(ВСЕ события и герои вымышлены!!!Любое совпадение с реальностью - случайно.)
Меня зовут Астафьева Инга Руслановна. Мне 22 года. Я работаю стюардессой в частной авиакомпании. Раньше мне очень нравилась моя работа, ведь всю жизнь находиться в небесной сказке, под куполами облаков у самого солнца моя детская заветная мечта. Она сбылась во время моего первого полета 2 года назад. Тогда я чувствовала себя самой счастливой во Вселенной. У меня замечательные родители, которые всегда любили меня и всячески поддерживали, чтобы не происходило. Но, сейчас мы видимся редко, поскольку живем в разных городах. Зато созваниваемся часто. Я – единственный ребенок в семье, поэтому с раннего возраста и почти до совершеннолетия была окружена теплом и вниманием. В общем, жизнь никогда не кидала меня по скалам, а мелкие неурядицы – ну с кем они не происходят! – я – вечная оптимистка, всегда встречала со снисходительной улыбкой. В браке я была 2 раза. Первый продлился полгода, и я не выдержала – ушла. В свои тогда 18 я представляла семейную жизнь не такой скучной и рутинной. В 20 снова вышла замуж, полюбив почти с первого взгляда и повстречавшись около 3-х месяцев. Саша до сих пор мой супруг, но сейчас у нас критический период. Мы или часами не разговариваем, как будто друг друга не существует, или скандалим. Видимо, скоро кто-то из нас не выдержит. Боюсь, это будет он... Переломным моментом в моей жизни стал перелет полугодичной давности. Эта история облетела потом весь мир. Когда экипаж вместе с пассажирами на борту поднялся в воздух, один мужчина вскочил из-за своего места и с каким-то несуразным криком направил на людей дробовик. Никто не мог понять, что он хочет, так как его крик погружал в ступор и заслонял смысл слов. Самолет летел, все были в панике. На тот момент суета длилась около двух минут, но мне, и, думаю, всем остальным казалось, что целую вечность. Я думала, что такое бывает только в кино. Никто из моего экипажа и другие сотрудники авиакомпании никогда не попадали в подобные ситуации. Но, почему то, мне не было сильно страшно. Конечно, внутренние опасения и какое-то необъяснимое предчувствие беды было, но внешний облик смертника был настолько смешным, что вызывал скорее общую антипатию, чем панический ужас. Все то время, пока я, и все пассажиры не сводили взгляд с террориста, он кричал какие-то фразы, постепенно переходя в истерическое состояние и ярость. Кто-то пытался его успокоить, показывал жестами на детей, находящихся на борту. В один миг глаза этого сумасшедшего стали особенно бешеными. Он выстрелили из дробовика, ранив сразу несколько человек. Тут же начался неимоверный крик, слезы, кровь. Если до этого я была в неком замешательстве, то теперь мне казалось, что я вообще могу не вернуться живой или, по крайней мере, психически здоровой. Вдруг ко мне подошел мальчик лет 6-и. Он плакал и повторял: «Папа! Папа!». Он пытался потянуть меня к своему отцу, который откинулся на спинку кресла без движения. Изо рта мужчины тоненькой струйкой бежала алая кровь. Я прижала ребенка к себе и закрыла глаза. Вдруг мимо меня со свистом пролетела еще одна пуля. Все притихли, лишь изредка всхлипывая и стоная. Я замерла и придвинула мальчишку ближе к себе. Бандит смотрел прямо на меня и показывал жестами, чтобы я подошла. Я вопросительно взглянула, как вдруг он махнул в сторону ребенка. У меня сжалось сердце. Я попыталась заговорить на английском, но он похоже не знал языка. Я поняла, что его лучше не раздражать. Тогда он еще раз поманил мальчика рукой, но тот так вздрогнул, что у меня чуть не разорвалась душа. Ребенок, по-детски наивный, все еще тянул меня к своему отцу. Я спрятала его за себя. Как вдруг террорист выстрелил в женщину рядом со мной. Я поняла, он будет убивать каждый раз, пока я не выдам ему мальчика. Тогда я была уверена, что все дело в языковом барьере. Если бы мы могли поговорить, то, возможно, он не трогал бы ребенка и остальных. Я оказалась перед самым трудным выбором в своей жизни – я и оставшиеся люди и ни в чем не виновный малыш, который в одну секунду может лишиться будущего. В праве ли я забрать его жизнь, его шанс?! А, может, нас всех в любом случае ждет смерть! Или же этот бандит напротив ничего не сделает беззащитному ребенку, и преследует совсем другие цели? Может, он – отец этого мальчишки? Его сына отобрали и он не нашел другого способа, чтобы вернуть справедливость? Каждое мое предположение было невозможнее предыдущего. Вдруг прозвучал еще один выстрел. Я оглянулась – позади очередной труп, а оружие теперь направлено на меня. Значит, я – следующая. Меня охватил ужас. Я до сих пор пытаюсь себя оправдать, но у меня не выходит. Я струсила. Подумала о себе, поступила не как герой, а, скорее, предатель. Я чувствую убийцей себя, ведь это я шагнула в сторону, нагнулась к заплаканному мальчишке, поцеловала его в лоб и сказала: «Иди, не бойся! Дядя тебя не обидит. Все позади…». Прогремел выстрел. Он стал смертельным сразу для двоих – ребенка и меня. Да. С тех пор я мертва душой, труп, а не человек. В слезах от стыда и отчаяния я упала на пол. Мне казалось, что в этот миг все осуждали меня. Даже этот бандит. Я не знаю, как было на самом деле, но окончание истории я узнала уже на земле. Самолет сделал экстренную посадку. Преступника, у которого на борту случился эпилептический припадок, обезвредили. Дежурила скорая, полиция. После, из новостей я узнала, что он не был террористом, каковым я его ошибочно считала. Его целью было убийство как раз этого ребенка и его отца, все остальное – чудовищная имитация, ширма, декорация спектакля с трагическим концом. Этот день стал для меня роковым. Меня успокаивали, говорили, что этого было не избежать, а героизм – глупость, я поступила так, как миллионы и в этом нет стыда – я защищала свою жизнь. Остальное было бы не рационально и губительно для многих других. Однако, я понимала, что это лишь слова, я – убийца, убийца, которой нет пощады. Нет большего греха, чем причинить вред ребенку. За это я поплатилась собственным будущим сыном. Оказалось, я была беременна, и, в тот стрессовый момент у меня произошел выкидыш. Теперь я не могу иметь детей. С того момента моя жизнь стала меняться. Я плохо сплю, с мужем постоянные разногласия по поводу и без, у меня дикие головные боли, а облик мальчишки, его предсмертный, полный надежды взгляд мерещиться мне до сих пор. Не выходит из головы и бандит, и та мысль, что я стала убийцей ангела… Чтобы продолжать работу, мне приходиться скрывать свою депрессию. Я не долечилась и вот результат: неполный курс реабилитации и, как следствие, - внутренние истерики и фобии. Перед взлетом я стала позволять себе выпить Немного, чтобы не узнали. Затем пила антидепрессанты. Более натуральные имели снотворный эффект, поэтому от них пришлось отказаться. Я перешла на более серьезные препараты. Теперь понимаю – я просто не могу без них. Это не наркотики, но вреда от них не меньше. Даже больше, ведь купить их значительно проще, самообмана больше, а, значит, количество, таких как я, будет неуклонно расти. Я уже не представляю свою будущую жизнь. Совсем скоро от меня уйдет муж, я останусь одна, без семьи, без детей. Вот она – плата за отсутствие души. Только почему, вспоминая тот миг, я не могу представить, что поступила бы как-то по-другому? Может, где-то во мне еще живет надежда? Или же я просто потерянный человек без сердца…