Написать этот рассказ быль «сподвигла» меня одна встреча. Узнав, что я хромаю от последствий полиомиелита, одна женщина поинтересовалась : «Надо ли прививать детей от полиомиелита?» Ведь многие молодые родители боятся прививок, не уверена, что совсем убедила собеседницу, хотя в средствах массовой информации периодически появляются сообщения о случаях этой болезни в бывших наших республиках Таджикистане, Узбекистане, Киргизии,так как там плохо проводятся прививки. Поэтому предлагаю живой невыдуманный пример.
Врачом я решила стать ещё в раннем детстве. Больницу я тогда обожала, согласитесь, довольно странно для ребенка; но все объяснялось просто: врачи не делали мне больн - я приходила, мне улыбались приветливые лица, хрустел белоснежными халатами, приятно и необычно благоухали и предлагали походить босиком по ковровой дорожке, затем осматривали мою больную ногу, хотя она у меня никогда не болела ,а просто была очень слабой, затем мы ехали с мамой домой сначала трамваем , затем поездом. Забавно. Столько новых лиц ,гудки паровозов, пирожок и газировка в станционном буфете. Весело. И только грустные мамины глаза несколько гасили моё восторженное настроение. Память у меня была отличная и угомонившись от впечатлений дня я вспоминала ответы врачей на многочисленные мамины вопросы: «Почему здоровый до трёх лет ребёнок активный ,весёлый, очень подвижный, вдруг стал инвалидом? « Некоторые врачи пожимали плечами, другие говорили загадочные слова : «Вирус, полиомиелит» - я выучила их наизусть. «Можно ли вылечить девочку ?» - вновь и вновь вопрошала мама. Врачи дружно разводили руками: «Медицина бессильна, вирус приходит в организм ребёнка на короткий срок, а осложнения оставляет на всю жизнь.» Мама была учительницей и пыталась выяснить как помочь дочке, что будет дальше? Врачи объясняли: «Вирус приходит от других людей, часто эти люди сами практически не болеют, а детей заразить могут; некоторые дети болеют как обычной кишечной инфекцией, а у других вирус проникает в спинной мозг и поражает двигательные нейрон, часть нейронов гибнет и мышцы, которые получали команду от этих нейронов не работают, не сокращаются. А наш организм работает мудро: «Кто не работает, тот не ест.» А в результате работающие мышцы развиваются, а не работающие атрофируются. Поэтому ножка будет отставать в росте и объёме мышц. Ещё я запомнила смешное слово «эпидемия». Я представляла, что это какой-то шар, огромный и разноцветный. В дальнейшем оказалось, что в послевоенные годы в 1947-1948 вирус полиомиелита свирепствовал во всех странах мира, унося жизни или оставляя детей инвалидами. Этот вирус мне часто снился по ночам: огромный паук с горящими красными глазами кусает ножки маленьких детей и они становятся короче и тоньше, на них невозможно попрыгать. И, верно, когда я играла с подружками в классы, то всегда прыгала только на правой, а девочки могли и на левой.
Но, несмотря на хромоту, я никогда не отставала от своих сверстников в озорстве и забавах. Однажды спрыгнув за своими друзьями со второго этажа строящегося дома в кучу песка и приземлившись на здоровую ногу так дала себе коленом в нижнюю челюсть, что зубы верхней отпечатались на подбородке. Конечно, этот подвиг скрыла от родителей явившись домой затемно, а утром все отпечатки зубов сине сияли на моём подбородке. Мама ахнула ,увидев «ордена».Чтобы отвлечь от «подвигов» мне купили велосипед и я научилась кататься. В 8 лет мы с задушевной подружкой самостоятельно научились плавать, затем кататься на лыжах и играть в настольный теннис. Но самой большой моей страстью были коньки. Я обожала этот блестящий лёд, музыку. К сожалению, освоила только «снегурки» на валенках крепившихся «клячиками», палочками закручивающими верёвки. В ботинках нога не держалась, и я падала под смех бойко катающихся малышей. Но у нас был дружный класс, и мальчишки катали меня кружок по стадиону ,затем бросали в снег отдыхать. Из снега я с восхищением следила за теми кто легко и красиво скользит по сказочному льду. Проклятый вирус! Так умерла моя первая мечта. К счастью в начале пятидесятых управу на него нашли. Наш российский врач Смородинцев и американец Солк создали вакцину против полиомиелита. Весь мир начал спасать детей от ужасных деяний разбойника вируса. Я к сожалению родилась слишком рано. Мои родители искали людей которые бы помогли мне выздороветь. Отчаявшись получить помощь от врачей обращались к бабушкам , были такие которые лечили «всё». Конечно это была пустая трата времени и денег. А между тем у меня к 10 годам сформировалась «стопа балерины», левой ногой я ходила на кончиках пальцев , возникла проблема с обувью. Стопа всё больше деформировалась т.к. одни мышцы были сильнее другие слабее. В областных городах мне заказывали ортопедическую обувь, но мало того что она была страшно некрасива, так и пройти в ней я могла от силы 3-5 метров. Я потихоньку от родителей забрасывала злосчастную обувь за поленницу и объясняла, что у меня её украли пока я купалась в реке. Родительские поиски сапогов-скороходов результатов не давали и они смирились. Но как обуть девочку? Положение с обувью стало критическим. Родителям пришлось согласиться на операцию. Меня госпитализировали в госпиталь ИОВ 1956 год. Все хирургические койки заняты инвалидами войны, лежало всего несколько детей. Меня начали готовить к операции. Ничего не опасаясь ,я выполняла всё требуемое, так сутки не давали кушать, только пить. В день операции одели во всё белое и повезли на каталке в операционную. Там мне стало немного страшно: все в масках, перчатках все незнакомые. Но счастье! По огромным карим тёплым глазам я узнала своего лечащего врача - стройную и красивую женщину и перестала бояться. И напрасно! Наркоз того времени! О, лучше о нём не знать! На лицо мне наложили что-то чёрное плотное и велели: «Дыши!» Я задыхалась, хотела кричать, но отвратительный эфир заполнил лёгкие, голова страшно закружилась, перед глазами забегали тысячи чёрных и серых змей, я поняла что умираю и провалилась в чёрное небытие. Когда я очнулась в палате ,то моё состояние было немногим лучше: постоянно тошнило ,голова была тяжёлая ,кружилась, а нога ужасно болела. Вот в эту послеоперационную неделю я впервые расхотела быть врачом. Родителей тогда к детям в палату не пускали, и я сама, как мне показалось, возвращалась «оттуда». Но всё проходит, и уже через месяц я в гипсе по «самые некуда» гоняла по своему двору как ни в чём не бывало. Через два месяца гипс сняли, стопу поправили, и я смогла носить обыкновенную обувь. Желание стать врачом пока не вернулась и я решила стать шофёром или на худой конец парашютисткой, куда записался весь класс . Меня, конечно, сразу «отсеяли» и я проплакала потихоньку всю ночь. Но через два дня успокоилась, т.к. половину тоже не взяли. А одна из моих подруг почти неделю не могла ходить в школу после «злосчастного» кресла в котором её накрутили, проверяя вестибулярный аппарат, и она еле добралась до дома, оставляя завтрак в придорожных кустах и её долго носил «девятый вал», стоило приподнять голову над подушкой. Но это всё «цветочки», «ягодки» у моих родителей начались, когда мне исполнилось 15 лет. Я влюбилась… И в кого!.. В знаменитого вратаря футболиста, кумира всех городских мальчишек, парня из параллельного класса. Я таскала свою подругу на все футбольные матчи с его участием и страдала от безответной любви, т.к. он был влюблён в девочку из своего класса, а она терпеть не могла футбол , а заодно и вратаря, т.к. готовила себя совсем к другой жизни. Частично это ей удалось. Моя закадычная подруга тоже не могла понять моё увлечение, ведь мы были отличницами, много читали, многим интересовались и тут нате вам футболист! А я не понимала её влюблённости в учителя физики, ему было лет 25 и он мне казался уж очень старым. Я заявила родителям что поеду на операцию, чтобы мне удлинили ногу. Хочу ходить на каблуках и не хромать. Отговорить им меня не удалось. Снова госпиталь. Я согласилась на «опыт»: долбят кость, туда вставляют кусочек кости животного и раздражение чужеродным материалом стимулирует кость и она растёт. Операция шла под местным наркозом; удары долота отдавались у меня в мозгу, но врач хорошо пел и заглушал мои стоны, хотя я очень старалась терпеть, ведь я сама захотела быть красивой. Моё не самое радужное настроение: кругом полиомиелитики всех возрастов, стоны, плач и даже истерики подняли два случая. Как-то в палату вошёл мой лечащий врач и лукаво прищурившись сказал мне: «А к кому-то женихи приехали!», и разрешил мне подойти к окошечку в приёмной. Каково же было моё изумление, когда в окошечке показались три чёрные физиономии. Оказалось, что трое мальчишек из моего класса приехали на товарном поезде навестить меня. И вот удивительно, в гостинец привезли мою любимую пастилу; откуда узнали? Они были очень смущены своими лицами в саже, а я тоже неожиданным вниманием. Жаль, что среди них не было моего футболиста, но он ведь не знал, что я его люблю. А второй случай: апрель 1961 года; я лежу после операции и вдруг: «Наш человек в космосе!» Я вскочила с кровати и тут же упала назад от боли, но такое событие пропустить невозможно. Схватив костыли, я кинулась в красный уголок. Это было незабываемо! Юрий Гагарин шёл по ковровой дорожке. Все плакали от пережитого шока. Все были счастливы. К сожалению, операция не дала результата, но мечта стать врачом овладела мной вновь. Она единственная из всех, которая осуществилась. Я проработала почти сорок лет, работу свою любила и, надеюсь, что жизнь прожила не зря, посадив не одно дерево, родив сына. Но трём заветным мечтам сбыться уже не суждено: кататься на коньках, танцевать на высоких каблуках, побывать в Париже, о чём мы поклялись в студенческие годы с моей подругой однокурсницей, скрепив клятву кровью. Хотелось посмотреть «вживую» картины моих любимых импрессионистов и посидеть на Монмартре. Так я оказалась клятвопреступницей! А вдруг? Ведь мне ещё нет и семидесяти.
Валерия Кострова.