Как мы видим, полный набор зверств, что был в 1941-ом, ничему не научил гитлеровцев. Они шли всё также - по проторенной. Вели войну на уничтожение. Но по какому-то странному стечению обстоятельств в городе Краснодоне остаются в живых коммунисты Ф.П.Лютиков и Н.Н.Бараков. Оба работают при дирекционе. Лютиков - в старой должности главного инженера. Николай Бараков состоит при административной части дирекциона. Он ко всему прочему является майором Красной армии, воевавшим в 1941 году. Оставшийся в Краснодоне на излечении после ранения, этот человек, коренной житель города и горный инженер по профессии, не только не заключён в лагерь для военнопленных, но приглашён на работу. Оккупантов похоже не удивляет его членство в "жидовской партии" ВКП(б). Возможно, сыграло роль ещё одно обстоятельство. Родители Баракова до революции работали в филиале германской радио-технической компании "Симменс-Шуккерт", что занималась телефонизацией и радиофикацией царской России. В этой семье хорошо знали немецкий, а Бараков-младший владел им в совершенстве. (Заметим, что ни он, ни его родные или близкие под судом и следствием при Советах не состояли, лагерную баланду не хлебали.) К тому же В. Соликовский, что становится начальником полиции-хипо Краснодона, бывший до оккупации "десятником" на шахте №5, не проявляет никакого рвения к расправе над оными. Хотя "коммуняк" ненавидет люто. Считает их палачами. Сам носит старинную казачью фуражку. А на допросах молодогвардейцев проявляет звериную жестокость, которая ужасает нацистов.
Кроме того, лейтенант Красной армии Туркенич, также оставшийся в Краснодоне по ранению, живёт на нелегальном положении. На регистрацию на бирже (которая погорела!), понятное дело, не является. До самого конца "Молодой гвардии" ни полицаям, ни жандармам так и не удалось его вычислить.
Есть ещё одна странность. Среди многих других по этому тёмному делу, она мне кажется самой значительной. После оккупации в Краснодон заявляется некто Подтынный. Бывший лейтенант РККА, артиллерист. Член ВКП(б). По его словам, попал в плен в 1941-м под Киевом. Затем бежал. Пойманный в 50-х органами МГБ, этот предатель рассказал, что германская охрана была столь многочисленна, что пленные попросту разбежались из барака. (Не исключено, что немцы попались сердобольные, или...) Затем сам пришёл в германскую комендатуру и предложил свои услуги. Там его определили в Краснодон, в "украинскую полицию". Вот так, взяли - и не глядючи... Как говорится... Когда же Подтынный заявился с предписанием полевого коменданта Веннера в кабинет Соликовскому, тот, не долго думая, сделал его старшим полицейским, а затем назначал... начальником школы полиции. Правда, при этом испугался его формы: гимнастёрки с чёрными артиллерийскими петлицами без "кубарей" фуражки с бархатным околышем без звёздочки. В ней этот "ерой" с буквы "Ё" так и топал по оккупированному Краснодону.
Странно, не правда ли? Лейтенанта-артиллериста, члена партии большевиков... Не имеющего вроде бы никакого опыта в агентурно-оперативной, полицейской работе и на такую "ответственную" должность. Не по профилю, не по профилю... Но это - только на первый взгляд.
Правда, по бывшему артиллеристу Подтынному очень многое остаётся неясно. В беседах со мной бывшие краснодонцы утверждали, что став начальникам райполиции, он дал согласие на одно позорное мероприятие. Под грохот барабана, прямо на базарной площади в Центре Краснодона он, в присутствии многих людей порвал, а затем сжёг партбилет.Естественно за сим последовала речь о большевицких зверствах, гладоморе и иудеях-комиссарах... был ли бывший кулак Подтынный на самом деле коммунистом, установить так и не удалось, но эффект это произвело.По разным цифрам, число полицаев в Краснодоне доходило до 300, тогда как личный состав жандармского пункта (Aussenchtalle)составил от 8 до 20 чинов, включая самого капитана Эмиля-Эрнеста Ренатуса. Даже принимая внимание кадровые"эвалюции" с постоянным и приписным (переменным) составом, когда часть жандармов отправлялось инструктировать, обучать и участвовать в акциях с полицейскими из станиц, такое желание служить "новому порядку" поражает. Служить под началом бывших уголовников с явно блатными замашками и понятиями - поражает несказанно... Ладно, если бы горполицию возглавил бы Кулешов, бывший корреспондент "Известий"...
Впрочем, с господином "куркулём" Подтынным много чего неясно. Когда 1 апреля 1959 года (оцените дату!) за ним пришли из "интересных" органов, то ходить-то особо не пришлось. Подтынный обосновался в посёлке имени Артёма под Донбассом.А на следствии он заныл вот что о своих мотивах:
"- У меня не было иного выхода, - глухо, чужим голосом начал он. - Плен, затем концлагерь, скитания по болотам... Я боялся смерти. Добравшись до Краснодона, я решил поступить в полицию. Это было в конце августа 1942 года. Полиция размещалась недалеко от городского рынка, в сером бараке..." (Ким Костенко. Это было в Краснодоне. Издательство ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия" 1961).
Так-то оно так... Но "скитался по болотам и "добирался до Краснодона" Подтынный что-то уж больно долго, ибо в плен угодил ни в ходе летних боев 1942-го под Изюмом, но... в 1941 году в ходе окружения группы советских войск под командованием генерала Кирпоноса под Киевом. Угодил бывший командир расчёта батареи 76-мм пушек ЗИС-3 ни куда-нибудь, но в самый страшный "шталаг" - Уманьскую яму, где сгинуло от голода, болезней и издевательств много тысяч советских пленных. Лагерь этот был красочно (до ужаса!) описан в романа-повести Е.Долматовского "Зелёная брама", так как сам автор там побывал. Но почему-то не пожелал в своём произведении рассказать о своём побеге. И думается нам вот почему: лагерь, где по разным оценкам содержалось за колючей проволокой под открытом небом до 100 000 красноармейцев и командиров, охранял - не удивляйтесь! - взвод полевой жандармерии. Увы, у многих тысяч пленных был шанс, как у Долматовского и Подтынного (простите, аналогий также не провожу!), но они не пожелали даже таким шансом воспользоваться.
В 1933-34 гг. Кулешов работал собкором газеты "За индустриализацию". В 1934-36 гг. он состоит уже собкором газеты "Известия" по Донбассу. Интересная деталь, на которую мало кто обращает внимание. А именно: редактором этой центральной газеты был Н.Бухарин, а его помощником загадочный Вольпе, обосновавшийся главноым идеологом при Русской освободительной армии (РОА) А.Власова, надеюсь, вы не забыли? Именно они утверждали все персоналии на должности собкоров. Согласовывали кандидатуры с органами НКВД, проверяли по партийной и общественной линии. Самое странное заключается в том, что с 1919 по 1920 гг. Кулешов воевал в 7-м донском корпусе белой армии. Сдался в плен под Таманью. Его тут же отпустили, так как он отбрехался: по мобилизации попал! А до блистательной карьеры в советской журналистике товарищ Кулешов успел отсидеть. Да-да, не удивляйтесь! Но не за "политику": за должностное преступление.
Здесь я намеренно вставляю отрывок из допроса Буланова, одного из помощников Г.Ягоды по НКВД. Вот как он охарактеризовал своего шефа:
"Он увлекался Гитлером, говорил, что его книга "Моя борьба" действительно стоящая... Он подчёркивал, что Гитлер из унтер-офицеров выбился в такие люди... Он говорил, что Бухарин будет у него не хуже Геббельса... Он, председатель Совнаркома, при таком секретаре, типа геббельса, и при совершенно послушном ему ЦК будет управлять так, как захочет..."
Про Вольпе и прочих "интересантах" у автора подготовлен особый материал. Но, предварительно - настоящая фамилия его Милентий Андреевич Зыков. Он был зятем Бубнова, наркома образования, который в ходе Гражданской войны комиссарил (был военным, а не политическим комиссаром) как М.Тухачевский, затем вместе с ним "чистил" в 20-х РККА от военспецов и одновременно тесно приятельствовал с Н.К.Крупской. А в 1937-м Бубнов наотрез отказался санкционировать аресты среди сотрудников своего наркомата, заявив, что среди них нет ни одного шпиона и вредителя. Бубнова очень быстро арестовала по стандартному обвинению участия в троцкистском заговоре и вредительстве с известным исходом. Зятя, который не отказался от своих принципов и своего родственника, также "подмели", но до войны выпустили. Довольно быстро он устроился ни где-нибудь, а в Главном политуправлении РККА на должность своего расстрелянного тестя. Так бы и провоевал всю Великую и Отечественную, если бы ещё в 1941-м под Киевом, как и лейтенант Подтынный, не угодил в плен, где его за откровенно семитскую внешность и явные признаки обрезания должны были шлёпнуть почти мгновенно.Но ему нежданно пришла помощь в лице загадочных капитанов Вермахта Гротте и Даксена. Они проявили неслыханное участие к Милентию Петровичу, как будто ожидали его появление именно на этом участке фронта. К этому обстоятельству хочется добавить загадку (легенду) происхождения и фамилии Милентия, который был как две капли воды похож на известного петербургского меньшевика Вольпе, что сгинул в ходе Гражданской войны,а также второе и окончательное "растворение" Зыкова-Вольпе из коттеджа РОА под Берлином, когда за ним и его секретарём якобы приехала машина из ведомства Мюллера. В том смысле - уж очень это похоже на мероприятия по легендированию источника спецслужб.
Хочется подчеркнуть, что на Нюрнбергском процессе Гудериана спрашивали насчёт расстрелов советских пленных в первые дни ликвидации Киевского котла. И это несмотря на его, Гудериана, негативное отношение к таковым явлениям и не доведение до личного состава 2-й панцерной группы приказа фюрера о комиссарах, командирах и политработниках. Гудериан оправдывался, что не мог остановить своих подчинённых: они де расстреливали в ответ на "советские зверства". В качестве примера он привёл обнаруженные в местах боёв трупы германских танкистов, которых, захваченных в плен, якобы расстреливали красноармейцы. Действительно таковые факты имели место по двум причинам: "ярость благородная" и чёрная форма с розовой эмблемой черепа и костей, по которой "панцерников" ошибочно принимали за эсэсманнов.(Здесь хочется заметить, что на совести Гудериана и количество подбитых его "панцеров", которое, выходит, было приличным, или действия его танкистов, если красноармейцы стреляли только их, а не солдат и офицеров вермахта.) И хочется вновь посетовать на счастливую звезду Милентия, что в тот момент сберегла его от пули любого, встреченного им "зольдатика", перед которым он вскинул ручки. Даже если этот субъект назвал ему фамилии этих двух капитанов и подчеркнул, что они из ведомства адмирала Канариса, факт - он бы эту пулю мог схлопотать...
Подтынный происходил из зажиточной, почти кулацкой семьи. В годы коллективизации его родители всё добровольно сдали в колхоз. Но на следствии МГБ этот палач объяснил факт свого предательства так: обиделся на Советскую власть. Лишила его, сирого и убогого, накоплений. С тех пор, прямо по Зощенко, "затаил хамство" на коммунистов.
Ещё одна немаловажная деталь. 6 октября 1942 года в первомайскую группу "МГ", которую возглавил Б.Главан, а затем А.Попов был принят юноша по имени Геннадий Почепцов. С этого срока он активно включается в подпольную деятельность. А именно: собирает оружие, распространяет листовки, участвует в хищении новогодних подарков. 20 ноября вместе с членом группы Д.Фоминым расклеивает листовки в районе шахты №1-бис. Несмотря на комендантский час с патрулями, что могут расстрелять на месте. В середине ноября Геннадий неожиданно рассказывает свому отчиму В.Г.Громову о своей принадлежности к подполью.