Лен, ты знаешь, смерть от передозы лекарства глупее всех остальных смертей.
Передоза наркоты – это хотя бы понятно, тут мотивы ясны – желание поймать королеву кайфа. За хвост.
Пуля, граната или снаряд – это смерть солдата. И на гражданке смерть от теракта - это героический уход, это повод гордиться ушедшим. Так же и от неизлечимой болезни. Человек – жертва, он не виноват. Впрочем, есть мотив или нет его – смерть всегда страшна, потому и лик ее рисуют безобразным. Я вот думаю, что зря. Жизнь-мачеха. Она нас теребит, тормошит, дает подзатыльники и пинки, - двигайся, мол, чего сидишь слюни распустив?! А Смерть-матушка шепчет: приляг, устал ведь от трудов праведных, отдохни! Иди, я тебя обниму, пожалею, утешу… Утешительница. Я думаю, лик ее прекрасен. Мы к ней, как домой, все вернемся. Самоубийцы – это разговор отдельный и здесь не о них.
Да все понятно, в общем.
Но это?!
Мы с тобой так давно познакомились, что я даже не помню, когда это было. Малолетки мы были, с лопатками и ведерками в цепких ручонках, которыми в младенчестве так за жизнь цепляются! Для счастья нам нужно было так мало – парочка ведер, гора белого песка, мама с ломтем подсоленного черного хлеба и огромной луковицей в руках. Ты - уже тогда красавица, жгучая брюнетка, подошла и треснула меня лопатой по башке. Я - блондинка. Если бы не косички – пацан пацаном, стукнула в ответ ведром. Так и подружились.
Ты всегда меня слушала очень внимательно, я была как бы лидер в нашей песочнице. Ты звонко смеялась и никогда не плакала. Я наоборот, была меланхоликом с вкраплениями холерика, потому - то ревела, то хохотала, как ненормальная. Словом, мы дополняли друг друга и были, как одно целое. И в саду, и в школе. И в жизни.
Мы любили балет. О, как мы его любили! Расчищали гостиную от мебели и ставили пластинку. Р. Паулс - Мой путь. Это надо было видеть! Уланова и Плисецкая в одном флаконе.
А помнишь, как мы учились курить? Прикольно! Делаешь затяжку и на вдохе говоришь: Мама пришла! И однажды она таки пришла. Твоя мама. В этот момент сигарета «Космос» за 70 копеек пачка была у меня в руках. Я ее, не долго думая, спрятала в карман. И у кармана тут же появился глаз. Золотистый такой, с черной каемочкой. Мама спросила: Вы что, курите? Мы сказали: Нет! Мама сказала: А, ну ладно, хорошо. У тебя мировая мама.
Я, конечно, мечтала стать актрисой, а ты – как я. Твоя мама говорила, что у тебя должна быть своя дорога. И своя мечта. Ты смеялась. А я – как ты. В итоге ты поступила в медучилище, а я, как водится, провалила экзамен в театралку. Но мы ж подруги! Было весело. Ты училась, я работала. Потом… Ты знаешь, что потом. Я уехала так далеко! Почти как ты сейчас. Но все же поближе. Моя учеба, твое распределение. Юность. Мальчики, книжки, (первое – из твоей жизни, второе – из моей).
Моя первая и вторая любовь, первое и второе предательство мужчины – это было с тобой гораздо легче пережить. Я тебе часто говорила, что могла бы и хотела бы уйти раньше всех. Посмотреть, что там. Ты смеялась. Ты всегда смеялась, даже когда говорила: не пугай меня подруга, перестань! Ты говорила: Все у тебя будет хорошо. И было.
Когда ты выходила за своего милицейского, я рыдала. Мы тогда уже виделись редко, жили за 300 км. друг от друга. Меня никто не понял. Чего рыдать? Юльку, старшенькую твою, помню крохой – месяцев 6-8. Женьку вообще видела раз, и то лет в 5, ты тогда домой приезжала. И все.
Часто спрашиваю себя, тебя: если бы нас не раскидало по разным городам, все бы сложилось по-другому, правда же?
Я себя виню - жила, стихи, судьбу себе сочиняла, мечтала, строила. Ломала. И часто думала: а что там? А не сходить ли? Не кончить все разом? Ты же отличных детей вырастила. Но так и не научилась говорить "нет". Добрая. Улыбчивая моя. Лучше б мы тогда вместе в театралку не поступили!
Хотела я, а ты это сделала. Случайно совсем. Рисковала и… заступила за черту. Помнишь, в классики играли, мелом чертили на асфальте? Наступила на линию - «Бэ»! Выбываешь из игры. Таковы правила. Ты заступила, и даже испугаться не успела. Ты сама - медик. Сама себе эту капельницу поставила, подружка. Ты хоть поняла, что умерла?!
Она тебе улыбнулась, она красавица, небось? Смерть.
Знаешь, ты и здесь оказалась себе верна – ушла в день рождения моей сестры. Чтоб я забывала плакать в этот день. Но ты ж меня знаешь, я ничего не забываю. Я плачу во все другие дни.
Лен, прошло уже больше года, но я не верю, что тебя совсем нигде нет. Все еще жду, ты напиши что ли, или позвони. Ну не может такого быть, чтоб там ничего не было! Я не верю! Просто ты не любишь писать.
А, может, мы очень скоро увидимся, Лен! Я стала посещать лекции по системе японца одного. Там учат, как войти туда и вернуться. Говорят, всех там увидеть можно, значит – встретимся. Я буду стараться!
Р.S. А жизнь, Ленка, такая Х…! Пинается, ни вздохнуть, ни охнуть.