Август 1939 года… Германия с СССР подписывает пакт о ненападении, известный как пакт Молотова-Риббентропа.
- Пока Франция с Англией ждали 4 месяца, большевики за их спиной заключили союз с Гитлером! Посмотри на их заголовки в газетах: «Лондон в ужасе от бомбы, разорвавшейся этой ночью», «Правительство Лондона и Парижа в тревоге». Открывается чрезвычайный парламент в Англии. Нужно было им раньше знать, куда лезешь. Что будет завтра?- Зинаида в панике.
- Газеты теперь пишут то, что мы 20 лет назад твердили им. Поздно схватились! Теперь выступают с разоблачениями.
- Гитлер оказался лучше большевиков, он ведь не уверял в любви Францию с Англией.
* * *
- Керенский уезжает в Пенсильванию и женится на богатой австралийке.
- Вот это да! Наверное, это та толстуха в дорогих мехах, которая нас возила на автомобиле. Помнишь?
- Смутно. Ей всего 30 лет. Она не толстуха, просто крупная женщина, довольно красивая. Она из семьи богатых мебельщиков, родилась и выросла в Австралии, а потом уехала в Италию.
- Как съездили с Катериной?
- Заплатила за поправку корсета 155 франков, пришлет сам. Обратно пешком шли и не зашли за цветами для Терезы из-за усталости.
На другой день они идут через улицу Моцарт с е типичными домами зажиточных буржуа на улицу Лафонтен в церковь Терезы.
- Когда-то эта улица была образцом модерна.
Скоро становится ясно, что война уже почти факт.
- Этот бесноватый требует уже всю Польшу, объявив Данциг немецким,- возмущается Зинаида.
- Все бегут из Парижа, у кого есть возможность, но мы ее лишены.
- Мамченко прислал письмо, что он в Лондоне и болен.
- Пойдем сегодня к Трокадеро?
- Ох, не люблю я эти Трокадыры,- ворчит Зинаида.- Изгадили сад и изрыли все еще с выставки. А какой милый раньше был Трокадеро! А сейчас какие-то два простых куба вместо дворца…
Они гуляют по улице Генри Мартина солнечным свежим днем. Дома их ждет Ася.
Зинаида чувствуют ухудшение со слухом, причем усиливающееся, но она старается не заострять на этом внимание.
- Зина, ты опять простужена,- беспокоится Ася о сестре,- вам надо уезжать.
- Куда, Асенька? Сегодня русское Успенье. Такой праздник! И ты сегодня на удивление прекрасно выглядишь.
- Я сегодня видела Манухиных в церкви.
- Они в Париже?
- Недавно вернулись и уезжать не хотят. Иван Иванович не верит в войну.
- Ну и глупо. Мне все равно до них. Это он грубый человек, а ей стыдно за него.
- А мне жаль Татьяну,- говорит Ася.
- Сегодня велено ночью тушить свет.
- Начинается…
- Уже не дни, а часы и минуты отделяют нас от страшной войны. Струны все натягиваются,- предрекает Зинаида.- Говорят, что скоро бесноватый войдет в Данциг.
- Тяжелое лето кончилось.
* * *
1 сентября 1939 года… в 4 часа 45 минут Германия без объявления войны нападает на Польшу. Начинается вторая мировая война.
- Ни один народ не хочет войны,- обреченно говорит Зинаида,- значит, правительство своего народа не достойно. Длинный и страшный август кончился войной. Везде афиши «Отечество в опасности». Мне стыдно за всех, включая себя, за войну.
- Закрыты железные дороги, автобусы прекращены, почти все метро заперты.
- Надо лампы задернуть синим и на окна наклеить бумагу накрест.
- А поляки уже гибнут тысячами. Уже бомбят Отводск, где наш Дима. Боже мой! Ведь он болен и этого не выдержит. Тяжелое лето закончилось войной.
Они медленно бредут по узкой улочке, встречая людей с газовой маской на ремне, и видят вдали Буниных.
- Здравствуйте! Давно приехали в Париж?
- В конце сентября надо освободить «Бельведер».
- Жаль. Где же вы теперь будете жить?
- Мы сняли виллу «Жаннетт» у англичан. Она чудесная, но высоко расположена, мне с кульками трудно подниматься.
- Если не секрет, дорого заплатили?
- Нет, дешево – 12 тысяч франков в год. А вы прогуливаетесь?
- Да,- лениво тянет Зинаида,- заходили и выбрали уголовный роман из подержанных.
- Вы читаете такую ерунду?- язвит Бунин.
- Иван Алексеевич, в такое трудное время разве можно читать что-то серьезное!? Спасаюсь таким легким чтивом. Приходите к нам в воскресение.
- Вы по-прежнему собираетесь?
- Да, все призывные приходят к нам. Так что, милости просим.
- Спасибо, заглянем.
- Всего доброго вам!
- Зина, все равно уезжать не следует, надо привыкать, дома легче,- успокаивает Дмитрий, прогуливаясь по улице.
* * *
Франция объявляет войну Германии.
- На Лондон уже был налет, скоро и Париж это постигнет. В газетах белые места. Закрыто метро. Что еще ждать?
- Сирены. У нас даже масок нет. Что толку идти без них в убежище?
- Зина, к Атлантиде привыкнуть невозможно, да и незачем.
Теперь налеты на Париж продолжаются каждую ночь. Становится физически тяжелыми бессонные ночи.
- Письмо из Швейцарии от Ксении. Зовет нас в Лозанну.
- Лучше к ней, чем в Биарриц. Надо идти в префектуру, чтобы получить разрешение на выезд.
Они отправляются в комиссариат для проверки бумаг и встречаются там с Манухиными. Они обнимаются.
- Вот как столкнулись перед лицом смерти,- говорит Татьяна, объясняя свое расположение к ним.
- Разве это возможно только так, а не в обыкновенной жизни,- спрашивает Зинаида.
- Что-то такое между нами произошло в мирной жизни…
- Мне непонятно, что? Разве это по-христиански?
- Не будем торопиться, жизнь все расставит по своим местам. Как страшно ждать бомбежки!
Сербский посланник принимает Мережковских в своем кабинете.
- К сожалению, визы в Швейцарию сейчас мы не выдаем. Там сейчас тоже опасно. Зачем вам туда ехать, если там плохо?
- У нас там родственники.
- Примите мои извинения, но ничем помочь не смогу. До свидания!
От посланника выходят опустошенными.
- Придется ехать в Биарриц,- обреченно говорит Зинаида.- Выхода другого нет.
Они укладывают вещи весь вечер, собирая самое необходимое.
- Будем надеяться, что этот отъезд будет недолгим. Уже бомбят Тулон и Марсель. Что дальше?
Ася приходит их провожать на вокзал. Вагон переполнен. Мучение усиливает изнуряющая жара, установившаяся после холодного лета. Поезд стоит загруженным 2 часа.