История одного рода. Гл. 7

 
(Загадка рода Гетмана Мазепы)

7/13. Аббатство св. Винсента. Загадки добавляются!

       Видавшая виды бывшая королевская резиденция встретила множеством архитектурных памятников старины, но наши друзья заехали в небольшое кафе-бар выпить кофе и обсудить, случившееся. Необходимо принять меры предосторожности, и Ростислав должен был все обдумать. Говоря о нем, мы подразумеваем и его спутниц, ведь и они, так сталось, включились в поиски загадочных сокровищ гетмана Мазепы.
       С момента инцидента прошло больше часа: друзья не спеша пили кофе – впереди был целый день! За барной стойкой телевизор извергал матч между «Ювентусом» и «Барселоной», – это было наруку.
     – Мы понимаем: происходят неординарные события! Вокруг нас что-то заварилось серьезное! – сделал неутешительный вывод Ростислав.
     – Говори яснее! – отреагировала Жюли. – Мы не обед… как нас можно варить?
     – Ты права! – кивнул он: ей трудно было понимать толкование некоторых русских слов.
     – Покушение в Валенсии, события в хранилище, и…
     – Какое покушение? – прервала Веру Жюли.
       Ростиславу пришлось вкратце рассказать о выстреле на площади Святой Девы Марии в центре Валенсии. В большее, он посвятить ее не мог, но в это – вынужден.
     – Понятно! – отреагировала внешне спокойно Жюли. – Теперь все становится на свои места! – добавила она через минуту. – Ясно, почему исчез кодекс и не нужно объяснять выстрел по машине… то есть по нам! – заключила она уже через минут пять.
     – Нет, именно по машине! – уточнил Ростислав. – Нас предупреждают: не переходя пока границу дозволенного. Вчера ночью на мужчину и женщину напали, какие-то подонки, не исключено, перепутали с нами.
     – Мало ли кто ходит ночью! – возразила Жюли, не проявляя эмоций. – Почему вы думаете, что с вами?
     – Я не думаю, я констатирую факт. Это произошло в двух кварталах от отеля.
     – И что те, на кого напали? – полюбопытствовала она.
     – С ними не знаю, но из нападавших, многих унесли, а часть арестовала полиция… так, мне рассказала консьержка.
     – Крепкие орешки! – перевела взгляд с Ростислава на Веру Жюли. – Как зовут консьержку? – спросила она.
     – Не знаю! – внешне спокойно, отреагировал Ростислав. – Точнее, не помню – они меняются через день.
     – В Париже сейчас опасно по ночам!
     – Тебе откуда известно? – переспросил он.
     – Телевизор смотрю. Редко, но смотрю!
       Вера почти не участвовала в их разговоре, кофе был неплохой, и она немного расслабилась, думая о детях. Ее слух внезапно уловил что-то в телевизоре, и в перерыве между матчами в выпуске новостей прозвучало:
     – Полчаса назад, невдалеке от Санлиса, журналисткой Симоной де Кюсси был обнаружен труп человека средних лет… – Вера приподняла руку, отвлекая Ростислава и Жюли от диалога. – По предварительным данным, смерть наступила около часа назад от выстрела в голову. Рядом с убитым лежала снайперская винтовка.
       Они переглянулись.
     – Молодец! – тихо произнес Ростислав, погладив Вере ладонь.
       После сообщения, Симона тут же прокомментировала случившееся. По ее словам, она просто выехала на встречу с фермером для репортажа, когда заметила в лесопосадке возле магнолии, лежащего человека. Он оказался мертв, и девушка вызвала полицию. Свое мнение она прокомментировала четко и лаконично: – В Париже появилось множество эмигрантов, а вместе с ними участились беспорядки с трупами! – Указывая на тело, Симона высказала мнение, что снайпер сделал выстрел: об этом свидетельствует гильза, но в кого он стрелял, есть ли еще где-то жертвы, и, кто убил его самого? – от этого комментария она воздержалась.
     – Ты что-то понимаешь? – поинтересовалась Жюли, бросив на Ростислава внимательный взгляд.
     – А ты? – вопросом на вопрос отреагировал тот.
     – Нас кто-то прикрывает? – Ее пытливые глаза смотрели неопределенно, и Ростислав пожалел, что не оставил Жюли в архиве.
     – Может за снайпером водился грешок, который погасили? – предположил он глянув на Веру.
       Та только пожала плечами, и, бросив коротко:
     – В любом случае, мы можем отправиться на экскурсию по городу – опасаться некого! – встала из-за стола.
       Город принял их под сень прохлады от деревьев, росших здесь во множестве.
     – Пройдем через собор Нотр-Дам-де-Санлис, а, затем свернем к часовне св. Фрамбурга и к аббатству св. Винсента, – предложил Ростислав. – Последнее будет завершением нашей экскурсии.
     – А памятник Анне Ярославне? – спросила Вера.
     – Его тоже посетим и назад в Париж.
     – Ресторан будет?
     – Возможно! – отреагировал он осторожно.
     – Что-то изменилось в наших планах? – задала вопрос уже Жюли.
     – Кроме того, что в нас стреляли, и появился труп снайпера – ничего существенного! – с некоторым сарказмом отреагировал Ростислав.
     – Я могу сама рассказать Вере о соборах, а ты в это время обдумай все! – предложила она.
     – Буду благодарен! – кивнул он, Вере показалось: несколько рассеянно.
     – Мы просто погуляем! – предложила она. – Надеюсь, еще будем в этом чудесном городке, и я все про него узнаю.
     – Я назвал соборы, которые расположены по пути к аббатству св. Винсента. Сворачивать в сторону не будем, и если Жюли попутно расскажет о том, что мы увидим – будет неплохо, – согласился Ростислав.
     – Тогда вперед! – кивнула та, и они направились к видневшемуся вдалеке грандиозному строению.
     – Собор Нотр-Дам-де-Санлис, один из лучших образцов французской готики XIII века с высотой шпиля в 78 метров. Заложен в 1155 году, но достроен в эпоху Возрождения. Освящен был 16 июня 1191 года. Перестраивался из-за попавшей в шпиль молнии. Случилось это в… – она запнулась, вспоминая дату.
     – В 1504 году, – помог Ростислав.
     – Да, верно! Память у тебя хорошая! – отреагировала Жюли. – В соборе до сих пор сохранились великолепные раскрашенные скульптуры. Главная достопримечательность в том, что здесь молилась Жана д’Арк.
       Они остановились, и Вера всмотрелась в величественное сооружение. Собор поражал воздушностью и вместе с тем строгостью форм. Это было присуще именно французской готике, с которой собственно и получила распространение вся готика. Далеко на куполе собора провалами глазниц на мир смотрели окна без стекол, и голуби и прочие пернатые уютно устроились в свитых гнездах.
     – Чудесный собор, но он печален! – сделала вывод Вера.
     – Былое величие стало немым укором потомкам, за то, что творили их пращуры в период революций, терзавших эту страну и... – Ростислав не закончил: раздалась мелодия из «Призрака оперы».
     – Привет! – прозвучало в трубке.
     – Привет! Мы уже скучаем без тебя!
       По интонации Вера поняла: звонит Софи.
     – Я тоже! Вы где?
     – Тебе лучше знать, ты наша охрана!
     – Ладно, давай без своих штучек! Я тут в аббатстве св. Винсента, буду через минут пятнадцать. Подождите на лавочке.
     – Снайпер твоих рук дело? – прикрыв трубку ладонью, негромко спросил Ростислав. Он отошел от Жюли и Веры на несколько шагов.
     – О ком ты?
     – Не прикидывайся!
     – Не знаю, о чем ты! – отреагировала Софи и уточнила: – Так вы меня ждете?
     – У нас есть выбор?
     – Если честно, то нет! – рассмеялась она.
     – Встретимся возле часовни св. Фрамбурга! – Ростислав отключил мобилку.
     – Софи? – лаконично спросила Вера.
     – Она! Сейчас будет!
     – Вот и хорошо! Я соскучилась по ней, – искренне произнесла она.
     – Я так ей и сказал, хотя совсем не соскучился!
     – Будь сдержанным! – погрозила Вера пальчиком.
     – Кто звонил?
     – Моя консультант по… по некоторым вопросам! – пояснил вполне серьезно Ростислав. – Она не будет нам мешать! – тут же добавил он, увидев недоумение в глазах Жюли.
     – Тогда идем к часовне св. Фрамбурга! – предложила та. – Время уходит, скоро полдень!
       Возле часовни было также пустынно, как и возле собора.
     – Она возникла благодаря Аделаиде Аквитанской, супруге первого короля из династии Капетингов – Гуго Капета. – Без всякого вступления сообщила Жюли. – Ее первичное деревянное строение было освящено в 995 году, во время перенесения мощей св. Фрамбурга. Каменную часовню, которую мы видим, возвели 1166-1177 году при Людовике VII Младшем. О ее истории мало что сохранилось в анналах Франции.
     – Если не считать, что все короли и королевы со своими семьями принимали участие в богослужении. Это было нечто, вроде королевской часовни. Здесь любила бывать Анна Ярославна… – довольно бесцеремонно дополнил Ростислав Жюли, да и не до церемоний было: из-за поворота узкой улочки XV века показалась Софи.
       Эта красивая блондинка, как всегда была в сногсшибательном наряде. Ее прозрачная одежда больше открывала, чем скрывала, а стройная фигура под газовым платьем имела на себе в районе бедер, лишь узенькую, цвета волны, полоску. Грудь была открыта взорам всех неравнодушных к женской красоте глаз. Правда, когда она подошла ближе, Ростислав все же обнаружил на платье небольшие вставки в виде сердец, которые прикрывали центральную, самую интимную часть грудей.
       Возникшая следом за ней группа туристов, в основном мужчины, вместо того, чтобы фотографировать памятники старины, дружно щелкали фотоаппаратами, устремив объективы на Софи.
       Она подошла, как всегда с очаровательной улыбкой и приветствовала:
     – Салют! Рада видеть вас отдыхающими и цветущими.
       Блондинка обнялась с Верой и трижды расцеловалась. Это же, хотела проделать и с Ростиславом, но тот отстранился, отреагировав:
     – У тебя неплохой эскорт! – Он кивнул в сторону туристов.
     – Думаю, они тебе завидуют! – парировала та.
     – Как всегда: не любишь удивлять! – не отвечая на ее сарказм, уколол Ростислав.
     – Я тоже рада видеть тебя, зануда! – скорчила Софи гримаску.
       Прозвучало это столь забавно, что Вера прыснула от смеха и представила их спутницу:
     – Жюли де Нуаре – ассистент погибшего падре де ла Роша!
     – Очень приятно! – протянула Софи руку и пытливо окинула ту взглядом. Кажущаяся беспечность, исчезла и она добавила: - Мне жаль, что столь известный ученый и прекрасный человек, ушел из жизни так неожиданно и нелепо!
     – Рада знакомству! – слегка пожав ее пальцы, сказала Жюли. – О нем скорбят все, кто считался его друзьями и уважал за научную деятельность. СМИ полно некрологов! Вы знали падре?
     – Очень хорошо! – сорвалось из уст Софи, но она тут же перевела разговор на другую тему. – Значит, вы решили побродить по Санлису? Чудесный город, я в нем провела свое детство!
     – Даже? Ты была ребенком? – у Ростислава это, тоже сорвалось невольно, и он получил укоризненный взгляд Веры. Его заметила и Софи, отреагировав с усмешкой:
     – Ничего, пусть Ростислав Вениаминович поупражняется – ему ведь тоже нужно расслабляться.
     – Принято! – согласился тот, чем вызвал улыбки у прелестниц. – У меня только один вопрос к Софи, – он перевел на нее взгляд, точнее сказать, он и не отводил его от нее.
     – Говори! – понимая, что получит еще одну порцию сарказма, кивнула та.
     – В каком сексшопе ты купила это платье? Мы не останемся здесь незамеченными… ты, это понимаешь?
     – Когда Вера захочет себе купить такое же – я дам адрес! – отреагировала Софи и, крутанулась перед ним на туфельках с высокими и очень тонкими каблуками. Она была очаровательна эта блондинка.
     – Вера – не ты: она не захочет! – уверенно и с некоторым пренебрежением, отреагировал Ростислав.
     – Нет, дорогой! Я хочу купить такое же! – прозвучало вдруг.
     – И я! – послышалось от Жюли, и три красавицы рассмеялись, да так, что гид, приведший туристическую группу, попросту отошла в сторону – мужчины сосредоточили внимание на объектах, явно не относящихся к архитектурным памятникам.
     – Видишь, как пагубно твое влияние! – только и сказал он укоризненно, и почесал затылок.
       Ответом ему был уже хохот этих прекрасных созданий, который продолжался несколько минут.
       Терпеливо наблюдая за смеющимися спутницами, Ростислав дождался, когда те успокоятся и спросил у Софи:
     – Ты на минутку?
       Та посмотрела на него и во взгляде уже небыло беспечного веселья.
     – На сколько надо, на столько и задержусь! – Жюли недоуменно глянула сначала на Ростислава, затем на Веру. – В любом случае: это не минутка и не две – у тебя серьезные проблемы.
       Последние слова, его насторожили: Вера тревожно взглянула на Софи, но эта удивительная особа, уже смешливо заключила:
     – Так что придется вам, Ростислав Вениаминович, какое-то время меня терпеть!
     – Главное, не всю жизнь! – не полез тот за словом в карман.
     – И не надейтесь! Не понимаю, как это получается у вашей дамы сердца.
       Сколько бы это еще длилось – неизвестно, но Вера предложила примирительно:
     – Если бы вы были серьезней и прекратили свою приветственную перепалку, мы могли бы отправиться к аббатству св. Винсента.
     – Я только что, оттуда – ворота там закрыты и охранника нет! – сообщила Софи, бросив на нее пытливый взгляд.
     – Нам, всеравно нужно прогуляться по двору и увидеть статую королевы Анны – я Вере обещал!
     – Раз обещал, устроим! Идите к аббатству, а я с Жюли съезжу за охранником.
     – Ты его знаешь?
     – Это мой деда: говорю же, я выросла в Санлисе! – отреагировала та и, кивнув Жюли, направилась в сторону машины. Положительно эта особа знала все, потому что безошибочно выбрала кратчайший путь на автостоянку – а может знала, что та здесь в центре одна.
     – Послушай, Ростик, – сказала Вера, взяв его подруку: – с Софи нужно помягче!
     – Мы ее не знаем… – начал, было, тот, но она прервала:
     – Правда? Мне казалось: мы достаточно увидели и были вместе, чтобы понять, что она человек понимающий долг и честь.
     – С ее-то поведением? – немного удивленно глянул Ростислав на Веру.
       Они шли в сторону аббатства и разговор между ними, был как беседа по душам.
     – Мне, кажется: ты заигрываешь с ней, а может, и влюбляешься!..
       От таких несправедливых слов, произнесенных спокойно и какой-то обреченностью – он опешил.
     – Я давал тебе повод так думать?
     – У тебя были отношения с Жюли? – вопрос прозвучал, словно гром среди ясного неба.
       Ответить сейчас, значит сказать правду – это могло привести к катастрофе. Веру он любил, боготворил, и что она не говорила бы в отношении Софи, а теперь и Жюли – все это не имело значения. Вера – его жизнь, смысл его бытия! Без нее – все теряло значение, и он сказал: 
     – Когда объявили о катастрофе самолета, я поспешил в архив. Жюли была растерянная и беспомощная. Падре был для нее всем: учителем, отцом, кумиром! Так сталось, что мы оказались у меня в номере и так случилось, что та степень горя, которую мы испытывали от утраты дорогого для нас учителя и человека… – он прервался – вдали показались стены аббатства. – Понимаешь: это дружеское участие…
     – С сексуальным наслаждением! – Вера посмотрела на него беспомощно и как-то безысходно. – И Софи – тоже будет! Вы заигрываете друг с другом!
     – Никого не будет, а о Жюли, я хотел тебе рассказать еще в Валенсии, перед, тем как ты приняла решение ехать со мной.
     – Я видела, что ты хочешь в чем-то признаться, а когда заметила, как она смотрит на тебя – все поняла.
     – И? – обреченно посмотрел он в глаза самому любимому человеку на свете.
     – Софи забрала Жюли, чтобы мы успели осмотреть, то зачем приехали в Санлис! Давай, открывай замок на воротах, вот заколка! – сказала Вера, подавая ему стальную шпильку. Она ушла от разговора, отодвинулась от поспешных роковых слов, которые Ростик ожидал – ей нужно было во всем разобраться.
      Недоверчиво поглядывая на нее, он быстро открыл замок, и они направились к порталу собора, в котором, спустя шесть веков после ее смерти, была размещена статуя королевы Агнесс, построившей вопреки желаниям супруга, короля Генриха Французского – аббатство св. Винсента.
       Она стояла, загадочная, величественная, красивая и таинственная, несущая свое сердце и любовь французскому народу. В руках королевы Агнесс собор, а на постаменте у ног надпись, далекая от истины:
          «Anna russ reina de France a fond; la cath;drale en 1060. Elle a v;cu en France mais il revient ; la terre de leurs ancetres»
       «Анна Русская, королева Франции, основала этот собор в 1060 году. Она жила во Франции, но вернулась на землю своих предков».
       Никуда Анна Ярославна не возвращалась, но это стало известно уже в наше время.
       Прочитав текст, Ростислав задумался. Что в нем, этом тексте? Он внимательно стал осматривать статую. Чутье говорило: здесь кроется подсказка.
     – Как у Дена Брауна! – произнес он вслух. – Пока найдешь все подсказки, исколесишь пол света.
     – В средневековье было принято прятать информацию в символах и головоломках! – заметила Вера.
       Голос ее был ровный, как будто не она только что высказала ему неприятные слова.
     – Все соборы сплошь и рядом в языческих символах, драконах, космических кораблях и космонавтах! – согласно кивнул Ростислав и, оглянувшись по сторонам, осторожно взобрался на основу статуи. Добраться до собора – это его цель. Но дотянуться не так просто, вернее дотянуться – он дотянулся, но, заметив какую-то надпись, не удержался и спрыгнул на землю.
     – Давай я! – предложила Вера.
     – Сама не сможешь!
     – Тогда помоги!
       Достав из кармана кальку и стержень графита, он передал их Вере. Затем, помог взобраться на постамент, и осторожно подставив плечи, подождал пока она, придерживаясь рукой за статую, встала почти в полный рост. Последнее действие проходило в молчании. Вера поднялась выше собора и не спеша скопировала на кальку надпись. Фраза была четкая, и создалось впечатление, что ее набили специальным инструментом. Понятно, что никто за триста лет, сюда видимо не заглядывал, а если мастера и очищали скульптуру, то только от плесени и очень бережно.
     – Я скопировала! – произнесла негромко Вера и, потеряв равновесие, упала бы, но Ростислав внимательно следил за каждым ее движением и подхватил на руки.
       Приземление получилось, довольно плавным, и она попала в его объятия. Он не спешил их размыкать, а Вера не торопилась выскользнуть, и Ростислав понял: это чудесное создание – его любимая женщина, возможно, простила своего неверного любовника. Он крепко обнял ее и поцеловал: Вера не выказывала недовольства и ответила на поцелуй, как всегда нежно и страстно.   
     – Хочешь узнать, что там написано? – спросила она, когда его объятия разжались.
     – Безусловно, солнышко!
       Вера показала кальку со средневековыми буквами. Надпись гласила:
     «Pers;v;rez et la lecture de ce – oui revenir ; l’essentiel!».
       Немного подумав, Вера произнесла вслух:
     – «Проявивший упорство и читающий это – да вернется к истокам!».
     – Н-да! – сказал обескуражено Ростислав. – Де Летри был юмористом!
     – Время было такое: он должен был надежно спрятать тайну сокровищ и кого-то из рода гетмана Мазепы.
       Вдали за деревьями показались Софи и Жюли. Рядом, не спеша шествовал пожилой человек, лет 67-70.
       Ростислав быстро увлек Веру за пределы стен аббатства, и через минуту на железных воротах щелкнул замок.
       Приближение девчат, они определили по разговору, а затем, увидели и их на дорожке посыпанной галькой. Внешность шедшего с ними мужчины, была не лишена величавости: он напоминал незабвенного Дон Кихота из Ламанчи. Когда те подошли ближе, до Ростислава с Верой донесся нравоучительный голос. Что именно тот говорил и кому предназначались слова, они не разобрали, но поспешили навстречу.
     – Знакомьтесь: мой деда – ворчун Мишель де Куартье. А это ученый, историк и лингвист Ростислав Вениаминович, с научным сотрудником из Оксфорда, Верой!
       Софи могла с таким же успехом, назвать Гарвардский университет или еще какой – ее дедушка ни слова не знал по-английски. Приветливо кивнув им, месье де Куартье сказал немного расстроено:
     – Хоть вы ей скажите!.. – он остановился и возмущенно ткнул пальцем в Софи, – нельзя ходить голой. Беда с ней! Увидят знакомые – стыдно будет появиться на улице.
     – Дед…, какая же я голая: на мне вполне приличное и модное платье.
     – Видела бы тебя, твоя покойная мама! Фу! Срамота! Слава тебе Господи, что дочка не дожила до этих дней! Не знают стыда! Вы хотели взглянуть на аббатство? – последние слова были адресованы Вере и ее спутнику вполне мирно.
     – Если позволите! – кивнул Ростислав.
      Месье де Куартье открыл замок и пригласил всех за ворота.
     – Позволю! Конечно, позволю! Софи выросла в аббатстве, она была такая умница… – начал, было, он, но, вспомнив, за что ругал внучку, уже сердито завершил: – Тем более вы должны понимать, что появляться в святом месте голой!.. – он взмахнул руками и, остановившись, спросил: – О чем это я? Ах да! Об Анне де Киев! Вы пришли по адресу! Я много знаю о королеве, много больше, чем кто другой! Тут ходят разные непонятные люди, что-то выискивают, что-то выспрашивают, но я вижу: не правду они ищут, нет! Все хотят сделать ее российской княжной, но она-то из Киева! А тех называли Московией, пока Петр не сделал ее Россией. Я не хочу обижать российский народ – там много хороших людей, но их руководители… с ними беда! Да, и Москва заложена в 1147 году, а наша принцесса Агнесс почила, примерно 1080-м… как же она может быть российской княжной?
     – Вы правы! – кивнул Ростислав, не прерывая словоохотливого дедушку Софи. Последнее время, у того видимо была небольшая аудитория слушателей и он наверстывал упущенное.
     – Вас что интересует конкретно? – спросил месье Мишель.
     – Деда, расскажи всего по немного и покажи аббатство, а затем напои чаем… тем, твоим любимым! – пояснила Софи.
       Месье де Куартье согласно кивнул, а, затем, погрозил ей пальцем и сказал.
     – С тобой мне стыдно ходить по этим святым местам, иди, найди свою старую одежду и переоденься!
     – Ну, уж нет! – запротестовала Софи, но дед отвел ее в сторону и что-то сказал.
       Племянница мгновенно посерьезнела и, кивнув друзьям:
     – Я сейчас! – быстро направилась в одну из старинных пристроек.
       Пока месье Куартье вкратце знакомил с историей аббатства, о которой я умолчу, она появилась в джинсах и легкой блузке.
       Прогулка по монастырю была не только полезной с точки знаний, но она навевала умиротворение, как будто благочестивые мысли веков, витали и дарили всем посетителям душевное успокоение.
     – Наша королева, строила аббатство уже после смерти супруга короля Генриха. Третий Капет очень ее любил, но деньги тратил лишь на войны с вассалом Вильгельмом, герцогом Норманнским. Он истратил и ее очень богатое приданное, но… – дедушка Софи помолчал, что-то вспоминая, – но будущий Вильгельм Завоеватель нанес своему сюзерену два сокрушительных поражения при Мортимере и Варравиле, в двух войнах. После последнего, Генрих Французский заболел и скончался в 1060 году.
     – Месье хорошо знает историю! – сделал комплимент Ростислав.
     – Не очень! Так, как ее знал дедушка Софи по отцу – вряд ли кто-нибудь будет знать! – махнул рукой старый сторож.
       Блондинка обеспокоенно посмотрела на него и, подойдя ближе, что-то шепнула на ухо.
     – Да, я что? Я ничего! – отреагировал месье Мишель. – Идемте, чаем вас напою и угощу пирожным – Софи привезла! – пригласил он и направился в старинную пристройку.
       Ростислав заметил немного обескураженный вид Софи – это было ей не свойственно, и поинтересовался:
     – Есть неприятные новости?
      Не почувствовав в вопросе обычного сарказма, она отреагировала тоже серьезно:
     – Нужно переговорить! Пусть дядя готовит чай: твои спутницы ему помогут.
     – Хорошо! – произнес Ростислав и легким кивком попросил Веру проследовать за месье Мишелем. Та поняла и, взяв Жюли подруку, увлекла за старым месье.
     – В аббатстве люди из Ватикана! – огорошила его ассистент дона Хосе.
     – Даже? А нас как это касается?
     – Не понимаешь?
     – Что я должен понимать? – не поддался на ее подозрительность Ростислав.
     – Вас никто не видел, когда вы искали надпись?
     – А это не ты стащила мою сумку, когда на нас напал непонятно кто вчера ночью?
     – Послушай, либо ты бросаешь свой тон и впредь ведешь себя в моем присутствии, как это и положено партнеру, или, хотя бы джентльмену, либо я сейчас улетаю к дону Хосе и докладываю о том, что ты нарушаешь все договоренности. Возможно, он найдет мне замену, а возможно…, собственно, это его дело!
     – Когда ты появляешься – всегда что-то происходит! У меня возникает только одно желание, не видеть тебя, когда я работаю!
     – Правда?
     – Именно!
     – Ладно! Больше ты меня не увидишь!
     – Очень хорошо, но прежде, чем уйдешь, ответь на вопросы: почему ты украла кодекс де Летри и убила снайпера?
     – Мы с тобой уже не партнеры – отвечай сам на свои вопросы! Салют! – произнесла Софи и направилась к выходу из аббатства св. Винсента.
       Когда Ростислав зашел в помещение: чай был готов. Это была просторная келья-комната для нужд обслуживающих монахов, работников аббатства. Обставлена она со вкусом. Большой стол, вокруг которого стояли шесть удобных кресел XIX века. Месье Мишель хлопотал возле дам, выложив на вазочки пирожные и ореховое печение.
     – Софи балует меня – я люблю сладости! Каждый раз привозит! Садитесь, вот ваш чай: – предложил он ампирную чашку с блюдечком, указав Ростиславу на кресло. – А где эта непослушная девчонка? – тут же поступил вопрос.
     – Ей срочно понадобилось отлучиться! – соврал он, и Вера это поняла.
     – Вы должны ее извинить: она большая умница. Немного с характером: всех санлиских мальчишек побила, но сердце у нее доброе!
     – Мы подружились! – отреагировала вполне искренне Вера. Она сделала глоток чая, и, не удержавшись, воскликнула: – Какой аромат!
     – Это мы с Софи весной в лесу собирали – она умеет делать очень вкусный чай. Когда к нам приезжают гости из Ватикана: всегда просят заварить чай, который собирала внучка.
     – Не только она, вы тоже? – вопрос Ростислава прозвучал немного натянуто и старый месье, обратил внимание.
     – Так Софи придет? – спросил он.
     – Не знаю! – неопределенно отреагировал тот. – Возможно!
     – После гибели любимого дедушки… – он сделал паузу, а, затем, махнув рукой, продолжил: – Нет! Я не ревную, я его тоже любил: она сама не своя! Наговорила вам чего-нибудь, наверное?
     – Гибели дедушки?
     – Несколько дней назад самолет «Париж-Рим» взорвался при подлете? Слышали?
     – Об этом и сейчас во всех СМИ говорится!
       Ростислав, как-то сразу сник. Тревожный холодок, противно подкрался к сердцу.
     – Дедушка Софи: Роббер де ла Рош – летел этим рейсом.
     – Кто? – в один голос вскричали друзья.
     – Он работал в Центральном Архиве: – ученый, которому нет равных.
     – Он дед Софи?
     – Ну, да! После гибели родителей и бабушки, то есть моей дочери, зятя и жены на яхте в Атлантике, мы единственные, кто остались. Я – родной отец ее матери Марии де Куартье, а Роббер де ла Рош – отец ее отца Филиппа де ла Роша, Мать у него умерла, когда ему было 16 лет. У наших… – месье де Куартье опять сделал паузу и она затянулась. Видно было: ему тяжело вспоминать, но вторично махнув рукой, он продолжил: – У Марии с Филиппом кроме Софи не было больше детей. После их трагической гибели, она с 12 лет – у меня, в Санлисе: так мы решили с Роббером. Здесь прошло ее детство. Затем, Сорбонна – дед Роббер сделал из нее настоящего ученого. Последние годы, она больше в Париже, Лондоне, Кастилии, Венеции. Я так и не знаю, чем она занимается. Но, когда приезжает, то только ко мне: и мы с ней собираем травы, гуляем в лесу.
       Ростислав готов был себя уничтожить. Он растерянно смотрел на месье Мишеля и эта растерянность, была столь очевидна, что тот, покачав головой, даже попытался утешить его.
     – Если вы поссорились с ней, месье, не расстраивайтесь, она отходчивая! Врагам спуску не дает, а друзьям все прощает! Да она недалеко, в беседке. Кто со мной пойдет? Я ее тотчас найду?
     – Я схожу! Вы, не против? – вызвалась Жюли.
     – Отчего же… идем! С такой красивой дамой, отчего ж не пойти! – пошутил месье Мишель и они вышли во двор.

Продолжение следует: