Предыдущая глава: http://proza.ru/2013/04/16/683
Во время допроса мне стало плохо и следователь вызвал врача. Врач сделал какой-то укол, и я словно провалилась в полузабытье. Через затуманенное сознание, до меня с трудом пробился голос адвоката, впиваясь в мозг раскалёнными иглами:
-Ничего? - поинтересовался он у следователя.
-Ничего — ответил тот раздражённо.
-Что ты с ней цацкаешься? - засмеялся адвокат. - Мордой об стол — сознается во всём, даже в том, что в детском возрасте воровала у бабушки пирожки...
-Да с удовольствием! Не терплю таких заносчивых дамочек! - не меняя тона отозвался следователь, - Подруга у неё — журналистка: такую вонь поднимет на весь город, что чертям в Аду станет тошно.
-Да, - согласился адвокат, - это проблема...
После этих слов я отключилась совсем.
* * *
Мы ещё некоторое время поспорили с Кирой о злополучном ответе Стерхова, каждая доказывая свою точку зрения, и, наконец, сошлись в одном: его нужно проучить за дерзость, за хамство. Подруга сказала:
-Ну, выдающимся интеллектом он явно не обременён — с этим у тебя проблем не будет. Над внешностью твоей мы поработаем: доведём до нужной кондиции. И всё будет в полном ажуре!
Слушая подругу, я и сама начала проникаться уверенностью в намеченном предприятии, однако оставалось небольшое сомнение:
-Ты шутишь, Кир? Как можно изменить то, что природой не дано?!
Кира засмеялась в ответ:
-Моя мама говорила: пень приодень — проглядишь ровно день!
-Кира Владимировна, - состроила я удивлённую физиономию, - Вы хотите меня обидеть?
-Ни в коем разе, Валерия Николаевна! - дурашливо ответила подруга. -Я хочу проучить господина Андрея Стерхова. По-моему он вполне этого заслужил.
Утром в субботу Кирка потащила меня в салон красоты, где мне сделали модную причёску, маникюр, макияж, преобразив знакомую с детства «золушку» - в принцессу. А, когда подруга вырядила меня в длинное вечернее платье — под цвет глаз, я сама себя узнала с трудом.
Больше часа репетировали моё поведение на предстоящем свидании: делали набросок разговора, намечали какие-то умные фразы, красивые жесты, говорящие взгляды. Никогда не думала, что подруга на всё это способна! Как оказывается нелегка наука «охмурения» .
-Кир, может хватит?! - наконец не выдержала я, - Чтобы всё это запомнить, нужно несколько месяцев репетировать! А ты хочешь, чтобы я за один час освоили твою науку.
-Ну-да, ну да! - понарошку начала сердится та. - Учёного учить — только портить.
И добавила с явным удовольствием поглядывая на меня:
-А всё же мои старания не напрасны!
За полчаса мы были с Кирой в назначенном месте. До этого я ещё хорохорилась, а тут, словно сковало страхом: зубы начали выбивать дробь. Никогда мне не приходилось вот так знакомится с мужчинами: всё происходило как-то само собой, без особых усилий с моей стороны. Не нужно было играть «на публику», лезть из кожи: достаточно было просто быть самой собой.
Пыталась взять себя в руки и никак не могла. Чуть успокоилась только после того, как подруга назвала меня непроходимой трусихой и пожелала немедленно отвезти назад домой.
-Ну, уж нет, подруга! - заявила я в сердцах, - Никуда не поеду! Не для того я полдня сегодня угробила на свой внешний вид, чтобы ретироваться без боя!
Кирка влила в меня валерьянки, радуясь, что оказалась такой предусмотрительной, заставила зажевать её мятной резинкой и надушила своими дорогущими духами.
Не успела я подумать:
-«Какая гремучая смесь! Всё мухи на лету сдохнут при моём появлении...», как Кирка выставила меня из машины со словами:
-Держи лицо, Валерия! Во что бы то ни стало, держи лицо!
Поднимаясь вверх по ступенькам, как на эшафот, я отчаянно спорила с подругой, хотя она уже этого не могла слышать:
-Держи лицо! Держи лицо... Как его держать, когда я сама себя держу с трудом?...
В этот момент я, кажется, проклинала в душе всё на свете: и злополучное письмо, и желание проучить дерзкого «джентльмена», и туфли на высоченном каблуке — такие неудобные и непривычные, и настойчивость Кирки, и свою слабохарактерность.
На открытой площадке возле кафе стоял высокий, худощавый мужчина с газеткой в руке - снисходительная улыбка играла на его губах. И эта улыбка, как удар кнута, подстегнула меня: я была уверена в том, что он насмехается именно надо мной. Собиралась уже прошествовать мимо ироничного господина, но он остановил меня вопросом:
-Вы Валерия?
-Да, - ответила я, как можно твёрже, мгновенно забывая обо всех наставлениях подруги. - Это я.
-А я -Андрей! - добродушно улыбнулся в ответ мужчина. -Может мы поднимемся в кафе и там побеседуем?
Молча кивнула ему в ответ, кожей чувствуя на себе заинтересованный взгляд мужчины. И взгляд этот меня немного смутил. Этот господин обладал каким-то гипнотическим свойством и действовал на меня, как факир на змею. Мне стоило огромного труда вспомнить наставления Кирки о том, чтобы держать лицо, и я попыталась «мило» улыбнуться.
Мужчина, как истинный джентльмен, пропустил даму вперёд, давая время взять себя в руки.
Его узнавали, с ним здоровались, Андрей поднимал руку в приветствии, и взгляд его становился не ироничным, а вполне тёплым, человечным.
Он о чём-то говорил мне, но улыбался всё той же чуть снисходительной улыбкой, и это не давало возможность расслабиться. Я мило улыбалась ему в ответ, что-то отвечала, и, видимо, невпопад, потому как взгляд Андрея становился немного удивлённым и обеспокоенным. Когда он предложил выпить шампанского за знакомство, я не стала отказываться и поспешно пригубила бокал. Шипучее вино сразу ударило в нос, и я невольно прикрыла лицо, которое почему-то не «держалось». Но через несколько минут мне это уже было всё равно: словно включился и звук и цвет, которые до этого времени были вне моего сознания. Вдруг стало легко и весело. Я смеялась шуткам Андрея, свободно общаясь с ним, забыв о недавней скованности и недоверчивости.
Заиграла музыка и мужчина протянул руку, приглашая на медленный танец. Шепча на ушко милые шалости, он сделал попытку прижать меня к себе, но я отстранилась и попросила проводить к столику. Кавалер продолжил говорить что-то вполголоса, но музыка заглушала его слова. По моей физиономии он, видимо, догадался, что я ничего не слышала из того, что он так мило нашёптывал. Уже за столом Андрей сказал довольно громко:
-Я очень рад, Валерия, что познакомился с Вами... Вы мне понравились.
Вечер прошёл чудесно. Вопреки сомнениям Кирки, Андрей был остроумен, находчив, великодушен, в меру развязан. И, не скрою, покорил моё воображение. Понравилось то, что, проводив меня домой, он не стал приставать, напрашиваться в гости, наглеть, а только поцеловал на прощание руку. Андрей попросил мой телефон и пообещал позвонить на следующий день. Беспокоило лишь одно: на фоне этой лёгкости и искромётного юмора, я выглядела скованной, закомплексованной, не естественной. Уверенности в том, что это знакомство продолжится — не было. И я пока не поняла: плохо это или хорошо.
Однако, вопреки моим сомнениям, мы встречались с Андреем ещё четыре раза, и я начала понимать, что всё более и более влюбляюсь в него. Да в него и нельзя не влюбится! Высокий, стройный, с глазами какого-то медового цвета, галантный, нежный — просто какой-то принц из сказки. Хотя красавцем его не назовёшь: лицо худощавое, высокий лоб, чуть широковатые скулы, тонкий с лёгкой горбинкой нос. Вот волосы у него действительно шикарные: густые, волнистые, по плечам. Иногда он стягивал их на затылке, и тогда открывались уши, делая его лицо по-детски наивным и беззащитным.
Сначала я, как могла, противилась его мужскому обаянию, напоминая себе о том, что он написал в письме, стараясь всколыхнуть в себя хотя бы недоверие, или сомнение в том, что такому видному мужчине может понравится такая серенькая пичужка, как я, но после третей встречи сомнения улетели прочь, и я всё более и более тонула в водовороте новых для меня впечатлений, чувств и ощущений. Спустя три недели после нашей первой встречи я была влюблена в Андрея по уши. Если не больше...
Кирка, видя моё восторженное состояние, предостерегала, что это чувство, заполнившее меня, как кубок, до краёв, нужно контролировать, чтобы не попасть впросак. Но я не хотела её слушать: я была безмерно счастлива, душа моя пела, расцветая на глазах. Сослуживцы удивлялись, не понимая, что со мной происходит: такой они меня ещё не видели. Вокруг шушукались, делали предположения, даже злословили, но мне это было безразлично: я чувствовала себя великолепно, ведь я, наконец, любила, и, как мне казалось, была любима...
Продолжение: http://proza.ru/2013/04/27/329