Глава 38. Костомаров – промежуточное воплощение для придания Душе Вольтера жёсткости, которая необходима Ленину, чтобы смочь сделать ленинское дело.
Николай Иванович Костомаров родился 4 мая 1817 года, ровно за сто лет до революции 1917 года, того самого дела, ради которого затем родился Ленин. Для дела Ленина взращивалась Душа, которая была в Вольтере. Эта Душа, если вспомнить еще воплощение её в Иисусе Христе, планетного масштаба. Ленинское дело, в сравнении с иисусовым и вольтеровским делами, жестокое. Не свершить его, если нет в Душе жестокости: надо целый класс уничтожить во главе с царской семьей, чтобы дело восторжествовало. У Творца все дела спланированы, поэтому известно наперед, какие делатели требуются. Жестокое дело не может быть сделано, что Творцу известно точно, если нет соответствующего качества в Душе. Руки не поднимутся, ноги не пойдут, рот не откроется, чтобы приказать, если нет такой змеи в Душе, которая называется жестокостью. Можно добавить жестокости в Душу, родив её в еврейской семье, что и делается частично: Ленин на одну четверть еврей, – но этого мало для рождения полнокровной жестокой змеи, которая хорошо сочеталась бы с другими по природе своей положительными качествами. Поэтому специально эта Душа посылается в воплощение Костомарова, чтобы наработать нужной величины жестокость.
Отец у Николая Костомарова дворянин-помещик, мать малоросская крестьянская девушка. Отец так жесток, что за жестокости в обращении его вскоре убивают дворовые люди. От отца с матерью рожденное ими дитя получает тело, в котором, как я это вычислил, содержится 33% качеств родителей. Грубо говоря, надели на чистую Душу грязную рубашку – и Душа тоже становится грязной. Душа может сопротивляться загрязнению, но все равно не избежит его, и может радоваться загрязнению, если стимулируется принятие качеств, и тогда змея жестокости растет хорошо и быстро. Некоторое количество жестокости уже есть в Душе Вольтера: об этом свидетельствует его отношение к евреям. Но стань Вольтер Гитлером, не дошел бы он до того, чтобы убивать евреев, поскольку жестокость надо иметь полновесную для того. Не смог бы и Ленин санкционировать расстрел царской семьи, если бы в нем было жестокости не больше, чем у Вольтера. Говорить о евреях, какие они есть, говорить о властителях, какие они есть, это пожалуйста, когда жестокости в меру, и не более того. Не смог бы Вольтер гильотинировать короля Людовика XVI вместе с его королевой Антуаннетой, если бы оказался во главе французской революции. Однако для этой роли Вольтер и не готовился режиссером. За одиннадцать лет до начала практических действий (взятия Бастилии 14 июля 1789 года) умер Вольтер. А вот Ленин уже должен был смочь то, что не мог Вольтер. Поэтому в воплощении Николая Костомарова нужной величины жестокость нарабатывается и у подростка Ленина историки девяностых годов уже отмечают проявление жестокости.
Воплощение Души Вольтера в Костомарове не ограничивается взращиванием одной змеи жестокости. В исторических работах Костомарова мы наблюдаем то, что наблюдали у Вольтера, но несколько в другом аспекте: если Вольтер изображал в своих произведениях властителей иносказательно, на своих героев перенося всю соль своего сарказма и иронии, то Костомаров, никак не язвя, просто, как оно есть, говорит о царях. Можно, конечно, сказать, что умерших правителей обличать не страшно, но надо учитывать, что потомки тех правителей были во власти и, соответственно, историки побаивались прямо называть вещи своими именами. Кроме того, в действии была инволюционная энергия, требующая предвзятого анализа прошлого, когда об умерших плохо не говорят. Костомаров, словно на него эта инволюционная ограничительная энергия не распространялась, говорил прямо. Очевидно, что ему нужна была достаточно большая Сила, чтобы преодолеть планетного масштаба сдерживающую Силу. Присутствие той же великой Силы преодоления мы наблюдаем в Вольтере: не стеснялся он, хоть и иносказательно, разить наповал сверхчувствительных к обиде властителей. В Костомарове эта Сила укреплялась и росла дальше, чтобы Ленин смог не только теоретически превозмочь Силу царей и королей, вместе взятых, но и открыто бороться с ними и победить их.
Всё у меня складно, вроде, получается, да вот дата смерти Костомарова (1985) наезжает на дату рождения Ульянова (1970). Было я уже собрался убрать Костомарова из цепочки воплощений, но пришла мысль, что подобные накладки не только могут быть, но и планируются, поскольку иногда требуется так быстро наработать качество, что время не терпит. Для этого у каждой Души есть двойник. В первой книге непонятно мне было, зачем этот двойник создается и где-то живет параллельно с основной Душой. Теперь ясно, что в Володе Ульянове до шестнадцати лет была другая Душа, искусственно созданная, но копия Души настоящей.
Теоретически в шестнадцать лет ума в человеке почти нет (в 14 лет ум начинает вводиться), да и тело чувство только что закончило свой ввод в плотное тело, что значит, в процессе ввода изменить что-то в самом вводе легче, чем потом, когда закостенеет всё. Ниже мы будем разбирать еще и практику замены Души после двадцати лет: теоретически заменена Душа может быть в любом возрасте у человека, который эфирным телом не прикипает к телу физическому. Проблемы могут возникнуть из-за жизненного (эфирного) тела, спайка которого с телом физическим у обычного человека так крепка, что безболезненно и без последствий серьезного характера такая операция не пройдет. Но у Душ уровня Вольтера эфирное тело легко вводится и легко выводится, потому что заранее Творец предпринимает воплощение этой Души в Филиппе Тринадцатом, который занимается разными мистическими тренировками. В последнем моем нынешнем воплощении у меня, как следствие, уже нет никаких проблем с выходом эфирного тела из физического во время медитаций: мгновенно оно выходит и может резвиться себе, прыгая до потолка, когда мне весело.
Все эти детали относятся к технологии, которая, как правило, не касается физического сознания человека. Физическое сознание, повторю, не меняется, что бы ни происходило внутри тела физического. Физическим сознанием своим человек может заметить перемену в себе лишь по отдельным внешним признакам, например, силы стало больше или меньше, или мудрости прибавилось, или чувства какие-то новые появились. Близкие могут заметить перемену в походке, манерах, так как эфирное тело меняется. Могут последовать эмоциональные всплески, вследствие несовместимости отдельных черт энергетических тел вводимого и выводимого. Поэтому такие перемены, дабы никто их не заметил, как правило, делаются в подходящие моменты.
Посмотрим, не случалось ли что-то в семье Ульяновых сразу после 1885 года. И находим, что в 1886 году умер глава семейства Илья Ульянов, что значит, не до Володи было всему семейству Ульяновых, а в 1887 1 марта состоялось покушение группы Александра Ульянова на Александра III. «Жизнь семьи, – пишет Л.Каменев, – в Симбирске среди испуганных и отвернувшихся от родных казненного «государственного преступника» (8 мая казнен У.А.) обывателей стала особенно тяжела. Семья переехала в Казань, и Владимир Ильич в августе того же года поступил в Казанский университет». События более чем подходящие для введения Души в тело. А чтобы я не думал, что Творец ждет подходящих событий, указывается мне, что на Александра II покушение случилось тоже 1 марта 1881. И того же самого 1 марта 1995 года убили Владислава Листьева. Листьев, конечно, не царская фигура, но фамилия у него такая говорящая и так часто (шесть раз) в день его смерти поют по радио песню «Листья падают», что я вынужден сделать вывод, что Души гибнут не случайно, как не случайно листья падают осенью. Воплощается Душа Листьева, скажем, для своего дела, чтобы стать популярным на первом канале и не уступить Березовскому, который в этот момент приватизирует первый канал и все рекламные доходы подбирает под себя. Снаружи людям, вроде бы, всё понятно, сейчас 13.04.13. говорят, что Березовский почти что точно заказал Листьева, а в действительности сценарий написан так давно, что вполне по датам увязывается он с царскими временами.
Читая дальше ту же статью Каменева Л., узнаем, что исключенный из университета Ульянов усиленно продолжает работу над пополнением своих знаний в Казани, и тут же следует фраза, как будто специально написанная для меня: «Нам ничего неизвестно о тогдашних выступлениях Владимира Ильича. Возможно также, что Владимир Ильич и воздерживался от каких-либо выступлений до тех пор, покуда не почувствовал себя достаточно теоретически вооруженным». И следом же Каменев приводит выдержку из воспоминаний В.Водовозова, который встречался с В.Ульяновым в 1891-92 годах в Самаре: В вопросах политической экономии и истории его (Ленина) знания поражали солидностью и разносторонностью, особенно для человека его возраста (Владимиру Ильичу шел тогда 22-й год, Л.К.) Он свободно читал по-немецки, французски и английски, уже тогда хорошо знал «Капитал» и обширную марксистскую литературу (немецкую) и производил впечатление человека, политически вполне законченного и сложившегося. Он заявлял себя убежденным марксистом».
Удивляется Водовозов, в общем-то, просто небывалым способностям молодого человека, которые, если вспомнить Вольтера, выглядят закономерным следствием того ума, с каким ушел Вольтер из своей жизни. По этой же причине, что Вольтер жил поочередно во многих европейских странах, что значит, наработалась в нем способность быстро учиться иностранным языкам, Ленин легко уже молодым человеком осваивает иностранные языки так, что может сказать, французский язык для дружеской беседы хорош, итальянский – для любви, немецкий – для военных действий. И совсем никаких языков, кроме русского, не знаю я, потому что, делаю вывод, перекрыта в моей Душе эта способность к языкам. И в школе учительница была в нашем классе, вспоминаю, такая, что английский язык никому из учеников не давался. Сравнил я её с учителем Петровым, который преподает сейчас на ТВ иностранный язык. Вот у него я едва ли смог бы не научиться. Однако когда способность к чему-либо перекрыта, учиться трудно даже у хорошего учителя. А перекрыта она у меня потому, что исключительно для русскоговорящих нужно дело, которым я сейчас занимаюсь. Англичане, повторю, слишком приросли к этому миру, чтобы учиться миру новому.
Я свои выводы делаю, исходя из происходящих со мною событий, а Творец заранее знает, по какому сценарию будут развиваться события и что надо либо перекрывает, либо развивает. Вот он Л. Каменева активизирует, чтобы тот написал статью о Ленине для издания ПСС (полного собрания сочинений Ленина) 1927 года. Издание вышло, но есть ли оно где-то сейчас, не знаю, потому что Каменев был репрессирован в 1936 году и издание, из-за его статьи, соответственно, могло быть уничтожено. Ко мне это собрание сочинений попало удивительным образом. Пришла такая мысль подарить мне ПСС моему сослуживцу по заводской работе Боре Овчинникову. Пот наследству ему оно досталось. Пришла – и подарил. Сам он едва ли открывал хоть одну книгу ПСС, я тоже, приняв подарок, ни разу не заглянул в книги, но возил их с места на место за собой по всем общежитиям и квартирам. Впервые открыл, взяв из кучи томов сразу 1-й, какой и требовалось, как раз 1-го марта 1996 года, когда ТВ справляло годовщину убийства Листьева, и на глаза мне сразу же попались эти совпадающие по времени даты 1 марта.
Ну молодец Господь, восхитился я тогда Творцом всех этих дел: наперед у него всё продумано так, что ни у кого, и в первую очередь, у меня, автора итогового труда, не возникает сомнений по поводу творимого Богом. Ни о чем прямо при этом не говорится, словно бы понимает Творец, что почти невозможно человеку сразу принять то, о чем еще ни разу никто нигде не слышал.
Но пришла пора начинать учиться жить по-новому. 46 лет я прожил, особенно ничем не выделяясь среди прочих, если не считать моих литературных потуг. Ни быстрым плодовитым умом я, как Вольтер, не блистал, не было у меня и способности молодого Ленина охватить одним взором всю историческую перспективу, ни в Москву меня не тянуло. Вольтер, напомню, родился в Париже, Ленина судьба отправила вначале в Казань, а потом – во все те места, где центральная революционная мысль зрела. Совершенно невозможно представить, что я мог быть когда-то Вольтером или Лениным. Однако ранние способности у Вольтера и Ленина объяснимы необходимостью творить большие материального плана дела. Мои способности, по идее, должны были проявиться не ранее сорока двух лет, чтобы подтвердить данные рисунка 36: после сорока двух начинается осмысление уроков прошлого. Я осмысливать уроки прошлого стал, начав писать книгу «Мой путь к богу». Вот тут и открылись у меня вдруг такие способности, что я прошлую свою литературную работу называю теперь потугами. Льется из меня, как говорил Есенин, «золотая словесная груда» легко и так весело, что только успевай записывать. А если какого-то слова вдруг не хватает в общей вязи, что случается редко, потому что слова ложатся в строку одно за другим, я останавливаюсь – и оно тут же появляется у меня в голове. Так можно не семьдесят томов, как Вольтер, написать, а гораздо больше. И всё это будет шедевром.
Лучше, чем у Вольтера, у меня должно получаться, потому что материалистическое дело Вольтера требовало научной точности: приходилось ему сидеть в библиотеках, как и Ленин сидел в тех же лондонских библиотеках. У меня дело духовное: расстаемся мы с материализмом, чтобы перейти в иные сферы бытия. Немного я посидел в библиотеке в 1996, и всё. Остальное, что требовалось, вдруг нашлось у меня в голове, а чего не нашлось в моей голове, то мне подсказывали по радио или на ТВ. До сих пор подсказывают. Но главное всё-таки моя абстрактная сфера мышления, откуда и проецируется в логику всё, что требуется. И вот тут опять вспоминается Костомаров, которого другие историки упрекают в неточности воспроизведения некоторых фактов. Костомаров, пишут, полагался на свою богатую память, не сверялся с источниками. Отсюда неточности. Я тоже легко перебираю в памяти даты, номера рисунков, когда этого требует текст, уточнять нет времени, потому что льется текст. Уточню потом. А потом иногда бывает суп с котом. Другими словами, схожесть ума Костомарова с моим налицо. Точнее, мой ум потому такой, что в Костомарове ум Вольтера был доведен до абстрактного совершенства.
Разница между мной и Костомаровым в том, что Костомаров, как и Вольтер в свое время, не имели возможности проанализировать разные состояния ума. Они просто пользовались тем, что есть, и нарабатывали то, что в них считали нужным наработать их Духи. Наработали их Духи для меня то, о чем я сейчас могу сказать вполне квалифицированно. Есть ум конкретный, который является основным средством познания седьмого плана бытия (нашего физического мира). Только здесь, на физическом плане бытия, конкретный ум рождается во всей своей полноте и только здесь он нужен во всей своей полноте. Нужен он и на высших планах бытия, потому что знание деталей везде требуется, но там требуется меньше. Там есть для проникновения в детали Высшее Сознание, которое, как электронная библиотека, выдает что требуется сразу. Так сейчас в Интернете я могу очень быстро уточнить любую информацию. Зачем её в голове держать? Хорошая голова должна иметь способность к абстрактному мышлению, где детали отходят на второй план. Творец в Космосе владеет Пространством ровно таким, насколько простирается его абстрактное мышление.
По существовавшим в инволюционный период правилам ввода Души в тело мой ум от Вольтера, Костомарова и Ленина должен был стать моим умом максимум в 28 лет. Однако, судя по моей неумности до 46 лет, ввода в полном объеме ума не было. И сейчас мне понятно почему. Потому что до 42 лет, по плану, человек должен проходить уроки. Грубо говоря, не очень умным должен быть человек, чтобы эти уроки были пройдены: иначе «умный в гору не пойдет, умный гору обойдет».
Судя по тому, что в Костомарове язвительности Вольтера не было, можно сделать вывод, что Дух какие-то качества, какие не нужны в следующем воплощении, перекрывает. Мистическая Сила Воина, которая нарабатывалась в Филиппе Тринадцатом, не нужна была Вольтеру, Ленину, Костомарову, поскольку все они были работниками материалистического фронта, но понадобилась мне, так как мне предстояло вступить в битву с духами Зла в Космосе (подробнее об этом будет ниже), и эта Сила, когда она понадобилась, во мне открылась. Буду я биться с самыми великими Духами Зла и буду побеждать их.
О Зле и Добре писал Вольтер в «Кандиде» (1759), писал он о том же самом, о чем мы пишем сейчас, но с точки зрения материалистического понимания Зла и Добра. Материалистическое понимание Зла и Добра, напомню, заключается в восприятии Добра на предмет полезности для тела (для дома, для семьи). Вольтер отправляет своего героя путешествовать по всему свету, то есть делает то же самое, что делает Господь со своим Сыном, отправляя его познавать Добро и Зло. Судьба перебрасывает Кандида с одного места на другое, и везде Кандид видит только убийства, насилие и корысть. Везде, кроме одного места, куда Кандид попадает вместе со своим другом Какамбо, по реке, которая «терялась под сводом страшных скал, вздымавшихся до самого неба». Ясно, что это какая-то, может быть, небесная страна, которой на земле точно нет, но о ней мечтает каждый, кто видит несовершенство земного мира. Эта страна у Вольтера называется «Эльдорадо». Она отгорожена от внешнего мира теми самыми небесными скалами, между которыми проплыли на своей лодке Кандид и Какамбо. Всё там прекрасно, никто никого не убивает, живут люди в достатке и без ссор, а золото называют грязью. Всё хорошо там, но нет любимой Кунигунды в этой стране. То есть нет того, ради чего живет человек во внешнем мире. Нет Евы, которая ввергла бы Адама в грязь измен и заработков и, соответственно, уроков как средства познания Добра и Зла. Нет женщины – и сразу теряется смысл жизни у мужчины. Очевидно, были у Вольтера такие периоды жизни, когда он оставался без женщин. В принципе, умному человеку женщины, вроде бы, не нужны, потому что для ума пищи достаточно в мире (есть занятие), но физическое тело требует своего. И никак нельзя от этих требований физического тела отмахнуться, потому что внутри физики есть чувства, которые, как змеи, некоторое время голодать могут, а потом так проголодаются, что человек будет готов хоть самого себя съесть. Отлетел ум у Отца Сергия, когда он увидел белую грудь перед собой. На ТВ муж и жена рассказывают, как нлошники транспортировали их по лучу на свой НЛО и там мужу предложили сочетаться с их женщиной. Муж говорит, что это невозможно, потому что их женщина настолько непривлекательна (кости, обтянутые кожей), что противно ему от неё, да и жена здесь. Тогда женщина приняла вид привлекательной земной девушки. У нлошников нет, говорит наша женщина, ни обиды на сказанное, ни страха, нет вообще эмоций. Такое возможно, когда отсутствуют чувства. Что значит, живут они без чувств, и не очень тужат, поскольку в сравнении с людьми, у которых чувства есть, их жизнь выглядит более предпочтительной. Они даже могут воздействовать на людей с помощью этих самых чувств, ради которых люди живут. И средствами техники нлошники владеют такими, что легко поработили бы людей, если бы не космические законы. А поработить им очень хочется людей, так как у людей есть, образно выражаясь, неиссякаемый источник энергии (в первом эфирном центре, рисунок 58). У нлошников в их теле нет первого эфирного центра. У них и пупка нет на животе, что значит, нет у них сексуального эфирного центра и размножаются они как-то иначе. Всё это, что касается чувств, секса, им не надо (на фига козе баян, если в этом баяне люди начинают видеть смысл жизни и живут ради того, что является всего лишь средством розжига атомной печи в первом эфирном центре? Нужен нлошникам именно первый эфирный центр, а всё остальное, что рождает эмоции, они бы выбросили. Поэтому они разрезают живот земной женщине, чтобы разобраться с этими делами и придумать, как им самим родить что-нибудь вроде земных существ. Если бы им удалось родить таких существ, они бы устроили им жизнь, подобную земной, с тем, чтобы засовывать этих существ в топки своих средств передвижения, которым требуются источники питания. Не знают нлошники, что это их используют высшие Творцы в своих целях, и создать низшие высших не могут, потому что не знают технологии. Человек создан Высшими с перспективой стать полноценным божественным существом. Поэтому есть чувства, которыми надо пожертвовать по собственной инициативе, оставив от чувств лишь то, что я называю заводной ручкой. Как в старом грузовике: крутнул заводилкой и бросил её в кузов, когда машина завелась. Женщине нлошники живот зашили так, что никаких следов не осталось. И больно ей не было.
Вернемся к Кандиду, который жил в Эльдорадо и мечтал о своей ненаглядной Кунигунде. Его друг Учитель Панглос жил философией оптимизма, Кандид жил надеждами на встречу с Кунигундой. Надеждами, теми или иными, живет человек, у которого есть чувства. Надежды дают силы человеку терпеть, переживать, страдать. Прошло много лет. Кандид встречается со своей ненаглядной Кунигундой. Куда делась красота Кунигунды с возрастом? Теперь это уродливая изможденная сварливая старуха. Что может привлечь мужчину в изрядно потрепанной красавице, на которой только пес ленивый не валялся?! Что стоит светлое будущее оптимиста, которое, как горизонт, отдаляется по мере приближения к нему?! Обман всё это. И во весь этот обман верят чувства, которые рады обманываться.
Вольтер еще не знает, что будет Великая Французская революция 1789 года, великая Октябрьская революция в России 1917 года, но уже проводит параллель между ужасной старой Кунигундой и надеждами оптимиста. Как предмет любви обречен состариться, так обречены новые идеи стать старыми. И старость неизбежно обнаруживает обман: как раз те черты, которые привлекали, становятся наиболее отвращающими. Сейчас мы можем точно сказать, что «светлое будущее» светло, пока оно в будущем. А в настоящем – лучше этого не видеть. Другими словами, заранее Творец через Вольтера готовит почву в голове человечества для разочарования, которое будет неизбежным, когда горизонт откроется.