Приходит с работы самый близкий человек, пьёт виски, коньяк, - всё без разбору, что есть в баре, и трезвым голосом просит тебя:
- Помоги мне уйти и никогда не возвращаться!
Ты обещаешь не звонить, не напоминать о себе. Смотришь, как он кидает в нелепый пакет вещи, и понимаешь: это не кино! Это закономерный финал твоей жизни. Он просит обнять его на прощанье, а у тебя стопор. Смотришь исподлобья - так легче прятать слёзы, и ни шагу навстречу. Он сам делает этот шаг, и ты в последний раз припадаешь к его плечу. От ужаса тебя навзрыд бьёт лихорадка, но он, уверенный в твоей силе, просит:
- Не плачь, а то я заплачу и я...
Его голос звучит непривычно мягко. Ты проталкиваешь внутрь комок спёкшейся боли. Он застревает в горле и затрудняет дыхание. А ты не знаешь, чем помочь себе и тому, кто уходит. Закрываешь за ним дверь и в голове, как признак сумасшествия, проносится песня фанатов: «Какая боль! Какая боль! Аргентина – Ямайка: пять – ноль…»
Близкий человек всю жизнь сражался с тобой как со смертельным врагом. Любил-ненавидел. Всё, что было твоим естеством, твоим вторым «Я», - ненавидел. Всё, что прибавляло ему веса, силы, уверенности в себе - любил. Тайком прочёл твои дневниковые записи, - ужаснулся твоей сути и чётко выведенному на бумаге слову «одиночество». Выговорил: - предала! Обсуждала с другом юности все нюансы жизни?! Как можно существовать рядом с такой женщиной? Никак. С женщиной надо жить, а не существовать. Да, есть друг. Настоящий. Друг, которым ты гордишься, которому доверяешь, от которого в твою сторону льётся поток неконтролируемого человеческого тепла. Ничего эротичного. Давняя детская приязнь вылилась в эту странную дружбу между умным, тонким и очень добрым мужчиной и женщиной-подранком. Прошли по жизни параллельным курсом, делясь всем, что не вмещалось в «продовольственную корзину» семей. Он был твоей тайной, одной из лучших страниц в книге жизни.
Когда появился главный, как показалось, родной человек, ты покинула друга на долгих восемь лет. Именно столько времени ты пыталась приноровиться к избраннику. Но чужая душа показалась отвесной стеной из толстого льда. Пока карабкалась по промёрзшей стене, обломала до крови все ногти. И стала хватать воздух ртом безо всякой любви. Всем нутром знала: любовь - это когда две души сливаются в одно целое, но две противоположности в одно слиться не смогут никогда. Как коктейль: водка - вверху, томатный сок - внизу. И пришло решение: жить своей жизнью.
Минуло тебе в ту пору 35 лет! А теперь ты без пяти минут пенсионерка. Писатели, режиссёры, художники, модельеры и сам Творец уже давно не обращают внимания на женщин твоего возраста. Ты сама себе режиссёр, визажист, психотерапевт. Но у тебя остался друг, для которого ты не крупнокалиберная Донна Роза, а всего лишь полненькая, беззащитная девочка, которая пропадёт без опоры и надежды в хронически кризисной стране. И ты знаешь, что он всегда на твоей стороне. Звонит, смешит, присылает толстенные письма, суть которых: такие как ты, случаются редко!..
х х х
Бродишь по мёртвому дому и недоумеваешь: разве была нужна? Мало заботилась? Сам признал: отличная служба быта! Что сготовить, что порядок навести, что толпу родственников принять, развеселить, утешить, -талантливый культмассовый сектор! А что письма кропала по ночам, приплакивала над душевными романами, дружила с неизвестными мужчинами, - так чем бы дитя ни тешилось...
Оказалось, тешилась не так, как муж себе это представлял! И о любви рассуждала, и поклонение принимала, и вдохновлялась от чужого огня... Не смогла прожить серой, стреноженной мышкой. Слишком много женского несла от рождения.
Мужа интересовали работа, деньги, положение. Тебя - люди, отношения, душа... Когда пыталась ему что-то рассказать из жизни своей бухгалтерии, с нетерпением смотрел на экран поверх твоей головы: ну скоро ты наговоришься, тут - финал... Ни звука отзыва на смех, плач, грусть! Вообще - ни звука отзыва на всю тебя, кроме моментов, когда не оправдывала доверия. И вдруг обозначил: КАТАСТРОФА! А ты знаешь: это не катастрофа - УРОК!
Боль - это хорошо. Очищение. Сколько ты вынесла её?! Она научила тебя пользоваться головой, какую-никакую карьеру в мире бесконечных дебетов, кредитов ты сделала. Спасибо этой глухой, годами не проходящей боли – научила работать с людьми и слышать их. Весь окружающий мир – один панельный дом. Если не прикидываться глухонемым, любое человеческое страдание через стенку слышно.
Вот пусть и он попробует жить, делясь собой, сопереживая, вглядываясь в выражение лиц... Уходя, сказал:
- Я молюсь: Господи, помоги мне не поддаться слабости и не вернуться!
А ты остолбенела от удивления. Только на днях вычитала в умной книге нечто подобное: «Если человек не смог найти свою половину в молодые годы, ему даётся вторая попытка после 45 лет. К этому времени человек уже должен разобраться в своих ошибках и открыть глаза на жизнь...»
Открыть глаза на жизнь! ВОТ что надо сделать ушедшему мужчине, «похоронившему» тебя в 35 лет.
х х х
Хандра - это такая мымра, которая показывает в зеркальном отражении то, что от тебя осталось после глубокого ночного психоанализа. Глаза готовой к убою бурёнки, слипшаяся вчерашняя причёска, оскорбляющая разом все шесть чувств, и полное нежелание сучить лапками в жбане с молоком. Эта мымрястина выбирает в гардеробе исключительно серо-чёрные, грязные тона, маскируясь под размытый горизонт. С трудом сдерживает желание камуфлировать морду лица сажей! Сажей! Сажей! Чтоб не задавали вопросов. Сажа на морде? Что тут спрашивать, - бежать надо! Но ты из последних сил: розовеньким, сиреневым, матовым... А она уходит от телефонных звонков и тупо пялится в пол маршрутки. Что с неё возьмёшь? Мымра пучеглазая! И ведь чем страшна? Обострением всех диагнозов, нажитых непосильным трудом.
Дочь выросла. Внуки ещё не подоспели. Ничего другого не остаётся, как только затеять ремонт. Делается это просто! Нанимается сторонний мужичишка, которому ты объясняешь: надо отгородить в просторном коридоре этакий тамбурчик безопасности. Все соседи давно при тамбурчиках. И страшновато одной за хлипкой дверью, когда супруг по командировкам, и велосипед тяжко таскать через всю квартиру на лоджию...
Воевать с мымрой, так воевать! В передней сняла зеркало, по фен-шую оно не должно отражать входную дверь... Отражало. В эту дверь муж и ушёл!..
Через неделю подруга поинтересовалась, как идёт отамбурение коридора. Жалуешься: никак! Не идёт мужичонка на заданный фронт работ. Натащил, кирпичей, мешков с цементом, пообещал, что за три дня слепит непробиваемый бастион, и отбыл. Видимо, пропивать аванс.
Подруга посоветовала: лепи сама. С мужиками в стране что-то не то! Клади кирпич на кирпич, заливай клеем и устоят... Кирпичи-то, может, и устоят, а ты падаешь со смеху. Нет, правда, что с мужиками? Симпатичный, даже сочувствующий! Кучу советов надавал! Но прошла неделя, а дела нет! Коллеги советуют позвонить, угрожать, пугать и всяко ругаться. Если бы ты так могла, - уверяют со всех сторон - тамбур бы уже был!
х х х
Втягиваешься в строительный бизнес, как в воронку. Из трёх нахлынувших по звонку работников самостоятельно смогла выбрать одного по имени Василий. Подкупило то, что он составил смету, расписал все операции, и стало понятно, куда уйдут денежки. Кроме того, мастер прошёл по всей квартире, поковырял пальцем сбившийся в кучу линолеум, оттопырившиеся панели и пообещал заодно поправить и это безобразие. Когда все тонкости были оговорены, в квартиру нагрянуло ещё трое мужчин. Натащили всякой строительной всячины и молча взялись за работу. Лица здоровые, глаза честные. Подруга ворчит:
- Наивняк! Следи, а то будут тебе честные глаза!
Ты накрыла на кухне чайный стол для тружеников и больше не отвлекалась от годового баланса. Работалось легко, грела мысль: у человека должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и тамбур...
Лучшее средство против мымры-хандры - общение с друзьями. Дурно, когда ты, после ухода мужа, малодушно начинаешь оценивать себя его глазами. А вот этого - НИЗЯ! Творец тебя создал себе на радость! Всем не угодишь, уж лучше - Богу!
Отодвинула отчёт, купила пива и - к подруге. У той – счастье. Живой и здоровый батяня из глухого уральского села. Последний батяня в дружеских рядах! Обнялись с дедком, попили на кухне пивка с лещиком. Душа отмякла, расправилась, как зелёный чай в заварнике, да как хлынула слезами в три ручья! Два - ноль в пользу мымры! Старик мудро утешил:
- Придёт твой мил-человек назад. Жизнь нажить не так-то просто!
х х х
Вот только час назад, ты не знала, что делать со своей собственной жизнью, побитой молью, разрушенной внеплановым цунами, мгновенно замороженной, надвинувшимся с Севера ледником... Ещё час назад вся твоя жизнь не имела ни смысла, ни цвета, ни запаха, потому что тебя «подали в отставку» за нетакучесть в рядах хороших жён! И вдруг вернулся самый главный мужчина, и выпил чай с лимоном, и съел два любимых с творогом блина, и закурил... И ты, как никто другой понимала, что ел он, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, потому что и по его краю прошёл ледник. Ел, чтобы дать тебе понять: он - на чай, а не в атаку.
Тут ты и ввернула вековечное, цветаевское: «Мой милый, что тебе я сделала?!» И, как ни старалась оправдать его надежды на кровопролитие без слёз - слова и слёзы текли, подгоняемые страхом, что не дадут им вылиться! Но на том конце слушали, и сочувствовали, и старались понять, и встречно выдыхали своё наболевшее. Тут ранила и посыпала по живому солью! Там обидела и собрала зрителей, полюбоваться обиженным! Здесь в самую жару пожалела глотка воды!
Мужчина и женщина. Земля и небо. Первоклашки в школе Господа-Бога! Ты слушаешь его обиды, и все до одной тебе кажутся детскими, несерьёзными... Особенно, которые касаются твоих чувств. Уж сколько тамбуров могла бы нагородить, защищаясь от одиночества?! Знал бы он, как ты его жалеешь! Да не приведи Бог, если с ним что случится!
Три часа нюрнбергского процесса заканчиваются перемирием сторон, полной капитуляцией мымры, торжеством души и разума. Даже не заметила, как разговор свернул в мирное русло: а тамбурчик-то хорош! Умничка! И шкафчики тут тебе, и велосипед…
Мельком глянула в зеркало: заплаканные глаза блестят, кожа розовеет цветом сакуры. Как удивительно влияет на женщин возвращение родоначальников-мужчин! Твоё судёнышко, покачиваясь на житейских волнах, снова вышло в открытый океан. И, подбив баланс, ты обязательно напишешь об этом другу…