23 апреля
Часто приходится слышать о «неразборчивости» Григория в знакомствах, о том, что среди его окружения были всякие подозрительные личности. Григорий Ефимович действительно делал себя доступным для всех. Но справедливости ради надо сказать, что в первую очередь к нему были привлечены наиболее чистые умы русского общества. Вот что пишет в своих мемуарах Шавельский, которого нельзя заподозрить в симпатиях к Распутину:
«К Распутину шли не худшие, а лучшие, вся вина которых заключалась или в религиозном невежестве, или в излишней доверчивости к рассказам о „святости“ Распутина. Это были те наиболее требовательные к себе люди, которые не удовлетворялись никакими компромиссами со своей совестью, какие глубоко страдали в атмосфере лжи и неправды мира и искали выхода в общении с людьми, сумевшими победить грех и успокоить запросы тревожной совести; те люди, которым уже не под силу была одинокая борьба с личными страданиями и невзгодами жизни, и нужна была нравственная опора сильного духом человека. Потянулся к Распутину тот подлинный русский народ, который не порвал ещё своей связи с народной верой и народным идеалом, для которого вопросы нравственного совершенствования были не только главнейшим содержанием, но и потребностью жизни» .
Напомню, что сам Шавельский считал себя анти-распутинцем. Напомню также, что Шавельский был последним протопресвитером Русской армии и флота. Под его духовным попечительством находились те самые люди, которые осень 1917 своими штыками разнесут и государство и церковь, установив диктатуру страха, диктатуру смерти.