\Из школьной поры\
Мы с Машей Капустиной долго мирились,
аж с вечера и до утра.
Притом целовались, притом веселились –
такая была вот игра.
Поссорились с ней мы ещё накануне:
я грудь её титькой назвал.
Она рассердилась, как по носу стукнет
и как заорала: «Нахал!»
А я лишь разочек сосок её чмокнул –
не смог удержать свою прыть.
Но я же на сиськах действительно чокнут,
и умным уже мне не быть.
Я в этом признался ей после уроков.
И в сумерках майского дня
она за не худший из многих пороков
со смехом простила меня.
И за оплеуху позволила снова
мне тот же сосок целовать.
И только просила, чтоб гадкое слово
не смел никогда повторять.
Конечно, не буду! Конечно, не стану!
Язык мой отвалится пусть!
Но, право, хочу повторять неустанно:
«Люблю я волшебную грудь!»
Хочу целовать и ласкать их руками,
соски упоённо лизать
и, не подражая великим, стихами
свои ощущенья писать.
В неполных шестнадцать, когда хороводят
пьянящие соки в крови,
должно, во всём мире друг друга находят
субъекты объекты любви.
Весна-1948 г.
Примечание:
Это стихотворение написано было в конце 6-го класса.
Антонина Викторовна Иванова, наша молодая учительница
русской литературы и русского языка, с которой мне не-
редко доводилось «тыкаться», дала на дом задание напи-
сать рассказ, как мы проводим своё свободное время, в
какие играем игры и т.п. муру. Я написал это стихотво-
рение. За «непорядочность его содержания удостоился
«единицы», которая потом была переправлена на «четвёр-
ку». Учились мы в шестом классе послевоенной школы, а
было-то нам уже по 15, 16, а кому и больше, лет.