- Ну же, просыпайся, утро уже, - в сознание ворвался голос Николь. - Кофе остынет.
Голова трещала, то ли от «встречи» с тротуаром, то ли от выпитого, то ли от того и другого одновременно. В общем, соображала я туго.
Еще сложнее как, оказалось, было отрешиться от ночных кошмаров и вернуться в реальность.
Промычала в ответ, недовольное: «Почему утро? Для чего кофе?», и отмахнулась рукой от подруги, как от назойливой мухи.
Она оставила меня, но пригрозила:
- Если не проснешься, вылью на тебя кувшин холодной воды! Утро, потому что Солнце встало, а кофе, чтобы взбодриться.
«В этом есть логика» - подумала я.
- Зачем мы пили этот проклятый коньяк? Я с трудом оторвала голову от подушки, пытаясь сфокусировать затуманенный взгляд на своей подруге, суетящейся у туалетного столика.
- Потому что тебе было плохо, и ты решила отвлечься, - донеслось до меня снова на первый взгляд, вполне логичное объяснение.
- Почему же мне сейчас еще хуже? Я пыталась найти бреши в логике Николь, подсознательно понимая, что задаю наиглупейшие вопросы. Надо отдать ей должное, Николь была весьма терпелива ко мне.
- Потому, моя дорогая Макси, что мы с тобой вчера, говоря по простому, просто надрались. Все. Соберись, и не ищи повода, чтобы подольше полежать в пастели. Вот, выпей лучше, - она принесла мне стакан с водой и таблетку.
Я с трудом и без малейшего желания перевела свое непослушное тело в сидячее положение. Безропотно приняла от Николь лекарство (наверное, лекарство, так я по крайней мере надеялась), но на всякий случай после того, как проглотила таблетку решила все же уточнить:
- Что это было?
- Аспирин. Голова ведь болит?
- Не то слово.
- Ничего пройдет. Поднимайся и в душ, а то, что-то ты нехорошо выглядишь.
Спасибо Николь за деликатность, потому что когда я повстречалась со своим отражением…
Нет, не правильно, не со своим отражением, а с существом в зеркале, которое узнала только по цвету волос. Мне даже померещилось, что «ОНО» показало мне язык. Или не померещилось?
- ?!!
С «ЭТИМ» нужно было что-то делать, причем срочно!
Горячие струи частично вернули меня к жизни, только тяжесть в голове не проходила.
Предстояло еще сменить повязку на бедре, а потом что-то сотворить с «живописью» под глазом.
Решением второй задачи мы занялись с Николь совместно уже после завтрака. Тональный крем лишь наполовину устранил проблему.
- А если распустить волосы? Тогда, можно скрыть локонами твой синячище, хотя бы сбоку.
«Чтобы ведьмой я Вас не видел», - тут же всплыло в памяти одно из правил Годара. Выбор у меня был не большой, либо ведьма, любо монстр. Второе предпочтительнее, т.к. в наставлениях шефа о нем не говорилось.
- Примерь эти очки, - отвлекла меня от размышлений Николь.
Я послушно надела их, и если не убирать волосы, то никто бы и не догадался, что скрывают темные стекла.
- По-моему, все получилось. Подруга явно осталась довольна своей работой над моим образом.
Я, к слову тоже. Только знала точно, что все это не спасет положения, но вслух свои мысли не произнесла. Зачем огорчать Николь, ведь она так старалась.
Нам пришлось собираться в спешке, поскольку приведение моей внешности к нормальному или, по словам подруги «читаемому» состоянию, заняло достаточно много времени. По лестнице мы уже бежали, а на улице просто помчались на всех парах к припаркованному у тротуара красному с мягким верхом плюриелю.*
Николь так рванула его с места, что моя шишка на затылке почувствовала всю твердость подголовника, а глаза, казалось, заструились по вискам.
Расстались мы у ближайшей станции метро, пожелали друг другу удачного дня и договорились созвониться ближе к уикенду.
Николь укатила в свое рекламное агентство, а я отправилась в редакцию.
Опаздывала. Меня одолевало беспокойство, ведь штрафных санкций Годара теперь не избежать.
Когда зашла в офис отдела, обнаружила, что все мои коллеги уже занимались делами, даже Альфред уткнулся в монитор компьютера и не заметил моего появления.
Значит, я последняя. Ну, всё, конец!
Поздоровалась, скинула с себя верхнюю одежду и заспешила к своему рабочему месту, мысленно приготовившись к встрече с разъяренным шефом в его кабинете.
- Поттер, т.е. Гаспар о тебе спрашивал, - сообщил подошедший ко мне мсье Журден.
- А шеф? - Почти с благоговейным трепетом спросила я.
- Тоже. Я сказал, что ты у Гаспара.
- Злой?
- Когда он был добрым?
- Спасибо мсье Журден.
В ответ он улыбнулся и вернулся к своему столу.
Я же украдкой, оглядываясь на закрытые двери кабинета Годара и моля небо, чтобы они так и остались закрытыми, поспешила в «хакерскую» к Гаспару.
Мне повезло, удалось остаться незамеченной для шефа.
Гаспара я застала, сидящим в кресле, в расслабленной позе и с наушниками на голове. Он смотрел какой-то клип и покачивался в такт музыке, которую слышал только он.
Я коснулась его плеча. От неожиданности он вздрогнул, сорвал наушники, напрягся и уставился на меня испуганным взглядом, вероятно, опасаясь увидеть перед собой нашего «обожаемого» шефа.
Обнаружив, что тревога ложная, облегченно вздохнул.
- Ну и напугала же ты меня, я уже было подумал, что Годар «подкрался незаметно». – Он улыбнулся, бросив короткое - «привет».
Освободив мне кресло, он присел на край стола и начал без предисловий:
- Тут, вот какое дело, Макс. Файлы я то открыл, но прочесть их не смог. Там какие-то сплошные символы. Похоже, что все записи сделаны на одном из древних языков. Он, потянулся к клавиатуре.
- Сама посмотри.
В самом деле, передо мной на экране возникла испещренная причудливыми значками страничка. Рассмотреть их получше мешали очки, и я легкомысленно сняла их, совершенно позабыв про свой шокирующий облик.
- Может, это древнеегипетский язык? - Предположила я, повернувшись к Гаспару.
Он не ответил, т.к. вошел в состояние ступора, как и Николь накануне.
- Это негодяй Альфред, так тебя?
- Нет, он к этому не имеет никакого отношения. - Смутившись, я отвернулась, чтобы снова спрятать за темными стеклами свои глаза.
Но, похоже, мои слова убедительными для Гаспара не оказались. По нему было видно, что еще немного, и он готов был выскочить из «хакерской» и сцепиться с Альфредом не на жизнь, а на смерть.
Его остановил зычный голос Годара за дверью.
- Куда, запропастилась эта девчонка?! Найдите её немедленно!
Мое сердце замерло.
- Я пойду. А ты не делай глупостей, Альфред не виноват. Поверь.
Судя по тому, как заходили его желваки, вряд ли поверил.
На выходе из «хакерской», едва не столкнулась с мсье Журденом. Он жестом ладони, показал на кабинет Годара, мол «фюрер» зовет.
Ох, и достанется мне сейчас…
Поджилки не тряслись, да и с чего бы им трястись. Трясутся, когда неизвестность, а в той ситуации все было ясно наперед. Объяснения предстояли не легкими.
Я вошла в кабинет Годара, осторожно прикрыв за собой дверь. Он сидел за столом, нервно пыхтя сигарой.
- Доброе утро, мсье Годар. Вы меня искали? – Без намека на страх в голосе, спросила я.
- Утро, может быть и доброе, но не для Вас, мадемуазель! Именно потому, что я Вас искал.
Он окинул меня с ног до головы пронизывающим взглядом.
- Что это за маскарад? Какого дьявола, Вы напялили на себя эти очки? И почему нарушили правило № 3? Вы понимаете, что своим видом меня возбуждаете?
- В каком смысле, мсье Годар?
- В том самом, что я начинаю выходить из себя! Снимите эти чертовы очки, чтобы я видел Ваши бессовестные глаза!
Пришлось уступить его просьбе. Повернув голову я подняла глаза к потолку, успев заметить, что лицо шефа начинает наливаться кровью.
- Взгляните-ка на меня, мадемуазель.
Взглянула.
- Наденьте Ваши очки, – смягчился Годар. – Все, мое терпение лопнуло! Похоже Альфред засиделся в моем отделе! Он жестко хлопнул ладонью по крышке стола, поднялся из кресла и решительной походкой направился к двери.
Подтверждались мои самые худшие предположения. Я не могла дать шефу совершить несправедливость и преградила ему путь.
- Альфред не причем!
Насупившись, Годар остановился в полушаге от меня.
- Хотите все снова списать на лестницу?
- Нет. Не хочу. Это мое личное дело и позвольте Вас в него не посвящать.
Годар качнулся с пятки на носок, заложив руки за спину. Он смешно повел ноздрями, подобно сеттеру, внюхиваясь в воздух. Затем приблизился ко мне, не переставая осязать носом пространство рядом со мной. На его лице возникло удивление.
- Вы что, пьете, мадемуазель?
Я затаила дыхание и отрицательно завертела головой.
- Вы, полагаете, что я не могу отличить запах алкоголя от запаха туалетной воды?
Я снова отрицательно завертела головой.
- Вы еще и пытаетесь отрицать очевидное? Да от Вас исходят пары пьяного угара, которые можно уловить за лье! Теперь мне все ясно! Напились до визга жаренного поросенка! Устроили где-то пьяный дебош! Вам разукрасили личико! Как Вы, негодная девчонка, посмели явиться в мой отдел в таком обличии?!
- Все было не совсем так, мсье Годар, - попыталась возразить я.
- А! Так все-таки я прав? Было? Но не совсем так, мсье Годар? Назовите хоть одну причину, по которой я должен быть к Вам снисходительным?! – Он стал мерить шагами кабинет, искоса посматривая в мою сторону. И взгляд этот не сулил ничего хорошего.
- Вы меня уволите?
Годар замер посреди кабинета, направив на меня взгляд, полный праведного гнева и негодования.
- Уволить? Вас? – он криво усмехнулся. – Нет, мадемуазель. Не уволю.
Его голос сорвался на крик:
- Я Вас просто вышвырну на улицу! Слышите! Вы-швы-рну! - по слогам повторил он, сотрясая кулаками воздух.
Точно фюрер, не дать не взять, и жесты такие же. Мне почему-то не было страшно, но каждое слово, срывавшиеся с его уст больно било по моему самолюбию.
Когда Годар приготовился излить на меня очередную порцию «воспитательных» слов, по ту сторону его кабинета послышались возбужденные голоса, крики, какая-то возня, перешедшая в грохот, точно падало что-то тяжелое.