Из жизни провинциальной Принцессы. Ч.6.
Она лежала и просто бездумно глядела в потолок. За несколько дней болезни она уже вдоль и поперёк изучила все тисненые разводы на шелкографии обоев, составляя из них разнообразные фигуры и даже целые картины, которые про себя были названы "весёлыми картинками". Там, куда сейчас был устремлён её усталый взгляд, как раз находился символ "бесконечность", составленный каким-то странным образом из загогулин на рисунке обоев. Но она не видела его сейчас, потому что наблюдала за необычным танцем пылинок в свете солнечного луча, пробившегося сквозь просвет оконных портьер. Они танцевали под музыку, звучавшую у неё в голове:"Бесконечна музыка дождя... Рядом, вместе, только ты и я..." И вдруг, буквально в какие-то доли секунд, кто-то невидимый перещёлкнул тумблер на другую песню:"Даже... если... мы сейчас не вместе, всё равно мы вместе, мы вместе, вместе..."
Она уже не видела ни солнечного луча, с танцующими на его струне пылинками, ни потолка, ни комнаты. Вздохнув, она закрыла глаза, стараясь уснуть, но в мозгу пойманной птицей бились новые строки: "ты где-то там, а я - где-то там "... со всеми вытекающими из этих слов ощущениями.
Где-то там... ты. А я - тут: больная и вообще никакая. "Больная белочка - это не смешно", - пришло на ум высказывание Ширвиндта в каком-то фильме.
- Да уж... оригинально и факт! Она просто ненавидела больницы и болезни всеми фибрами своей души! И болеть для неё было сущим наказанием. Как-то давно она вычитала, что болезнь - это остановка в пути, дающая возможность переосмыслить или даже переоценить что-то в своей жизни. Скорее всего, именно так оно и есть. Но эта - почему? Её пытаются предостеречь от неверного шага? Возможно... Только вот... от какого именно? А может, кто-то таким образом пытается помешать сделать ей этот шаг?! Тоже вариант. И где оно, единственно верное, соломоново решение? Где?! Тоже где-то там...
А ведь ещё... его может просто не быть - по НЕстечению жизненных обстоятельств. И вообще... за столько лет она уже привыкла принимать решения сама, даже, когда была не одна - в той, другой жизни. Правда, тогда... она была постоянно занята: на бегу, на лету, как та белка в колесе. И ещё умудрялась радовать глаз, песенки петь и стишки писать! Орешков с ядрами-изумрудами, правда, не было, да и казна... знавала разные времена, но вот скучать не приходилось однозначно в её, той, "сказке", что была когда-то.
Была... когда-то. А потом... потом всё резко изменилось, и она... осталась одна. Совсем. В квартире, которую она раньше любила, потом ненавидела за то, что та стала для неё настоящей тюрьмой, вырываться из которой становилось всё труднее и реже... где она просто иногда не могла находиться. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и её сердце просто разорвётся от боли. Почему-то стало как-то неуютно, холодно и одиноко. Может, от ветров перемен, остудивших её душу, а может, от сквозняков, возникших из-за ран в её сердце - трудно сказать...
В принципе, она чётко понимала, что страница её жизни, длиной в два с лишним десятилетия, не только дописана и перевёрнута навсегда, но и закрыта: запечатана сургучным словом "ПРОШЛОЕ".
Ей очень не нравилось это слово. Сначала - в связи со временем упущенных шансов и возможностей. А потом - потому, что там безвозвратно осталось столько прекрасного, а главное - самых родных, близких и любимых людей, которых уже никогда не будет в её жизни! Никогда... Тех, кто нужен рядом больше всего на свете... - как воздух! Но их уже нет и не будет.
Она долго приходила в себя. Порой просто перехватывало дыхание и становилось трудно дышать, но нет: она не задохнулась, а просто... зависла, как воздушный шарик, между небом и землёй. Видимо, её прошлое тоже не хотело с ней прощаться и крепко держало на волнах своей памяти. Оно, словно поплавок, абсолютно не спрашивая разрешения, часто всплывало в её новой реальной жизни, оставляя после себя то маяки, делающие её жизнь светлей и теплей, то очередные зарубки на память...
Он тоже был частью её жизни: прошлой и настоящей. Был, честно говоря, не совсем правильная формулировка ни во временном, ни в жизненном отношении. Хотя, чтобы сказать "есть", надо иметь определённую смелость и наглость. Она, конечно же, считала скромность одной из добродетелей, но, положа руку на сердце (заметим, что эту женщину мало чем можно было смутить и испугать в жизни, если не брать во внимание представителей отряда земноводных и пресмыкающихся!), так вот, обладая мудростью и тактом, она сказала бы менее категорично: "имеет место быть" - так будет вернее и корректнее.
И грустно улыбнувшись, в раздумьи добавила:" Мда... интересная игра слов: чтобы быть - не обязательно иметь место: иногда нужно просто... иметь желание. И тогда тебе откроются возможности для его исполнения. Всё настолько очевидно и до смешного просто!"
А вот он - был и, говоря её словами, имел место в её сердце и жизни. Да и, если быть кристально честной до конца, в её мыслях у него был тоже застолблён довольно-таки приличный участок - рядом с прекрасным хрустальным замком, который любовно воздвигало и постоянно совершенствовало её воображение. Там всё было легко и просто: их вечерние прогулки, неторопливые беседы на абсолютно различные темы, романтические вечера при свечах с их любимой музыкой, и ещё многое другое... что имело место быть только в её мыслях и их снах.
Там они тоже всегда были вместе и счастливы, не зависимо от того, кому именно снился сон. Иногда им даже снились одинаковые сны! Узнав об этом, она высказала предположение, что это их души, более свободные от всех земных обязательств и условностей и лёгкие на подъём, встречаются сами, когда им захочется, не дожидаясь на то их позволения и согласия. Он, улыбаясь, ответил, что очень даже может быть всё обстоит именно так, если душа вообще существует: её ж никогда никто не видел. И скорее всего это какая-то эфемерная поэтически-сказочная субстанция, не имеющая под собой реальных фактов и доказательств. Тем не менее, ему тоже нравилось, когда эти самые неуловимые и действующие сами по себе души встречались в его снах: это всегда было здорово и очень реально!
Но всё это имело место быть где-то там: в бесконечно-неведомой дали, за чертой реальности. В жизни же всё обстояло намного проще и жёстче: их разделяли не только километры дорог, ленты пограничных рек, разные государства, но и долгие годы разлук. Пожалуй, даже слишком долгие... потому что, не сумев забыть за столько лет... бывает очень трудно начать всё с начала, с чистого листа, тем более, когда их количество в пачке жизни уже заметно поубавилось, а в написанных уже ничего нельзя ни отредактировать, ни вписать между строк, ни зачеркнуть, ни исправить. И все они хранятся в абсолютно другой папке: с надписью "ПРОШЛОЕ".
"Прошлое - ни плохое, ни хорошее... потому что оно - прошлое. Где-то в памяти заброшено..." - вдруг внезапно всплыли строчки из её давних стихов. Не без удивления отметив про себя этот необычный всплеск памяти, она поняла, что стих этот не сохранился вообще, потому как не был нигде записан. А тот обрывок серой обёрточной бумаги, на котором она записала его, со временем куда-то пропал. Скорее всего, был просто выброшен при очередной разборке письменного стола. А потом она просто забыла про него... Да и какое у неё могло быть тогда прошлое - в двадцать с небольшим лет?!Вот сейчас - это совершенно другое дело: его уже, наверное, гораздо больше, чем настоящего и будущего!
Она резко открыла глаза и села на кровати, вслушиваясь в окружающую тишину. Что это? Или она уже просто сходит с ума? Ухо еле улавливало голос Ирины Аллегровой:" Ты не генерал и слава богу! Двадцать лет спустя ты понемногу станешь понимать, что молодость важней погон..."
Мда... как говорится, и "в десятку", и в тему - круто! Она вышла на балкон. Песня слышалась откуда-то с верхних этажей соседнего дома.
- Слава богу, с мозгами, значит, всё в порядке, - улыбнувшись, подумала она - можно спокойно болеть дальше. До конца "домашнего ареста " оставалось чуть больше недели.
- Всё будет хорошо! - мысленно произнесла она одну из своих любимых фраз, иначе - я буду не я! И... поцелуй меня, удача, - попыталась промурлыкать она осипшим голосом и, улыбнувшись, закончила: да смотри, не заболей!
Впервые за последние несколько дней ей стало действительно легко и, не смотря на болезнь, по-настоящему весело. Нырнув в любимый тёплый и мягкий халат, она открыла балконную раму. Лёгкий тёплый ветерок, словно преданный пёс, сразу же лизнул её лицо и растрепал волосы; словно хотел сказать, что безумно соскучился за эти дни, пока не видел её. Солнечные лучи, радуясь, теплыми ладонями гладили её лицо, шею и руки. Стояло чудесное бабье лето, трогательно-нежное, тёплое, прекрасное и такое же восхитительное, как сама женщина. Природа, словно понимая, что скоро наступит время грусти и осенних слёз, старалась всё, до последней капельки, отдать этому миру, чтобы потом, долгими туманно-серыми осенними и снежно-зимними вечерами, он мог вспоминать это великолепие и буйство красок уходящего лета, и, как последнюю любовь, его ласковое и нежное тепло. Это смеющееся солнце на бездонно-голубом небе и последний, грандиозный бал цветов и листьев... Последний в этом году, потому что на следующий год это будет совсем по-другому, но так же прекрасно! Ведь действительно "всё возвращается на круги своя... ", но каждый раз - по-своему, по-иному...
Вот в прошлом году все было, вроде бы так, и совсем по-другому. Было. В прошлом году... Она передвинула стул, стоящий чуть поодаль, в полосу яркого солнечного света, и, приняв самую удобную позу, расслабившись, закрыла глаза. Солнечные лучи нежно обнимали всё её тело, словно любящие, заботливые мамулины руки, которые своим теплом согрели не только её саму, но и душу, продрогшую от одиночества и тоски. Она, словно кошка на солнце, нежилась и наслаждалась этим теплом .
Господи! Как давно она не испытывала этого ощущения тепла, лёгкости и безмятежного счастья, когда ты в ладу с собой и со всем миром, и тебе просто беззаботно-хорошо!
Такое с ней происходило ещё и от прикосновения рук любимого: состояние покоя и надёжности, нежного тепла, перемешанного с какой-то непонятной светлой, тихой радостью - там, внутри себя, в душе. И сейчас она вдруг вспомнила именно его руки: ласковые и самые нежные в мире - после маминых. Его глаза, которые она могла узнать из сотен тысяч других глаз, и голос, абсолютно не похожий ни на какой другой, потому что это был его голос...
Прошла целая вечность дней, недель и месяцев, с бесконечно-бессонными ночами и вереницей однообразных будней, прежде чем она приучила себя спокойно думать о нём и вспоминать прошлое лето - их лето... Сначала было невозможно трудно, и каждый день без него давался ей с огромным трудом. Но потом она как-то успокоилась, а точнее говоря, осела, словно поняв, что далеко не всё бывает так, как хочется, и мечты - двигатель желаний, но... отнюдь не всех.
Судя по всему, решила она, её модель дала сбой и не прошла испытаний. То ли судьба так распорядилась, то ли жизнь подсуетилась - это одному богу известно, а нам, грешным, знать не дано. Но это время не прошло напрасно: она наконец поняла то, что пока она пыталась бежать впереди паровоза (вместо того, чтобы удобно ехать), попутно решая кучу проблем, щедро подбрасываемых жизнью, она... перестала бояться быть одной. Просто в один прекрасный день она чётко осознала то, что самое трудное и лихое время за всю прожитую жизнь она прожила... одна. Плохо ли, хорошо - об этом судить не ей, но она выстояла! Сама! И мало кто знает, чего ей это стоило.
Она поняла, что наконец перестала бояться. Ушёл этот противный, холодеюще-липкий страх - что не сможет одна, не выстоит, не получится. И как ни странно, всё получилось. Как? Она и сама не знает. Она просто жила. И жизнь, видимо, в конце концов взяла верх, приведя её к мысли, что жизнь - прекрасна, каковой бы она порой ни была! Поняла, что она просто не имеет права тратить отведённые судьбой дни на какие-то пустые страхи и опасения. И надо не бояться, а жить и что-то делать для того, чтобы дела наладились, а мечты сбылись. Совсем не надо ничего ждать и никого догонять, потому что ты попусту тратишь не только своё время и нервы, но и впустую проживаешь дни и недели, которые потом уже никогда не вернёшь. Надо просто жить - без претензий к целому миру, к судьбе и жизни и раскрашивать свои будни в нужные тебе тона... Уметь даже в безнадёжно-глухой ситуации разглядеть положительные и светлые моменты. Ведь всё зависит только от тебя, и от того, куда и как ты смотришь...
"Давай не видеть мелкого в зеркальном отражении: любовь бывает долгою, а жизнь - ещё длинней..." - услышала она проникновенный голос Антонова, непонятно каким образом пробившийся сквозь её мысли.
- Странно, - отметила она, - а почему я до сих пор не слышала музыки? Ведь она звучала всё время. Или просто все любимые песни буквально выхватывают меня из любых ситуаций и воспоминаний?! Похоже, что так... - подумала она, вернувшись в реальность.
- А я и не вижу. Я просто живу. Пока, может, не так, как хотелось бы. Но, возможно, мои мечты и желания просто не совпали с чьими-то где-то там, в пространстве. И если это действительно нужно, то они когда-нибудь вопреки всему всё равно совпадут. Ведь судьба - она не злая: она просто даёт нам время на размышление, перед тем, как жизнь расставит нас по своим местам . Чтобы потом не совершать новых ошибок и не отвечать за них. Только иногда... мы очень долго думаем и решаем, и в результате - опаздываем на свой поезд. А вот догоним ли мы его потом - это уже другой вопрос...
Она зажмурилась и сладко потянулась. Разомлевшая на солнце и какая-то вся расслабленно-спокойная... И вдруг, словно наяву, увидела его смеющиеся глаза. Они, будто искрились - то ли от нежности, то ли от смешинок, поднявшихся на поверхность из самой глубины, став от этого не серо-зелёными, как всегда, а голубыми, с лёгкой прозеленью, как озерная вода.
- Малышка, а ты действительно стала не только красивой, но и мудрой женщиной!
- Стараемся! Между прочим, подслушивать чужие мысли не прилично.
- Кто это сказал? Между прочим, я не подслушивал, я просто... пришёл.
- Мог бы и постучать, ежли чё .
- По голове что ли?
- Догадливыыый!
- А я просто стоял и смотрел на тебя, какая ты красивая, и слушал твои мысли. Не хотел тебя беспокоить.
- Мда... насчёт красоты, пожалуй, круто сказано.
- Мне виднее! Такая светлая и домашняя, родная...
- Правда? Ну тогда ладно, как скажешь...
- Уже сказал...
Этот диалог так некстати был прерван настойчивым рингтоном мобильного. Она так долго не могла сообразить, что мобильник уже охрип, пытаясь пробиться до сознания своей хозяйки. Ему, конечно же, было невдомёк, что он так безжалостно разрушил лёгкий, словно лёт серебристых паутинок, хрустальный сон-фантазию средь бела дня, этакое чудесное наваждение, которое напоследок подарило уходящее ласковое и нежное бабье лето, такой же лёгкой и немного необычной и странной осенней женщине.
А вместе с ним - немного тепла, согревшего её душу, такую нежную и ранимую... Ведь кому, как ни бабьему лету, знать всё о необыкновенной женской душе и сердце, да и вообще - о самой женщине? Только женщина может полностью понять женщину, с её тайнами, мечтами, переживаниями, любовью, непотопляемыми надеждами и святой верой в победу любви и добра. Может понять боль расставаний и разлук, горечь измен и предательства, силу и бессилие слёз! И это уходящее лето знало и понимало всё-всё: ведь не зря в народе его прозвали "БАБЬИМ"!..