«Толик, какой сегодня ветер?» – спросил вошедшего Плюшкина Андрей Новосельцев. Плюшкин почесал у себя за ушами, сморщил курносый нос, сделал задумчивое лицо и глубокомысленно произнес:
- Наверное, юго-западный.
- Юго-западный, - ехидно передразнил Новосельцев: - я уже неделю отмечаю юго-западный, надо, что – нибудь новенькое придумать.
- Северо-восточный.
- А может, западно-восточный? Или юго-северный? А? – и Андрюша махнул рукой: - погоду надо слушать!
Наступила пора вздыхать Толику. На дворе двадцатый век, а у него дома радио нет! Не проведено. Стыдобина! Почему родители за десять лет до сих пор не провели, не ясно. Наверное, посчитали, что ни к чему. А вот, ему Толику, приходится отдуваться! Можно, конечно и приемник включить на 5 минут, чтобы погоду послушать, но больно уж это хлопотно: зазевался – и все, прохлопал ушами, как сегодня! Не тем ветром сдует!
Приемник у Плюшкиных был совмещен с телевизором и проигрывателем пластинок. Называлось это чудо техники «Концерт». Иногда старший брат по вечерам ловил «Голос Америки», после чего забывал настроить приемник на волну местного радио. В таких случаях, Толик утром оставался с носом.
Вы, наверное, подумали, что знание погоды необходимо 2А классу для участия в парусной регате или для запуска воздушного змея? Не угадали. Для отметки в «Дневнике наблюдений». Это новшество было введено с сентября месяца. С тех пор, каждый божий день нужно было отмечать погоду: какое небо, не идет ли на улице дождик, не лежит ли снег на асфальте, какая температура и главное – какой сегодня ветер? С тучками ясно – глянул на небо, отметил. Промок до нитки, пока в школу шел – нарисовал четыре точки. Посмотрел на термометр – записал показания. А ветер? Его то, как определить? Да еще в воскресенье! Или в каникулы? В эти счастливые дни не только про «Дневник наблюдений» – про портфель ни разу не вспомнишь! Вот, и приходится потом сочинять: такого – то числа стояла хорошая погода (я тогда еще в лужу упал), температура была градусов этак …цать. Дул, дул, дул, черт его знает, какой тогда дул ветер! В самом деле, нельзя же рисовать один юго-западный, надо разнообразить, чтобы не подумали, что ты все каникулы дурака валял!
Конечно, когда наступают холода и отменяют занятия в школе, то тут сам бог велел включать приемник и слушать с замиранием сердца: а вдруг, снова отменят? А потом, услышав заветные долгожданные слова, радостно прыгать в еще не остывшую кровать, и сладостно ворочаясь на боку, медленно засыпать под громкое ворчание старшего брата!
Но сегодня было 13 апреля, зиму проводили месяц назад, и ни о каких морозах речи быть не может. Толик грустно вздохнул, приготовился к уроку и присоединился к Новосельцеву. Необходимо было срочно узнать направление ветра.
Волнение Андрея насчет сегодняшнего ветра объяснялось одной простой причиной: он был дежурным. В его обязанности входило не только намочить тряпку для классной доски, но и доложить какая сегодня погода. Для этого он пришел пораньше, а не опоздал как обычно, но, сработала старая привычка, и погоду он впопыхах прослушал. Впрочем, причин для волнения не было: термометр за окном показывал десять градусов тепла, небо было затянуто тучами. Оставалось только узнать направление ветра.
Кроме погоды, в «Дневнике наблюдений» необходимо было выполнить ряд заданий.
За одно из них: раскрасить картинки и подписать названия комнатных растений – Плюшкина чуть не отлупила половина класса.
А дело было так:
- Мам, это какие цветы нарисованы? – спросил Толик, показывая свой «Дневник наблюдений».
- А то ты не знаешь?
- Не все.
- Это герань.
- Знаю, на каждом окне по горшку стоит.
- Это алой.
- Тоже знаю. Отец каждый вечер жует.
- Это аспарагус.
- Чего?
- А- спа- ра- гус.
- А это?
- «Тещин язык».
- Как? – Толик рассмеялся. Ему казалось, что слово «теща» такое же неприличное, как фамилия американского писателя – Хемингуй.
Его старший брат Сергей получил от отца подзатыльник, когда произнес это слово в первый раз. На следующий день он принес книгу этого автора и доказал всей родне, что это не ругательство, а фамилия очень известного писателя. С тех пор он щеголял этим словом, вставляя в разговор для солидности. Например: «Мы Хемингуев не читаем» или «Я сказал, (это Толику) – и, никаких Хемингуев!» Мама ворчала, и каждый раз делала Сергею замечание. Из американских писателей она читала только Драйзера, и часто любила повторять из книги: «Она была такая бедная, такая бедная, что на завтрак у нее были только кофе и сосиски».
Толик посмеялся еще раз над смешным названием и записал его в дневник.
На следующий день почти весь класс переписал это название. «Дневники наблюдений» собрали на проверку. Результат был плачевный: «Тещин язык» погубил все пятерки. Обиженных было половина класса. На бедного Толика полился целый поток упреков. Особенно усердствовал Женя Грязнов:
- Ты бы еще «Коровий язык» написал!
- Или свиной – добавил Андрей Новосельцев.
- Или куриный – продолжила Татьяна Степанова.
- Не знаешь, так не пиши! – подвел окончательный итог Санька Кудрявцев.
- А вас никто списывать не просил!
- Ты еще поворчи! – фыркнула соседка по подъезду Ленка Подберезова и показала кулак.
Толик махнул рукой. Спорить и оправдываться было бесполезно. На уроке учительница дала правильное название цветку, но Плюшкин его не запомнил.
Сегодня Ленка отсутствовала. Она простыла и два дня лежала дома с температурой.
Если дежурный не знает погоду, учительница может спросить любого. Сегодня было тринадцатое число. Толик был человек суеверный и на всякий случай решил разузнать направление ветра.
Внезапно входная дверь с грохотом распахнулась, и в класс важной походочкой зарулил Женька Грязнов.
- Жека! Какой нынче ветер? Я сегодня дежурный.
- Не знаю. Я погоду не слушал. Вчера поздно вечером фильм интересный показывали. Я папу упросил. Сказал, что не просплю.
- Не ври. Не было в программе никакого фильма!
- В программе не было, но фильм показали. Класс! Там такая драка была! Закачаешься!
- А- а! Потом расскажешь! Во! Танька пришла!
В класс, слегка прихрамывая, зашла Таня Степанова.
- Таня! – хором закричали Андрей с Женькой, - какой сегодня ветер?
Степанова прищурила хитрющие глаза и, сдерживая торжествующую улыбку, громко произнесла:
- Ты, Андрюшенька, сегодня дежурный и сам должен знать какой сегодня ветер! А тебе, Женечка, я если бы и знала, то все равно бы не сказала!
- А мне бы сказала? – тихо спросил Плюшкин.
- Сказала бы. Хочешь?
Толик утвердительно кивнул.
- Подставь ушко. Шепну по секрету.
Плюшкин подошел и склонил голову.
- Не здесь. Услышат. – И Степанова кивнула в сторону Грязнова с Новосельцевым.
Толик с Татьяной отошли в угол.
- Говори?
- Нет. Слишком близко.
Плюшкин проследовал за Степановой в дальний угол класса.
- Ну?
- Не нукай, не запряг!
Толик опять покорно склонил голову.
- Слушай внимательно и запоминай. – Степанова понизила голос и перешла на шепот: - я сегодня проспала и погоду не слышала.
- Так какого ты… - Плюшкин даже захлебнулся от возмущения. Договорить он не успел, так как увидел смеющихся над ним Женьку с Андреем. Друзья сразу же раскусили Татьянину шутку, и теперь громко хохотали, держась за свои животы.
- Во! Гляди! Наташка с Ольгой! С портфелями! – громко и весело хмыкнул Грязнов. И все взоры устремились на вновь вошедших: Фазанову и Кораблеву.
Вчера, после уроков, Женька с Андреем смеха ради, отобрали у них портфели. Но Ольга с Наташкой не поняли, данной шутки, психанули и ушли домой. Грязнов с Новосельцевым ждали их 10 минут, не зная, что делать со своими трофеями. И они не нашли ничего лучшего, как просто поставить их на асфальт, и тоже пойти домой.
- А, вдруг, портфели пропадут? – озабоченно произнес Плюшкин.
- А что с ними станет?
- Вдруг, кто – нибудь возьмет, посторонний.
- А нам, какое дело! – хором произнесли Женька с Андреем.
К счастью, все обошлось.
Фазанова с Кораблевой бросили на компанию ветроискателей презрительные взгляды и сели на свои парты.
В классе появилась отличница Лариса Кострова. Она равнодушно осмотрела присутствующих и села на свое место. У нее спрашивать было бесполезно. Лариска никому не давала списывать. Принципиально.
Следом зашла Таня Панкратова. Ее мама – Галина Спиридоновна работала в комнате школьника и оказывала большую помощь в проведении различных мероприятий: поездки за город, экскурсии и праздников. На новогоднем спектакле она играла Деда Мороза, а на классном часе, 7 марта читала поэму, посвященную матерям. Читала из толстого журнала. Нудно и скучно. Прочитав отрывок, спрашивала присутствующих: «Поняли?» «Нет» – дружно отвечал класс. Тогда Галина Спиридоновна начинала объяснять прочитанное. После чего, снова брала в руки журнал. Так повторялось несколько раз. «Чем так мучиться, уж лучше бы сразу своими словами рассказала» – подумал Толик.
Татьяна Панкратова училась хорошо, но в отличие от мамы, была девочкой скромной и ни в каких мероприятиях не участвовала.
- Таня, ты сегодня погоду слышала? – спросил подошедший к ней Плюшкин.
- У нас радио второй день не работает.
Толик вздохнул и тихо поплелся к своей ветроискательной компании.
- А Плюшкин то, погоду не отметил! – громко, на весь класс закричал Славка Карасев.
- Ты сам – то отметил?
Но Славка не слушал:
- Позорник! Ой, позорник!
- Славка, заткнись! Я сегодня дежурный. Могу и тряпкой заехать! – вступил в разговор Андрей Новосельцев.
Карасев замолчал. Спрашивать его о погоде было бесполезно. Учился он плохо. А иногда мог и чего – нибудь отчебучить. Два месяца назад, на уроке чтения проходили рассказ про синичку. Посреди урока, ни с того, ни с сего, Карасев выбежал к доске и исполнил песню синички, что то типа: «Чину –чив, чину - чив». Затем молча сел обратно за свою парту. Учительница изумленно пожала плечами, и весь класс чуть не рухнул на пол от смеха. Зачем он это сделал? Кто его знает!
Учительница Галина Павловна, так же, как и Плюшкин, не любила Карасева. Она ругала его, стучала указкой по парте, а один раз даже постучала указкой по его голове. Толик ликовал! Так ему Славке и надо! Дома Толик со смехом рассказал об этом маме. Мама встревожилась. «Да, Славка – дурак!» - попытался успокоить ее Толик. Но мама встревожилась не на шутку. Весь вечер она громко и долго возмущалась, грозилась пойти в школу и разобраться с учительницей. Утром, к счастью для Толика, мама о своих угрозах и возмущениях даже не вспомнила.
Классная дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился вечный оптимист – Санька Кудрявцев.
- Кудряшкин, какой сегодня ветер? – громко спросил вошедшего Новосельцев.
- Ты, сейчас получишь у меня за Кудряшкина!
- Ладно. Ветер, какой?
- Я с утра в бассейн хожу и погоду не слушаю.
Кудрявцев занимался плаваньем, и до школы еще успевал сходить в спортивную секцию.
Следом за Санькой зашел Димка Шаров, или просто – Димыч.
- Димыч, ты погоду отметил?
- Где?
- В «Дневнике наблюдений».
- Зачем?
Новосельцев махнул рукой. Дальше спрашивать было бесполезно. Шаров учился плохо. И закидоны у него были, похлещи, чем у Карасева. «Ему скажешь: «Встань!» - он сядет. Ему скажешь «Сядь!» – он встанет!» – жаловалась родителям Галина Павловна. А однажды, учительница отругала расшалившегося на уроке Димыча и поставила в угол. Но свободолюбивый Шаров не стал стоять, а поднял рев, и с диким воем убежал домой.
Но, несмотря на все чудачества, Димка оставался своим в доску парнем. Жил он недалеко от Плюшкина, и Толик часто, вместе с ним и Кудрявцевым, втроем возвращались домой.
Компания ветроискателей сделала озабоченные лица. Время неумолимо приближалось к восьми часам. До урока оставались считанные минуты. К счастью, в дверях показался Олег Языков. Учился он хорошо, а позапрошлой четверти был отличником. Кому, как ни ему знать погоду!
- Олежка, Язычок! – Новосельцев подошел к вошедшему, и по– приятельски обнял его за плечи: - скажи, как другу, какой сегодня ветер?
- Ветер, сегодня какой – то странный. Вышел из дома – в лицо, свернул за угол – в лицо. Школу огибал – в лицо.
- «Да, здравствует ветер, который в лицо!» – ехидно пропел Андрюша. – А ты никогда не слышал, что на свете существует радио, и по нему иногда передают погоду?
- Я сегодня не слышал. Из - за сестры. У нее сегодня контрольная.
- Да, сестра – это серьезно! Она ведь, может и вообще запретить в школу ходить!
- Кхе! – усмехнулся Санька Кудрявцев. – Навыдумывает: ветер у него в лицо, сестру приплетет! Не знаешь – так и не выдумывай! А еще – отличник!
- Да, Андрюшенька, не узнаем мы какой сегодня ветер! – ехидно начала свое выступление Танька Степанова. – А ты шарик надуй, как Вини Пух, и взлети!
- Куда полетит, такой и ветер! – встрял в разговор Плюшкин.
- Наоборот! – возразил Грязнов. – Если полетит на север, значит ветер южный.
- Я лучше, Толька, тебя самого надую…- договорить Новосельцев не успел. Дверь с грохотом распахнулась, и в класс пробкой от шампанского с портфелем под мышкой влетел Олежка Грачев. В доли секунды он подскочил к свой парте и громко хлопнув крышкой, шумно плюхнулся на свое место.
- Фу – у - у! Успел!
- Грачик! Какой сегодня ветер? – крикнул Андрей.
- Попутный, - слегка отдышавшись, промолвил Грачев.
- Да, нет! Направление ветра какое?
- Юго- западное.
- Точно?
- Точнее не бывает.
Половина класса облегченно вздохнула, открыла свои «Дневники наблюдений» и отметила данное направление ветра.
Слегка отдышавшись, Грачев раскрыл свой пухлый, похожий на мятую подушку портфель и начал готовиться к уроку.
«А может – и не юго – западный», - тихо пробормотал Олег, доставая свой «Дневник наблюдений».
Услышав последнюю фразу, его соседка по парте – Светка Володина тихо прыснула в кулак. Ее негромкий смех заглушило громкое дребезжание школьного звонка.