Ветер дышит свежим запахом лугов,
Пыль дороги успокоив, укротив.
Дальний берег смотрит цепью огоньков,
Что слагаются в единственный мотив.
А земля струится запахом цветным,
Покачнётся вдруг разбуженный бурьян,
Словословя сигаретный едкий дым,
Слышно песню под гармошку иль баян.
Звёздный луч рукою тонкой, озорной
Распахнул дремучесть грустных штор.
Самовар забытый с полною Луной
Завели прощальный разговор.
"Вот бывало, - тихо молвила Луна, -
Самовару на столе - большая честь:
Вся душа его приветливо-ясна,
Детворы вокруг него - не перечесть!
И хозяин принаряжен перед ним -
В довоенном чесучовом пиджаке.
А хозяйка угождает молодым, -
Даже хвост с котом играет в уголке.
Чай липучий и густой, как будто мёд,
А невестушке душистой - разливать!
Над столом закусочка плывёт,
И нисходит с неба Божья благодать".
Самовар старинный с болью говорит:
"Где, скажи, теперь по праздникам родня?
И блины хозяйка больше не творит,
Да и чистить нынче бросили меня.
В паутиношном чулане, в полумгле,
Наблюдаю день за днём мышиный быт.
Телевизор да компьютер на столе,
А плита кургузый чайник кипятит.
Словно чёрт унёс за тридевять болот
Развесёлое тогдашнее житьё.
Стал хозяин безработным... вот и пьёт,
Бедолагам разливает питиё...
Пригорюнятся и выпьют... и опять
До краёв своё последнее нальют.
Уж беседы трезвой не слыхать,
Да и песен-то отцовских не поют!"
"Что-ж... пришли совсем другие времена," -
Интернет сказать изволил свысока.
Отвернулась в небе скорбная луна,
Завернувшись в угол тёмного платка.