Максим Максимович решил изменить жене с секретаршей Лидочкой. В браке он был двадцать лет и до этого момента считал себя верным мужем своей милой и единственной Наденьке.
Лидочка заметила похотливые взгляды уже не молодого сотрудника, и была не против того, чтобы пополнить личный список поклонников. Максим Максимович смущенно косил взглядом в невероятно большое декольте Лидочкиного платья, выдавливая из себя несуразные комплименты, и непроизвольно тормошил уголок серого запятнанного пиджачка. Пространный Лидочкин намек на особо вкусный чай, привезенный откуда-то издалека, послужил поводом для приглашения в гости, и Максим Максимович после не долгих уговоров согласился.
Он осторожно вошел в прихожую и остановился. В квартире воняло рыбой и еще чем-то непонятным. Максима Максимовича слегка подташнивало, хотелось повернуться и уйти.
- Может быть зря все это? – тихо спросил гость.
- Что? – возмутилась Лидочка, - Да, не смущайтесь вы, проходите!
Она бросила ему под ноги невероятного размера серые тапки, и убежала на кухню.
Максим Максимович задержался в коридоре у зеркала, достал из кармана расческу и стал причесывать то, что осталось от когда-то пышной шевелюры. Оценив свой внешний вид, он расстроился, и сел на край стула.
Лидочка поняла, что надо исправлять положение, решительно подошла к Максиму Максимовичу и, прижав его к своей пышной груди, погладила горе-любовника по голове. Прием подействовал. Мужчина неровно засопел, руки невольно улеглись на нижних округлостях Лидочкиной стройной фигуры и принялись тереть и пощипывать ее ягодицы.
- Может быть, перейдем в комнату? – шепотом спросила Лида.
- Угу, - глухо произнес Максим Максимович.
Они привстали. Не разжимая рук и не вынимая голову из сладко пахнущего декольте, Максим Максимович протаранил Лиду через дверь спальни, и они рухнули на кровать. Там что-то треснуло, ножка подкосилась, и парочка скатилась на пол. Лидочка, отдавшись страсти, начала срывать с Максима Максимовича рубашку. Полетели пуговицы. В эту минуту позвонили в дверь. Лидочка вздрогнула, а потом с еще большей яростью принялась раздевать гостя. Звонок повторился.
- Кто это? - Максим Максимович стал приходить в себя.
- Не знаю, - с досадой пробормотала Лидочка, поднялась с пола, накинула халатик и метнулась в коридор.
В дверь звонили уже нагло и настойчиво. Лида посмотрела в глазок.
- Сейчас, сейчас, - она засуетилась, приводя себя и комнату в порядок.
Максим Максимович судорожно пытался надеть рубашку и, не застегивая, запихнуть ее в брюки. Пуговицы предательски валялись на полу.
- Лидка, открывай! - послышался из-за двери мужской голос.
- Да, Гошенька, сейчас, - Лида замешкалась, переводя дух.
- Открывай, сучка рыжая! – свирепел Гоша.
Максим Максимович, встал на четвереньки и стал заполнять собой пространство между кроватью и полом. Отсутствие одной ножки заменила голова гостя. Он глубоко вздохнул и затих.
Гоша, не разуваясь, влетел в комнату и плюхнулся на кровать. Максим Максимович закряхтел и напрягся, подперев безногий край мебели рукой.
- Спала, что ли? – удивился Гоша,
- Прилегла, - неуверенно, дрожащим голосом заверещала Лида.
- Я от жены ушел. Завтра к тебе вещи перевожу, - выпалил он.
- Гошенька, как я рада! – запрыгала на месте Лидочка и чмокнула молодого человека в не бритую щеку, потом немного поморщилась и отошла в сторону.
- Иди ко мне, - Гоша снял ботинки, затем бросил на них свои брюки.
Лидочка скинула халатик и забралась на кровать. Та, от тяжести двух тел, заскрипела как виолончель под смычком неумелого музыканта. Максим Максимович удерживал предмет мебели в равновесии и потел от натуги. В ход пошел лежащий под смятыми брюками Гошин ботинок сорок шестого размера, после чего к нему присоединился второй. Максим Максимович перевел дыхание и попытался расслабиться. Это ему не удалось. Под поясницей лежало что-то твердое и больно давило. Мужчина извернулся, чтобы достать предмет, но тщетно. Было страшно. Если Гоша его обнаружит, то непременно размажет по стенке. Максим Максимович затаился, словно зверек и стал считать до десяти, двадцати, сорока…. «Как долго они занимаются любовью, это не реально», - удивлялся он.
Кровать снова покосилась на бок, и Гошины ботинки согнулись пополам. Максим Максимович подставил правую руку, а левой ухватил предмет, что мешал пошевелиться. Это была отломанная ножка кровати. Ловким движением он поставил ее на место и громко вздохнул. В проеме между кроватью и полом появилась рука Лидочки. Она погрозила пальчиком и исчезла. Скрип и стоны прекратились. Максим Максимович расслабился и задремал. Снилось, что он на месте Гоши занимается любовью с Лидочкой. Это было чудесно! Максим Максимович как наяву ощущал все прелести девичьего тела, и на самом пике страсти, его разбудил сильный пинок. Открыв глаза, Максим Максимович почувствовал резкий запах пота. В порыве страсти он прижимал к губам и тискал Гошин ботинок.
- Что вы орете? Вылезайте сейчас же! – шепотом приказала Лидочка и стала тянуть Максим Максимовича за ноги. Он, держась за поясницу, поднялся и направился к выходу. Гоша сладко спал, отвернувшись к стене.
Лидочка вытолкала сослуживца за дверь вместе с портфелем.
Максим Максимович спускался по лестнице, переводя дух и стряхивая остатки пыли с костюма.
- Чтобы я еще, когда ни будь…. Да, никогда в жизни! – сокрушался он.
Максим Максимович шагал к своему дому, опустив голову, прикрывая портфелем истерзанную рубаху.
- Скажу, что пуговицы в автобусе оторвали.
Больше всего его мучил вопрос: «Изменил ли он все-таки Наденьке, или нет?». Договорившись с собой и решив, что изменой это считать нельзя, Максим Максимович успокоился и вошел в подъезд.