Глава пятая. Побег
Лето, 1858 год
Лишь после того, как отошли подальше Андрей вздохнул с облегчением и подумал: «Слава тебе, Господи – получилось!» А ведь как хорошо начиналось. Батюшка согласие дал, чтобы сын с друзьями в улус отправился. Польстило родителю, что учитель важное поручение его отпрыску доверил. Ну, Андрей же не дурак, не сказал, что задание на лето получил из-за того, что урок не выучил. Тётушку, у которой в Москве жил, улестил, чтобы батюшке не проговорилась.
И на тебе – маменька шум подняла: «Куда дитё неразумное одно отпускаешь? Разе ж те два лоботряса в счёт? Пошли с ними кучера Тихона хотя бы». Батюшка маменьку послушал. Велел Тихону с Андреем да мальчишками в тайгу собираться.
Нашёл, кого послать. Тихон его, Андрея, недолюбливал. И ведь ничего ж лошадям не сделалось, когда Андрей шарабан покататься брал. А Тихон день целый охал: «Ох, лошадушки ненаглядные. Ох, чуть вас, матушки мои, не угробили».
И решил Андрей потихоньку от всех уйти. Лексашке с Прошкой велел за день раньше готовиться, чем намечено было. А батюшке записку написал: мол, не волнуйтесь, не пропаду, и что Тихон без надобности. Котомку заранее собрал. Утром рано решил ещё запасы пополнить, да голоса на кухне помешали.
Подкрался подслушать. Кухарка с Тихоном разговаривали. Кухарка и сказала: «Ой, Тиша. Опять на днях каторжные сбежали. С часу на час жди – верховые появятся: народ на облаву сбирать». А кучер, по голосу слыхать, обрадовался: «Так энто ж славно, Дунюшка! Не судьба, значица, завтра с баричем в тайгу топать. Кто ж ево отпустит, раз таки дела?»
Дальше Андрей и слушать не стал. Бог с ними, с припасами, того что есть хватит. Главное побыстрей со двора убраться, пока родители не встали. Молодец он, что в кровать под одеяло одежды натолкал. Со стороны глянешь – человек спит. Раньше полудня не хватятся. Спасибо маменьке, до обеда не будит: пусть, мол, дитятко отсыпается, от гимназиев отдыхает. Придут будить, а его нет, и под подушкой записка положена.
Да и людей на облаву не скоро соберут. Андрей заметил, что не больно-то мужики на такие дела подписывались. А тот же Лексашка рассказывал, что крестьяне в лесу для беглых котомки со съестным на деревья вешают. И не диво. Много и поселенцев и бывших каторжан в их уезде.
Андрей посмотрел на Алексашку и Проху. Те, видать не выспались, шли молча. Сказать или нет про каторжников? Нет, не стоит пугать. Беглые уж далеко, небось. Да и таятся они – на глаза не покажутся. Сверху послышался шорох, упала на тропку шишка. Андрей вздрогнув, поднял голову: векша. Много их, говорят, этот год развелось. Он остановился и немного понаблюдал за серой белкой.
- Случилось что, барин? – Лексашка и Проха тоже остановились.
- Да вот, векша шишками кидается, - пояснил Андрей и добавил. – Я прошу называть меня просто по имени. Договорились?
- Договорились, барин… Андрей, идти далее надобно, штоб до обеда к срубу поспеть.
- А я слыхал, што Хозяин тайги может и векшей перекинуться, не токмо медведем, - вмешался окончательно проснувшийся Проха.
- И Оглы-Мерген тоже о векше сказку сказывал. Только заверял – не Хозяин белкой перекидывается, а Дух этого места…
Разговаривая и споря, троица двинулась дальше. Скрывающийся за стволом старого кедра мужчина проводил мальчишек взглядом серых внимательных глаз.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/04/26/548