В подмосковном Раменском сгорел корпус психиатрической больницы: погибли 36 пациентов и два медработника. Позволю себе выступить в качестве независимого и квалифицированного эксперта этого трагического происшествия. Потому что большую часть жизни проработал в психбольницах и многократно участвовал в разборках там форс-мажорных ситуаций. Так что беру за пуговицу и начинаю доверительно сообщать:
1). «Медсестра спала и проснулась от работающей пожарной сигнализации». Постовая медсестра спать не имеет права. Суть ее работы — с мрачной целеустремленностью смотреть за состоянием пациентов. Вдумчиво, можно сказать, их разглядывать. Даже если с детства она страдает косоглазием и астигматизмом.
Как-то одна старушка-медсестра рассказывала мне, как она, будучи совсем юной, заснула на смене. К ней бесшумно подошел пациент, циник, мизантроп, игрок, и рявкнул прямо в розовое ушко: «А теперь покажи это всем!».
Его тоже можно понять — рождение побочного сына непонятно от кого, красота и снобизм его второй жены, пьянки, морфий, дельтаплан... Но, с тех пор, на рабочем месте ей почему-то не спалось. Даже когда она постарела и спилась.
Спящая постовая сестра — это спящий на посту часовой. А она спала. Сон был цветной, ей снилось отделение синагоги от государства, но даже это ее никоим образом не извиняет.
2). «Со слов медсестры, пожар возник примерно в 1:30 ночи, после чего она попыталась начать тушить огонь самостоятельно. А когда поняла, что не справляется, то успела вывести на улицу одного пациента, еще один больной покинул здание самостоятельно».
Ужиком, можно сказать, выползла. Да еще и с пациентом в шапке-ушанке на голове. Видите ли, он круглый год ходит шапке-ушанке, так как в его непутевой голове растёт розовая сосулька. А шапка-ушанка помогает ее растапливать.
«После этого женщина сообщила о пожаре сторожу, который нажал кнопку пожарной сигнализации». И далее описание чувств, гложущих в эту минуту ее хрупкую, мечущуюся в языках пламени душу…
И снова воздать хвалу мудрости медсестры я не могу. Потому что первая реакция на форс-мажорную ситуацию — доложи по инстанциям. Всегда. Да если речь идет о реанимационных мероприятиях. Это железный закон сумасшедшего дома. Даже если пациент открыл стрельбу прямо в нашем общем танке. Исключений не бывает.
В поселении Офра у меня живет знакомый, который выдрессировал свою кавказскую овчарку немедленно атаковывать того, кто крикнет «Аллах Акбар». Не раздумывая. Так вот, требования должностных инструкций медсестра острого отделения психбольницы должна выполнять не раздумывая. Как кавказская овчарка моего знакомого из поселения Офра.
Я не сторонник советской сакрализация труда и даже не требую от медсестры-погорельца клятв верности идеям сионизма. Но, тем не менее, желаю заявить следующее: Если бы эта непутевая дура не спала на рабочем месте и не суетилась бы по пробуждении, а делала все по правилам, жертв, думаю, не было бы вообще. А так их 38. Да, все они жестоко буйное и отчаянно пьющее население. Но, все-таки.
3). «Все началось с горящего кресла».
Невольно хочется спросить – а где в это время был огнетушитель!? Даже в микве с ее пасторальной атмосферой должен быть источник проточной воды. А здесь обитель для буйно помешанных. Государство, кстати, образует законы, где про огнетушитель сказано очень определенно. Не про балалайки, домры, трогательные скрипочки и разухабистые гармошки, а именно про огнетушитель. И что, я вас спрашиваю?
PS. А отсутствующие ресурсы пожарников и вид на красоты природы у разрушенного моста — тут это как раз дело второстепенное.