Уныло тянулись дни. Скучные люди говорили, листали бумаги. Безразличные объективы поблескивали от фотовспышек. Мне уже было наплевать на всех и вся - больше занимало то, что под парой от Бриони была нестираная майка. Нестираная, но счастливая. Пережившая со мной и полет в стратосферу, и спуск на дно Байкала.
Когда мне предложили сказать последнее слово, я встал, и устало произнес:
- Все эти годы я пахал... как раб на галерах!..