И вот уже довольно долго Феоктистов вел прием в качестве экстрасенса. Он перестал этого стесняться. Напротив, он знал, что кто-то к нему обязательно придет, а приходило все больше людей, и он как-то помогал этим людям.
Обычно он мерным шагом по-хозяйски подходил к кабинету с медной табличкой ««Металлолечение, огни фарха и другое…», открывал дверь и всякий раз думал о том, что почему-то никто из посетителей не спрашивал его о металлолечении и об огнях фарха. А он этого очень опасался, ибо представления не имел ни о том, ни о другом.
В тот день все шло своим чередом, только что ушла одна особа лет сорока с размытыми чертами лица, с расплывшейся фигурой, плаксивая и глупая. Ей нужно было вернуть мужа. Феоктистов сказал, что муж вернется. Он уже по своему опыту знал, что почти все мужья возвращаются, потом снова многие уходят, что хорошо для его бизнеса, ибо процесс обогащения здесь был вечный. И поскольку он верил, что муж вернется даже к такой, как эта особа, то плаксивая дама поверила в счастливый поворот событий. Перестала плакать, глянула быстрыми и нехорошими глазками по сторонам и тихо исчезла.
И тут появился он… мужчина лет пятидесяти с темным лицом, с густыми вьющимися волосами. Он вошел тихо, мельком бросил взгляд на Феоктистова, который сидел в кресле, сказал - «здорово», взял чайник и пошел наливать его водой. До Феоктистова дошло, что это один из запойных хозяев этого кабинета.
Мужчина вернулся, поставил чайник, стал рыться в столе, достал банку с кофе.
- Так вы кто? – спросил Феоктистов, и голос его дрогнул, - вы чекист или таксист?
Про себя он подумал, что точно – таксист.
- Таксист, - ответил мужчина. – Чекиста не будет, он теперь у местных ментов возглавил что-то по борьбе с бандитизмом.
- Почему у ментов?
- Ну укрепили их таким кадром, как он, но это их игры. Ни бандитам, ни нам с тобой от этого ни жарко, ни холодно.
Феоктистов почувствовал, что ему почему-то стало физически тепло, он весь как-то расслабился. И так хорошо ему было, пока мужчина этот, которого он стал уже про себя называть Таксистом, был в комнате. Тот сварил себе кофе, угостил Феоктистова, все молча, но и в голову не приходило задавать ему вопросы. Потом он сказал, что ему нужно дойти до местного начальства, которое сидело этажом выше. И вышел.
Сразу стало зябко, неуютно и даже страшно. Тогда Феоктистов не связал эту перемену в настроении с уходом Таксиста, но когда тот пришел, снова стало хорошо. Вот этот перепад в настроении Феоктистов неосознанно запомнил.
Еще была странность в том, что когда они расстались в тот день, то Феоктистов так и не запомнил, какой был Таксист. Высокий или маленький? Какое выражение было его глаз? Как он двигался, какой тембр его голоса? Ничего не осталось в памяти, кроме шапки густых волос. Но в следующий раз, когда они встретились, Таксист был побрит наголо. Он объяснил это тем, что когда человек меняет внешность, то меняется сам. И что нужно регулярно менять внешность, чтобы чувствовать себя хорошо.
- Вот ты, - сказал он Феоктистову, - знаешь, что именно свербит в твоей душе?
- А в ней разве свербит? – пытался хорохориться Феоктистов.
- Свербит, свербит, видно сразу. Ты пойди, побрейся наголо, как я, купи себе новый костюм, бабочку советую, здесь их никто не носит, а тебе пойдет, часы купи новые, белье нижнее купи обязательно, неважно какое, важно чтобы новое. Ты ведь с женой расстался?
- Да, - сказал тихо Феоктистов.
- А майки, трусы, носки, которые были при ней, все еще носишь?
- Ну кое-что…
- Выбрось все это….
Феоктистов промолчал. Но почему бы не сделать так, как говорит ему этот мужчина? Хотя был какой-то внутренний протест против этих поучений. Положение спасало то, что Таксист формально в отцы Феоктистову годился, разница в 18-20 лет у них точно была. А советы старшего принимать проще.
- И что-то еще у тебя от нее осталось…
- Фото ее, - похлопал по внутреннему карману Феоктистов.
- Выбрось, - сказал Таксист, на кой оно тебе? Если она к тебе вернется, то сама по себе, а фото… страшной вещью может быть фото… В фото иногда весь человек со своим информационным прошлым и будущем «влезает»… Да мне, я посмотрю…
Феоктистов, как робот достал записную книжку, из нее фотографию Марии, протянул Таксисту…
Тот смотрел не больше двух минут. Так смотрят ученые на всяких микробов в микроскоп - ах, вот ты какая гаденькая микроба!
- Хочешь знать ее прошлое и будущее? В принципе, это не есть хорошо, что ты будешь это знать, но как ты мой напарник, братишка… я могу тебе сбросить эту инфу.
- Хочу, - сразу сказал Феоктистов, сердце его забилось, он хотел услышать, что Мария вернется к нему.
- Первый мужчина у нее был в 12 лет, потом у нее было очень много парней, она была больна нимфоманией, но выздоровела, это случается. Тебя никогда не любила, и никого не любила и не полюбит, у нее нет такой способности, после того как ушла от тебя у нее язва появилась, варикозные всякие дела есть, ноги через двадцать лет будут как у слонихи все в огромных венах. Мужик, к которому она ушла, алкоголик, она этого пока не знает. Но она ему уже изменила с его же подчинённым.
- Твою мать… - застонал Феоктистов, - больше ничего не надо говорить, про вены все правильно, ноги у нее иногда болели, про юность свою она молчала, но говорила, что там была драма.
- Вот видишь, - сказал Таксист, - как верно природа сделала, что таких, как мы с тобой, на свете мало? А то, как бы люди жили, если бы все друг про друга знали? Ты знаешь, какой самый большой страх у баб? Что их любимый узнает их мысли.
- Почему? Если женщина любит… начал Феоктистов, взъерепенившись…
- Ну во-первых, ее любимый бы узнал, что не всегда она его любит, и чаще всего сама сомневается – любит ли? Это даже у Джульетты так было. Во-вторых, временами женщина страстно ненавидит своего любимого, как никого другого. И может думать о нем такие вещи… И в-третьих, у большинства из них есть стыдные тайны, которые они всегда помнят… И возвращаются порой мыслями к ним.
- А почему так?
- А потому, что всякая женщина – предательница. Природа их так создала, чтобы род человеческий не прекратился, и всякая женщина где-то внутри себя знает, что может переспать со всяким мужчиной.
- Но разве мужчина другой по природе?
- Дело не в этом. Женщина знает, что от нее ждут верности, и она ее обещает. И одновременно в закоулках своего сознания она знает, что при определенных обстоятельствах она может принадлежать каждому, это ее страшная тайна.
И тут, господа, вы не поверите, о чем Феоктистов с радостью подумал. Он подумал, что и Ляля может принадлежать ему, что если она в закоулках своего сознания знает, что может принадлежать каждому, то почему бы и не ему?
Он сидел и глупо улыбался.
- Кстати, сюда бабы не приходи с просьбой… свести их с Дьяволом? – Спросил Таксист.
- Была… одна…. – тихо пролепетал Феоктистов.
- И что ты сделал?
Феоктистов понял, что нужно рассказать все, как оно было, и рассказал.
- И ты уже и к ней не равнодушен?
- Запала она мне в душу, - признался Феоктистов.
- И Марию свою любишь, и на эту запал. А вообще у тебя секс с ними часто бывает?
- Ну когда с женой жил, то три раза в сутки.
- Мученик ты, - воскликнул сострадательно Таксист.
- А у тебя? - спросил Феоктистов. ( Они были уже на «ты»)
- Раз в месяц. Для профилактики простатита надо бы раз в неделю, но неохота им энергию свою отдавать. Это же совершенно бессмысленная трата энергии. Пойми.
Таксист замолчал, достал ароматизированную свечу, зажег ее. Потом еще одну свечу, еще одну… он ставил их рядом на столе. Комнату стал наполнять дурманящий запах, который действовал странно на Феоктистова, все немного поплыло перед глазами, стало весело.
На улице темнело и серело, а здесь ярко горели свечи, эта громадная комната заводского предприятия становилась самым лучшим, самым блаженным местом на земле. Феоктистов стал смеяться. Он спросил, что в этих свечках?
- Да бурятский целитель один меня ими снабжает, - ответил Таксист, - это полезная вещь, мы сейчас проветрим помещение, но любой клиент, который зайдет даже через час или два, будет чувствовать себя комфортно, и будет откровенен с нами. А с Дьяволом ты маху, конечно, дал. В эти игры просто так не играют.
- Ну и пусть, смеялся Феоктистов, - зато Ляле стало легче.
-Понимаешь, - говорил таксист, и сухое и бесстрастное лицо его прыгало в отблесках пламени этих веселых свеч, это я все придумал с Дьяволом. У меня случай был один тяжелый, нужно было даме помочь, расшевелить ее. А самые сильные сексуальные эмоции у женщин связаны с чем-то запредельным, недостижимым. Вот выдумала одна дама любовь к родному брату своего мужа, обольщать его начала, обольстила, конечно, но тот хороший и честный парень, все шло к тяжкой развязке, нужно было эту даму как-то переключить. Я и разыграл историю с Дьяволом. Они же «Мастера и Маргариту» все читали. Ну я провел с ней сеанс… Она у меня и в Космос слетала от блаженства, и от брата мужа отвязалась. Единственное, что я ей сказал, чтобы не болтала она. Однако утерпеть и не поделиться таким для женщины просто невозможно, особенно, если есть с кем поделиться. А ты свою Лялю в церковь своди, а то она Бог весть чего вообразить может.
И тут Таксист поднял свой указательный палец, на котором в этот день был здоровенный золотой перстень.
- Тихо! Слышишь?
И чудо! Феоктистов услышал за толстенной стеной...
Бах-бах – грохали по лестнице мужские ботинки.
Цок-цок, - стучали женские каблучки.
Минута, дверь открылась, на пороге стояла Ляля вся в сиянии своей божественной красоты, в белой дубленке. Феоктистов привстал, улыбаясь, потянулся к ней, как к источнику тепла и блаженства, хотя сразу увидел, что рядом с ней возвышался огромный как гора, сумрачный мужик. И Феоктистов с явным вздохом отчаяния сел в свое кресло.
Ляля, напряжено улыбаясь, двинулась к нему, мужик шел послушно за ней… Она хотела было заговорить с ним, но Феоктистов рукой ткнул в сторону Таксиста.
Она видно удивилась, залепетала:
- Понимает у нас такой шок, у нас такой форс-мажор, такая пренеприятная и приобидная история…
Она замолчала и растеряно глядела на них…
И тут Таксист указал этому мужику, а что это был ее Федя, уже не было сомнений, указал ему на стул. Тот сел. И молчал. Рожа у него была бандитская-классическая, толстая, с маленькими глазками, с низким лбом. Но Федя не суетился. Этот человек явно привык к тому, что его слушали и ему подчинялись.
- Можно коротко, - сказа Таксист, - и самую суть.
- Самая суть простая, - сказал неожиданно высоким, почти писклявым голосом Федя, и дернул головой, у него явно был тик, - у меня украли миллион баксов.
- В каком виде? – поинтересовался Таксист.
- В простом виде, - вздохнул Федя, - реально все очень просто: было два чемодана с баксами, большие такие чемоданы с молниями, с ручками, там еще замки были кодовые, но они не работали…
« Миллион баксов» - пронеслось в голове Феоктистова, которые этот бугай хранил в чемоданах без замков. Вот тебе и ответ, за что Ляля его любит.
- Чемоданы исчезли из квартиры, если скажете, где они сейчас, я плачу вам 10 процентов. Прямо из этих чемоданов достану и отдам.
- Мы попробуем вам помочь, - сказал Таксист. – Без гарантий, разумеется, но все этой займет не менее трех дней. И мы должны посетить вашу квартиру.
- Да уж посетите, чего уж теперь-то… - сказал Федя. Прямо хоть сейчас, на мелкие расходы вам…
И барским движением он вытащил из кармана пачку баксов и положил ее перед Таксистом, на Феоктистова он не смотрел. Зато Ляля смотрела, щеки ее горели, глазки блестели, и она…улыбалась ему украдкой.
Продолжение
http://www.proza.ru/2013/04/20/874