Сосед

Анатолий Лыков 2
Мы жили с ним на соседних улицах, ходили в одну школу; он был на пять-шесть лет старше и иногда по дороге опекал меня, отгонял собак или помогал обходить лужи по скользким тропинкам.
Кабан была его кличка – прозвище видимо по угрожающему внешнему виду, телосложению, а может быть и по повадкам, - я знал что в школе все его остерегались.
В какое-то время Кабан исчез с поля зрения; в школу больше не ходил – то ли закончил, то ли бросил – и даже случайно не встречался. И вскоре я про него, можно сказать, забыл.
Встретились мы, неожиданно, с ним через много лет случайно на пляже во время моих студенческих каникул. Я узнал его и он узнал меня. Мы заговорили. Я ему рассказал где учусь, на каком курсе, по какой специальности и что через два дня уезжаю на занятия.
Он в свою очередь рассказал, что недавно освободился – отсидел десять лет от звонка до звонка. Рассказал о тюремных порядках и правилах; о кровавых драках на зоне, об убийствах, о ворах в законе, о карточных играх и карточных проигрышах – он рассказывал о другом мире.
Но самое интересное он совсем был не похож на выходца из лагеря – он выглядел накаченным мускулистым спортсменом атлетического сложения, никаких шрамов, никаких изъянов на теле его не было, а ровный загар как бы говорил о его здоровом образе жизни. Кроме того речь его была спокойная рассудительная, без единого неприличного слова – это была речь учёного, речь мудреца. Как он мог таким выйти оттуда, я не мог понять.
Купаясь и загорая мы проговорили весь день и только к вечеру распрощались, а этим же вечером он совершил убийство.
Произошло оно в нашем магазине и сосед-очевидец мне о нём подробно в деталях поведал: как они все стояли в  очереди вместе с убийцей, но кто-то из приблатнённых нахально лез без очереди и Кабан подошёл к нему, сказал очень спокойно, что надо соблюдать порядок, что все должны покупать в порядке очереди:
- Я же стою, постой и ты, - говорил он.
На что тот, крутой наглец, ответил грубой бранью. Тогда Кабан ему спокойно сказал, что если ты купишь раньше меня, то ты отсюда не выйдешь, - в ответ снова была брань.
И когда этот амбал всё же купил вне очереди, то Кабан догнал его у выхода, тронул за плечо и спросил:
- Ну, что купил?
Тот нагло ответил:
-Да, купил!
 И никто из окружающих не успел заметить, как финка по рукоятку вонзилась в бок развязного покупателя – он упал, посыпались покупки, закричали женщины.
Кабан не убегал, не прятался и при аресте не оказал сопротивления, он знал, что высшая мера наказания – смертная казнь ему неминуемо будет присуждена, но спасти свою жизнь не пытался.
От случившегося я долго не мог придти в себя. Мне была непонятна логика его поступка: с его рассудительностью, с его спокойствием, с его умудрённостью жизненным опытом – вот так просто загубить чужую душу, вот так просто пойти на плаху, просто так убить своё здоровое, крепкое тело – это ли не смертный грех!?
Наша случайная встреча была теперь последней встречей – больше я о нём ничего не слышал.