А ведь я предугадала все, что с тобой случится если послушаешь его. Абсолютно все. И предупреждала тебя, перед тем как мне все надоело. Перед своим уходом. Кто меня слушал, и, главное, зачем? Не ты.
Ты требовала от меня вернуться и больше не открывать рта, когда не спросят. Пришла домой, разбила тарелку о мою же голову, рвала, метала и требовала. Конечно, я отказалась. На тот момент я устала и плохое перевесило хорошее. Откуда же я могла знать, что все это – спектакль, затеянный во имя возвращения любимой игрушки?
Откуда могла знать, что ты принесла с собой нож на случай категорического отказа? Потрясающее хладнокровие. Я всегда завидовала тому, как легко ты манипулируешь и лжешь. Я так не умела. Слишком честная. За что и поплатилась, пожалуй.
Потом парамедик говорил, что меня ударили ножом сорок семь раз. Наверное, ты была очень зла на то, что вещь пожелала сменить хозяина. Я помню боль первых десяти, может, пятнадцати ударов. Потом я думала лишь о том, что эти удары приносят тебе. Умирала. А ты даже не пролила ни единой слезинки.
Хладнокровно стерла с ножа отпечатки пальцев, отвезла его в соседний город и там выкинула в мусор. Изображала из себя скорбящую и безутешную так хорошо, что тебе поверила даже моя мать, не то, что копы.
Да, моя мама, та самая женщина, что неоднократно предупреждала меня о тебе. Что мечтала избавиться от тебя. Ты и её перехитрила. А он – перехитрил тебя, пусть и позже.
А ведь для него ты – меньшее, чем я была для тебя. Он показал мир ночных клубов и наркотиков совсем не ради того, чтобы ты развеялась и повеселилась. Скорее, чтобы ты подсела сама и как можно больше своих знакомых и «друзей» подсадила. Конечно, ты утверждала, что я ревную. Даже пыталась подложить меня под него. Безуспешно, впрочем, ведь мое сердце всегда принадлежало тебе.
Ты скандалила и ругалась, ты била посуду и ломала мои подарки, таскала за волосы и избивала… Много чего делала, пытаясь заставить отринуть свою правоту. Даже убила. И зачем? Ведь мои предсказания оказались точнее самого точного измерительного прибора.
Думаю, в глубине души ты знала, что я права и именно за это столько раз всадила в мое тело нож. Просто он был твоей слабостью, как ты сама – моей.
Все было разыграно, как по нотам. Сначала он начал просить у тебя деньги, и ты отдавала – все, без остатка, сама порою неделями питаясь черти как. Потом вдруг стал неимоверно щедр, и снова начал водить тебя по самым злачным местам города.
Марихуана, кокаин, ЛСД – этого тебе было мало, ты забыла мои слова. Как, впрочем, и меня. А ему доверяла. И когда он предложил воткнуть шприц в вену – без колебаний согласилась.
Первая доза – бесплатно, а потом эта тупая дрянь сделает что угодно за следующую – говорил твой персональный бог, пока ты не слышала. Об этом я тоже говорила. Кому, как не мне было легко понять, какого это – когда любимый человек просто использует, едва ли не ненавидя.
И ты делала. Тебя избивали, заставляли торговать телом, насиловали и даже резали ножом. Какая ирония! Ты попалась в ту же ловушку, в которую загнала меня. И вот теперь, умираешь. Постаревшая за те два года, что минули с моей смерти. Побитая жизнью во всех смыслах этой фразы.
У тебя в животе торчит кусок арматуры, все тело в синяках, ссадинах и порезах, и жить тебе осталось максимум полчаса. Все так, как я и говорила. Он привел тебя к краю обрыва под названием «жизнь», заставив тебя практически повторить судьбу любимой игрушки.
И именно от меня зависит твоя загробная жизнь. Я буду твоим судьей. Тебе повезло, потому что я простила тебе и свою смерть тоже. Я бы простила тебе что угодно, собственно. Не знаю уж, какими словами ты меня встретишь здесь. Снова назовешь недосожженной Кассандрой Троянской иди «корабельной сучьей крысой»? Скорее всего, да.
Но я все равно прощаю. Для тебя я прощу все. Ты попадешь в рай, хоть и не заслужила этого. За то, что наполнила мою жизнь невиданными доселе красками. За наш первый поцелуй, за то, что мы вместе сбегали на рок-концерты, за наши разговоры. За моего любимого плюшевого медведя, оставленного тебе в наследство и выпотрошенного сразу же после похорон.
Да что там! Просто за твою улыбку. Дай мне кто-то шанс изменить жизнь и избежать знакомства с тобой – я бы отказалась.
Но, постой? Ты, кажется, уже умерла? Вот она, твоя душа. Да, да, я прощаю!
Вот и ты, легкой походкой идешь ко мне. Увы, на лице написаны злоба и ярость. Ты цедишь сквозь зубы со всем презрением, на которое способна:
- Даже на том свете ты со мной, пророческая гадина! Жаль, что ты не можешь сдохнуть еще раз. Много раз, тупая сука!
Твое слово – закон для меня, думаю я и стремительно теряю крылья под твоим злым взглядом. Кажется, меня низвергли в ад?