« Слово работа происходит от слова «раб». Та есть, работа есть принудительное занятие раба, а не свободные занятия свободного человека»
Заумная фраза из неизвестного источника.
Поэтому, работа и удовольствие есть два, взаимно исключающие друг друга понятия, если отбросить явление психической патологии. Или я ошибаюсь? Может ли нам с вами, обыкновенным людям, наша работа доставить радость или даже удовольствие? Или все же работа и удовольствие – никогда не были нормой в жизни человека и всегда оказывались чем-то противоестественным, ненормальностью, своего рода, патологией? Я не говорю здесь про случайную, разовую работу, которую ты сделал под настроение или по просьбе жены в выходной день у себя на даче или на балконе своей квартиры. Ты от души поработал, у тебя все получилось так, как надо, как хотела жена, и ты, донельзя довольный собой, говоришь ей полушутливо, полусерьезно :
-- Ну, что, видишь теперь, какой тебе муж классный достался – все умеет! Целуй своего работягу и имей в виду – с тебя причитается!
Да, разовая, случайная работа может доставить удовольствие. Несомненно! Все мы, мужчины, любим рубить дрова для печки на даче. И результат сразу же виден, и мышцами своими затяжелевшими поиграл от души – чего бы и не порадоваться! Вон, даже сам Лев Толстой любил иногда за плугом походить. Вспомните его известную фотографию, где он босиком идет за плугом. И улыбается. Доволен, значит! Удовольствие получил! Он, великий, получил от работы удовольствие, а я что – рыжий?!
Но это все о временной, случайной работе. И, если бы тому же Льву Толстому пришлось бы ходить за плугом каждый день с утра до вечера, то хватило бы у него физических и душевных сил для радостной улыбки? Я думаю, что нет и еще раз нет! Поэтому, как же быть в данном случае с нами, с нашей постоянной работой? Я имею в виду тех, кто что-то делает на работе целый рабочий день на своем рабочем месте. То есть, работу медика, инженера, рабочего, крестьянина, преподавателя ВУЗа, учителя школы и так далее. С ними как быть? Их работа может им доставлять удовольствие? Кто-то сказал, что постоянная работа может доставлять удовольствие, если она любимая! А что это значит, любимая работа. Заглянем в словарь Википедию.
Да, там есть такое слово – «любимый». Его значение очень простое по сути. Любимый – это тот человек, к которому ты небезразличен, к которому ты неравнодушен, которому ты отдаешь предпочтение среди всех остальных вокруг тебя людей и который является самым желанным и самым дорогим для тебя. Происходит это слово от слова любить. И каждый из нас хоть раз в жизни, но произносил это слово. Чаще всего применительно к своей женщине или к своему мужчине. Иногда к детям или к родителям. Иногда к стране или местности, где ты родился и живешь. Иногда к вещам, которые ты носишь или тайно хранишь.
В романе «Солярис» польского писателя Станислова Лема мыслящий океан далекой звездной планеты материализовал самые яркие, самые мощные и самые сильные центры памяти в мозгу человека, в которых были размещены наиболее значимые человеческие ценности в жизни этого человека. У Главного героя такой ценностью оказалась его любимая жена, покончившая с собой по его вине. То есть, она стала как бы своеобразной материализовавшейся его совестью. У других же работников космической станции планета материализовала такое «не разбери пойми чего», что они «это» тщательно прятали от своих коллег по жизни на станции! Стыдно было перед коллегами за свои материализованные тайные пристрастия, которые они любили.
А само слово любить имеет три самых распространенных значения, если посмотреть в Векипедии:
1. Любить – это быть неравнодушным к какого-нибудь человеку, испытывать любовь, половое влечение, быть влюбленным, переживать чувство любви
2. Любить - это испытывать внутреннее влечение, внутреннюю склонность к чему-либо, испытывать чувство удовольствия от кого-либо, чего-либо, питать внутреннюю склонность к этому лицу или предмету, стремиться слышать, видеть или воспринимать это лицо или этот предмет.
3. Любить – это иметь пристрастие, склонность к какому-либо занятию или действию.
Так что, в принципе, любить можно все, что угодно. Даже стыдное и постыдное. Даже работу. Поэтому к слову работа слово любить тоже можно будет применить. При желании, конечно! А отсюда выходит, что такое понятие, как любимая или нелюбимая работа в жизни тоже может спокойно существовать! Или все же нет? Если да, то что это за феномен такой – любимая работа? Это что, твое профессиональное дело, которым ты владеешь в совершенстве и потому с удовольствием им занимаешься? Или что-то другое? Например, я люблю свою работу потому, что я за нее много получаю. То есть, за деньги можно полюбить работу. Если да, то за какие для вас деньги вы сможете полюбить любую, даже самую неприятную и унизительную для себя работу, а? Не задумывались?
Однако, очень многие из нас всерьез считают, что любимая работа может существовать, если ты найдешь свое место в жизни. Самое, самое твое, а не чье-либо другое. И стоит тебе сесть на это самое твое место, тогда у тебя сразу же все начнет получаться по самому высшему разряду, и все, что ты будешь на этом самом своем месте делать, станет сразу же для тебя любимым и необходимым.
!
Поэтому, самое главное в жизни – это, мол, найти то самое дело, которое именно твое и ни чье другое. И именно здесь, на этом твоем деле раскроются все твои явные и тайные способности, и тебе эта работа сразу же станет твоей и никогда тебе не покажется серой, нудной, скучной и утомительной, а только радостной и плодотворной и, конечно же, любимой.
Так ли это? Или что-то здесь не вяжется. Давайте посмотрим.
***
Так что же это такое, любимая работа, любимое дело и вообще, что это такое – работа? Глянем в словарь. Работа – это один из видов человеческой деятельности. Причем, практической деятельности, нацеленной на какой-нибудь конкретный результат. К примеру, я люблю лежать на диване и читать книги. Но это не значит, что лежание на диване есть моя домашняя работа! Потому что результатом такой моей работы будет лишь продавленный диван и недовольное ворчание моей жены. Ну, сколько, мол, можно лежать? Займись-ка лучше делом!
Ладно, встанем дивана и займемся каким-нибудь любимым своим делом. А что может быть моим любимым делом, то есть, тем самым видом моей практической деятельности, которым я буду с удовольствием заниматься дома? Действительно, чем это я люблю дома заниматься? Что это значит – мое любимое домашнее занятие? По первому моему уразумению, на вскидку, это должно означать, что у тебя в жизни есть нечто такое, чем ты согласен заниматься с утра до вечера всю свою жизнь и которое тебе приносит сплошное удовольствие. Какое дело лично тебе и всем людям на земле приносит удовольствие?
Ну, первое, что приходит на ум – это секс. Да, пожалуй, это так, Секс – это единственное дело у человека, от занятий которым он получаем удовольствие. Он и его партнер. И то, мы здесь отбрасываем насилие над одним из партнеров. Мы будем считать, что оба сексуальных партнера занимаются сексом по взаимному согласию. И это их занятие доставляет им физическое, физиологическое и психологическое удовольствие. И даже наслаждение. Трудно с этим не согласиться.
Однако, сможем ли мы заниматься сексом целый день, то есть, весь свой рабочий день с утра до вечера? Нет, конечно! Мужчины здесь сразу же отпадают, потому их сексуальные возможности слишком уж ограничены и на ежедневный многочасовой секс они просто не способны по своей физиологии. Женщинам проще. Физиологически женщины могут заниматься сексом целый день. Но подобные занятия сразу же становятся обременительными и перестают им приносить удовольствие.
Я не беру здесь патологию. Давно известно что в проститутки идут женщины с особым психологическим и физиологическим отношением к сексу. Им нравится «большой секс», им нужно «много секса», причем, секса с разными мужчинами. И на ограниченное занятие сексом они не согласятся ни за что! Для них – это не жизнь!
В конце девятнадцатого века у русской интеллигенции появилось некое морально этическое течение по активному служению народу во всех его ипостасях. И многие из интеллигентов шли в публичные дома, забирали оттуда проституток, женились на них, учили их грамоте и пытались вывести их в люди. Но ничего у них не получилось, потому что женщины сбегали от них и шли опять в публичные дома.
Тогда сразу же вопрос, а секс – это работа? То есть, можно ли отнести занятие сексом к работе? К любимой работе. И если вы с женой или подругой жены занимаетесь сексом, то вы работаете или наслаждаетесь? А ваша жена, если она занимается сексом со своим начальником или вашим другом, работает или наслаждается? И если в нашей стране легализуется проституция, о чем бесконечно говорят наши феминистки, то этот их секс будет считаться работой или еще чем?
Есть такая профессия, «мальчик по вызову». Это та же самая проститутка, только мужского пола. Они занимаются удовлетворением сексуальных потребностей у одиноких женщин за плату. И на первый взгляд, это как та самая профессиональная работа, которая доставляет их работникам настоящее удовольствие. Однако, при детальном рассмотрении этого явления выявляется непредвиденное. Оказывается, эта работа является профессионально вредной. И мужчина «проститута», которому приходится заниматься сексом с любой, заказавшей его женщиной, очень быстро, в течение трех-пяти лет работы, становится профессионально непригодным, то есть, импотентом. Причем, импотентом таким стойким, что вернуть его вновь в рабочее состояние становится очень даже непросто.
Ой, что-то не вижу я ответа на эти вопросы. Запутался совсем! Получается так, что работа, являющаяся по сути самим источником наслаждения, спокойно делает его исполнителя в лице мужчины профессиональным инвалидом. А женщины проститутки могут работать до самой старости. Поэтому, понятие о любимой работ, хотим мы того или нет, слишком уж абстрактное и не так определенное, как нам иногда кажется на первый взгляд.
И вообще, может ли существовать в самом своем принципе такое понятие, как любимая работа? Или любимой работы вообще не бывает! Ведь работа, как тут ни крути и как не изворачивайся, это навязанная тебе откуда-то извне и добровольно принятая тобой по договору обязанность. Причем, эта обязанность усиливается твоей личной ответственностью за качество выполняемого тобой дела, а потому - всегда и всегда насилие над тобой и некая еще принудиловка. Причем, эта ответственность может выступать в виде моральной, юридической и даже уголовной ответственности. Поэтому работа – это всегда что-то инородное и всегда неприятное для тебя.
То есть, работа, это некая твоя обязанность, причем, принудительная обязанность, подкрепленная специальным юридическим документом, называемым договором или контрактом. Работа - некая твоя деятельность, чаще всего профессиональная, необходимое тебе для «зарабатывания» денег на собственную жизнь и для собственного самоутверждения в жизни Причем, не слишком для тебя приятная обязанность, когда ты совершенно не свободен в своих желаниях. Ведь тебе приходится по утрам куда-то обязательно идти, и идти не просто так, когда у тебя есть возможность или желание идти, а когда это нужно кому-то другому, совершенно постороннему для тебя человеку, твоему хозяину, нанявшего тебя для работы на него.
И причем, на работе надо обязательно что-то делать, и делать не то, что тебе хотелось бы делать самому, а делать то, что нужно твоему хозяину, тебе абсолютно чужому и не слишком даже приятному человеку и делать независимо от собственного настроения, от собственного желания, от собственного самочувствия.. И, чаще всего, делать всегда одно и тоже. Сегодня, завтра, послезавтра , через месяц, через год. Делать, делать и делать. О какой уж тут любви может идти речь? В лучшем случае – лишь о привычке. Профессиональной привычке. А профессиональная привычка – это уже рефлекс, почти что автоматизм. И мы начинаем работать, совершенно не думая о самой работе, о ее смысле.. И работаем, витая мыслями где-то в своих, не слишком понятных даже для себя каких - облаках.
Как в одной известной притче, мы, в основном, кладем кирпичи на стены какого-то здания, но не строим сам храм. Редко кому из нас удается в своих делах видеть дальнюю, конечную цель собственного труда. Чаще всего, мы захлебываемся в ежедневной текучке каких-то своих, сиюминутно-срочных дел, даже и не дел, а делишек, но не видим общего своего результата. И не потому, что не хотим, или не можем, а просто потому, что не получается заглянуть вперед. Мельтешим уж слишком. А мельтешим потому, что жизнь заставляет мельтешить. Мелочная она у нас какая-то, эта жизнь. Но другой, альтернативной жизни у нас с вами нет. Не бывает ее, другой-то. Во всяком случае – у нас, у обычных людей. Она у нас есть такая, какая есть.
Вот так-то оно и получается на самом деле, если уж разбираться. И при чем здесь любовь? В разговорах о работе ей места нет и не может быть. Любить можно только человека. Мужчину. Или женщину. Или ребенка. Или Родину свою. И все. Ни на что другое наша с вами любовь не способна и не распространяется. И не стоит больше трепать это слово. Оно – святое...
Наверное, можно было бы любить творческую работу. Актерам, писателям, музыкантам, точнее – людям искусства, а не каким-то там простым гражданам земли. Ну, еще может быть – политикам, ученым. И то, если ты успешный политик и успешный ученый. Но…что здесь надо будет тогда считать – работой? Бесконечные репетиции у актеров с безуспешными попытками постичь замысел режиссера, если он, конечно же, существует наяву, а не в его абстрактных и не в совсем еще определившихся замыслах; этот часами непрекращающийся оскорбительный мат и жуткое психологическое давление на актеров, делающих все, по мнению режиссера, не так, как надо. А как, по его мыслям надо – он и сам еще толком-то не знает. Он, видите ли, в творческом поиске. Или работа на сцене под непрекращающиеся овации на премьере, ( если – удача!), и все более и более стихающие со временем, хотя ты, вроде бы, все делаешь не хуже, чем раньше.
Или эта конкуренция друг перед другом, выливающаяся в беспощаднейшую борьбу за роли, по своим последствиям еще более страшную, чем межвидовая борьба животных в джунглях? Так, где она, эта любимая работа? У ученых? А ты думаешь, корпеть годами над пробирками или еще над какими-нибудь приборами, не получая в итоге ничего, кроме обыкновеннейшей чепухи – приятно?! Учти – нобелевских лауреатов всего лишь единицы, а ученых во всем мире – тысячи и тысячи. Так же, как и писателей.
Быть такой, как Донцова или Устинова - это значит выдавать на гора каждые два-три месяца по книжке. Извините, но это же каторжный труд! Здесь не только нельзя говорить о любви к своей работе, здесь, наверное, пора уже начинать разговор о ненависти к свое работе. Сколько книг у Толстого? У великого писателя Толстого? Не знаешь? И я не знаю. Но думаю– не больше десятка. Он написал всего несколько книг, чтобы стать мировым писателем. А у этих – чуть ли не по сотне! Это уже настоящий конвейер.
А вы знаете, что работу на конвейере мужчины не могут долго выполнять, они психологически не выдерживают ее, ломаются психологически и начинают делать брак? А женщины, ничего, работают спокойно. Годами.. Вот так и здесь. Их продукция - это уже не литература. Это – штамповка. Конвейерная штамповка. Образец массовой культуры. Приспособленной под массового, «недумающего» читателя. Своеобразная фабрика детективов. Точно такое же, как концертное шоу под фонограмму. Когда исполнители только рот разевают под музыку и бегают по сцене, размахивая руками. Многим зрителям нравиться. Так и здесь – многим читателям нравиться. Если только их можно называть читателями. Но это уже – нюансы.
А где же истина? Не знаю! Честно говорю – не знаю! Поэтому работа для меня, это всего лишь один из способов добывания средств для собственного существования и для существования моей семьи. И если бы у меня такие средства были бы уже от рождения, то я не знаю, стал бы я работать. Вспомните наших дореволюционных представителей правящего класса. Все они были богатыми от рождения и не нуждались в работе, в «зарабатывании» средств для своего существования. И чем они занимались все свою жизнь? Да ничем они не занимались! Как и нынешние представители правящего класса России.
Поэтому говорить о любимой или не любимой работе можно было лишь в Советской стране, где работали все и был прямой смысл сделать свою работу интересной и даже любимой. Сейчас же все ценности мира определяются деньгами. Если есть у тебя деньги, то даже элементарное сидение на унитазе или ковыряние в собственном носу могут стать для тебя любимейшим занятием и даже образцом той самой работы, которая приносит тебе настоящее удовольствие и наслаждение. И даже сексом с собственной женой теперь тебе не обязательно заниматься . Зачем пыхтеть и утруждать себя?! Найдутся и другие для этого утомительного занятия! А я же «побалдею» и «понаслаждаюсь» с заказными красотками где-нибудь на «Мальдивах» или «Майямах»! У меня жизнь – само наслаждение! И на « хрена» мне нужна эта ваша работа?!
***