Я почти уснула, когда она пришла и забралась ко мне под одеяло.
— Ты чего?
— Страшно.
— Чего тебе страшно? Все же дома.
— Я боюсь. У меня в комнате бабайка.
— Ну, что ты глупости говоришь? Какая бабайка? Нет там никого.
— Не какая, а какой. Он черный, злой и с зубами. И глаза большие красным горят.
— Ты его что ли видела?
— Нет, он под кроватью прячется. Но я знаю, какой он. Можно я с тобой спать буду?
— Со мной будет тесно, ты же большая. Хочешь, я его прогоню?
Выбираюсь из постели и бреду в ее комнату. Включаю свет и нарочито громко, чтобы она слышала, говорю:
— Уходи немедленно! Нечего здесь хулиганить, — и топочу ногами.
Возвращаюсь в свою комнату, глажу ее по голове и говорю:
— Ну, вот и все, я его прогнала. Он больше никогда не вернется. Пойдем в постельку.
Укладываю, подтыкаю одеяло и, снова погладив по голове, целую. Затем, на выходе из комнаты, когда собираюсь щелкнуть выключателем, слышу:
— Не гаси свет, он опять вернется.
Терпение заканчивается.
— Мама, тебе 94 года. Какие бабайки?! Сережка, твой правнук спит и десятый сон видит. А ему всего шесть и он ничего не боится.
— Ага, спит и — доволен. Он мне и рассказал про бабайку.
Вздыхаю и ухожу к себе. Пытаюсь заснуть, зная, что завтра все повторится.