СОБСТВЕННАЯ СМЕРТЬ В ПОДРОБНОСТЯХ.
…Приземистое одноэтажное здание, казалось, прижалось к раскалённой красной земле в поисках прохлады и тени.
Жара не отступала, дождей не предвиделось.
Эвкалиптовая роща за усадьбой, издавая одуряющий смолистый запах, посерела от пыли, скрутив тонкие длинные серые листья в жгутики, в попытке спасти ту самую малую толику влаги, ещё сочащуюся по ним.
Выйдя из прохлады веранды на оглушающий зной, я прищурилась от ослепляющего белого и раскалённого солнца: «Жарко! Пора съездить в городок, развеять детишек». Прошла по тропинке изумрудного газона, где круглые сутки щедро разбрызгивали влагу несколько дождевателей.
Шла по шелковистой траве, спугивая соломенной шляпой кузнечиков и бабочек, паучков и букашек, ящериц и пчёл, пьющих драгоценную воду. Январь, самое пекло, макушка лета.
Возле гаража меня ждал Том, высокий мощный старик – наш механик, дворник, садовник и огородник.
На нём был потёртый комбинезон с закатанными брючинами, так выцветший на сильном австралийском солнце, что невозможно было угадать цвет. На голове неизменная соломенная шляпа с большими полями, но без верхнего донца. Как объяснял малышне Том, «чтобы голова не скучала по солнечным лучам».
Он молча отдал мне ключи от «Range Rover P38a» и пошёл открывать ворота.
На лужайку перед домом с криками, визгами и смехом выкатились мои младшенькие: Майкл и Стейси. Так они просят себя называть вне дома. А для нас они – Миша и Настя.
Майкл уже стянул у старшей сестрёнки шляпку с головы, и та побежала жаловаться на брата не ко мне, а… к Тому!
Старик, наклонившись к ней, что-то тихо говорил, а потом посмотрел на сына.
Майкл, как сомнамбула, подошёл к садовнику и… отдал шляпу сестрёнки без единого звука протеста!
Я звонко рассмеялась, поймав озорной взгляд мужчины в свою сторону, когда сверкнул ярко-голубыми глазами, как бы говоря: «А, что я сказал? Отдаст, куда он денется?»
«Как ему это только удаётся? Один взгляд, и дело в шляпе! Сынишка, должно быть, преклоняется перед этим великаном, надеясь вырасти таким же могучим. Ну-ну. Пусть надеется. Гордая и успокоенная бодигардом Стейси приняла свой головной убор с видом королевы, которой надоевшая служанка подала корону. Том её так избаловал! Стоит перед девчушкой в глубоком почтительном поклоне и держит в огромных мозолистых лапищах, как на подносе, маленькую соломенную шляпочку маленькой капризули-принцессы. А та, слегка подбоченясь, словно нехотя, сдёрнула убор: “Ладно уж, давайте вашу противную шляпу…” Вот распоясалась прынцесса, блин! Пора жаловаться папе.
Смешные они у нас! Стейси пять, и она уже полностью сформировалась, как личность – копия папа Александр. В кого пойдет четырёхлетний Майкл – загадка. Дочь похожа на папу, а вот сын не знаем, в кого он выдался? Оба светленькие, синеглазые, рослые, с тонкой аристократической костью. Да… мною здесь и не пахнет! Ни польской спеси и заносчивости, ни узких покатых плеч, ни пепельных локонов, ни изумрудных глаз-омутов, ни музыкальности и артистичности – ничего! Ну и ладно. Зато мои младшие самые забавные!»
Стояла в сторонке и посмеивалась, пока следовала традиционная процедура посадки в машину.
Том всегда сам руководил парадом, беседуя, наставляя и смеша детей. Он замещал папу, когда тот бывал в отъезде.
Вспомнив мужа, вздохнула: «Куда опять поехал? Зачем? Всё загадки какие-то… Разведчик хренов! Psa krew! Ох! Простите! Excuse me. Pardon. Не гнівайтесь, панове! Bardzie proszе pani! Не буду ругаться, привычка. Была не права, вспылила… Ладно, не моё то дело! Business, блин… Ох, Алекс… где тебя чёрт носит, а, родной?..»
Встряхнулась, опомнилась, подошла к джипу.
Поблагодарив Тома, перекинулась с ним несколькими фразами, и он пошёл впереди машины, чтобы придержать лёгкое сетчатые ворота, закрывающиеся от ветра.
Ещё долго нам махал соломенной шляпой без верха и, закрыв створки ворот, пошёл к дому. Настала пора освежиться из графина ледяным чаем со льдом, приготовленного для него и ожидающего в холодильнике.
Пристёгнутые широкими и жёсткими ремнями , малыши с начала поездки сидели тихо, не в состоянии свободно двигаться.
Это приказ папы:
– Джип сейчас открытый, а дети очень подвижны: мало ли что им придёт в голову во время движения!
Вот и грустили, только крутя по сторонам головами и разглядывая окрестности.
Проехав часть пути по новой дороге, решила сократить путь по старой, через заброшенный карьер.
«Уж очень сегодня жарко. Быстрее в город приедем».
Увидев, куда я свернула, малыши обрадовались и приготовились к отменной забаве, ставшей для них традицией.
Дорога по мере приближения к нагорью становилась всё ухабистее и каменистее, и нам с детьми приходилось подпрыгивать на мягких сиденьях дорогой и крепкой машины. Этого-то и ждали ребятишки. Для них начиналась главная потеха!
Я, как всегда, забыла пристегнуться, и стоило подскочить на сиденье повыше, как моя шляпа тут же слетала с головы и сдувалась ветром за спину. Наученная прошлым опытом, заранее привязывала её шнурок за петельку верхней пуговицы рубашки, но тогда она начинала колотить по спине. Это очень смешило малышню – хохотали в два горла, засранцы!
Не смотря в зеркало заднего вида, спокойно доставала непослушную шляпу из-за спины и водружала на законное место на голове, пришлёпнув кулаком. Это вызывало у детей истерический приступ смеха!
Так и ехали до следующего крупного камня на дороге, который не успевала объехать. Камней же целая пропасть – умора козявкам была гарантирована.
За это и любили они ездить со мной в городок.
Пока сражалась со шляпой, автоматически вела машину в гору.
Прислушалась к работе мотора, нахмурилась: «Что-то мне не нравится сегодня твой звук: стучишь, звенишь, дребезжишь. Чёрт! Надеюсь, дотянем до города и до сервиса, а, парень?.. Осталось самая малость – три мили с хвостиком. Давай, паря! Поднатужься, мальчик мой!»
Разогнав джип в гору, перевалили её, и, теперь уже по инерции, мчались всё быстрее и быстрее под уклон.
Камни сыпались из-под колёс, ветер давно сдул шляпу с головы, дети притихли, заворожённые быстрой ездой.
«Так… сейчас мы притормозим тебя… Тормозим. Чёрт! Ну, давай же!..
Но, сколько ни вжимала педаль в пол салона, всё было напрасно. Тормоза не реагировали на мои потуги.
– Отказали! Так. Не паниковать! Следить за лицом. На тебя смотрят дети. Smile! Господи, только не здесь! Скоро скала и поворот. Если не притормозить – вылечу, нахрен, в пропасть. Боже…
В последней попытке спасти хотя бы детей, сильно вывернула руль машины, прекрасно понимая, что от резкого манёвра на сумасшедшей скорости неизбежно перевернёмся и не раз, а я… не пристёгнута.
– Ну и пусть – дети в креслицах и ремнях, им повезёт больше».
Видимо, нашему Ангелу-Хранителю мы стали уже не интересны.
Руль, странно хрустнув и зазвенев в стойке, перестал слушаться моих онемевших от натуги рук: вырвался и завертелся с такой скоростью, что удерживать дальше не было никакой возможности.
«Всё. Теперь у меня нет руля – джип полностью неуправляем.
Смотря в зеркало заднего обзора на своего малолетнего сына и крошку-дочь, только и успела подумать:
– Так малы!»
Они, поймав мой тихий обречённый взгляд в зеркале, словно всё поняли сами. Не кричали, а только смотрели расширенными сапфировыми глазами, будто смиряясь и прощаясь навсегда.
Попав на большой валун правым колесом, джип кинуло на скалу слева, резко отбросило…
…Я погибла первой.
Меня, непристёгнутую ремнём безопасности, бросило на стену скалы, снесло полголовы, закинуло вновь в салон. Рука попала в крутящийся руль, хрустнув, намоталась на стойку, и, будучи надёжно «привязанной» так к машине, я разделила судьбу и с ней, и с моими детьми, за которыми наблюдала теперь сверху.
Дальнейшее видела со стороны: машина, ударившись о скалу, высоко подлетела в воздух, перевернувшись, перелетела через отбойник и, покувыркавшись, рухнула в расщелину бывшего карьера. Упав на дно колёсами вверх, задымилась и сразу же взорвалась.
Она горела, а я, паря над полыхающей грудой, всё ещё слышала полные ужаса, дикой боли и смертельного страха, истерические крики наших детей, горящих заживо.
Дым, пожар, крики.
Дождавшись обожаемых малышек, приняв их в свои любящие руки, плачущих и обезумевших от страданий, успокоила, поцеловав, прижала к груди и уже с улыбкой смотрела, как догорают наши тела там, на земле.
Нам больше не было больно. Мы были счастливы. Мы были вместе.
Сентябрь, 2009 г. Роман «Ждите ответа».
http://www.proza.ru/2013/04/24/1672