Часть третья
Вот и сейчас я уже который день уходила вечером и возвращалась домой рано утром. Чаще всего мой маршрут был одним и тем же: сначала я шла до «Гринвича», перекусывала, а ближе к ночи – на любимое место на плотинке, около памятника клавиатуре, садилась на берег, втыкала наушники с такой привычной музыкой и курила. А утром пила кофе где-нибудь неподалёку и шла домой. Мыслями накрывало по-прежнему, но тут мне почему-то становилось легче. Это место было своего рода антидепрессантом, анальгетиком от всей той боли, которую я чувствовала, чуть ли не физически.
В такие моменты воспоминания проплывали в мозгу черно-белыми кадрами.
Представляешь, сколько их скопилось в памяти, больше, чем за полгода?
Мы могли бесконечно гулять, просто так, по городу, мне кажется, что за всё время мы прошли миллионы километров. Иногда ты приезжал на мотоцикле и катал меня, говоря, что мы летим. На плотинку мы ходили чаще всего, и с ней больше всего связано: и мыслей, и фотографий, и шуток, которые у нас появлялись с каждой прогулки по тысяче. Ты из тех людей, кто всё время смеётся, шутит, привлекает внимание, пародирует. Причем, твой смех настолько заразителен, что любой, кто его слышал, не мог удержаться и не засмеяться, даже прохожие на улице.
Помню одну такую, поздней осенью. В тот день мы пошли в парк, где все дорожки, скамейки, деревья были усыпаны разноцветными листьями. Ты сорвал охапку и шутливо преподнёс мне, как будто это был по меньшей мере огромный букет роз. Мы смеялись, шутили, фотографировались – это наши вечные спутники. Многие из тех фотографий до сих пор висят у меня в комнате на стене. Конечно, говорят, что при расставании нужно убирать все вещи, связанные с прошлым, но я не смогла. Мне всё это слишком дорого.
Отлично помню, что тогда было прохладно, а я по своему обыкновению была без шапки, так как терпеть их не могу. Но оказалось, что к вечеру я замерзла, и ты надел на меня свою. Это было довольно странное ощущение.
А я всегда, кроме зимы, не носила шапку, поэтому ты стал носить с собой две, и при наших встречах первым делом сам натягивал на меня одну, чтобы я не простудилась. Это было забавно, но приятно до ужаса, от этой твоей заботы.
Ещё одна из незабываемых вещей – это то, как мы вместе ходили набивать татуировки: ты что-то сложно-цветное на руке, а я – надписи на запястья и щиколотку. И сейчас, глядя на эти татуировки, я сразу вспоминаю о тебе и том дне.
Что меня невероятно удивляло, так это то, что ты меня терпел со всеми моими недостатками и тараканами. Конечно, все люди не ангелы, но моё – это слишком для девушки, наверное. Упрямейший до невозможности
характер, мат и песни с ним. Курение моё, от которого ты как-то попытался меня отговорить, но перестал, решив, что это странно звучит от человека, который сам курит. Паранойи мои вечные – это тоже нечто.
Знаешь, возможно, мне стоит сказать за всё это спасибо. И я скажу. Правда, спасибо за всё, что было, за всё прошлое, каким бы оно ни было, каким бы не казалось с высоты настоящего.
А моя ночь продолжалась на берегу реки, загрязнённой промышленными отходами, с сигаретой, музыкой и интернетом. Я захлёбывалась воспоминаниями, не могла остановиться в этом бесконечном бурном течении моей памяти.