- Семёныч, угощайся.
- Спасибо, Сан Саныч, не-е,- Семёныч замотал головой перед протянутой пачкой импортных сигарет.- Лучше курни моих,- из полосатой пижамы он выудил пачку "Примы" и не то кашлянул, не то крякнул в кулак.
- Не могу крепкие,- Сан Саныч ткнул пальцем в левую сторону груди и закурил свои, импортные. А Семёныч закурил свою "Приму".
Эти два чудесных старика опасного возраста пребывали в больнице вторую или третью неделю. Лёжа в одной палате они сдружились, любили вместе выйти в курилку для больных, где не пахло лекарствами и где лучше беседовалось под табачок.
Старики, закурив, уставились в окно, за которым белел край города и чернел уральский лес.
- Да-а... А снега нынче не густо, маловато снега,- по-пижонски выпустив кольцами дым,- сказал Сан Саныч.
- Маловато,- коротко согласился Семёныч.
Тут за окном закружил снег - не частый и мелкий.
- Да разве это снег!- воскликнул Сан Саныч с досадой и стукнул кулаком по подоконнику.
- Это не снег, - снова согласился Семёныч. И вдруг он встрепенулся. Его спокойные до этого глаза наполнило какое-то непонятное детское озорство.- А я вот помню в одном годе снега навалило аж по пояс! За один час и по пояс!О!- выпалил он на одном дыхании.
Сан Саныч хитро прищурился:
- Семёныч, а не в семьдесят шестом ли это было?
Семёныч удивлённо приподнял брови и... согласился:
- Ага, в семьдесят шестом.- Но добавил:- Первого декабря.- И ещё бросил в довесок:- Примерно в это же время.
У Сан Саныча импортная его сигарета выпала из рта прямо на белоснежный пластиковый подоконник. Сан Саныч закинул её обратно в рот, затем он сморщил лоб так, что тот стал похож на древнюю стиральную доску, тюкнул по нему кулаком и заговорил скороговоркой:
-Да-да-да, помню-помню... Это было в семьдесят шестом году, первого декабря, снег валил от восьми до девяти утра. Да-а, я отлично это помню. Ой, что тогда творилось! У-у-у!
- Не укай,- Семёныч почему-то нахмурился.
А Сан Саныча, что говорится, понесло. Учащённо дымя, он спешил рассказать то, что творилось на улице первого декабря 1976-го года, тридцать шесть лет тому назад:
- Помню на работу пошёл, гляжу на небо, мама родная! Туч собралось видимо-невидимо. И ветер поднялся. Шквальный. А работа, Семёныч, дело же святое. Поэтому я ворот плаща поднял, зонт раскрыл и вперёд. А тут ка-ак жахнет, ка-ак рванёт! Я думал всемирный потоп начался. Веришь-нет, машины плывут, автобусы переворачиваются, а я на работу плыву ... кролем. Да-а-а...
Глаза Сан Саныча, не мигая, смотрели сквозь время. Семёныч кашлянул нарочито громко, так, чтобы его приятель очнулся. Приятель очнулся:- Вот такой дождище был, Семёныч.
- Вообще-то мы про снег говорим, Сан Саныч.
- Да?... А, ну сначала снега навалило по пояс, а потом уж ливень ка-ак! Да ты ничего не помнишь что-ли?
- Это я-то ничего не помню? Я всё помню,- Семёныч глубоко затянулся своей примкой.- Я как раз за хлебом пошёл. Главное, из магазина-то вышел...в валенках А тут как сверкнёт, как рванёт.Домой вернулся, хоть выжимай вместе с одёжей. Во что творилось!
- Да-а, я ещё удивился - декабрь и дождь.
- Тогда все удивились...
В воздухе повисла пауза. Старики переглянулись. Отрезвев от собственных баек, они вернулись к реальности.
- Нет не густо, маловато нынче,- не своим голосом первым заговорил Сан Саныч.
- Чего не густо? Чего маловато?- подковырнул его Семёныч.
- Как чего? Снега конечно!
Наконец-то с лиц стариков спала напряжённость. Одновременно они стали смеятся. Сан Саныч смеялся басисто, увесисто. Семёныч стрелял с хрипотцой длинными очередями. Смеясь, они вышли из курилки. Рука Семёныча лежала на плече Сан Саныча и наоборот. Перед самой палатой они остановились.
- А я вот помню,- сквозь смех неожиданно для себя обранил Семёныч,- в одном годе аж до февраля снега вообще не было.- Продолжая смеяться, он вдруг обнаружил, что смеётся один, Семёныч замолк.
Сан Саныч стоял рядом, и собираясь с мыслями, морщил лоб в древнюю стиральную доску.
Вторую ли третью неделю эти два чудесных старика пребывали в больнице. Вы не подумайте, что у них с головой не всё в порядке - не страшные урологические
заболевания и только.