Я не верю, что один-единственный рецидивист, пусть и совершивший убийство, пусть и ставший с чьей-то помощью начальником вентеляционной системы шахты, мог привлечь столь пристальное внимание Артура Нёбе. Подвигнуть обергруппефюрера Мюллера, его непосредственного шефа, создать некую зондеркоманду. Забросить её в Ворошиловградскую область, чтобы, используя Нуждина-Громова и его хозяев, в мире уголовном и обычном, держать под контролем обстановку. Но факты говорят сами за себя. Подполье и партизанские отряды разгромлены повсеместно, кроме Краснодона и Ровенек. Там оккупанты отчего-то не свирепствуют. Позволяют клеить листовки, сжечь биржу труда, вывесить красные флаги на 7 ноября.
Хотя, по большому счёту, уголовник для чина из полиции или жандармерии 3-го рейха это тип понятный. К нему и интерес, и доверие есть. Особенно, если тот же Венер служил по криппо (криминальной полиции), как в своё время шеф гестапо Мюллер. Потянуло полицейского к русскому уголовнику! Но всё равно: блатной мир России - особая специфика. Чтобы кому-то доверять - нужно обладать предварительной информацией. Судя по всему, и Венер, и Ренатус какой-то информацией владели. Так как через месяц после первого набора в полицию они провели "чистку". Были уволены многие полицаи, показавшие себя ненадёжными. Среди них, информаторы "Молодой гвардии" Ковалёв и Пирожок. А Соликовский остался прочно на своей должности. Вскоре, после того как начальник полиции Орлов был переведён в Ровеньки, он поднялся на недосягаемую ступень - занял его место.
Интересен сам факт назначения его на должность. Орлов, бывший белый офицер (нигде при Сталине не сидел!), изнасиловал на допросе местную учительницу. Возмущённый жители обратились к Эрнесту-Эмилю Ренатусу, начальнику краснодонской жандармерии. Обращение было такое: если его не расстреляете - мы его убъём. И капитан фельджандармов, приказавший зарыть живьём 32 шахтёров, отказавшихся работать на оккупантов, член НСДПА с 1933 года, вдруг струхнул. Расстрелять Орлова не расстрелял, но убрал в Ровеньки.
Ряд авторов склонны думать, что Кулешов и Соликовский (единсвенный, не арестованный по сей день!) были агентами НКВД. Так сказать, перевербованными. Другие с "яростью благородной, вскипающей как волна" берутся отрицать как сам факт, так и его допущение. Как так? Грязные предатели и в ЧК? На мой взгляд, надо "зреть в корень" по К.Пруткову. А именно: Кулешов стал таковым (скорее всего так и было!) в те времена, когда в партии и стране правило троцкистское "подполье". Не исключено, что остальные, включая Соликовского, также были привлечены к сотрудничеству ОГПУ-НКВД, когда там руководил Г.Ягода. Троцкизм продолжал жить и действовать и до, и после войны. Не даром приказ по МГБ от 1946 года говорил именно о поиске и выявлении остатков этих недобитков. Именно с 20-х до прихода фюрера к власти будущий помощник бургомистра, а затем сам бургомистр Краснодона В.Стаценко, работавший горным инженером, "мотался" в командировки в Германию. Привозил оттуда красочные журналы мод. Шумно обсуждал на квартире со знакомыми достоинства тамошней жизни. Как написано Фадеевым - "У нас такого нет!" Ни разу при этом никуда не вызывался, никем не допрашивался. Учитывая, что во времена нэпа шахты Донбасса были отданы в концессию компании "Фабериндастри", которую активно использовал для прикрытия тот же Абвер, дело могло принять интересный оборот.
Помимо всего прочего, в ходе январьского следствия по делу "Молодой гвардии" в камерах с ребятами одно время сидел бывший бургомистр П.А.Черников. Оккупанты его подозревали в помощи подполь. Но затем разобрались и отпустили. (Интересно, с извинениями?) Именно он рекомендовал Кулешова, осевшего летом 1942 года юристом при горуправе, в полицию.
По приезде Любы в Краснодон, где она остановилась в доме матери, начинаются другие странности. По свидетельству Ефросиньи Мироновны, к ней именно в сентябре наведываются двое пожилых мужчин.Одному было за сорок, а другому около 35. Они подолгу уединялись в комнате, но один раз мама Любы услышала голос дочери: "Вызывала, но не смогла вызвать!" (Речь по-видимому шла о "Кузьмине".) Далее, со слов Ефросиньи Мироновны: "10 декабря 1942 года мужчины пришли снова. Развернули карту и вместе смотрели, беседовали пять часов, о чем - не знаю. В ту ночь, когда ушли эти два человека, в Краснодоне сгорела биржа. 14 декабря Люба снова ушла в Ворошиловград и пробыла там пять дней. Вернувшись, спросила: что говорят женщины на базаре о поджоге биржи? И еще сказала, что если товарищи дадут ей еще работу, то она на несколько сантиметров подрастет. "Какую работу?" - "Взорвать помещение полиции". Но мужчины больше не приходили".
Следствием НКВД в 1943 году был допрошен некто Шаповалов. Этот субъект сотрудничал с Абвергруппой, что располагалась в Ворошиловграде-Луганске. Из допроса этого лица было установлено, что Любовь Шевцовой стали заниматься подчинённые адмирала Канариса. Их начальник по фамилии Тан отдал распоряжение установить Шевцову, а также Валентину Панченко (ещё одну радистку из резидентуры "Буря") при содействии некоего Павлика. Последним оказался юноша-выпускник "зафронтовых" курсов НКВД. Он окончил их одновременно с обоими девушками, также числился при "Буре".
Кстати, в романе "Молодая гвардия", во второй редакции некий вздрагивающий паренёк с опущенной головой сидит на первом допросе Шевцовой. Это ещё одно странное место в романе, что появилось с подачи "отца всех народов". С чего бы это? Образ предателя-чекиста, да ещё повинного в провале краснодонского подполья, вроде бы не с руки вождю. А, может быть, Иосиф Виссарионович был в курсе некоторых "загадок" и на что-то намекал?
В декабре 1943 года Тан приказал Павлику "установить" обоих девушек, о чём этот оборотень поведал Шаповалову. (Ага! Не странно ли? К перевёртышу-чекисту у абверовцев болеше доверия, чем к своему "внештатнику"?..) Но Панченко и Шевцовой по установленному жилью не оказалось. (Это ещё одна странность.) Тогда начальник абвергруппы, будучи крайне недоволен своими подчинёнными, "приказал своему помощнику лично заняться их розысками" (Из допроса Шаповалова на следствии НКВД, 1943 год.).
К этому стоит добавить, что в разработку Абвера девушка попадает после записки, оставленной "Кузьмину". Как этот клочёк бумаги оказался у герра Тана, "сия тайна великая есмь". Либо мне вовсе ничего не понятно, либо предельно понятно.
Бросается в глаза один момент. Как сотруднице резидентуры НКВД девушке, да ещё без связи с Центром, ни при каких обстоятельствах нельзя было себя расшифровывать. А она это сделала двум пожилым мужчинам. Попробуем просчитать её шаги. Отлучаясь в Ворошиловград из Краснодона, она, по началу объясняла это матери очень просто: "за солью или перепрятываться от немцев, чтобы не угнали в Германию". (Правда не ясно, как она проходила через КПП фельджандармерии? Ведь паспорт СССР, лишённый красного штемпеля фельдкомендатуры, документом не признавался? А лицо, его использующее, либо расстреливалось, либо угонялось в рейх.) Кроме сего, девушка должна была сама либо через знакомых искать ваыходы на подполье. По "беспроволочому телеграфу" (народная молва) она знала, что массовых арестов в Краснодоне не было. Листовки продолжали клеить. Естественно, что доверие у неё могли вызвать лишь члены ВКП(б), а также... лица, рекомендовавшие её для прохождения учёбы в НКВД. В первую очередь, таковыми могли быть уже известные нам Жуков и Бараков. Именно по их рекомендации она могла принимать у себя пожилых неместных мужчин. И сказать о резиденте и потери связя с Центром по его вине.
Но далее наша логика начинает хромать. Вот по какой причине: девушке скорее всего поручают изготовить "коктейль Молотова". С помощью этой бутылки с горючим подожжена на 10 ноября биржа труда.. 14 декабря девушка вновь (без надёжных документов!) отлучается в Ворощиловград-Луганск, где ей поручают задание: взорвать здание краснодонской полиции. Для неё прошедшей курсы 4-го управления, изготовить взрывчатку и компоненты взрывного устройства не проблема. Вот только как быть с материалами! На оккупированной территории их сыскать и трудно, и опасно. И Любка, изучившая законы конспирации, должна была об этом знать. Сама на прямую она не могла заниматься их поиском. Значит использовались посредники. Затем мужчины куда-то исчезают. Это должно было навести девушку на треводные мысли. Но с материного дома она гне съезжает. Либо чувствует надёжную "крышу", либо...
Немаленькая подробность! В романе Фадеева, на мой взгляд, не зря уделено немало места контактам Любки-артистки с офицерами вермахта. А в фильме Герасимова, если помните, вместо этих господ - чины СС. (На рукавах их мундиров ясно просматриваются шевроны SD, что указывает на их принадлежность к политической разведке Вальтера Шелленберга.) Именно их Любка "тормозит" на Ворошиловградском шоссе. Именно с ними завязывает неприхотливые отношения, пригласив их в дом матери. Именно перед ними затем пляшет "канкан" в клубе им. Горького в тот день, когда синим пламенем полыхнёт здание биржи труда.
Кстати, не могу взять в толк: оккупанты были настолько тупыми, что хранили документацию вне сейфа? Да ещё в запертом на ночь помещении биржи? Охраняемом единственным наружным часовым, да ещё с фронтона?..