уперся коленом между его лопаток, не давая пошевелиться. Было трудно дышать.
Раздался топот нескольких пар ног, потом глухие звуки ударов. Первые несколько секунд Даниэль сносил их молча, а потом вдруг закричал; Ричи рванулся, но оседлавший его боевик схватил мальчика за волосы и приложил головой об асфальт. От боли потемнело в глазах. Тем временем избиение продолжалось, крик Даниэля резко оборвался после очередного удара. Раздался звук передергиваемого затвора, а через секунду резкий окрик. Ортунгайцы о чем-то заспорили. Ричи рывком подняли с земли.
- Подними его! - приказал снайпер на плохом парадианском, указывая на Даниэля, который лежал, скорчившись, в позе зародыша, с залитым кровью лицом. Нос сломан, видимо, от удара приклада или тяжелого армейского ботинка, очки разбиты. Он дышал тяжело, с хрипами.
- Черт... Даниэль, ты как? Ты меня слышишь? - срывающимся голосом пробормотал Ричи, опускаясь возле него на колени.
- Не говорить с ним. Подними его. - повторил снайпер. - Ты тупой? Подними его и веди вниз. В большой дом. Быстро!
Ричи попытался было выполнить приказ, но тут один из боевиков, улыбаясь, шагнул к Даниэлю и наступил на его простреленную кисть. Тот снова закричал и закашлялся, в горле булькала кровь. Снайпер что-то рявкнул по-ортунгайски и мучитель, не переставая улыбаться, убрал ногу и отошел.
- Ну, возьми его! Пошел!
Ричи снова попытался поднять Даниэля, забросив его руку себе на плечо, но удалось это только со второй попытки. Он не был слабаком, да и худощавый Даниэль весил немного, но сейчас он безвольно висел на плече у Ричи, еле переставляя ноги, пока они спускались к пляжу. Сзади, держа автомат наперевес, шел один из боевиков. Когда Даниэль, сплевывая кровью, попытался что-то сказать мальчику, охранник ткнул его в спину прикладом.
Двери домика дяди Антонио были распахнуты настежь, и Ричи успел заметить, что внутри царит разгром. У дверей "Жемчужины" несли караул двое боевиков, еще несколько заканчивали сооружать укрепленную огневую точку из мешков с песком, которые они перетаскивали с одного из катеров, застывших у берега. Чуть поодаль в песок был воткнута длинная металлическая балка.
Конвоир о чем-то быстро переговорил со стоящими у дверей ортунгайцами. Один из них смерил пленников презрительным взглядом и мотнул головой, приказывая заходить внутрь. Втащив Даниэля в холл "Жемчужины", Ричи огляделся. В столовой, окна которой наполовину были завалены мешками, он увидел с полтора десятка боевиков - некоторые за столами, некоторые прямо на полу, привалившись спиной к стене и положив автоматы на колени. Большинство молча и сосредоточено ело - и, конечно, не привезенные с собой пайки. Над ближайшим к двери столом склонились, разглядывая карту города на светящемся экране ноутбука, двое - один огромный, с блестящей, как шар, лысой головой, в камуфляже; другой тоже высокого роста, но худой, с заплетенными в дредлоки волосами, в черном костюме и зеркальных солнечных очках. С ним-то и заговорил конвоир, почтительно отдав честь. Костюм слушал, печально покачал головой, потом взял со стола трость и цилиндр (тут Ричи наконец понял, что перед ним шаман Черной мистэри) и вышел к ним в холл.
- Ты - сын хозяев этой гостиницы?
Вопрос был задан негромким, мягким голосом, на чистом парадианском. Видимо, на лице Ричи отразилось удивление, так как шаман пояснил: - В молодости я учился в университете Рэйес-сити.Мы не дикари, как вам рассказывают. Итак, ты - сын хозяев гостиницы?
- Да. Мои родители живы?
- Они живы и беспокоятся о тебе. Скоро ты сможешь их увидеть, а пока, пожалуйста, отвечай на вопросы. Кто этот человек? - шаман брезгливо ткнул тростью в грудь Даниэля, почти потерявшего сознание от боли и потери крови.
- Парень моей сестры. Даниэль.
- Я вижу, тебе тяжело его поддерживать. Можешь опустить его на пол.
- Я... не устал. - выдавил из себя Ричи, хотя на самом деле он выбился из сил, стараясь не дать другу упасть, и сам с трудом держался на ногах.
- Не ври, - все так же мягко сказал шаман, и отдал приказ по-ортунгайски. Конвоир подхватил Даниэля под руки и усадил около стены. - Икенна сказал, что он убил двоих наших бойцов. Это так?
Ричи кивнул. Шаман снова сокрушенно покачал головой.
- Плохо. Ладно... Иди наверх. Твои родители и сестра в номере номер семь. Но сначала отдай свой мобильник.
Он выполнил приказ. Потом спросил:
- Вы убьете нас?
- Нет, если нас не заставят сделать это. Иди.
Ричи сделал шаг к лестнице и остановился.
- Даниэля ранили... - он секунду поколебался и добавил: - ...господин. Он истечет кровью, если...
Шаман пожал плечами.
- Никто из моих людей не станет оказывать ему помощь. Я надеюсь, твоя мать или сестра сумеют перевязать его. Давай, мальчик, беги к родителям. Скоро я зайду и поговорю с вами. Икенна!
Выслушав приказ по-ортунгайски, конвоир грубо поставил Даниэля на ноги (тот застонал от боли) и потащил вверх по лестнице. Ричи хотел было помочь, но Икенна что-то сердито проворчал и оттолкнул его, знаком приказав идти вперед.
Охранник у седьмого номера (еще по одному стояло у шестого и пятого), долго возился с замком, тихо ругаясь себе под нос, пока не смог наконец открыть дверь. Ричи чуть ли не влетел в комнату, и его тут же заключили в объятия родители и сестра.
- Ричи! Ричи, как ты?..
- Они тебя не тронули, сынок?
- Погоди... это кровь! У тебя вся рубашка в крови!
- Я в порядке! - чуть ли не выкрикнул он. - Па, ма, Сильви, успокойтесь! Это не моя кровь. Это...
В этот момент Икенна втолкнул в номер потерявшего сознание Даниэля, и Сильвия, испуганно вскрикнув, бросилась к распростершемуся на полу парню. Дверь захлопнулась.
- Его надо перевязать, - сказал Ричи, опускаясь на колени рядом с сестрой, которая плакала и умоляла Даниэля очнуться. - Они ему ладонь прострелили. Ма, можно что-то...?
Анетт быстро оторвала полосу ткани от простыни.
- Подвинтесь-ка, - сказала она, отстраняя детей. - Сильвия, дорогая, успокойся... Ричи, оторви, пожалуйста, еще пару лоскутов. Леон, воды.
Пока Ричи возился с простыней, Леон притащил из угла комнаты наполовину полный бак от кулера, который им оставили ортунгайцы. Анетт, смочив лоскут водой, аккуратно вытерла и перевязала руку Даниэля, отерла кровь с его лица.
- Помоги его поднять, - попросил сына Леон, и они вместе осторожно положили Даниэля на кровать. Сильвия присела рядом, гладя его по волосам, по щеке, что-то шептала на ухо, просила очнуться.
- За что они его? - тихо спросил Леон. - Он что, напал на одного из этих... - он осекся, - на них?
- Застрелил двоих, - так же тихо ответил Ричи. - Наверху, на шоссе. У них там такая баррикада... то есть, ну, как здесь, мешков навалили...
Отец покачал головой.
- Тихоня-тихоней, а тут вот взял и застрелил... Зря это он, конечно. Тех, кто не сопротивлялся, когда они напали, пальцем не тронули. А Тони вот тоже, героем решил стать...
У Ричи екнуло сердце.
- Что, что с ним случилось? - Леон нахмурился еще сильнее и опустил голову. - Па, ну? Что произошло? Он жив?
- Он стал стрелять по ним, - сказала Анетт и обняла Ричи за плечи. - И его ранили. Я пыталась как-то помочь, но... - она всхлипнула, но сдержала слезы. Ричи ошеломленно смотрел на нее, потом перевел взгляд на отца.
- Три пули в грудь, - мрачно сказал Леон. - Полчаса назад Тони умер. Я же ему, дураку, кричал, мол, брось пушку. Так нет...
- Мы пытались положить его на кровать, - добавила Анетт, - Но куда нам... и он прямо на полу...
- Он здесь?..
Отец указал на другой конец комнаты. Там, у самой стены, были, как показалось Ричи вначале, навалены одно на другое несколько одеял. И лишь подойдя ближе, он различил под ними контуры человеческого тела. Упав на колени (вдруг закружилась голова), Ричи отбросил одеяла в сторону.
Глаза дяди Антонио были закрыты, лицо спокойное и бледное, на губах даже, кажется, застыла усмешка. Цветастая рубашка обожжена и продырявлена на груди, мокрая от крови.
Родители что-то говорили, звали Ричи по имени, но он не слышал их.
- Дядя Антонио, - взмолился он. - Очнись, пожалуйста!
На секунду Ричи показалось, что его ладони, сжимавшие руку Аламо, ощутили тепло, но нет - тот остался лежать холодный, усмехающийся и мертвый.
- Пожалуйста, ну... очнись...
- Ричи, - на его плечо легла рука Леона. - Все, перестань. Ему ничем не поможешь.
- Сволочи, - пробормотал он, вставая. Мотнул головой, сжал кулаки, пытаясь отогнать подступившие слезы. - Сволочи...
- Сынок, - снова начал Леон, но в это время кто-то снова завозился с замком, дверь открылась, и в комнату вошел шаман, сопровождаемый двумя боевиками. Опершись обеими руками на трость, он оглядел напряженно уставившихся на него пленников.
- Хотел бы сказать "добрый день", но, сами видите... - голос шамана по-прежнему звучал спокойно и мягко. На лице-черепе не читалось никаких эмоций, а глаза прятались за зеркальными стеклами очков. - В любом случае, хотел прежде всего представиться, раньше из-за суматохи как-то не получилось. Я Джайя Лунди. Командир седьмой белой лоа Армии духов.
Он выдержал секундную паузу, затем продолжил:
- Повторю то, что только что сказал вашим гостям в соседних номерах. Вы - заложники Армии духов и будете оставаться ими, пока наши требования не будут выполнены. Наш штаб уже разослал их электронной почтой во все информационные агентства вашей страны. У Парадианы есть сорок восемь часов, чтобы начать вывод войск с полуострова Кото. В противном случае наши группы захвата начнут убивать заложников.
- Если вы нас убьете, - севшим голосом проговорила Анетт, - Вас самих тут же перебьют.
- Не думаю, - покачал головой шаман. - Вы что, решили, что нападение произошло только на ваш Сан-Селестино? Наши люди высадились по крайней мере еще в пяти прибрежных городах. Если ваша армия попытается напасть на одну из групп, другие начнут убивать заложников. Ваш король не отважится на это. Кроме того, в море наши катера, груженые взрывчаткой, таранили корабли королевской береговой охраны только для того, чтобы мы смогли пробиться к берегу. После высадки несколько моих людей отправились в город - на верную смерть, как я полагаю. Они хотели взять штурмом полицейский участок. Вряд ли им это удалось, хотя...
- Не удалось, можете не волноваться, - мрачно сказал Ричи. - Я сам видел, как одного из них убили.
- О, - кивнул Лунди. - Я понимаю. Спасибо. В общем, как видите, мы не боимся смерти. Мы готовы к ней. Хотя ваша армия задерживается...
- Вы не знаете... во что впутались, - вдруг подал голос пришедший в себя Даниэль, пытаясь приподняться. Сильвия стала тихо уговаривать его не вставать, но он отстранил ее. - Скоро здесь будет столько войск, что вам и не снилось. Вам лучше...
Шаман пожал плечами.
- Не стоит угрожать, дорогой мой. Естественно, мы ожидаем, что сюда подгонят солдат, но если они начнут штурм или попробуют задействовать Небесный глаз, вам же будет хуже.
Небесным глазами называли беспилотники с установленными на них видеокамерами, которые высылали в места стихийных бедствий и пожаров. Изображение передавалось прямо в королевский дворец, и Его Величество с помощью благодати Господней усмирял вышедшие из берегов реки, останавливал оползни и тушил пламя.
- И вот что, - продолжил он, глядя на Даниэля поверх очков. - Вы знаете, что мы не причиняем вреда тем, кто не причиняет вреда нам. Ваша девушка, ее родители и их гости не оказали нам сопротивления, и надеюсь, у них нет оснований утверждать, что мы грубо с ними обращаемся... не так ли, госпожа?
Лунди вопросительно взглянул на Анетт. Та кивнула, не поднимая на него взгляда.
- Если дойдет до того, что нам придется убивать заложников, это будет сделано безболезненно и быстро. Во всех же других случаях мы не причиняем вреда гражданским. Однако...
- А в торговом центре в столице вы что, военных убивали?! - яростно выпалил Ричи. Леон испуганно шикнул на него, но шаман не разозлился.
- В Рэйес-сити, - вежливо ответил он, чуть склонив голову, - действовали красная лоа и лоа Хозяйки Дезирэ. Их устав позволяет проливать кровь любого парадианца, солдата или гражданского, и это их дело. Слуги Хозяина-Сна убивают только тех, кто поднял на них оружие. Как, например, этот человек... - шаман кивнул на тело дяди Антонио. - я вижу, он умер. Жаль... Впрочем, Хозяин послал нам вас, Даниэль. Вы будете принесены в жертву.
- Нет! - расширившимися от ужаса глазами глядя на Лунди, Сильвия вцепилась в руку своего парня. - Пожалуйста, не трогайте его, не надо, пожалуйста, нет, нет...
- Сожалею, - сказал шаман. - Ему следовало быть более благоразумным. Сейчас уже слишком поздно... Даниэль, вы можете идти, или вам помочь?
Побледневший Даниэль привстал на локтях и что-то зло бросил в ответ по-ортунгайски. Лунди лишь усмехнулся и обратился к Сильвии:
- Дорогая моя, пожалуйста, отойдите. Хозяин ожидает жертвоприношения.
Девушка отчаянно мотала головой, плакала и умоляла: "Пожалуйста, ну пожалуйста, не трогайте его, не трогайте, не надо, не надо..."
- Будте добры, отойдите, - повторил шаман. - Иначе мои люди вам помогут... и, мальчик, что бы ты ни задумал, лучше этого не делай. Ничего не изменится, просто Хозяин-Сон получит еще одну жертву. - это относилось к Ричи, который подобрался, будто готовясь к прыжку.
- Ричи, сядь! - рявкнул Леон.
Даниэль, кривясь от боли, встал (кровь снова засочилась из носа и ссадин на его лице) и отстранил от себя рыдающую девушку:
- Не трогайте ее, вы, обезьяны. Я пойду сам.
- Чудно, - сказал шаман.
- Нет!! - Сильвия снова бросилась к своему парню, но Анетт успела перехватить ее, и она забилась, пытаясь вырваться. - Нет, нет, не убивайте его!.. Пожалуйста!!.. Папа, сделай что-нибудь... не дай им убить его! Пожалуйста!!..
- Солнце, перестань, - проговорил Даниэль. - Все будет хорошо. Вас скоро спасут.
Он закашлялся и сплюнул кровью на пол. Пошатываясь, подошел к ожидающим у двери боевикам.
- Господин Леон, госпожа Анетт... скоро все закончится. Берегите Ричи. Сильви, солнце, пока. Я люблю тебя.
- Даниэль!!! Боже, нет... нет... не уходи... Неееееет....
Ричи не выдержал и рванулся на шамана, но отец схватил его и с проклятием отшвырнул в другой конец комнаты. Лунди невозмутимо кивнул.
- Я рад, что обошлось без лишнего насилия... У вас на кухне ром найдется? Мы везли с собой, но к несчастью обе бутылки разбились.
- Убирайтесь, мерзавцы, - прорычал Леон. - Оставьте нас в покое.
- Я сам поищу. - сказал шаман. - Даниэль, прошу вперед...
Дверь закрылась, щелкнул, поворачиваясь, замок. Ричи поднялся на ноги и огляделся. Леон сидел на кровати, обхватив голову руками; Сильвия, перестав вырываться, плакала в объятиях матери. Он бросился к окну и через минуту увидел, как Даниэля, голого по пояс, выводят из дверей "Жемчужины", подводят к воткнутой в песок балке и привязывают. Всего вокруг собралось около двадцати боевиков; вскоре появились еще двое, таща сухие ветки, тряпки, старые газеты, и вскоре перед балкой запылал небольшой костер. Ортунгайцы образовали круг, обступив его; зазвучал медленный, размеренный ритм, отбиваемый на двух или трех там-тамах.
Культисты, слегка раскачиваясь, запели что-то - то ли песню, то ли заклинание - на своем языке, и тогда в круг вступил Джайя Лунди, держа в одной руке бутылку рома, а в другой - пропитанную кровью рубашку Даниэля. Пение стало громче. Выкрикнув что-то, шаман поднял рубашку над головой и бросил ее в огонь. Снова крикнул, откупорил бутылку и вылил немного рома туда же; взметнулось пламя, взвились голоса раскачивающихся культистов. Ритм барабанов ускорился...
- Ублюдки... чертовы дикари, - пробормотал Леон, положив руку на плечо сына. Ричи даже не заметил, как он подошел.
Шаман отпил немного рома, отбросил бутылку и пошел вокруг костра, подергиваясь, странно приплясывая. Через его тело будто пропускали разряды тока. Даниэль стоял у балки не двигаясь, не пытаясь освободиться. Его голова была опущена, волосы упали на лицо. По груди стекали струйки крови из сломанного носа.
"Не делайте этого, гады, оставьте его в покое," - мысленно взмолился Ричи. Его пальцы вцепились в подоконник с такой силой, что побелели костяшки. За его спиной задыхалась от рыданий Сильвия.
Лунди остановил танец, медленно повернулся к Даниэлю, что-то пропел-прокричал по-ортунгайски, указывая на него пальцем. Боевики ответили таким же выкриком. Барабаны грохнули, замолкли на секунду, а потом застучали снова, все быстрее и быстрее. Шаман высоко поднял нож.
"Нет, нет, нет!"
Ритм все быстрее... быстрее... из двух десятков глоток несся нарастающий вой...
Рука шамана схватила Даниэля за волосы и запрокинула ему голову...
"Стойте!!!"
Вой, стук барабанов - все мгновенно оборвалось. Джайя Лунди застыл, занеся руку с ножом для удара. Замер круг культистов, они стояли, неподвижные, как восковые фигуры. Лишь привязанный к балке Даниэль ошеломленно вертел головой из стороны в сторону, не понимая, что произошло. Слышался только шум прибоя и негромкое потрескивание огня.
- Что... что случилось? - пробормотал Ричи, не веря глазам. Леон шумно сглотнул и покачал головой:
- Небесный глаз, может? Это...
- Это не Небесный глаз.
Они резко обернулись на голос. Анетт выпустила дочь и приглушенно закричала, прижав ладони ко рту.
Дядя Антонио полулежал у стены, приподнявшись на локте, а другой рукой ощупывая грудь. Раны от пуль исчезли, остались лишь потеки крови на коже. На его лице блуждала потрясенная, недоверчивая улыбка.
- Это сделал Ричи.
Глава 6
События следующих нескольких минут Ричи воспринимал отстраненно, как бы будучи сторонним наблюдателем - еще с полдесятка боевиков показались из дверей "Жемчужины", ошалело заметались, пытаясь привести своих застывших товарищей в чувство, задрали головы, высматривая Небесный глаз. Один из них закричал что-то, повернувшись к гостинице; дядя Антонио, вдруг оказавшийся рядом, прошипел: "Заморозь их!", ошеломленный Ричи медлил, и тогда рука больно сжала ему шею - "Заморозь их, ну! Давай!". "Стойте", пробормотал он, и ортунгайцы замерли, задрав головы в небо и подняв автоматы. Потом открылась дверь, и в комнату шагнул охранник, вскидывая "Осу"; отец и дядя Антонио бросились на него, но Ричи, успев опомниться, опередил их, и боевик, так и не нажав на курок, застыл, а через долю секунды повалился, не меняя позы, обратно в коридор. Крики, выстрелы и шум борьбы в соседних комнатах; дядя Антонио вырвал из оцепеневших рук ортунгайца автомат и выскочил вон; возня, звуки ударов...
Следующее, что он помнил - еще не пришедшая в себя от шока мать пытается лоскутом рубашки дяди Антонио перевязать женщину, которую один из охранников ранил в плечо до того, как его вырубили; сам Аламо и отец бегом спускаются по лестнице, чтобы освободить Даниэля, а сам Ричи бежит за ними, пытаясь предупредить об опасности - не все боевики обезврежены, остались еще те, на блокпосту, перекрывающем шоссе... Он выскакивает из дверей гостиницы и застывает, пораженный - со стороны шоссе вдруг слышатся крики и очереди, перестрелка доносится и с востока, из рыбацкого поселка, а над пляжем беззвучно зависли два вертолета, с которых, скользя по канатам, спускаются спецназовцы в черной форме и бронежилетах, в сверкающих шлемах со щитками, закрывающими лицо, с автоматами за спиной. Спускаются - и сами в растерянности останавливаются при виде неподвижно замерших ортунгайцев...
Более-менее Ричи пришел в себя уже в столовой, где собрали всех освобожденных заложников. Оживший дядя Антонио, замирающие по одному его слову ортунгайцы, бесшумные вертолеты... Он сел на пол у стены, положив руки на колени, и огляделся. Даниэля отвязали от балки и сейчас он сидел у одного из столов и морщился, пока один из спасителей заново обрабатывал его рану. Рядом оказывали помощь женщине с простреленным плечом; у еще одного из постояльцев, пожилого мужчины, видимо, прихватило сердце, и спецназовец принес ему стакан воды, запить таблетку. Сильвия снова плакала, на этот раз от облегчения. Родители хотели было подойти к Ричи, но их отозвали в сторону и стали о чем-то расспрашивать. Через минуту в столовую вошел дядя Антонио, переговариваясь с командиром группы захвата - плотным, невысоким, начинающим седеть человеком лет сорока пяти; свой шлем тот снял и держал в руке. Они остановились в дверях и продолжили беседу. Спецназовец о чем-то спрашивал, дядя Антонио качал головой. Оба несколько раз делали жесты в сторону Ричи, потом командир окликнул его и поманил пальцем. Подойдя, Ричи разглядел шеврон на рукаве его формы - освобождать "Жемчужину" прислали не полицейский спецназ, а отряд "Молния", элитное спецподразделение министерства внешней и внутренней безопасности.
- Рикардо, - жестом приглашая мальчика выйти в холл гостиницы, спросил командир. - Скажи-ка мне, здесь появлялся Небесный глаз до нашего прибытия?
- Нет, господин, - покачал головой Ричи, и тут же краем глаза заметил, как дядя Антонио нахмурился и сжал губы.
- Майор Аламо, ну и что скажете? Похоже, Небесный глаз привиделся вам одному.
Майор Аламо?
- Похоже на то, полковник, - ровным голосом сказал тот.
Полковник покачал головой:
- Неслыханное случай. Беспрецедентный. За год до его шестнадцатилетия... видимо, от внезапного стресса, да. Но это дела не меняет. Будем эвакуировать, майор.
Дядя Антонио глубоко вздохнул.
- Полковник Рамос, я считаю...
- Простите, но меня не интересует ваше мнение. Был приказ сверху - в связи с атаками Армии духов провести эвакуацию. А теперь, учитывая то, что произошло несколько минут назад, это вдвойне необходимо... Рикардо, ты, твои родители и сестра летите с нами в Рэйес-сити. Майор Аламо поможет вам собрать вещи.
Ричи невольно отступил на шаг.
- Зачем?
- Мальчик, сейчас ваш город - закрытая военная зона. Мы эвакуируем гражданских. Ты доволен?
- Но вы же сказали, что забираете только нашу семью!
- Ричи, - вдруг мягко проговорил дядя Антонио. - Прикажи-ка полковнику рассказать, зачем вас на самом деле хотят перевезти в столицу. Он ответит честно, не сомневайся.
- Аламо, сукин вы... - прошипел полковник. Его рука скользнула к кобуре.
- Стойте! - выпалил Ричи, и тот застыл, сжав рукоять пистолета, но так и не успев выхватить его. Лицо спецназовца побагровело, волосы встали дыбом, глаза дико вращались. И при этом он не мог ни пошевелиться, ни закричать.
- Прикажи ему убрать руку с пушки, а то его ребята могут что-то заподозрить. Пусть стоит, как стоял, и отвечает.
- Встаньте, как стояли раньше, - сказал Ричи. Рамос подчинился. Теперь в его глазах был виден страх. - Зачем вас сюда прислали? Что вы хотели с нами сделать? Говорите правду!
- Тебя и хотя бы одного члена семьи Мендес было приказано освободить любым способом и доставить в столицу, в здание министерства, для дальнейшего там содержания, - ответил полковник. Его спокойный тон не вязался с красным, перекошенным лицом. - Террористов было приказано уничтожить. Учитывая то, что твои способности проявились раньше положенного срока, я намеревался отдать приказ также уничтожить всех свидетелей.
- Я сам тебе все объясню, - сказал дядя Антонио, наклоняясь к Ричи. - Позже. Доверься мне. Сейчас нужно, чтобы ты обезвредил всех его ребят. Справишься?
Ричи кивнул. Немного подумал, и обратился к Рамосу.
- Полковник, отряд, который снял блокпост на шоссе, подчиняется вам?
- Да.
- А что произошло в поселке? Там тоже были ортунгайцы?
- Да. Они захватили заложников и...
- Я понял, - оборвал его Ричи. - Там действовали ваши люди?
- Да.
- Прикажите всем собраться у гостиницы. И тем, кто здесь, и тем, что сейчас наверху, и отряду, который освобождал заложников в поселке.
Увидев, как по команде Ричи полсотни спецназовцев, построившихся на пляже перед гостиницей, неподвижно застыли, освобожденные заложники были потрясены. Почти так же их ошеломило и признание полковника Рамоса в том, что все они, кроме семьи Мендес, должны были быть убиты.
- Я не знаю, - твердил совсем сбитый с толку Ричи на их вопросы, как ему это удалось. - Честно, не знаю.
- Творить такие вещи может только тот, на ком лежит благодать Господня, - покачивая головой, сказал один из гостей, священник, приехавший из какой-то деревни на востоке. - То есть кто-то из королевской семьи Морено или Его Величество Эладио Первый...
- Все правильно, святой отец, - перекрывая общий гомон, сказал дядя Антонио. Он стоял в углу столовой, о чем-то разговаривая с хмурящимся Даниэлем, но сейчас, оборвав беседу, подошел к Ричи и стоящим рядом с ним родителями и сестрой. - Лео, Анетт, я должен попросить у вас прощения. У тебя тоже, Сильвия. Ну и у Ричи, само собой. То есть...
Предложение он закончил, встав на одно колено и склонив голову:
- У Его Высочества принца парадианского Маркуса Рикардо Морено.
- Эй, вы что..! Встаньте! Да встаньте вы! - закричал Ричи, когда люди вокруг него стали один за одним преклонять колени. Он оглянулся и с ужасом увидел, что и его родители и сестра склонились, не смея поднять головы.
- Встаньте!
Никто не двигался.
- Я... я сейчас прикажу, чтобы вы поднялись. Я могу это сделать. Так что лучше вы сами, или я...
- Ваше Высочество, - начал дядя Антонио.
- И перестаньте меня так называть. Какой я принц, дядя Антонио, вы что? И... да вставайте же! - с этими словами Ричи чуть ли не силой заставил Сильвию, Анетт и Леона подняться на ноги. Его била дрожь.
- Ричи, - сказал Аламо. - Успокойся, хорошо? Я сейчас все объясню... Господа хорошие, давайте-ка поднимайтесь, а? Вы же слышали приказ Его... ну, вы слышали, в общем.
Люди медленно поднимались с колен; кто-то подал голос:
- Но как так может быть? Всю королевскую семью убили ортунгайцы пятнадцать лет назад...
- Не всю, как видите, - пожал плечами дядя Антонио. Он замялся на несколько секунд, пожевал губу, глубоко вздохнул. - Ричи, я так думаю, когда я все расскажу, ты меня обратно на тот свет отправить захочешь. Так что на всякий случай, если не успею, еще раз хочу попросить прощения... Закурить у кого-нибудь найдется?
Бледный, ошеломленный Леон подал ему сигарету. Аламо сел за стол, покопался в карманах брюк в поисках зажигалки, поднес сигарету к губам и затянулся. Его пальцы еле заметно подрагивали.
- Нападение на яхту королевской семьи совершили ортунгайцы, но не коммандос, а обычные наемники. А нанял их наш нынешний монарх, тогда еще бывший канцлером. Эладио де Сильва.
- О Господи, - хрипло прошептала какая-то женщина.
- Это был заговор, да. Провернули все де Сильва и министр внешней и внутренней безопасности Оскар Сингуэрра - вы думаете, Сингуэрра уже пятнадцать лет на должности просто так, за красивые глаза? "Ласточку" забросали шоковыми гранатами и гранатами со слезоточивым газом, чтобы Ее Величество не смогла воспользоваться своим даром, взяли на абордаж, и убили короля Хуана и принцессу Бланку. А потом уже королеву заставили попозировать для "посмертного" снимка. Пушку к голове Ричи приставили, и все, деваться ей некуда. Сделала все, как сказали. И чушь это, что перехват осуществила армия. Армию туда и близко не подпустили, спецназ министерства работал. Наемникам пообещали, что дадут уйти, они и поверили... дурачье. Сразу же после нападения Ее Величество и Ричи на катере спецназа тайком вернули в столицу, а потом подняли вертолеты, корабли, и все... и свидетелей не осталось, и платить никому не нужно. С тех пор королеву держат в столице, в комплексе под зданием министерства, и все чудеса, приписываемые де Сильве, на самом деле творит она. Ну, вы знаете, исцеления больных по праздникам, погода, все прочее...
- Антонио, - проговорила Анетт. - Но... но ты же сказал нам, что Ричи - сын Ортиза... - она осеклась и прикрыла рот рукой.
- Все нормально, - охрипшим голосом сказал Ричи. - Ма, я знаю. Продолжайте.
- Ну а что я должен был сказать? "Привет, ребята, я вам тут на минутку принца Маркуса на усыновление привез, вы уж его не обижайте"? - хмыкнул Аламо. Он снова глубоко затянулся и выпустил дым. - Королева настояла, чтобы мальчика не держали в неволе, как ее саму. И де Сильве это выгодно было. Ее Величество видит, что Ричи живется неплохо, значит, сговорчивей будет. С другой стороны, если заартачится, с сыном что-то случиться может. Ричи, помнишь, две недели назад на тебя напали?
Ричи кивнул.
- Де Сильва потребовал, чтобы королева обрушила несколько жилых домов в Бирлеме. Ну, в отместку за теракт, что смертники в "Пассаж Дель Мар" устроили. Она отказалась. Уговоры не помогли. Тогда ей показали твои снимки до и после того, как тебе лицо разукрасили. Сказали, что если и дальше будет упрямиться, тебя изобьют еще сильнее. И все, она сдалась.
Ричи, широко раскрыв глаза, молча глядел на него. Плотно сжатые губы мальчика странно кривились.
- Господи... Тони, так ты из ... - Леон осекся, сглотнул и попробовал снова: - Ты из министерства?
Дядя Антонио молча кивнул.
- И ты знал... ты во всем этом участвовал?
- В заговоре? Нет. - покачал головой он. - То есть... Слушай, я был в числе офицеров, которым сообщили о готовящемся нападении. Нас уговорили. Человек, которого прислал канцлер, расписывал то, как королева губит экономику страны, платя Ортунге огромные деньги за нефть, хотя нефтяные поля по праву принадлежат Парадиане. Ну, ты знаешь эту историю, у них там бассейн был слишком глубоко под землей, они разорились бы, пока до него добрались. С помощью Северной Империи пробурили одну-единственную шахту, спустили в нее камеру, и король Рамон поднял всю эту нефть к поверхности... Де Сильва несколько лет уговаривал Ее Величество аннексировать Кото. Она не соглашалась, и в конце концов он решился на на это нападение. Но клянусь, я не думал, что отца и сестру Ричи убьют. Об их смерти я узнал, когда уже все было сделано! Нам сказали, что всей королевской семье сохранят жизнь. А в перспективе предполагалось... тьфу, гадость! ..
Аламо нахмурился и покачал головой. Снова вздохнул.
- Черт... Ладно, предполагалось за несколько дней до шестнадцатого дня рождения Ричи - до того, как его дар проявит себя - доставить всех вас в столицу. Королеву бы ослепили и вывели из игры, а он занял бы ее место - стал творить чудеса, которые де Сильва выдавал бы за свои. А Мендесы должны были использоваться как раньше он сам - в качестве заложников.
В следующее мгновение, выронив сигарету и взмахнув руками, он взмыл в воздух, как будто от невидимого удара, и с грохотом ударился об один из столов, повалив его. Несколько человек испуганно закричали. Ричи надвигался на пытающегося встать Аламо, побледнев и сжимая кулаки.
- Вы бы нас сдали, - хрипло сказал он. - Вы бы позволили им нас забрать.
Дядя Антонио замотал головой, приподнявшись на локтях:
- Ричи, я не...
- Я думал... когда вы прогнали инспектора, когда вы избили тех бандитов, я думал, вы это сделали, потому что вы наш друг. А вы просто выполняли приказ. А когда мне исполнилось бы шестнадцать, вы бы позволили нас забрать, и вам плевать, что бы с нами было дальше.
- Ричи, остановись! Ричи... - раздавались за его спиной голоса Анетт и Леона. Аламо вновь попытался заговорить:
- Стой... Слушай, я же...
И опять невидимая рука подняла его, протащила через всю столовую и ударила о стену. Люди с ужасе жались к углам...
- Лучше бы вы остались мертвым.
- Ричи, стой!
Даниэль шагнул к мальчику, протягивая руку, но тот резко обернулся, и Даниэль отлетел к стене и сполз на пол, держась за грудь, кашляя, сплевывая кровью.
- Перестань! - закричала Сильвия. Она бросилась к парню и опустилась на колени рядом, пытаясь заслонить его. - Ричи! Прекрати!
Ричи замер, тяжело дыша, с горящими от ярости глазами. Анетт подошла к нему, обняла и стала успокаивать, глядя по голове, что-то ласково нашептывая на ухо. Через минуту он вздохнул и опустил голову.
- Черт, я... извините, - Ричи взглянул на побледневшего от боли Аламо, потирающего ушибленное плечо, потом перевел взгляд на скорчившегося на полу у стены Даниэля. Быстро подошел к нему и опустился на корточки рядом. - Я не знаю, что на меня нашло. Извини. Я не хотел...
- Нормально, - проговорил тот и попытался улыбнуться. Сильвия все еще заслоняла его, испуганно глядя на Ричи.
- Сильви, слушай, я не хотел, ну... Я разозлился. Извини.
- Зачем ты его так? - проговорила она. - Ричи, он же ранен.
- Ох, точно. Погоди... - Ричи повернулся к дяде Антонио. - Я могу излечить его?
Тот усмехнулся, уже более-менее придя в себя:
- Ты только что меня с того света вытащил. Короли династии Морено могли многое, но никому из них никогда не удавалось возвращать жизнь. Кроме тебя. Может, это из-за стресса, из-за того, что твои способности проявились годом раньше... Ричи, как я понял, ты можешь все. Так что давай, подлатай его и не задавай глупых вопросов.
Ричи взял Даниэля за руку. Пару секунд ничего не происходило...
- Господи, - выдохнул кто-то. Двое или трое забормотали молитву.
Ссадины и порезы на лице Даниэля исчезли, затянулись, как будто их и не было, оставив лишь немного подсохшей крови. На его губах появилась осторожная, неуверенная улыбка.
- Больше ничего не болит, - удивленно сказал он. Поднял забинтованную руку, несколько раз сжал и разжал пальцы. Ощупал грудь и ребра, глубоко вздохнул. Улыбка стала шире. - Не болит. Я даже видеть стал лучше... Спасибо...
- И не болело бы, если бы ты героя из себя не строил, - буркнул Ричи, вставая. - Зачем ты вообще приехал? И... Сильви, да хватит! - прикрикнул он на сестру, которая повисла у него на шее, целуя в щеки, глаза, нос, бормоча слова благодарности.
- А ты зачем? Ты должен был остаться в школе, а не лезть прямо к ним в лапы. Хорошо еще, мне Карлос сказал, куда ты направился.
- Погоди, ты в школу заезжал? Почему?
- Так, - сказал Даниэль. - Я, кажется, должен кое в чем признаться. Я...
- Стой, - Ричи оборвал его, нахмурившись. - Как тебя полиция пропустила? Шоссе же перекрыто. И... и где ты так стрелять научился?
Даниэль нервно улыбнулся. Ричи ошарашенно взглянул на него.
- Черт... Слушай, только не говори мне, что ты...
- Что? Что он что, Ричи? - встревоженно спросила Сильвия.
- Даниэль, давай, не тяни. Колись, - ухмыльнулся дядя Антонио. Тот потер висок, слегка побледнев.
- Да. Сильвия, видишь ли... мы с Антонио... э... можно сказать, коллеги.
- Он пришел в министерство уже после заговора, - добавил Аламо. - Обо всем узнал постфактум. Не нужно его швырять по комнате.
Ричи зажмурился и шумно выдохнул, сложив губы трубочкой.
- Ну, ребята... Ну, вы...
Шлеп! Сильвия отвесила Даниэлю звонкую пощечину. Он стерпел, с несчастным видом понурив голову.
- Гад, - процедила она - Ну ты и гад...
- Солнце...
- Не разговаривай со мной. - с этими словами Сильвия круто развернулась и вышла из комнаты. Даниэль бросился за ней.
- А с другой стороны, может, лучше было бы еще пару раз об стену приложить... - заключил дядя Антонио, задумчиво глядя им вслед.
- Кто еще?
- Что? - не понял Аламо.
- Кто еще за нами следит? - в голосе Ричи вновь послышалась злость. - Кто-то из поселка? Из школы? Или кто-то из них, может?! - он ткнул пальцем в сторону постояльцев.
- Из них - никого. Время от времени к вам приезжали люди из министерства, под видом гостей, проследить за тобой. А может, и правда в отпуск, не знаю...
Дядя Антонио примирительно улыбнулся.
- Ричи, ты до сих пор не понял? Мы на вашей стороне. Ты же слышал, я Рамосу пытался навешать на уши лапшу насчет Небесного глаза, чтобы он вас не трогал. А Даниэль, чего ты думаешь, он сюда примчался? Не только из-за тебя, из-за Сильвии тоже. Он вообще по инструкции должен был дожидаться прибытия помощи. Да, его приставили к вам, чтобы следить, но он по ходу дела действительно влюбился в твою сестру. Последние полгода ходил сам не свой, мучился. Хотел даже обратиться к начальству, чтобы Сильвию оставили на свободе... Так что мы на вашей стороне, пойми. Мы хотим вам помочь.
- Нам не нужна ваша помощь, - огрызнулся Ричи. Он хотел что-то добавить, но тут вперед несмело выступила раненная женщина. Она была бледна, а на повязке на ее плече расплылось алое пятно.
- Простите, Ваше Высочество, - запинаясь, проговорила она. - Я не хотела вам докучать, но, если бы вы могли... Просто... очень больно...
- Что? - сначала не понял Ричи. - А, да, конечно... Извините, я раньше не догадался...
Смущенно улыбнувшись, он дотронулся до плеча женщины. Та изумленно ахнула, когда через долю секунды боль прошла; на лицо стал возвращаться румянец.
- Тебе не обязательно кого-то касаться, чтобы излечить, - сказал дядя Антонио. - Ты же сам только что меня по всей столовой швырял, не прикасаясь. Должен знать, в школе проходил, нет? Дар Божий, что получили короли Морено заключается во взгляде, не в прикосновении. Ты можешь воздействовать на то, что видишь в данный момент, далеко или близко - без разницы. А насчет помощи... Не поверишь, она вам нужна. Через пару часов сюда пришлют подкрепление. Может, уже выслали, Рамос же на связь так и не вышел. Что ты собираешься делать, забаррикадироваться в гостинице и держать оборону? Они пустят слезоточивый газ, чтобы ты не смог видеть, и возьмут вас.
- Я могу приказать ему связаться с министерством...
- И сказать что? Он должен доставить вас в столицу. Если этого не случится, вас станут искать.
- То есть в покое нас уже не оставят, - подал голос Леон.
- Умница, Лео. Вас и Ричи доставят в столицу и будут держать под замком всю оставшуюся жизнь, как королеву. Остальных просто уберут.
- Что же делать? - испуганно спросил кто-то.
Аламо пожал плечами.
- Сматывать удочки, конечно. Я умею водить вертолет. Ричи может приказать пилоту из министерских взять второй, отвезти вас куда-нибудь подальше, переждем, а там...
- У нас в Сан-Клементе есть дом, - сказала молодая женщина, гладя по головам двух ребятишек-близнецов, все еще испуганных, жмущихся к ней. За ее спиной, положив руку на плечо, стоял высокий усатый мужчина. - Довольно большой. Мы с мужем могли бы спрятать вас там...
- Не пойдет, - покачал головой дядя Антонио. - Все ваши адреса известны - потому что телефон у вас здесь прослушивается, Лео, и ваши мобильники тоже, и в министерстве всегда знают, кто гостит в "Жемчужине" - и домой к вам наведаются, я уверен.
Священник поднял руку, словно прося разрешения заговорить.
- В мой приход входят три деревни. Можно спрятать людей там, - сказал он тихо. - В домах моих прихожан. Они не выдадут, я готов поручиться. Так что если Его Высочество не против...
- Что скажешь, Ричи? - обратился к мальчику Аламо. - По-моему идея неплохая.
Ричи молчал, нахмурившись.
- Хорошо, - наконец сказал он. - И, наверное, я мог бы... я могу внушить полковнику Рамосу, что мы прячемся совсем в другом конце страны. Святой отец, вы же с востока, да?
- Да, Выше Высочество. Фуэгос, округ Сьего Дель Рио.
- Вот, а он начальству скажет, что мы отправились в Сантану, пусть ищут нас там. Я прикажу ему и его людям снова... - Ричи запнулся, - как сказать, "ожить", что-ли... - часов через шесть-семь. Их же к тому времени успеют найти, а мы будем уже далеко. И, святой отец, пожалуйста, не надо меня называть "Ваше Высочество", хорошо?
- Молодец, варит котелок, - похвалил дядя Антонио. - Только Ричи, ты, наверное, не понял. Ты и я летим в столицу.
- В столицу?
- Тони, ты что задумал? - встревоженно спросила Анетт. - Зачем в столицу?
- Затем, что сколько и где бы вы ни прятались, вас в конце концов все равно найдут. Чтобы этого не случилось, нужно устранить источник проблемы. А источник проблемы у нас Эладио де Сильва.
Глава 7
Когда уже стемнело, Ричи и дядя Антонио стояли на пустынном пляже в пяти милях от Рэйес-сити. У их ног лежала куча ржавой пыли, недавно бывшей вертолетом министерского спецназа. Аламо настоял, чтобы мальчик уничтожил его - нужно было замести следы.
- Жалко, конечно, - заметил дядя Антонио. - Бесшумные вертушки, новейшая разработка. В Северной Империи покупали. В королевстве таких всего три штуки - два у министерства и один - лично короля.
- У министерства уже один, - буркнул Ричи.
У них хватило бы горючего, чтобы дотянуть до столицы, но дядя Антонио хотел приземлиться где-нибудь в безлюдном месте за городом. Ричи надеялся, что второй вертолет незамеченным и без приключений долетел до Фуэгоса. Родители, да и все остальные, нервничали перед взлетом. Сильвию с трудом удалось уговорить подняться на борт, и она села в задней части вертолета, как можно дальше от Даниэля.
- И что теперь?
- Выйдем на шоссе, тормознем какую-нибудь машину, и в город. Переждем до утра, а там уже на свежую голову решим, что делать дальше.
- Где переждем?
- Не у меня дома, ты уж извини. Есть одно место...
- Я и не знал, что у вас дом в столице, - заметил Ричи. Они уже шагали по еще не успевшему остыть песку к прибрежному шоссе
- А как же. Не думаю, что нас уже разыскивают, но лучше не рисковать. В отеле останавливаться тоже небезопасно. Но ты не волнуйся, я же говорю, есть одно место.
- Какое?
Дядя Антонио скосил на него глаза.
- Да уж не такое, куда бы я пятнадцатилетнего пацана притащил. Выбора нет. Шансов, что министерство догадается проверить это место, практически никаких. Кроме того, хозяин мой друг.
Через десять минут голосования на шоссе их подобрала пожилая пара, которая с радостью согласилась подбросить двоих незнакомцев до города (тут Ричи пришлось им немного "помочь"). Ехали в молчании. По радио шел прямой репортаж из порта Баэза, где ортунгайцы продолжали удерживать захваченных ими людей. В трех других местах полиция уже провела штурм; боевики были перебиты, но погибло несколько десятков заложников. Про Сан-Селестино не было сказано ни слова. По всей стране полиция объявила комендантский час в районах, заселенных ортунгайскими мигрантами. В ответ те вышли на улицы, протестуя; к ним присоединились активисты правозащитных организаций.
За окном автомобиля проносился, тихо шумя в темноте, океан, а с другой стороны после поворота засияли разноцветные огни Рэйес-cити - фонари вдоль шоссе, ярко сияющие окна небоскребов, неоновая реклама... На самом въезде в город дорогу преграждал блокпост; полицейские в бронежилетах, вооруженные дробовиками и автоматами, проверяли документы въезжающих в столицу, заглядывали в багажники. На обочине стоял микроавтобус, возле которого уныло переминались с ноги на ногу несколько ортунгайских рабочих, все в наручниках.
- Не волнуйся, не по нашу душу, - шепнул дядя Антонио за секунду до того, как подошедший коп заглянул в машину, но Ричи решил не рисковать.
"На заднем сидении никого нет. Вы только что проверили документы. Все в порядке, ничего подозрительного".
Взгляд полицейского на миг затуманился. Он тряхнул головой.
- Ладно, все в порядке. Проезжайте, не задерживайтесь.
Водитель переглянулся с женой, но удивляться не стал, вежливо поблагодарил и тронул автомобиль с места. Дядя Антонио ткнул Ричи локтем в бок и одобрительно кивнул.
- Кстати, любезный, где вас высадить? - спросил водитель через некоторое время, когда они уже ехали по залитым светом широким улицам.
- Центральный проспект, семьдесят девять, пожалуйста, - ответил Аламо. - И простите, не мог бы я на минуту воспользоваться вашим мобильником? В моем батарея села, - добавил он, улыбаясь и снова незаметно толкая Ричи в бок.
"Вы не возражаете".
- Конечно. Дорогая, телефон у меня в кармане... передай господину, пожалуйста.
Дядя Антонио поблагодарил, несколько раз прищелкнул пальцами, вспоминая номер, набрал его и поднес аппарат к уху.
- Вик? Привет. Тони. Да, знаю, пропадал... Там, где меня сейчас нет, "где". Я загляну минут через десять. Да, в городе, я же говорю, что загляну. Хорошо, давай.
Еще раз поблагодарив, он вернул мобильник и негромко сказал, обращаясь к Ричи:
- Все, считай, место для ночлега есть. И ужин нам организуют. Только ты... - Аламо замялся. - Как приедем, по сторонам особо не заглядывайся, хорошо?
Ричи ничего не понял, но кивнул.
Через несколько минут автомобиль уже катил по Центральному проспекту столицы, широкому, шумному и залитому светом, несмотря на довольно поздний час. Пиццерии, танц-бары и мелкие магазинчики вскоре сменили элегантные кафе и рестораны, подсвеченные изнутри мягкими огнями, сияющие неоновыми вывесками ночные клубы и отели.
Семьдесят девятый номер оказался длинным трехэтажным зданием с фасадом из зеркального стекла; Ричи разглядел тускло светящуюся витрину бутика, темные окна отделения государственного банка, а между ними - строгую черную дверь под синей неоновой вывеской "Авалон". У двери, привалившись к стене и скрестив руки на груди, скучали двое здоровяков в черных футболках и брюках.
- Мы выйдем здесь, - сказал дядя Антонио, тронув водителя за плечо. - Большое спасибо.
- Не за что, - безмятежно ответил тот и остановил машину. - Рады были помочь. Спокойной ночи!
- И вам.
- Спокойной ночи, спасибо, - сказал Ричи, уже ступив на тротуар и наклонившись к боковому окну.
"Вы нас не помните. Вы никого не подвозили".
- Хуан, как ты сюда заехал? - донесся до него голос жены водителя, когда машина уже тронулась с места, - Опять не там свернул?..
- Молодец, - сказал Аламо, положив руку на плечо Ричи. - Память им подправил?
Тот кивнул.
- Все правильно. Пошли, - с этими словами дядя Антонио увлек его к светящейся вывеске "Авалон".
- Погодите. Что это за место?
Но тут один из охранников на входе поднял брови и отлип от стены.
- Господин Аламо?
- Привет, Мигель. Как сам?
- Ничего, спасибо. Этот...
- Со мной, - сказал дядя Антонио, предвосхищая вопрос. Мигель, казалось, был удивлен присутствием Ричи. - Виктор в курсе, не волнуйся.
Охранник кивнул и распахнул дверь, и они шагнули в большой полутемный зал, освещенный синим светом. Негромко играла музыка. Центр зала занимала площадка, вымощенная кусками стекла, над которой, мерцая, медленно вращался свисающий с потолка зеркальный шар. Вдоль стен стояли круглые кресла; дальняя часть зала была скрыта за загородкой из матового стекла, оттуда доносились тихие голоса и позвякивание посуды. Ближнюю часть занимал бар, за стойкой которого Ричи разглядел темный силуэт бармена.
- Клуб?
- Кроме прочего. Ну, пошли, пошли...
Подталкивая Ричи в спину, Аламо быстро пересек зал; они оказались у почти незаметной двери около стойки бара. Бармен, казалось, не заметил их, занятый протиранием бокалов. За дверью оказался длинный коридор, ведущий к лифту. Из помещений, расположенных по обе стороны коридора, раздавались знакомые Ричи звуки - шипение масла, стук ножа о разделочную доску; в воздухе носились дразнящие запахи. У него заурчало в животе.
- Сюда, - дядя Антонио снова легонько подтолкнул его и без стука распахнул дверь в конце коридора, у самого лифта. Небольшой кабинет, куда они попали, был освещен лампами дневного света. Голые белые стены; сейф в углу, стол и два стула составляли всю обстановку. Из-за стола поднялся маленький бородатый человечек с залысинами и перехваченными сзади резинкой длинными волосами, одетый в серый костюм и сорочку.
- Тони, - обрадовано воскликнул человечек, но его улыбка померкла, когда он увидел Ричи. - Кто это?...
- Сядь, Виктор.
Тот тут же уселся обратно за стол, выжидающе глядя на гостей. Аламо закрыл дверь и только потом придвинул стул и сел напротив.
- Я по работе. Залечь надо на дно на пару дней. Нужна комната. Чистая, - с нажимом добавил он.
- Конечно, - кивнул Виктор. - Все сделаем. Но ты хоть можешь сказать, в чем дело?
- Парня видишь? Это сын Его Величества. Внебрачный, - сказал дядя Антонио, когда собеседник, выпучив глаза, уставился на Ричи, а потом снова вскочил и попытался поклониться. Сам Ричи, чувствуя себя глупо и не понимая, к чему клонится дело, кивнул ему. - Есть сведения, что Армия духов попытается похитить или убить членов королевской семьи, до кого сможет добраться. Приходится прятать. Не бойся, сюда никто не явится, просто нужно пересидеть несколько дней.
Виктор, все еще ошеломленный, снова кивнул.
- Понимаю... Конечно, Тони... э... Ваше Высочество... мой клуб к вашим услугам.
- Вот и отлично. Значит, чистую комнату, хорошо? И поесть организуй.
- Конечно-конечно, - забормотал он, роясь в столе и доставая из ящика ключ.
- Министерство все оплатит. Когда заваруха закончится, составишь счет, и...
Дверь приоткрылась, и Ричи опешил, узнав человека, просунувшего голову в кабинет - это был знаменитый поп-исполнитель, кумир всех молоденьких девушек Парадианы.
- Привет, Вик! - жизнерадостно проорала звезда. - Пабло уже наверху, да?.. Погоди, а это что за красавчик? Ты же говорил, что мальчиков младше восемнадцати не держишь! Я тебе сто раз повторял, деньги не проблема...
У Ричи отвисла челюсть. Дядя Антонио тем временем медленно обернулся, смерив певца нехорошим взглядом.
- Исчезни, - попросил он.
- Что значит "исчезни"? - возмутилась звезда, открывая дверь и нависая над ним в полный рост. - Ты хоть знаешь, кто я такой?
- Знаю. А ты знаешь, кто я такой?
- Нет, и мне...
- Министерство внешней и внутренней безопасности, - негромко проговорил Аламо, демонстрируя звезде удостоверение. - Вот и познакомились. А сейчас давай, сделай себе одолжение и исчезни.
- Франческо, - нервно подал было голос хозяин клуба, но Франческо быстро все понял, побледнел и пулей вылетел прочь.
Ричи, сбитый с толку и злой, почувствовал, как его лицо заливает краска.
- Так... что это за место?
- Потом объясню, - сказал дядя Антонио, чуть ли не выхватил у Виктора ключ и вытолкал Ричи из кабинета.
Лифт поднял их на третий этаж, и когда половинки двери разъехались в стороны, Ричи увидел длинный, тускло освещенный коридор, похожий на тот, внизу. Пол был покрыт мягким темно-синим ковром. У одной из дверей о чем-то тихо переговаривались между собой две девушки - коротко подстриженная блондинка и другая, с кожей цвета шоколада и длинными вьющимися волосами. Одежды на обеих было минимум; блондинка держала в руке плеть, а на поясе ее кожаных шортиков висела пара наручников.
- А... - сказал Ричи.
- Баб не видел? - буркнул Аламо, подталкивая его в спину. Девушки выглядели немного удивленными и косились на дядю Антонио, пока тот возился с замком комнаты, но вопросов задавать не стали.
Стены в комнате, большую часть которой занимала огромная кровать, были обшиты темно-красным; на стене над кроватью - картина, изображающая силуэт соблазнительно изогнувшейся женщины на фоне закатного неба. На тумбочке слева - телефон и настольная лампа; справа у стены, прямо на полу, высокий светильник, тоже темно-красный, рядом с ним кресло. Напротив кровати, у большого панорамного окна, на еще одной тумбочке стоял большой плазменный телевизор. Дверь из матового стекла вела в крошечную ванную комнату.
Едва войдя и заперев дверь на ключ, Аламо заглянул за спинку кровати, несколько секунд шарил рукой по стене, потом согнал присевшего было Ричи и полез под кровать. Появившись оттуда и даже не отряхнув брюки, он открутил крышку с трубки телефона и стал что-то там высматривать, потом где-то с минуту повозился с лампой, поднял подушки на кресле, и лишь после этого, вздохнув, уселся в кресло и стал шарить в карманах, ища сигареты.
- "Жучки" искал, - сказал он в ответ на недоуменный взгляд Ричи. - Вик сказал, что комната чистая, но мало ли что... Ну что, понял, что это за место, или тебе объяснить?
- Да понял... - пробормотал тот. - Но бордели же запрещены, нет? И откуда здесь могут взяться "жучки"?
- Долгая история... В общем, да, проституция у нас была объявлена вне закона еще двадцать лет назад. Бордели все позакрывали, но ты что думаешь, сутенеры с девочками просто так вот взяли и исчезли? Фига с два. Перекочевали все в трущобы, в неблагополучные районы, и продолжили бизнес. И клиентов меньше не стало, только у полиции работы прибавилось. И ладно бы только притоны накрывать, а то интересности пошли. Решил, скажем, кто-то по девочкам пойти, а находят его в переулке с вывернутыми карманами и перерезанным горлом. Весело, а?
Ричи хмыкнул.
- Ну вот... Короче, в один прекрасный день нашли вот так одну важную шишку из представительства североимперской компьютерной корпорации. Жена-то дома осталась, вот он и решил гульнуть. А его ограбили и ножом в бок на память. И тогда Оскару Сингуэрре, министру нашему, пришла в голову идея. Предложил открыть в столице маленький такой карманный бардачок для важных персон. Под колпаком министерства, разумеется. Виктора из тюрьмы вытащили - он за сутенерство срок мотал - набрали девочек, создали ему прикрытие, клуб этот...
- А министерству это все зачем?
- Ну, смотри. Во-первых, проценты с доходов. Для министерства это так, карманные деньги, но все-таки. Во-вторых, да в главных вообще-то... Ты уже понял, какая тут клиентура, нет? Знаменитости всякие, политики, бизнесмены. Дипломаты иностранные. У многих семьи, дети. Мне продолжать?
- Шантаж, - кивнул Ричи, слегка улыбаясь.
- Все правильно, шантаж, - согласился дядя Антонио. - Почти во всех номерах здесь установлены скрытые камеры и "жучки". Если надо, припирали клиента к стенке, предъявляли записи и советовали начать сотрудничать. Иностранцев в основном - знаешь, сколько шпионов так завербовали? Сам я в этом проекте не участвовал, но историй много наслушался. Ну и на наших не мешает компромат иметь - послушней будут.
- Но раз... - начал Ричи, но в этот момент в дверь тихо постучали. "Ваш заказ, господин, - раздался женский голос. Ричи тревожно взглянул на Аламо, но тот кивнул - "все нормально, можешь открыть".
Вошедшая девушка, с любопытством поглядывая на Ричи, поставила на прикроватную тумбочку большой поднос с едой и бутылками пива и газировки и бесшумно исчезла.
- Молодец Вик, - заметил повеселевший дядя Антонио, беря тарелку со стейком и салатом. - Прислал бы сэндвичи - убил бы. Ну, давай, ешь. С утра ведь голодный ходишь.
- Чего она на меня так смотрела? - буркнул Ричи, хмурясь. Он присел на край кровати, держа в руках тарелку, но не спешил приняться за еду. - Она что, тоже считает...?
Аламо, с аппетитом приканчивающий свою порцию, отмахнулся.
- Не бери в голову, - сказал он с полным ртом. - Тебя что, волнует, что о тебе шлюхи и извращенцы думают? Ешь, ну. Ты и так худой, Ее Величество мне еще шею намылит, что плохо за тобой следил. Я уже о Анетт и Леоне не говорю.
Ричи решил не спорить. Он действительно умирал от голода.
Когда с ужином было покончено, дядя Антонио выставил поднос с посудой в коридор, принял душ, а потом погнал мыться Ричи. Когда тот вернулся, Аламо сидел в кресле, вытянув ноги, и тянул пиво. По телевизору шел какой-то североимперский боевик.
- Напомни мне в полночь на Первый переключить, новости посмотрим, - попросил Аламо, скосив глаза на мальчика.
- Хорошо, - Ричи упал на кровать и потянулся за недопитой бутылкой газировки на тумбочке. - Дядя Антонио, а вы уверены, что этому Виктору можно доверять? Он ведь может связаться с министерством и проверить вашу историю.
- Да ни с кем он не будет связываться, - сказал он и зевнул. - Моего слова достаточно. Он не любит лишний раз с людьми из министерства дело иметь. И вообще, я же тебе говорил, Виктор мой друг. Я как-то его задницу спас, так что он передо мной в долгу. Не волнуйся, мы здесь в безопасности.
- Вы его спасли? Как?
- Да было дело. Понимаешь, - дядя Антонио покраснел и смущенно кашлянул - первое время сотрудники министерства... э... пользовались тут услугами. Потом-то это запретили - "несовместимо с честью мундира" и прочая лабуда. В общем, лет семь назад это произошло. Один дипломат, из Вадистана, по-моему, сюда часто ходил, ну и доходился - министерство предложило ему стать шпионом, а в случае отказа пригрозило записи на родину отправить. Он женат был, а в Вадистане за супружескую измену что-то там отрубают, то ли голову, то ли хозяйство...А этот дурик чего-то накурился и явился сюда с кинжалом, хотел всех порезать за то, что подставили. Я как раз в тот вечер заглянул на огонек, ну, и повязал его. Он успел двух девочек пырнуть, я еле успел его от Виктора оттащить, пока этот тип ему горло не перерезал. Вот с тех пор мы с Виком друзья. Я здесь бываю время от времени, а он в министерство не сообщает, хотя должен. Ну и бесплатные услуги, разумеется... так, ладно, проехали. Сейчас новости начнутся.
Короткий пятиминутный выпуск, естественно, был полностью посвящен атакам ортунгайских боевиков. В Баэзе полиция попыталась взять штурмом портовый склад, где укрылись и удерживали заложников бойцы красной лоа Армии духов. Оказалось, что те успели заминировать склад, и когда полицейский спецназ ворвался внутрь, здание взлетело на воздух. Все ортунгайцы, заложники и с десяток полицейских погибли. В разных точках страны произошли нападения на рабочих мигрантов из Ортунги. Его Величество пообещал жестоко наказать террористов и правительство Ортунги, покрывающее их. И на этот раз диктор ни слова не упомянул о произошедшем в Сан-Селестино.
- Интересно, - протянул Аламо, когда новости закончились, и пошел рекламный блок - Ты заметил, что когда говорили про короля, на экране не появилось его изображение, как обычно?
Ричи кивнул.
- Спорю, что завтра по всей стране с улиц исчезнут плакаты с его изображением, в утренних газетах его фотографий тоже не будет. Может, даже в школах и в конторах портреты короля со стен поснимают. Спецназовцев, что прилетели за вами в Сан-Селестино, уже нашли, и король понял, что к чему. Понял, что твой дар проявился раньше срока. И пытается обезопасить себя, сделав так, чтобы его физиономия не попалась тебе на глаза.
- Значит, теперь у нас мало времени? – полуутвердительно спросил Ричи.
- Времени у нас и так немного было, не переживай. Дня три-четыре, думаю. Но хоть это время мы в безопасности.Ты ведь внушил полковнику Рамосу, что мы укроемся в Сантане, нет? Пока они нас ищут там, мы успеем сообразить, как добраться до де Сильвы. Я думаю, он не такой дурак, чтобы открыто объявлять нас в розыск. Скорее всего, пошлют туда министерский спецназ и постараются всех переловить по-тихому. Зря стараться будут, конечно... И вот еще что, Ричи, ты сам понимаешь, что высовываться из номера тебе нельзя.
Тот снова кивнул.
- И телефоном не пользуйся. Ни своим мобильником, ни здешним. Твои, я уверен, уже в Фуэгосе и с ними все нормально. Как здесь развяжемся - сам убедишься, а пока нужно сидеть тише воды, ниже травы. Ты сам видел, я даже со своего мобильного Вику звонить не стал, - попросил у водителя. Понял?
- Да, - пробормотал Ричи. Только что сна у него было ни в одном глазу, а тут вдруг навалилась усталость, и он почувствовал, как веки начинают слипаться.
- Ты уже совсем никакой, я вижу, - заметил дядя Антонио - Ладно, отбой тогда. Одеяло мне брось только, я в кресле посплю.
Через несколько минут Ричи крепко заснул под звук автоматных очередей и крики, раздававшиеся из телевизора.
Глава 8
Разбудил его аромат кофе и тостов. Ричи приоткрыл глаза и зажмурился от солнечного света, бившего в окно - было позднее утро. Он помотал головой и сел.
- Ну, привет, - подал голос дядя Антонио. Он снова сидел в кресле с подносом на коленях, уплетая завтрак.
- Здрасьте, - пробормотал еще не до конца проснувшийся Ричи.
- Иди, умывайся. Захочешь есть - кухня внизу открыта, Вик мне ключ оставил. До вечера здесь никого не будет, так что вся еда наша.
Есть Ричи особо не хотелось, так что на кухне он прихватил только пару яблок. Когда он вернулся, Аламо смотрел выпуск новостей. Ночью во многих городах продолжались беспорядки и избиения ортунгайских мигрантов. В Кориенте, сообщил диктор, группа парадианской молодежи, ворвавшаяся в квартал, заселенный черными гастарбайтерами, была в ответ атакована и забросана камнями. Подоспевшую полицию встретили уже бутылки с зажигательной смесью. На экране мелькали кадры улиц, перегороженных наскоро возведенными баррикадами и освещаемых горящими покрышками; камни барабанили по белым бокам фургона, с крыши которого по толпе озлобленных ортунгайцев бил водомет; за фургоном шагали полицейские, опустив щитки на шлемах и стуча дубинками о большие щиты.
- Про нас ничего, - сказал дядя Антонио, когда выпуск закончился и переключил на какой-то музыкальный канал. - Точно, де Сильва хочет все втихую провернуть. Наверное, сейчас в Сантане всех на уши ставят. Так что, у нас пока есть время решить, что будем делать дальше.
- В королевском дворце проводят экскурсии, - сказал Ричи, подумав. - Если я повяжу бандану или надену кепку какую-нибудь и темные очки, то меня не узнают, и тогда можно было бы попробовать захватить де Сильву, а потом...
Аламо покачал головой.
- Не пойдет. Во-первых, да, экскурсии проводятся, но групповые, и заявку нужно подавать за месяц. Во-вторых, их там водят по крылу, которое дальше всех от королевских покоев. В-третьих, за экскурсией ходит взвод дворцовой гвардии и следит, чтобы народ не разбредался. По-моему, лучше подумать, как высвободить Ее Величество из здания министерства. Когда станет известно, что она жива, - все, считай, игра окончена...
Ричи кивнул, потирая подбородок.
- Да, вы правы. Но в министерство еще попасть надо.
- Надо - попадем. Только осталось придумать, как. Так что давай, шевелим мозгами.
Минут десять они молчали, напряженно думая.
- Там у них кухня есть? - наконец спросил Ричи.
- Разумеется. А что?
- А как часто продукты привозят, вы не знаете? Каждый день?
- В фургоне развозки спрятаться предлагаешь? Может сработать. Но я не знаю, кто их поставщик, а выяснять... Ладно, давай оставим это на крайний случай. Должны быть способы попроще.
- Хорошо, - кивнул Ричи.
- А котелок неплохо варит, - одобрительно сказал Аламо. - Ее Величество тобой гордиться будет. Хотя она в тебе уже и так души не чает.
Ричи смущенно улыбнулся.
- Она же меня с тех пор, как я маленьким был, всего один раз и видела. И то, у меня лицо разбито было.
- Ну вот, только сказал, что котелок варит... Все копии твоих фото, что Мендесы делали, пересылались королеве. Я твоим лапшу вешал, говорил, что это Ортиз тобой интересуется. И еще отчет каждую неделю составлял - как здоровье, как учеба, все такое прочее. Да и вообще, ты ее несколько месяцев назад сам видел.
- Королеву?
- Королеву. Богатая семья в "фениксе", я тебе еще сказал, что женщина - это сестра Ортиза, помнишь?
Ричи шумно сглотнул.
- Это... это была королева?
- Ее Величество Делия, она самая. Уж не знаю, как она договорилась с де Сильвой, но ей разрешили встретиться с тобой. Заставили, конечно, всю дорогу специальные очки носить, она в них вообще ничего не видела.
- Но ее совсем не охраняли. Только тот человек, водитель, и девушка...
- Это ты так думаешь. За час до их приезда оцепили весь район, под каждым кустом люди из министерства сидели. А девчонка та, что под ее дочь косила, вообще пятерых здоровых мужиков стоит. Я как-то видел ее тренировку... Кристина Ромеро ее зовут, личный охранник королевы. Ладно, воспоминаниями делиться потом будем. Давай думать.
Прошло еще около получаса. Дядя Антонио набросал на салфетке план здания министерства, - большой четырехугольник - посреди которого находился небольшой дворик. Они вертели его и так, и сяк, но без толку.
- Черт! - зло бросил Аламо, вставая и хлопая себя по колену. - Ничего в голову не приходит... Я спущусь возьму пива, может быть, поможет. Тебе захватить что-нибудь?
- Газировки, пожалуйста, - попросил Ричи.
- Сделаем, - сказал тот и вышел.
Оставшись один, Ричи вновь попытался придумать хоть какой-нибудь способ попасть в здание министерства, но на ум приходили какие-то совершенно безумные идеи, напоминающие сцены из боевиков, которые он когда-то смотрел, - вроде высадки на крышу с планера или тому подобная чушь. Он встал, походил по комнате, запустив руку в шевелюру, раздосадовано вздохнул. И оказавшись, у окна, вдруг обратил внимание на то, что Центральный проспект, который в это время дня должен быть шумным и оживленным, абсолютно безлюден. Несколько машин, застывших у бордюра; дымящаяся чашка кофе на одном из круглых столиков, расположенных на тротуаре возле кафе через дорогу; один стул опрокинут.
Что-то не так.
Он вытащил из кармана мобильник (батарейка уже почти села) и взглянул на часы. С тех пор, как дядя Антонио спустился вниз, чтобы взять пиво и газировку, прошло шесть минут.
Ричи вылетел из комнаты и помчался к лифту. Его руки слегка дрожали, и он сжал их в кулаки. Что-то не так. Совсем не так.
Лифт мягко остановился на первом этаже, половинки дверей разъехались в стороны. Ричи огляделся. Коридор был пуст, дверь кухни открыта. Оттуда раздавались голоса.
- Вик, не будь идиотом. Убери пушку.
- Стой, где стоишь! Я выстрелю! Клянусь Богом, выстрелю!
Аламо говорил медленно и спокойно, голос хозяина клуба наоборот, срывался. Ричи, затаив дыхание, стараясь не шуметь, подкрался к двери.
- Вик...
- Ты меня обманул, Тони! Ты... ты хоть знаешь, что было бы, если бы Сингуэрра узнал, что я вас укрываю? Укрываю государственных преступников!
- Пацану только пятнадцать исполнилось, какой из него государственный преступник? Слушай, давай ты уберешь пушку и мы все обсудим? Мы же друзья, нет?
- Стой! Стой, я сказал!!..
- Хорошо, хорошо, стою. Стою, видишь? Не психуй. Вик, если ты хочешь, чтобы мы ушли, мы уйдем. Не проблема. Или тебе деньги нужны? Я отстегну, сколько скажешь.
Виктор визгливо рассмеялся.
- Сколько ты мне можешь дать, Тони, штуку? Пять, десять? Сколько? За одного из вашей банды обещают сто пятьдесят тысяч реалов. У тебя есть в кармане триста тысяч? А?
- Вик, это я, Тони. Твой друг. Я тебе жизнь спас. Ты что, сдашь меня?
- Я... я уже сообщил в министерство! Через пару минут они будут здесь... Не двигайся! Не двигайся, я буду стрелять!
- Ах ты козел!!
Ричи влетел в кухню. Хозяин клуба стоял спиной к нему, расставив ноги и обеими руками сжимая пистолет, направленный в грудь дяде Антонио, который был готов броситься в атаку.
- Я стреляю!!! - закричал Виктор, и тут пистолет, как живой, вырвался из его рук и взмыл вверх, застыв под потолком.
- А... а... - поперхнулся он. В следующий момент кулак дяди Антонио врезался ему в подбородок. Виктор проехался по плиточному полу, остановился у ног Ричи и остался лежать в нокауте.
- Козел, - прорычал Аламо, глядя на распростертого на спине доносчика, потом быстро заговорил, обращаясь к Ричи, - Нас разыскивают. Не нужно было телек переключать... Уже час по государственным каналам гоняют объявление о розыске опасных преступников. Ты, я, все, кто был в отеле во время атаки лоа. Он, наверное, как услышал, рванул сюда, чтобы не дать нам уйти... Ну, козел!
Он занес было ногу, чтобы пнуть Виктора, но остановился.
- Надо сваливать. Слышал же, что он сказал, сейчас здесь будет министерский спецназ. Быстро, пошли. Только спусти мне его пушку. Моя в комнате осталась.
- Снаружи никого нет, улица пустая, - проговорил Ричи - Наверное, всех тут вокруг уже предупредили, чтоб не высовывались. И район оцепили. Как мы уйдем?
- Придумаем что-нибудь. Ну, пошли!
Снаружи послышался нарастающий гул моторов.
- Твою мать! - яростно выругался. Аламо. Ричи затравлено огляделся. - Не успели. Так... стой здесь.
- Вы куда?
- Стой здесь!
Дядя Антонио вылетел из кухни, пинком вышиб дверь напротив - за ней оказалась маленькая подсобка вроде кладовой - и приник к окну.
- Два фургона спецназа! - крикнул он, не поворачиваясь. - И еще лимузин какой-то. У нас где-то полминуты...
Раздался визг шин, хлопанье дверей, топот ног по асфальту. Дядя Антонио бегом вернулся на кухню.
- Давай в холодильник, быстро!
- В...
- Быстро!
Ричи рванул на себя большую, обшитую тонкой сталью дверь холодильника, и под потолок взлетели клубы белого пара. За секунду до того, как шагнуть внутрь, он оглянулся и увидел, как Виктор приподнимает голову, приходя в себя.
- Дядя Антонио, он...
- Нет времени, - сказал Аламо, входя вслед за мальчиком и прикрывая за собой дверь. - Если я его пристрелю, те, снаружи, услышат выстрел. Ричи, слушай меня. Постараемся вывернуться, если не удастся - сматывайся сам, я постараюсь задержать их, сколько смогу. Если нужно убивать - убивай. И под пули не суйся. Это других ты исцелять можешь, а себя нет. Сам знаешь, в школе про Дар Господень проходил. И еще...
До них донесся глухой удар.
- Вышибают дверь, - сказал дядя Антонио и стал осматривать пистолет. - Нет, ну дятел дятлом - с предохранителя снять забыл...
Еще один удар, треск, и приближающийся топот ног. Ричи, глубоко дыша, сжал кулаки и постарался подавить растущую панику, но спустя секунду звук как будто стал удаляться. Спецназовцы пробегали мимо кухни.
- Сразу наверх ломанулись, - еле слышно шепнул Аламо. - Он им, видно, и номер комнаты назвал... - и осекся. Судя по звуку, в кухню вошли двое или трое.
- Стойте... - это был голос Виктора.
- Вы - Виктор Кастильо?
- Да. Слушайте, они...
- Почему вы здесь? Предписано не приближаться к разыскиваемым, а только сообщить в министерство.
- Но я хотел... Стойте, вы что? Это же я вам позвонил! Я не заодно...
Хлопок, Виктор замолчал, и что-то упало на пол кухни.
- Заморозь их. Держись внизу, - шепнул Аламо, одной рукой хватая с полки банку фруктового коктейля, а другой, той, в которой сжимал оружие, открывая дверь холодильника. Он швырнул банку через всю комнату и шагнул из-за двери, поднимая пистолет. Ричи, пригнувшись, выскользнул вслед за ним и увидел, что двое спецназовцев, чье внимание на секунду было отвлечено летящей банкой, уже поворачиваются к ним, вскидывая автоматы.
"Стоять".
- Молодец, - сказал дядя Антонио, пряча пистолет за пояс. - Быстро, узнай у них, кто в лимузине.
- Кто находится в лимузине? Отвечайте!
- Я не знаю, - сказал один из спецназовцев, но другой, с капитанской нашивкой на рукаве черной униформы, перебивая его, выпалил: - Его превосходительство министр внешней и внутренней безопасности Оскар Сингуэрра.
- Весело, - пробормотал Аламо. - Ричи, считай в здание министерства мы попали. Прикажи им...
Меньше, чем через минуту, дверь клуба открылась, и мимо оцепивших "Авалон" бойцов министерства пробежали двое спецназовцев, заломив руки арестованным - крупному, начинающему лысеть мужчине в светлых брюках, черной водолазке и пиджаке, и худощавому подростку с копной светло-каштановых волос, одетому в джинсы и длинную желтую футболку; глаза подростка закрывала повязка.
Прежде, чем кто-то успел что-то сообразить, спецназовцы подтащили их к лимузину.
- Дальше мы сами, спасибо, - сказал мужчина, и капитан отпустил его руку и протянул свой автомат. - Ричи, давай!
Ричи сорвал с глаз повязку. Задняя дверь лимузина распахнулась, и он скользнул на сидение. Через долю секунды рядом опустился дядя Антонио и захлопнул дверь.
- Тихо-тихо-тихо, - мягко сказал он седому толстяку в строгом костюме, который в ужасе вытаращил глаза на наведенное на него дуло автомата. - Сингуэрра, не прикажете вашему шоферу подбросить нас в министерство?
- Я-я-я не виноват, - в десятый раз за минуту повторил министр, нервно теребя галстук. От страха он стал заикаться - Ваше Высочество, это была идея де Сильвы, к-к-клянусь вам. Это на-нападение.. я пытался его отговорить. Я не виноват. Ваше...
- Заткнитесь, - зло бросил Ричи, стараясь отодвинуться подальше. Он не чувствовал ненависти, хотя знал, что по приказу сидящего рядом потного борова были убиты его отец и сестра - только отвращение.
Погони за ними не было, однако Ричи казалось, что он слышит в небе хлопанье вертолетных лопастей. Цепь полицейских, преграждавшая проезжую часть в двух кварталах от "Авалона", при приближении автомобиля рассыпалась, освобождая дорогу.
- Сингуэрра, вы проведете нас к королеве, - не то, чтобы приказал, а сообщил дядя Антонио.
- Если я... - голос министра сорвался - Если я это сделаю, вы сохраните мне жизнь?
- Вы это сделаете в любом случае. Или сами, или я заставлю вас - сказал Ричи.
- Ваше Высочество...
- И кстати, в чем это нас обвиняют? - безмятежно продолжал Аламо. - Я так понял, государственная измена?
Министр быстро закивал.
- Это придумал король... Он приказал объявить всех, кто сбежал вчера из "Жемчужины", террористической ячейкой, которая помогла Армии духов провести нападения. Я-я не виноват, клянусь, это все придумал де Сильва!
- Там была пара с двумя детьми, им еще десяти не исполнилось. Вы с де Сильвой что, совсем того? - дядя Антонио покачал головой. - И всех, кроме Ричи и Мендесов вы хотели убить?
Сингуэрра что-то пискнул. С его лица градом катился пот.
- И Виктора ваши люди шлепнули просто для профилактики, - продолжил Аламо - Может, он догадывался о чем-то, или мы ему лишнего сказали... Да... Ну, в вас-то стрелять не будут, я надеюсь? Вы уж извините, придется вами еще и как щитом воспользоваться.
- Через минуту будем на месте, господин, - подал голос водитель, парень лет двадцати с небольшим. Он выглядел потрясенным и был бледен, но старался говорить спокойно.
- Отлично. На дорогу смотри. Ричи, значит так... черт, сели мы неудачно, лучше бы я был посредине, - вышел бы следом за Сингуэррой. Ладно, неважно. Как остановимся, министр выходит, за ним ты. Постарайся из-за его спины не высовываться.
- Мне не нужно... - начал было Ричи, но дядя Антонио оборвал его:
- Рот закрой, а? Не высовывайся из-за его спины. Я выхожу с другой стороны и мы идем внутрь. Сингуэрра, если нас будут встречать ваши ребята, прикажите им не стрелять. Ясно?
Министр снова закивал. Он тяжело дышал и прижимал руку к груди.
- Отлично, - и Аламо подмигнул Ричи.
Улица у серого громоздкого здания министерства была безлюдна и тиха. Лимузин медленно проехал под аркой и оказался во внутреннем дворе. Там тоже не было ни души. Окна на всех четырех этажах здания были закрыты, солнечные блики, отражаясь в стекле, били в глаза.
- Тормози, - приказал дядя Антонио. Он размял пальцы, проверил автомат. Достал из-за пояса пистолет и проверил его тоже. - Ричи, готов?
Тот глубоко вздохнул.
- Готов.
- Ну, поехали. Сингуэрра, после вас.
Дрожащий, всхлипывающий министр открыл дверь лимузина и сделал осторожный шаг наружу.
- Стойте, не двигайтесь, - приказал Ричи и на всякий случай добавил, - Или я вам прямо на месте инфаркт устрою.
Он вышел из автомобиля. Двор был пуст, вокруг царила мертвая тишина. Только сейчас он заметил, что вертолет, если и следовал за ними раньше, сейчас исчез.
- Тут слишком тихо, - проговорил мальчик, оглядываясь.
- Все лучше, чем если бы нас встретили стрельбой, - сказал Аламо, показавшись с другой стороны лимузина - Ладно, значит...
Раздался выстрел и он, издав удивленный возглас, упал, исчезнув из поля зрения. Через долю секунды раздался его крик:
- Ричи, на землю! На землю!
Выстрел прогремел снова. Ричи бросился на горячий асфальт, не обращая внимания на Оскара Сингуэрру и водителя, которые бросились бежать к арке, на улицу. Обдирая локти, он ползком обогнул лимузин. Дядя Антонио сидел, прислонившись к боку автомобиля, оскалив от боли зубы и сжимая автомат. На его левой штанине, на колене, расплывалось темное пятно.
- Снайперы. Сматывайся отсюда, быстро!
- Нет - мотнул головой Ричи.
Еще два выстрела прозвучали почти одновременно. Пуля оцарапала щеку Аламо. Другая вонзилась в металл в сантиметре от его головы.
- Вижу тебя, сука, - прошипел он, морщась от боли, и выстрелил куда-то наверх, в сторону крыши противоположного крыла здания. - Ричи, быстро, беги отсюда!
- Нет! Они не будут в меня стрелять! - крикнул Ричи. - Дайте я помогу вам!
Царапина на щеке дяди Антонио затянулась. Гримаса боли ушла с его лица, но он вдруг яростно оттолкнул Ричи от себя.
- Беги, идиот! Нашел время! Они сейчас пустят газ!
- Вставайте! Вы больше не ранены! - заорал Ричи. - Вы можете идти!
Снова выстрел, и Аламо взвыл от боли. Пуля попала ему в ступню. Ричи в бессильной ярости завертел головой, пытаясь увидеть стрелка.
- Ричи, засранец, вали отсюда!!
Дядя Антонио вновь вскинул автомат и выпустил короткую очередь по крыше. Откуда-то сверху, сверкая в воздухе, что-то упало и покатилось по асфальту, остановившись в нескольких метрах от машины. Через пару секунд раздался громкий хлопок, и Ричи ослепила яркая вспышка.
- Шоковые гранаты! Да беги ты отсюда!..
Ричи почувствовал, как рука дяди Антонио больно сжала шею и толкнула его в сторону. Еще один выстрел. Звук удара металла о металл.
- Беги! Потом вернешься, меня подлатаешь! Ну, засранец, давай!!
На асфальт упали еще несколько шоковых гранат. Потом полетели цилиндры, при ударе о землю выпускавшие клубы белого дыма. Ричи почувствовал жжение в глазах, стало трудно дышать.
- Беги!!! - в голосе дяди Антонио зазвучала паника.
- Нет!!
- Это газ!! Тебя сейчас возьмут голыми руками!
- Нет! - закричал Ричи и согнулся пополам в приступе кашля. Глаза жгло, по лицу непроизвольно лились слезы.
- Дыхание задержи, идиот!! - донесся до него голос из сгущающихся клубов слезоточивого газа. - Ты будешь слушаться или нет?!! Вали отсюда!
Снайперы вновь открыли огонь. Ричи побежал в сторону здания, шатаясь и пряча лицо в локтевом сгибе. Он слышал, как пули дырявят корпус лимузина - видимо, стрелкам мешали целиться белые фонтаны, бьющие из лежащих на асфальте газовых гранат. Дядя Антонио тоже отстреливался вслепую, длинными очередями, вдребезги разнося окна верхнего этажа.
Дважды ударившись о каменную стену, Ричи удалось, наконец, немного оглядеться. Из носа почему-то стала сочиться кровь, а глаза еще застилали слезы, но он смог разглядеть тяжелую дубовую дверь в нескольких метрах от себя. Бегом добравшись до нее, он оглянулся, и в просвете между клубами газа увидел, что дядя Антонио отбросил автомат и целится куда-то вверх из пистолета. Его плечо было прострелено. По горячему асфалту вокруг его ног растекалась лужа бензина, сочащегося из пробитого бензобака машины.
Кто-то схватил его за руку. Сквозь застилающую взгляд пелену Ричи рассмотрел черную фигуру в бестящем шлеме и маске-противогазе и мгновение спустя спецназовец взмыл в воздух, не успев даже крикнуть грохнулся о землю и остался лежать неподвижно.
То появляясь, то пропадая в клубах газа в его сторону бежали еще с полдюжины силуэтов.
- Стоять! Не сопротивляться! Глаза закрыть! Глаза закрыть!
- Пошли вы!... - заорал в ответ Ричи. Ноги спецназовцев оторвались от земли и они, вопя и дергаясь, повисли в воздухе...
- Опусти их! Не делай глупостей! - прокричал кто-то. - Если ты...
- Да легко!
Тела бойцов с глухим стуков рухнули с высоты нескольких метров, а Ричи обернулся на голос и застыл. Лимузин окружили еще несколько спецназовцев, наведя автоматы на дядю Антонио, а еще один прижимал к его виску дуло пистолета.
- Еще что-то случится с моими людьми и Аламо получит пулю в голову. Сейчас он на прицеле у двоих снайперов. - предупредил он. - Ты меня понял?
Ричи тяжело дышал, сжимая кулаки.
- Ты меня понял?
- Я... Да, я понял.
- Отлично. Подойди к нам.
- Ричи, стой на месте! - крикнул дядя Антонио.
- Заткнись. Ричи, я сказал, подойди.
Он сделал нерешительный шаг вперед.
- Ричи, нет!
- Если ты сдашься, больше никто не пострадает. - сказал спецназовец. - Аламо окажут помощь. Если нет, в него будут всаживать пули, пока ты не образумишься. Давай, иди сюда.
- Не подхо...
Спецназовец выстрелил дяде Антонио в колено и тот зарычал от боли, откинув голову назад и зажмурившись, вены на его шее натянулись.
- Не стреляйте! - в панике закричал Ричи. - Все, я иду! Не стреляйте!
Аламо открыл глаза, поймал взгляд мальчика... и вдруг подмигнул ему. В следующую секунду он сорвал с пояса нависшего над ним бойца шоковую гранату, выдернул чеку и изо всех сил ударил серым металлическим циллиндриком о пропитанный бензином бок автомобиля.
Лимузин исчез, с оглушительным ревом превратившись в огромный огненный шар.
Ричи закричал за секунду до того, как его обдала волна горячего воздуха.
Глава 9
Ричи уже минут пять в ярости метался по коридорам казавшегося вымершим здания; лампы в взрывались, когда он пробегал под ними, двери кабинетов слетали с петель. Он разнес первый этаж, но и на втором, оказалось, не было ни души.
- Эй! Эй! Вы хотели меня поймать, гады?!! Ну, давайте, я здесь! Ну?!!...
Ему отвечало только эхо. Ричи распахнул дверь очередного кабинета, в котором никого не было, и тяжелый стол красного дерева вспыхнул, как облитый бензином. Компьютер, стоявший на нем, взорвался.
- Выходите!! Э-э-э-э-й!!! Э-э-э-э-э-э-эй!!
Он помчался дальше по коридору, продолжая кричать.
Третий этаж. Едва Ричи выскочил из лифта, что-то просвистело у его лица. В дальнем конце длинного коридора стояли спецназовцы - трое, пригнувшись или встав на колено, целились в него из автоматов, еще один поспешно перезаряжал странный на вид пистолет; за плечом у него висела снайперская винтовка. На всех четверых были черные маски-противогазы, делавшие их похожими на огромных насекомых.
- Нет!
Снайпер выронил пистолет, закричал, размахивая руками и пытаясь ухватиться за одного из своих. Какая-то сила повела его в сторону и швырнула в окно. Зазвенело стекло. Снизу раздался глухой стук и крик оборвался. Закричал, не выдержав, и один из спецназовцев с автоматом. В коридоре загрохотали выстрелы, но в следующий момент другой боец министерства что-то крикнул и оттолкнул его, сбив с ног. Ричи, бросившийся на пол, увидел, как оставшиеся двое срывают с пояса гранаты со слезоточивым газом.
- Нет, я сказал!
Серебристые цилиндрики вырвались из рук спецназовцев, с их лиц сами собой слетели шлемы и противогазы. Они заорали, теперь уже втроем хватаясь за автоматы, но те не стреляли. Ричи, тяжело дыша от ярости, шел по коридору к ним.
- Ну?! Вы хотели меня поймать? Вы хотели меня поймать, уроды?! Ну, вот он я, ловите!
Спецназовцы попятились. Один из них повернулся, чтобы бежать.
- Стоять!! - прорычал он.
Ричи подошел вплотную к застывшим бойцам, глядевшим на него расширившимися от страха глазами. Он сгреб одного из них за грудки.
- Где остальные?
- А...а...а... - прохныкал тот. Его лицо кривилось
- Где... остальные?
- А...
Парень закричал, будто от невыносимой боли. Через несколько секунд крик прекратился, теперь он просто рыдал, в ужасе глядя на Ричи.
- Хочешь еще? Сейчас устрою. Где остальные?!
- На первом этаже, - проговорил другой спецназовец, тот, что хотел удрать. Теперь он стоял, замерев в движении, спиной к мальчику. - Внизу, там целая рота. Ваше Высочество...а-а-а-а!
Ричи попытался развернуть его к себе, но тот упал на спину, все еще не в силах пошевелиться.
- Не ври мне. На первом никого нет.
- Наверное они спустились вниз! Вниз, там подземный комплекс!! - закричал спецназовец. - Ваше Высочество, я вас проведу туда, только не убивайте меня!
Ричи смотрел на бойца сверху вниз. От долгого крика у него саднило в горле.
- Где королева?
- Тоже внизу, - поспешно сказал тот. - Там же, Ваше Высочество. Я покажу вам дорогу, не...
- Сам найду.
Спецназовец медленно поднялся с пола, но судя по его абсолютно обезумевшим глазам, он делал это не по своей воле.
- Ваше Высочество, пожалуйста!.. - взмолился он.
- Заткнись.
Тишину нарушали только всхлипывания и тяжелое быстрое дыхание оставшихся двоих бойцов министерства.
- Из-за вас дядя Антонио погиб, козлы. - сказал Ричи. Спецназовцы завизжали, увидев, как их товарищ с перекошенным от ужаса лицом занес автомат. Несколько ударов прикладом и они, обливаясь кровью, распростерлись на полу. Ричи выбросил последнего бойца в окно, развернулся и пошел к лифту. На полпути он остановился, оглянулся. Покачал головой. Ярость все еще кипящая в нем, постепенно стала стихать.
Подойдя к дверям, Ричи нагнулся и поднял маленький дротик с ярко-красным оперением. В него стреляли транквилизатором.
Он все еще стоял, вертя дротик в руках, когда дверцы лифта бесшумно разъехались. В кабине стояли еще двое в черной униформе и шлемах. Оба вскинули пистолеты, но раньше, чем Ричи успел среагировать, кто-то ударил их сзади. Потерявшие сознание от удара спецназовцы осели на пол, и Ричи увидел за ними еще одного - невысокого и тонкого, поднимающего вверх руки в перчатках.
- Я сдаюсь, - раздался из-под шлема голос девушки. - Ваше Высочество, не нужно причинять мне вреда. Я сдаюсь.
Ричи хотел что-то сказать, но она продолжала:
- У меня на поясе баллончик с перцовым спреем, газовые гранаты и пистолет. Еще один пистолет в кобуре на ноге. Вы можете забрать их. Я сдаюсь.
Пояс и кобура упали и отползли под ноги мальчика. Шлем покатился по полу.
- Привет, Кристина, - сказал Ричи.
Девушка шагнула из лифта и остановилась. На ее губах появилась неуверенная улыбка.
- Вы помните меня, Ваше Высочество.
- Я знаю, кто ты такая. Дядя Антонио про тебя рассказывал. Ты личный охранник королевы.
- Да, Ваше Высочество. Я... я могу провести вас к ней.
- Я найду ее сам. Ты мне не нужна. Я знаю, что ты не такая беззащитная, как хочешь казаться.
Кристина вскрикнула, когда ее протащило через коридор и припечатало к стене. Она осталась стоять с поднятыми руками, будто приклеившись.
- Ваше Высочество! Ричи! Ричи, пожалуйста, выслушай меня!
Он обернулся в двух шагах от лифта.
- Ты прав, хорошо? Все, что рассказал тебе Антонио, правда. Я охранник. Хороший охранник. Я отлично стреляю, владею холодным оружием, знаю четыре вида единоборств. Поверь, если бы я хотела обезвредить тебя, я бы это сделала уже давно. Я могла выстрелить в тебя транквилизатором из-за спин этих двоих. Я могла вырубить тебя одним ударом, пока мы разговаривали - ты бы даже не успел среагировать.
- Ты мне угрожаешь? - спросил Ричи, прищурившись. Кристина, чье лицо вдруг исказилось от боли, застонала:
- Нет! Нет, нет, я не думала тебе угрожать! Прекрати! Пожалуйста, прекрати!
Он отвел взгляд, и девушка, тяжело вздохнув, опустилась на пол. По ее побелевшим щекам катились слезы. Она стерла их рукавом черной униформы.
- Я... я просто хочу сказать, что если бы я хотела напасть на тебя, то давно уже сделала бы это, понимаешь? Но я не собираюсь этого делать. Я хочу помочь тебе... вам. Тебе и Ее Величеству.
Ричи смотрел на нее и молчал, прикусив губу. Кристина продолжала:
- Мне поручили охрану королевы четыре года назад, когда мне было двадцать. За это время я успела хорошо узнать ее, а она меня. Мы... наверное, мы даже стали подругами. И Ее Величество очень много говорит со мной о тебе. И я... Ричи... пожалуйста, поверь мне. Я хочу вам помочь. Позволь мне помочь.
Он с минуту смотрел на нее, сидящую, прислонившись к стене, со все еще бледным от боли лицом. Потом вздохнул, наклонился и протянул девушке руку:
- Хорошо. Вставай.
Кристина взмахнула рукой. Ричи успел заметить блеск стали на кончиках пальцев ее перчаток, а затем его пронзила боль. Он взвыл и отшатнулся, прижав ладони к лицу, чувствуя, как горячая кровь сочится между пальцами и бежит по щекам. Налетев на стену, он не заметил этого, с головой утонув в нестерпимой, жгучей боли. Ричи кричал, кричал, кричал...
Перед тем, как удар в шею лишил его сознания, сквозь звук собственного крика, сквозь боль, прорвалась ясная мысль:
"Я ослеп. Она выколола мне глаза".
Вначале Ричи не мог понять, жив он или умер. Его окружала темнота. Он ничего не слышал и не мог пошевелиться.
Признаком того, что он все-таки жив, и первым, что он почувствовал, была боль - уже не такая сильная, она все же была, пульсировала в голове. Мысли путались, но через минуту он сообразил, что лежит на жесткой койке, а на глаза наложена толстая повязка. Инстинктивно Ричи поднял руку, чтобы дотронутся до нее. Раздался звон и в его запястье врезался браслет наручника.
- Доктор, - предостерегающий голос принадлежал Кристине. Ричи услышал приближающиеся шаги и легкий хруст накрахмаленной ткани.
- Не двигайтесь. Вы можете вырвать иглу. - еще один голос, сухой и деловитый.
Ричи попытался приподнять голову у вновь уронил ее на подушку.
- Чт.. что?...
- Мы вводим вам внутривенно обезболивающий препарат и антибиотики. Если будете дергаться, вырвите иглу.
- Где я?
- Там, куда ты хотел пробиться, - снова Кристина. - В комплексе под зданием министерства, в больничном блоке. Если тебе это интересно, тебя только что оперировал личный врач Его Величества.
- Ничего не вижу, - прошептал он.
- К сожалению, мы не смогли спасти ваши глаза. Пожалуйста, не шевелитесь.
Ричи прикусил губу, борясь с готовой поглотить его паникой. Грудь сдавило, как при приступе клаустрофобии.
Я ослеп. Я больше никогда ничего не увижу.
К горлу подступил ком, в глазницах защипало, а затем они взорвались вспышкой сильнейшей боли. Он застонал.
- Де Сильва... де Сильва убьет вас за это. Вас обоих.
- Это Его Величество приказал мне лишить тебя зрения, Ричи. - сказала Кристина. - Ты сам виноват. Если бы ты сдался спецназу там, наверху, все было бы хорошо. Тебя не тронули бы и пальцем. Но ты взбесился, стал опасным. Пришлось пойти на крайние меры.
- Вы убили дядю Антонио, сволочи.
Он рванулся, и наручники впились в запястья. Ноги тоже оказались прикованы.
- Тихо, тихо! - прикрикнул доктор. - Лежите спокойно. Вы потеряли много крови.
- Да пошли вы...
Звук шагов. Кристина двигалась почти бесшумно и мягко, как кошка, доктор шаркал, будто тянул ноги за собой, а эти, новые шаги, звучали громко и звонко, будто выбивали победную дробь. Дверь с легким скрипом открылась.
- Ваше Величество... - в унисон почтительно проговорили два голоса.
Ричи представил себе Эладио де Сильву, каким много раз видел его по телевидению - высокий и широкоплечий человек немного за шестьдесят с густой серебристой шевелюрой, в очках в тонкой оправе, в светло-сером костюме.
- Пришел в себя? - голос у вошедшего был низкий и глубокий.
- Да, Ваше Величество, - тихо ответил доктор.
- Что с глазами?
- Моя команда старалась как могла, Ваше Величество. Там просто было нечего спасать... - он на секунду запнулся. - Благодаря госпоже Ромеро.
Де Сильва рассмеялся.
- "Благодаря госпоже Ромеро"... Молодец, Колон. Да не бледнейте вы, я вас ни в чем не обвиняю... Кристина - браво.
- Рада стараться, Ваше Величество, - с еле заметной улыбкой в голосе произнесла Кристина.
Шаги приблизились к койке.
- Ну, привет, Маркус. Или Ричи, как тебе удобней?
Мальчик молчал, тяжело дыша и сконцентрировавшись на боли и окружающей его тьме. Он не хотел отвечать.
- Наверное, Ричи, - продолжил де Сильва. Судя по звуку, он придвинул стул и сел возле койки. - Так вот, Ричи, просто хочу сказать, что не держу на тебя зла. Большая часть вины лежит на этом идиоте Аламо.. его, кажется, разорвало на куски при взрыве, нет?
- Совершенно верно, Ваше Величество, - вкрадчиво произнесла Кристина.
- Да... Ну что ж, он получил по заслугам.
Не выдержав, Ричи яростно выругался. Де Сильва вновь заговорил, оставив его без внимания:
- Я как раз несколько дней назад пересматривал твой психологический портрет. Его составили психологи министерства на основе рапортов того же Аламо. Выходит, Ричи, ты очень милый и благовоспитанный молодой человек. Добрый, смелый, в то же время застенчивый, даже немного интроверт. Уравновешенный. Вот... И у меня сложилось впечатление, что вся эта ерунда, которой ты занимался последние сутки, была целиком и полностью внушена тебе Аламо. Если бы не он, не было бы всей этой беготни, перестрелок и ненужных жертв. Не знаю, как ему удалось промыть тебе мозги, но сам бы ты никогда не решился на такие безумства. Покалечил нескольких бойцов спецназа, один из них теперь на всю жизнь станется парализован ниже пояса...
Ричи повернул голову на голос.
- По вашей команде застрелили моего отца и сестру. Не вам меня стыдить.
- О, - протянул де Сильва. - Молодец, отбрил. Видишь ли... Нет, я мог бы объяснить, почему я был вынужден взять власть в свои руки, но не думаю, что обязан перед тобой отчитываться. В любом случае, Ричи, хочу сообщить тебе, что ты зря старался. Твоей матери здесь нет. Как только мне сообщили, что вы с Аламо захватили автомобиль министра, я понял, что вы направляетесь сюда. Делия Морено уже несколько часов находится в королевском дворце под охраной. Ты проиграл.
- Это вы проиграли. Вы что, не видите? - сказал Ричи. - Вы не сможете меня использовать. У меня больше нет Божьего дара. Я слепой.
Человек, сидящий перед ним, усмехнулся.
- О, это ненадолго. Тебя сфотографируют. Снимок покажут твоей матери. Ее-то дар при ней. Правда, пока на ней специальные темные очки, но для такого случая их снимут... Хочу тебя обрадовать, еще до вечера у тебя будет стопроцентное зрение и ты снова сможешь...
Снова топот ног. Кто-то, спотыкаясь, бежал по коридору.
- Ваше Величество! Ваше Величество!...
Человек, ворвавшийся в комнату, тяжело дышал, его голос срывался.
- В чем дело, Родригес?
- Ваше... Ваше Величество, на королевский дворец совершено нападение. Они...
Де Сильва вскочил так резко, что стул отлетел в сторону.
- Что?!..
- Они взяли в заложники всех, кто был во дворце... включая вашу семью.
Де Сильва испустил яростный вопль.
- Черт!!! Черт, черт, черт!!! Как эти черные обезьяны подобрались ко дворцу?!! Кто их пропустил?!!
- Ваше Величество, это не...
- Там же мои внуки! - кричал он. - Родригес, если хоть один волос упадет с головы моих внуков... Кто подпустил черномазых ко дворцу, говорите?!!...
- Это не Армия духов, Ваше Величество, - прошептал Родригес. - Это белые... Помните, месяц назад группа туристов из королевства Делис подала заявку на экскурсию... Они напали на отряд сопровождения и захватили оружие гвардейцев.
- Белые?..
- Это наемники, Ваше Величество, они не скрывают этого. Частная военная компания "Белая Лилия".
- Проклятье!... Какого дьявола им нужно? Деньги?
- Ваше Величество, - Родригес чуть не плакал. - Они заявили, что действуют по контракту от Армии духов. Они... .
Де Сильва взревел. Раздался звук удара и стук, будто чье-то тело грохнулось об стену.
- Ваше Величество! - взмолился Родригес.
- Ну! Что?!
- Они требуют, чтобы вы прибыли к дворцу и перед телекамерами лично отдали приказ о выводе войск и... и.. попросили прощения у народа Ортунги. Они обещают убивать заложника каждые десять минут, пока вы не прибудете... Ва-ааа!!!
Снова раздавались звуки ударов, перемежаемые воплями де Сильвы. Внезапно избиение прекратилось.
- Что я делаю... Кристина, ты со мной. Пошли, - тяжело дыша, приказал он, потом не сдержался и снова завопил: - Черномазые ублюдки! Черт, черт, черт!!!
Крики замерли в к конце коридора. На полу комнаты всхлипывал избитый Родригес; доктор Колон, похоже, не решался помочь ему. Ричи лежал, сжав кулаки и судорожно дыша.
"Делия Морено уже несколько часов находится в королевском дворце под охраной".
"Они взяли в заложники всех, кто был во дворце"
"Они обещают убивать заложника каждые десять минут, пока вы не прибудете".
Он рванулся, пытаясь освободится от наручников, но тщетно, лишь голова снова отозвалась болью и на запястьях выступила кровь.
- Доктор Колон? - позвал он. - Доктор, пожалуйста, освободите меня. Вы слышали, он держит королеву во дворце. Ее могут убить.
Тот молчал.
- Пожалуйста, - умолял Ричи. - Пожалуйста, доктор, вы должны меня освободить. Они будут убивать заложников, и... пожалуйста!
- Вы... вы говорите ерунду, Ричи, - нервно прочистив горло, сказал Колон через минуту. - Во-первых, перестаньте метаться, вы только самому себе вредите. Во-вторых, если я вас освобожу, меня казнят за измену. В третьих...
- Доктор, послушайте...
- В третьих, даже если бы вы были свободны, что бы вы смогли сделать? Вы беспомощны, как младенец. Так что успокойтесь и...
- Пожалуйста! - взмолился он. - Ну.. пожалуйста! У вас же должны быть ключи!
- Да, ключ здесь, на столе, но я не собираюсь вам помогать. Успокойтесь.
Ричи закричал от страха, ярости и бессилия и снова забился, не обращая внимания на боль. Из под повязки по его щекам заструились слезы, смешанные с кровью.
- Прекратите! - вышел из себя Колон. - Вы не оставляете мне выбора, Ричи, я вынужден вколоть вам транквилизатор.
- Нет!! - он отчаянно замотал головой и забился еще сильнее. - Нет! Пожалуйста, я не должен отключаться! Доктор, не надо! Освободите меня, они же убьют мою маму!!
- Не двигайтесь, - процедил врач, схватив Ричи за предплечье. Игла вошла в кожу...
- Нет, нет, нет!!!
Его голова взорвалась от вспышки боли, и вселенная окрасилась в сияющий белый свет.
Спустя долю секунды все вернулось. Перед пустыми глазницами Ричи стояла темнота, но в то же время внутренним взглядом он видел склонившегося над ним со шприцем доктора Колона, маленького, с залысинами и начинающими седеть усиками. Он видел скорчившегося на полу Родригеса, у которого было разбито лицо. Каким-то образом он видел стоящих в конце коридора, у лифта, бойцов министерского спецназа, и других, на этажах выше.
- Нет.
Колона отбросило в сторону, он ударился о стену и со страхом и непониманием уставился на Ричи.
Мальчик посмотрел вниз, и браслеты на его запястьях и лодыжках со звоном упали на пол.
Врач заверещал, сгорбившись у стены и закрыв голову руками.
Ричи вытащил иглу капельницы из руки и встал. Его шатало от слабости, голову все еще терзала боль, но идти он мог.
И, как оказалось чуть позже, даже бежать.
Миллионы парадианцев, прильнувших к экранам телевизоров, следили за драмой, разворачивающейся в центре столицы, на площади у королевского дворца. Они видели десятки съемочных групп, местных и зарубежных, которые делисийские наемники потребовали допустить на место происшествия. Они видели растерянных военных и полицейских, за которыми шумела толпа собравшихся на площади людей. Они видели, как из одного из окон дворца выбрасывали тела двух застреленных гвардейцев. Они видели, как в отчаянии шагал взад-вперед прибывший наконец ко дворцу Его Величество Эладио Первый Победитель, без пиджака, с выбившейся из-за пояса сорочкой, запустив пальцы в волосы. И когда наконец он, стоя перед камерами, униженно попросил прощения у народа Ортунги и собрался было объявить о немедленном начале вывода войск с полуострова Кото, телезрители увидели, как сквозь расступающуюся толпу ко дворцу пошатываясь шел странный подросток. На его запястьях и желтой футболке была кровь, пятна крови алели на повязке, скрывающей глаза. Король несколько секунд смотрел на него остекленевшим взглядом, а потом опустился перед подростком на колени.
- Ричи... Ваше Высочество... - проговорил Эладио де Сильва, протягивая нему к руки, - Спасите мою семью. Умоляю... можете убить меня, но спасите мою семью.
Его отшвырнуло на фигурный забор, отделявший площадь от королевского парка, а Ричи застыл, остановившись перед парковыми воротами и протянул руку в сторону дворца.
Через минуту ошеломленные зрители увидели, как по широкой мраморной лестнице спускаются бойцы "Белой Лилиии". С перекошенными от страха лицами, очень желая, но не имея возможности остановиться, они выстраивались перед парадианскими солдатами и поднимали руки.
На лестнице показалась женская фигурка в черном платье. Сначала быстрым шагом, потом перейдя на бег, она кинулась по парковой аллее к воротам, и когда камеры поймали наконец ее лицо, люди, не веря своим глазам, узнавали в ней считавшуюся погибшей почти пятнадцать лет назад королеву Делию.
Она пробежала мимо стоящего на коленях, жалко лепечущего, пытающегося что-то сказать де Сильвы, и остановилась перед Ричи, который все еще стоял со смущенной улыбкой на лице и кровью, сочащейся из-под повязки.
- Ричи, - сказала королева, улыбаясь и плача, медленно, нерешительно, коснулась его лица и ссадины на запястьях сына затянулись Потом протянула руку и сняла с него повязку.
- Ричи, - повторила она. - Я так давно мечтала увидеть тебя... увидеть твои глаза. У тебя такие красивые глаза.
Эпилог
- Ричи, мы скоро уедем? - спросила Линн.
- "Приедем", - поправил он, на секунду оторвав взгляд от шоссе, чтобы улыбнуться девушке. Та улыбнулась в ответ, опустив темные очки.
- Видишь, как я волнуюсь? - сказала она по-североимперски и убрала со лба прядь золотистых волос. - Забываю такую элементарщину.
- Зря волнуешься. Ты ведь уже говорила со всеми через интернет. И с Леоном и Анетт, и с моей матерью. - Ричи перешел на тот же язык.
- Да, но ты же понимаешь... Встретиться первый раз с родителями своего парня - это серьезно. Тем более, что у тебя их вроде как три.
Он рассмеялся и кивнул, вспомнив, как Линн впервые представила его своим родителям.
Они познакомились в кампусе Университета Хантингтона в столице Северной Империи, где Ричи изучал право, а Линн только что поступила на исторический факультет, стали встречаться, а через месяц после своего девятнадцатого дня рождения, когда приближались короткие двухнедельные каникулы, он пригласил девушку провести их в Парадиане. Отец Линн, конгрессмен от одной из провинций Империи, долго колебался, но, наконец, дал добро, и на второй день каникул они приземлились в международном аэропорту Баэза, а оттуда отправились в Сан-Селестино на взятой напрокат машине. Ричи самому не терпелось поскорее добраться до города - он не видел своих приемных родителей и королеву уже почти год.
- Уже приехали, - сказал он. По правую сторону шоссе, внизу, уже показалось море, серебристо-синиее и искрящееся под ярким апрельским солнцем. Зеленые холмы Сан-Селестино, усыпанные белыми и кремовыми кубиками домов остались позади. Сейчас, насколько помнил Ричи, они должны были проезжать мимо рыбацкого поселка, уже не такого крошечного и не такого бедного, как четыре года назад, а впереди, казалось ему, уже можно было разглядеть "Жемчужину"...
Автомобиль свернул с шоссе и медленно запетлял вниз по грунтовой дороге. Люди, сидящие за двумя сдвинутыми столиками на веранде гостиницы, заметили его и встали. Один из них, высокий и худой, одетый в белые шорты и футболку, помахал рукой.
- Приехали, - повторил Ричи и легонько сжал ладонь Линн в своей.
На веранду вытащили еще один столик, чтобы хватило места для всех. Леон принес еще вина и закусок и холодного сока для двоих телохранителей Ее Величества, несмотря на жару, мужественно застывших за ее креслом. Линн разговаривала с Анетт и королевой, тщательно подбирая слова по-парадиански, и вскоре все трое уже смеялись о чем-то; Ричи c улыбкой наблюдал, как Сильвия и Даниэль, устроившись на досках, бросают большой надувной мяч двухлетнему Тео. Чуть позже к гостинице подкатил "багги", и к компании присоединились Карлито и Лила. У Карлито, когда Ричи после объятий и рукопожатия представил его своей девушке, отвалилась челюсть и из памяти улетучились все два с половиной слова по-североимперски, которые он знал; Лила закатила глаза и двинула его локтем в бок.
Вечером, когда небо из ало-золотого стало темно-синим и подул прохладный бриз с моря они - Ричи, Линн, Лила и Карлито - сидели на их излюбленной дюне между "Жемчужиной" и поселком, смеялись и болтали. На костре жарились сосиски, из ноутбука, стоящего тут же на песке, звучала музыка. Все как раньше, подумал Ричи, только теперь вместо фруктовой газировки вино. И...
Он обернулся в сторону холма, где раньше стоял домик дяди Антонио, и который теперь густо зарос зеленью, и вздохнул.
- Рванешь завтра со мной на катере в море? - спросил Карлито. - Барракуда сейчас такая ловится - не горюй!
Ричи покачал головой.
- Извини, не могу. Завтра королева возвращается в столицу - будет подписание договора о продлении аренды Кото, мне придется присутствовать. И Линн я обещал в "Пассаж Дель Мар" сводить...
Лицо Карлито вытянулось
- Чел, - сказал он. - Это не круто, чел. Я говорю, барракуда ловится, только из воды успевай вытаскивать, а он мне про какие-то договора. Без тебя, что-ли, не подпишут? И "Пассаж" твой никуда не убежит. Брось, ну. Оставайтесь.
- Еще на пару дней, а? - подхватила Лила.
Ричи невольно улыбнулся.
- Хорошо, хорошо. Меня, считайте, уже уговорили. Линн, что скажешь? Останемся еще?.. Линн?
Он скосил глаза и заметил, что девушка, чья голова уютно устроилась на его плече, уже крепко спит.
- Поговорю с ней утром, - тихо сказал Ричи. - Думаю, возражать не будет. Давайте, ребята, тогда до завтра?
- До завтра, - так же тихо ответила Лила. - Хорошо, что ты вернулся, Ричи. Мы скучали.
Карлито состроил довольную гримасу и поднял большой палец.
- Пока, - попрощался Ричи, осторожно поднял Линн на руки и пошел к гостинице, увязая босыми ногами в еще теплом песке. На полпути он обернулся и взглянул на парочку, все еще сидевшую, обнявшись, у костра, потом перевел взгляд на девушку, спящую на его руках, доверчиво обняв Ричи за шею. На ее лице, на волосах, лежали лунные тени.
Он улыбнулся, легонько, чтобы не разбудить, поцеловал Линн в уголок чуть приоткрытых губ, и зашагал к "Жемчужине", из окон которой лился мягкий теплый свет.