Глава 2
Перелет из пылающей в огне войны Сербии в Москву Егор почти не помнил. Он дважды приходил в себя и помнил только чрево военно-транспортного самолета, забитое ранеными бойцами, пострадавшими во время наступления муслиман на Пале и Олово.
Контузия, повлекшая за собой серьезную черепно-мозговую травму, была тяжелой. В госпитале имени Бурденко состояние Егора с трудом стабилизировали военные медики, но его организм держался неимоверными усилиями на тонкой грани комы и небытия, сопротивляясь из последних сил. Егор неделю балансировал на этой грани, надолго теряя сознание. И в его мозгу рождались какие-то многокрасочные видения, которые он помнил потом до мельчайших подробностей. Приходя в сознание на короткие минуты, он пытался осмыслить их, но мозг, переживший тяжелый удар взрывной волны, отказывался работать…
Видения прерывались недолгими возвращениями в сознание, но затем с ужасающей последовательностью в событиях продолжали возникать в его голове, тревожа и так натянутые в струну нервы. Они были настолько реальны, что потом Егор долго не мог понять, было это лишь видением, или происходило в действительности.
Егор шел по какой-то ужасной раскисшей дороге, заросшей по обочинам огромными будяками в рост человека. Шары колючек постоянно падали на китель, и вскоре ему надоело их обирать. Весь облепленный колючками, он был похож на огромный красновато-фиолетовый шар.
Дороге не видно было конца, и сколько он ни шел, она постоянно убегала за горизонт. Ни присесть, ни свернуть было некуда – внизу грязь, по сторонам – непроходимые заросли будяков со стволами, толщиной в руку взрослого человека.
Егор остановился и оглянулся назад. Пейзаж позади него ничем не отличался от того, что виделся впереди… Небо было какого-то черно-свинцового цвета, без единого проблеска. От этого постоянно казалось, что наступает ночь. Он чувствовал несоответствие, несуразность своего положения, но никак не мог сообразить, что происходит, и где он находится. Он с яростью начал сдирать шары колючек с кителя и только сейчас заметил, что на левой руке у него отсутствуют три пальца, а из обрубков на грязь дороги изредка капают тяжелые, почти черные капли крови. Но, странно, боли он не ощущал…
Ободрав, наконец, колючки, Егор с ужасом увидел, что и китель пробит на груди в четырех местах и весь покрыт заскорузлыми пятнами крови. Он лихорадочно стащил с себя китель, тельняшку и с удивлением обнаружил на уровне сосков четыре маленьких аккуратных дырочки, из которых сочилась бледно-розовая кровь с сукровицей. Не понимая, что творит, он засунул в одну из дырок палец, и он вошел туда до основания. То же самое произошло и со второй дырой. Но боли при этом он опять не почувствовал.
- А ну, не сметь портить материал! - вдруг заорал ему прямо в ухо громоподобный голос, и голова Егор, ушибленная взрывом, едва не разорвалась от мгновенной вспышки боли, которая, впрочем, тут же угасла.
От неожиданности он присел и обернулся. Позади него никого не было…
Он или о н о оказалось каким-то образом впереди Егора… Что это было, он не мог сказать, поскольку видел э т о впервые. Голова была, как бы от кабана-секача, но с огромными волосатыми ушами, как у осла. Тело – вроде человеческое, но покрытое клочками шерсти неопределенного цвета. Руки, вернее – ручищи были огромные, перевитые узлами могучих мышц, с длинными пальцами, украшенными неимоверной длины когтями. Ноги – это было что-то ужасное, напоминающее одновременно свиные окорока и покрученные временем и ветрами стволы древних дубов. Устойчивость им придавали огромные раздавленные и раздвоенные копыта. Егор был высоким парнем – метр восемьдесят пять, но это чудище было выше него раза в полтора. При всем при этом, оно было полупрозрачно, и он видел сквозь его тело уходящую вдаль дорогу.
- Что, отродье рода человеческого, испугался? – Оно вдруг захохотало, и из его пасти вырвались языки пламени, пролетевшие прямо над головой Егора, обдав макушку жаром. В воздухе отвратительно запахло серой...
- Нет, - спокойно сказал Егор. - После трех войн, которые я прошел в спецназе военной разведки, меня трудно испугать. Просто впервые в жизни вижу такое уродище. Удивлен…
- Что ты сказал? – Оно снова захлебнулось хохотом, воспламенив окрестную плантацию будяков. – Какой-такой жизни, болван!? Ты что, еще не понял, где находишься, ты, дырявый?
- Не обзывай меня, урод! – терпение Егора кончилось.
Он подпрыгнул и изо всех сил ударил чудище кулаком снизу вверх, целясь в его козлиную бородку из четырех волосин. Но кулак пронзил пустоту и он, потеряв равновесие, рухнул в грязь.
Тут же на его спину опустилось копыто, со страшной силой вдавив тело Егора в жидкое месиво дороги. Он не мог даже пошевелиться…
- Ладно, ублюдок, прощаю тебя! - прогремел урод и легко выдернул его из грязи. Отряхнув пару раз, как котенка, он поставил Егора на ноги. - Пошли к Боссу!
Оно повернулось, забросило огромный хвост себе на плечо и пошло прямо через заросли бурьянов, которые вдруг куда-то исчезли, образовав ровную и чистую дорогу. Теперь почему-то ни один колючий шар не падал на Егора, и он на ходу надел на себя вдруг высохший и ставший чистым тельник. Пробитый пулями китель он нес в руке.
Через некоторое время они вышли к какому-то болоту с черной зловонной жижей. У края болота на огромном пне расплылась осклизлая масса желтовато-зеленого цвета, похожая на скопление переливающихся пузырей вытянутой сферической формы. Увидев эту массу, провожатый Егора вдруг стал стройным и галантным – в его лапище откуда-то появился букет из будяков, лопухов и папоротника. Изогнувшись перед массой, он учтиво заговорил:
- Здравствуйте, уважаемая, не будете ли столь любезны, доложить Боссу, что я доставил ему чудесный материал? – он просто-таки источал радушие.
- Зднавствуйте, зднавствуйте, додогой мой! Извините, пдокдятый надмогк меня сосем доконад на эдом бододе, - непрестанно сморкаясь и чихая, ответила масса. Неизвестно откуда, посреди нее вдруг появился сосуд, похожий на ночной горшок, в который она воткнула букет, зачерпнув вонючей жижи из болота.
- Титяс додожу о вас, додогой мой, - прогнусавила эта непонятная субстанция и тяжело сползла с пня. Переваливаясь и перекатываясь, она подползла к болоту. Раздался скрип открываемой двери, и… она вдруг исчезла.
Урод зачесался, задергался, прихорашиваясь, пригладил бороденку и вдруг влепил Егору подзатыльник.
- Смотри у меня, ублюдок, - прошипел он, и пламя из его пасти тонкой струйкой коснулось лица Егора. – Чтоб не вякал ничего лишнего перед Боссом!
- Да пошел ты к черту! – ответил Егор и, вдруг смутное подозрение холодной змеей заползло в его душу…
Урод захихикал, противно скалясь и испуская клубы дыма, и неожиданно стал меньше Егора в два раза.
- Как ты меня напугал, негодный мальчишка, - плаксиво заныл он, куражась. – Черт такой страшный! Я ужасно его боюсь…
В это время заскрипела, отворяясь, невидимая дверь, и из ниоткуда возникла секретарша. Вытянувшись в огромную каплю чуть ли не по стойке «смирно», она торжественным голосом прогнусавила:
- Пдоходите, подадуста! Вас пдимут!
Урод мгновенно вырос, подтолкнул Егора в спину и они оказались в полной темноте, настолько плотной, что Егор ощутил ее физически.
Позади них противно проскрипела дверь…
- Кланяйся, болван! - зашипел урод, сгибаясь в три погибели, и прижимая Егора своей огромной лапой так, что тот едва не упал.
- Ты кого мне привел, Большой Бес? – вдруг загремел голос, будто из-под земли.
- Прекрасный материал, Босс! – заюлил урод. – Высокий, красивый, сильный – как раз то, что надо! К тому же совсем свежий – убит всего полчаса назад!
Худшие опасения, то, во что Егор отказывался верить вплоть до последнего мгновения, подтверждались…
- Он же солдат! – загрохотало так, что содрогнулась почва под ногами. – Ты же прекрасно знаешь, что солдаты мне неподсудны! Их судит только мой извечный враг и соперник!
- Но какой экземпляр, Босс! – продолжал урод, виляя хвостом так, что поднялся ветер. – Он же всем параметрам соответствует!
- Больше не приводи солдат! – чеканя каждое слово, прогремел голос. – А этого отведи к Кикиморе. Пусть пристроит его к остальным. Все! Пошел вон!
- Солдат! – вдруг снова прогремел голос, и Егор остановился. – Не был ли ты знаком… Впрочем, теперь это не важно… Иди!
Заскрипела дверь, и секретарша едва успела отпрыгнуть в сторону.
- Все подслушиваешь, тварь сопливая! – прорычал провожатый и пнул ее копытом, на который тут же налипло густое осклизлое месиво.
Бес быстро потащил куда-то Егора, поминутно пытаясь стряхнуть с копыта слизь и спотыкаясь. Внезапно он резко остановился, так что Егор, не успев сбавить шаг, ударился о его прозрачную спину, как о железобетонную плиту. Урод вырвал из его руки китель и, ткнув длинным, корявым когтем в орден, прошипел, изрыгая клубы дыма:
- А не из-за этой ли железяки сыр-бор, а? Что это!? - заорал он так, что ближайшее к ним дерево вспыхнуло свечой.
- Ты сам железяка! - дерзко ответил Егор. - А это - орден за Афганистан! За проявленное мужество…
- Гы -гы - гы! - гнусно засмеялось чудовище, и дым из его пасти повалил ровными вонючими колечками. - Я тебе тут такой досуг устрою, мужественный ты наш, что ты и слово-то такое забудешь...
Он скомкал китель и вдруг зашвырнул его далеко в болото.
Китель чвакнулся в зловонную жижу, и на месте его падения мгновенно вздулся огромный воздушный пузырь. Несколько секунд он колыхался из стороны в сторону, а затем вдруг лопнул с чудовищной силы звуком, распространив вокруг невыносимое зловоние.
- Фи-и, как дурно пахнет твое мужество! - буркнул урод и подтолкнул Егора вперед.
Вскоре они вошли в дремучий лес. Деревья в нем были черные, как после пожара, покрученные, без единого листочка. В вышине их ветки переплетались настолько, что неба почти не было видно, и в лесу царила сплошная темень.
- Эй, - окликнул Егор беса, не в силах позабыть только что перенесенное оскорбление, - Так ты и есть тот самый поганый черт из сказок?
- Не черт, дубина, а Бес! – огрызнулось чудовище. – Чертом меня прозвали на Земле такие же людишки, как и ты. Сказочники, мать вашу... А я – Бес! И это звучит гордо!
- А зачем тебе молодые и красивые покойники? – спросил Егор.
- А затем, что Босс готовит вам страшную кару – апокалипсис. И для этого нужно шестьсот шестьдесят шесть молодых красавцев, которых Босс превратит в зверей апокалипсиса и отправит на Землю. А уж там они вам – людишкам устроят кровавый шабаш! – Бес, довольный, потер ладони.
- И чем вам люди мешают? – не унимался Егор.
- Заткнись! – рявкнул Бес. – Вы все поклоняетесь своему Всевышнему, не понимая, кто настоящий Царь Вселенной! Вот мы вам и покажем, кто в доме хозяин! Земля содрогнется от ужаса!
- Господи! – сказал Егор, - Куда я попал?
Бес вдруг споткнулся и покатился по корягам, стегая себя хвостом по бокам.
Вскочив на ноги, он попытался пнуть Егора копытом, но тот, неожиданно для себя, перекрестил его. Бес мгновенно стал меньше ростом, затрясся, из пасти пахнуло серой, и он отскочил, будто ужаленный.
- Не делай так больше! Не упоминай при мне своего Господа! – прохрипел он, выпуская густые клубы вонючего дыма. Его трясло так, что клыки клацали, как затвор автомата.
- А что ты мне сделаешь? – теперь Егор знал, как с ним бороться. – Убьешь? Так я и так покойник… А ты, лохматый, больше не обзывай меня!
- Ладно-ладно, пошли! – чуть ли не миролюбиво пробурчал Бес. - Уже недалеко…
Продолжение следует -