Я не хочу разбивать чужое сердце, но я хочу слышать, как рядом бьется его сердце, потому что я горю, просто сгораю изнутри, и, кажется, если он прикоснется ко мне, то я вспыхну, и мы сгорим в огне и в поцелуе…
Я открываю глаза – в комнате царит полумрак. За окном уже должно быть день в самом разгаре, а у меня задернуты шторы так, что даже не один лучик солнечного света не проникает сквозь них. Я боюсь повернуть голову и увидеть его глаза. Я знаю, что он не спит,слышу его дыхание, чувствую его руку, крепко сжимающую мою. Он уже делает мне больно, и кажется, сейчас захрустят пальцы, но он вдруг опоминается и разжимает руку. Он ничего не говорит, и я не знаю, что сказать, да, и не хочу. И только мысли терзают мой разум, не давая полностью расслабиться. Я ни о чем не жалею, да, и он думаю тоже, но все же мы поступили подло, и я, и он. И поэтому огонь по-прежнему продолжает жечь меня. Я думала станет легче, но стало даже не тяжелее, а скорее никак. Никак - это когда внутри тебя властвует пустота, и ни одно чувство не смеет нарушить ее торжественно мрачного правления.
Его рука такая теплая, как и он сам, а мой огонь внутри, но он не греет, он сжигает… сжигает мою душу! Резко поднимаюсь, и, смотрю растерянным взглядом в одну точку. Наверное, это пугает его, потому что он приподнимается и садится рядом. Он гладит меня по спине, и я чувствую его прикосновения каждой клеточкой своего тела. Сначала это доставляет мне наслаждение, но оно мгновенно превращается в невыносимую боль, и я хочу кричать, кричать изо всех сил, пока не потеряю голос. Однако я продолжаю молчать и смотреть в пустоту. Он уже перестал гладить меня, и теперь сидит, положив руки на колени.
- Ты позвала меня только за этим? – вдруг звучит его голос, как раскат грома.
- Не знаю. Но ты же приехал, - отвечаю я машинально.
Опять наступает тишина, но теперь ее прерываю я.
- Ты любишь ее?
- Люблю? – зло, усмехнувшись, переспросил он. – Да, люблю, но я…
Он не договорил, что-то остановило его. Я, наконец, осмелилась посмотреть ему в глаза, и стоило мне только сделать это, как он закончил фразу.
- Хочу быть с тобой, пока ты этого хочешь.
Стараясь не предавать значения его словам, я начинаю говорить, продолжая пристально смотреть ему в глаза.
- Могу бесконечно вот так смотреть на тебя. И вот еще что - никогда не пиши мне в социальных сетях, и не пиши смс, а, если захочешь позвонить, то звони только за тем, чтобы сказать, что приедешь в ближайшее время.
- Как пожелаешь, - сказал он, и встал с кровати. – Но я не позвоню.
- Почему? – удивленно спросила я.
- А зачем? – не менее удивленно спросил он. – Значит, у тебя есть душа, и ты можешь чувствовать, а я, по-твоему, не могу?
- Я никогда не считала тебя бесчувственным, никогда…
- Каким же ты меня видишь?
- Ты – хороший парень, который никак не может найти свою единственную настоящую любовь, но тебе приятны эти поиски, ведь столько вариантов.
Его взгляд стал сосредоточенным, он на секунду задумался, и на лице его появилась ироническая ухмылка.
- И видимо, ты решила, что ты и есть та единственная?
- Это было бы не плохо, - ответила я, широко улыбнувшись, и нисколько не приняв во внимание надменный тон с которым он задал мне этот вопрос. – Но, знаешь, даже, если это и я, ты все равно не поймешь это сейчас. Ты еще не нагулялся.
- Значит, ты надеешься на это?
- Скорее верю. И вообще к чему все эти вопросы? Если хочешь спросить, что-то напрямую, то спрашивай – обстановка самая что ни на есть подходящая.
- Ты любишь меня?
- Я этого не говорила.
- Я знаю, потому и спрашиваю.
Я погрузилась в свои мысли, пытаясь найти в них ответ, но на ум шло все не то, и, решив, что надо быть до конца искренней с ним, раз уж так сложились обстоятельства, я начала говорить.
- Сложно описать, то, что я испытываю к тебе, а еще сложнее определить это, как любовь. Вроде это называется страстью, но я не уверена, что это она. Я, если честно, мало в чем, уверена насчет тебя, особенно сейчас, когда ты так близко, поэтому может я и влюблена.
Он вдруг засмеялся так искренне и заразительно, что я тоже засмеялась, но сквозь смех, наигранно недовольным голосом спросила: « Что смешного в том, что я сказала?».
- Меня бы устроило просто «да» или «нет», а твой пространный ответ ничего мне не объяснил. Ты боишься сказать правду, и я не понимаю почему. Что тебе терять, ведь ты итак решилась на очень смелый для девушки поступок.
- Да, решилась! – довольно жестко ответила я. – Потому, что я устала жить среди людей, которые лгут друг другу, которые боятся быть честными даже сами с собой! Я хочу жить, хочу чувствовать эту жизнь все своим существом, и, в конце концов, хочу быть просто собой.
- И какая ты?
- А ты не знаешь?!
Он ничего не ответил, а только сел обратно на кровать, прямо напротив меня и стал смотреть нетерпеливым взглядом.
- Какая я? Я – огонь, который горит внутри меня, который полыхает в моих глазах, и в моем сердце. Я эмоциональна, но не ранима. У меня чертовски невыносимый характер, но по натуре я – актриса, и могу сыграть множество ролей, а еще я очень терпелива, но мое терпение не безгранично.
Дождавшись, когда я закончу свою тираду, он поцеловал меня в губы, прижал к себе, и крепко держал в объятиях несколько минут. Потом он отпустил меня, встал и начал одеваться. Я как завороженная смотрела на него все это время, и когда он уже застегивал куртку, я вдруг опомнилась.
- Ты уже уходишь?
- Мне пора. У меня есть дела.
И тут я почувствовала себя последней тварью. Вся омерзительность, сложившейся ситуации, вдруг предстала передо мной во всей своей красе. Я только и смогла, что сказать: « Конечно, иди». Он заметил резкую перемену моего настроения и произнес уверенным голосом.
- Я поеду к ней. Если поеду прямо сейчас, то к утру уже буду на месте, а, значит, раньше вернусь к тебе. Я расскажу ей, все как есть. Не вини себя ни в чем – все мы не ангелы. И еще, огненная моя, давай попробуем не сгореть в твоем огне.
И улыбнувшись на прощанье, он ушел.