Уши, хвосты, крылья…
Белка ловко прыгнула на плечо застывшего в изумлении Нохо и ласково пощекотала пушистым хвостом его нос. Нохо сморщился, затрясся и… чихнул так звонко, что белка подпрыгнула, перевернулась в воздухе, и, еще раз заехав хвостом старцу в нос, приземлилась на столе, аккурат между тарелками с морошкой и брусникой.
– Извините за фамильярность, – пропищала белка. – Но у нас мало времени, а в ступоре вы уже полчаса сидите и можете пребывать столбом хоть сутки. Это я вам как медик говорю.
Закончив пламенную речь, Ира-белка в нервах схватила с тарелки ягоду морошки и быстро сгрызла.
– Вы, я… это невероятно! – Нохо не мог подобрать слова, чтобы выразить свое отношение к факту превращения людей в птиц и зверей. Маленький белый дедушка осторожно погладил Гошку по крылу.
– Сова! – уважительно произнес он. – Подумать только, превратились!
Катя обеспокоенно завертела головой, подняв уши.
– Хотите сказать, что у нас не должно было получиться? Но мы превратились, значит, найдем Нялыбука! Где ваша карта?
– Конечно-конечно, – засуетился Нохо, еще разок чихнул, достал из рукава разрисованный лоскут шелка и расстелил его на столе.
Зверье переместилось на стол, уставилось мордами и клювами в непонятные линии.
– Свадьба будет вот здесь, – ткнул Нохо пальчиком в центр карты. – Мы вот здесь, – он указал на край лоскута.
– Далековато, – ухнул сова-Гоша.
– Это ж, сколько туда лету? – изумился ворон-Юрка и гордо вскинул клюв. – Не переживай, Иришка, полетишь у меня на спине. Ты легкая.
– А мне скакать придется! Я тяжелая, – вздохнула Катя и придирчиво осмотрела ноги, то есть, лапы. – Даже не знаю, получится ли, я же никогда не скакала.
– Ты и в зайца никогда не превращалась, а вот смогла же, – затараторила Ирка.
– Можно подумать ты белкой всю жизнь…– Катя, не закончив мысль, с интересом оглядела ребят. – Ну-ка, признавайтесь, кто кем хотел стать? Потому что я зайцем быть не хотела.
– А я рад, что я ворон. Встречу Харна, поговорим на равных! Полетаем! – гордо прокаркал Юрка и стал чистить клювом крыло.
– Я тоже про сову не думал, само получилось. Ой, у меня голова на триста шестьдесят градусов поворачивается. – Гоша крутанул головой.
Нохо с восхищением смотрел на Гошу.
– Как удачно, что ты превратился в сову. Древние греки считали эту птицу символом высшей мудрости, а индейцы и сейчас верят, что она обладает сверхъестественными знаниями. Встреча с совой приносит счастье.
– Да, со мной неплохо получилось, а вот с Иркой беда, ух беда…
– И чем это я тебе не нравлюсь? – заверещала Ира.
– В том-то и дело, что нравишься всем, особенно охотникам. Они знаешь, какие зоркие? Белку бьют в глаз.
Юрка вмиг подпрыгнул, расправил крылья, закрывая Иру.
– Но-но! Я дам, в глаз! А ты, смелая, да? Ты зачем в белку? Между прочим, на зайца тоже охотятся.
Ребята сразу приуныли, затихли… Катя отчаянно тряхнула ушами.
– Да ну вас! Сбили с такой хорошей мысли своими охотничьими страхами. Я вот что думаю: если у нас не было своих идей, то выбор зверя это дело судьбы. Зачем-то ей нужно, чтобы я была зайцем, Гошка – совой, а Ирка – белкой. Значит, только в таком виде мы и справимся с Нялыбуком.
– Ух! – сказал Гоша. – Ух, как ты вовремя это поняла, а то у меня перья дыбом….
– Еще бы не дыбом? – сварливо пропищала Ира. – Ты мне скажи, как это нас вообще угораздило превращаться? Мы обратно в людей сможем, или так до пенсии зверьем скакать будем?
Напугав себя этим предположением, Ирка вытаращила глазки-бусинки и завертелась, размахивая хвостом. Птицы заволновались, захлопали крыльями, Нохо вскочил с кресла и тоже разневничался.
– Ух-ты! – фыркнул филином Гоша. – Ух, ты…
– Ка-ар-р! – заорал в полный голос Юрка, размахивая руками.
Ирина в страхе отпрянула и заверещала что-то нечленораздельное.
Ребята, в своем человечьем обличье ошеломленно ощупывали себя и разглядывали со всех сторон. Катерина, поджав лапы, возмущенно шевелила усами.
– Как не стыдно? Взрослые же люди, студенты, а развели тут панику!
Гоша побледнел, погладил зайчиху.
– Ты что, Катенька, не можешь превратиться? Не получается? – волнуясь произнес он хриплым голосом.
– Могу, – гордо завила зайчиха. – Но не хочу. А вам стыдно должно быть. Забыли, что все зависит от силы желания? И никакой магии. Так что, хватит страдать ерундой, берите себя в лапы и полетели уже Нялыбука искать. Время, господа звери, время!
Дедушка Нохо, все это время, размахивая руками, бегал вокруг ребят, безуспешно пытаясь что-то сказать.
– По-по… слушайте, послушайте… не надо лететь. Ох, что же это за дети… Не надо лететь!
– Нялыбук сам нашелся? – воспрянул Юрка.
Дедушка только руками всплеснул и рухнул в кресло.
– Извини, Юра, но у тебя такая каша в голове! Как он найдется, если амулеты там? Я говорю – лететь не надо. Вспомните, как вы тут оказались?
– На метро приехали… – неуверенно произнесла Ира.
– А когда приехали, оказалось – сюда. А в чем дело-то? – растерянно спросил Юрка.
Зайчиха в кресле радостно взвизгнула, забарабанила лапами по подлокотнику.
– Оберег! У нас же есть рубежи, подвески – это проводники! Стоит только захотеть, и окажешься там, где нужно! Ребята, мы на самом деле немножко сихиртя!
– Да-а? – удивленно спросили ребята хором и уверенно ответили. – Да!
Через секунду в просторном зале с цветными колоннам, с довольным видом сидели Ворон, Белка, Сова и Зайчиха и переглядывались между собой. Нохо смотрел на них сверху вниз и улыбался, как настоящий человек, прикоснувшийся к тайне.
– Ну, мы пошли? – тихонько спросила Катя.
– Нет, еще рано, сейчас в стойбище ночь. Ешьте ягоды, когда еще придется? А я расскажу вам…
– Что в легендах правда, а что вымысел, да? – мигнул желтыми пятаками глаз Гоша.
– Вам наверно трудно представить, но в легендах абсолютно все – правда. И в тоже время они – чистой воды вымысел.
– Ага, – кивнул Гоша с недоумением. – Я понял только одно: эти превращения негативно сказываются на умственных способностях.
– А ты вспомни, как объяснял Катерине, что твоя правда для нее может быть ложью?
– Помню, субъективное восприятие…
– А легенда и есть субъективное восприятие первого рассказчика, потрясенного увиденным, непонятным, а потому – волшебным. Слушатели воспринимают смесь фактов и эмоций. Для одного важнее эмоции, для другого факты. Все зависит от субъективного восприятия. Следующий рассказчик, повторяя ту же информацию, окрашивает ее в другие цвета, при этом свято верит, что говорит только правду.
Нохо перевел дыхание, пригладил бороду.
– Есть легенда, что некий парень, проходя мимо сопки, стучал по ней и требовал, чтобы сихиртя отдали ему в жены дочку. И якобы однажды ночью пришла в чум к нему маленькая девушка и сказала, что она готова стать его женой.
– Ну да, а парень так испугался, что наутро собрал чум и уехал подальше, – подхватил Гоша. – Это мы читали. А что тут не так?
– Налицо закономерный приступ мастигофобии. Парень не дурак, понимал, что поступает неправильно: по ненецким законам: нельзя просто так стучать по земле. Да и по-человечески это некрасиво. Поэтому он подсознательно ждал наказания. Вот оно ему и привиделось. Как можно было додуматься, что сихиртя отдадут свою дочь замуж без любви?
Ворон нежно посмотрел на белку и важно кивнул.
– А легенда о ножике? Вы действительно отдали парню ножик?
– Он очень хотел его получить. Вообще, мы редко общаемся с людьми, стараемся себя не обнаруживать. Но иногда они сами ищут с нами встречи. Иногда просят медные украшения и дарят нам другие. Я думаю, это честный обмен. Это можно.
Колонны огромного подземелья светили ровным цветным светом, под сводом пещеры медленно кружили планеты. Нохо рассказывал детям сказки. Казалось, что весь подземный мир зачарованно слушает: нет ни печали, ни радости, только надежда…
– Я думаю, вам пора. Скоро взойдет солнце.
Дедушка Нохо поднял руку, словно благословляя ребят.
– Помните, ни при каких обстоятельствах не дотрагивайтесь до амулетов Айны. Их может взять только Моро, помните…
Последние слова Нохо заглушил шум метели.
***
рисунок автора