Его звали Анидис Кентеруанский, и сны, которые он видел, были настолько прекрасными, что Жизнь, со всеми её чудесами, меркла на фоне его бушующей Фантазии. Каждый день Анидис засыпал с улыбкой, а проснувшись, всякий раз грустил и изматывал себя лишь для того, чтобы заснуть.
Там, где он жил, не было никого, кроме животных и туристов, которые периодически приезжали, чтобы восхититься невероятной красотой природы. Анидис уехал в зеленеющие горы, где воздух был пропитан цветочными нектарами, а небо переливалось необычайными оттенками голубых и перламутровых цветов, чтобы остаться наедине с самим собой. И в этом месте его сны были настолько сладостными, что он иногда не желал просыпаться по два, а то и три дня.
Туристы, которые появлялись в этих горах, то и дело твердили о том, какая невероятная красота томиться здесь, на массивных зелёных склонах и в глубине непроходимых джунглей, и всякий раз, когда это восхищение доносилось до спящего или бодрствующего Анидиса, он был к нему абсолютно равнодушен. Каждый день он по-прежнему изводил себя работой, и каждый день по-прежнему мечтал окунуться в благоухающее царство грёз.
Годы неумолимо и стремительно бежали вперёд, и вскоре Анидис начал стареть так же, как его удивительные сны. Исчезла радужная палитра эмоций, работа уже была в тягость, а единственная радость сна больше не доставляла прежнего удовольствия. Жизнь Анидиса, как и Фантазия, стала медленно угасать, и через некоторое время мужчина предстал перед Божественным судом.
– Анидис Кентеруанский! – величественным тоном обратился к нему Судья. – Всю жизнь ты работал только для того, чтобы спать, потому что твои сны были прекрасными, и ты не видел вокруг настоящей Жизни, и не жил Ей, как живут Ей все, кому было даровано земное существование, и не наслаждался Ей, как наслаждались Ей все, кому было даровано право наслаждаться, и не страдал Ей, как страдали Ей все, кому было даровано право страдать.
– Да, – смиренно отвечал Анидис, – так было.
– Ты не ценил своей Жизни, поэтому я отправлю тебя в Ад. Так сделаю я, и слово моё будет твоей судьбой.
– Не можешь ты этого, – отвечая, сказал Анидис, и было молчание в Божественном зале суда.
– Скажи, почему я не могу этого сделать? – с любопытством вопросил Судья, спустя несколько минут. – Почему не могу отправить тебя в Ад?
– Потому что никогда я не делал ничего, что могло бы послужить Злу, никогда я не восхвалял Дьявола и не ступал на Греховный путь.
– Хорошо. В таком случае, я отправлю тебя в Рай. Так сделаю я, и слово моё будет твоей судьбой.
– И этого ты не можешь, – отвечая, сказал Анидис, и было молчание в Божественном зале суда.
– Скажи, почему я не могу этого сделать? – с ещё большим любопытством вопросил Судья через некоторое время. – Почему не могу отправить тебя в Рай?
– Потому что никогда я не делал ничего, что могло бы послужить Добру, никогда я не восхвалял Господа и не ступал на путь Добродетели.
– Хорошо. Тогда я отправлю тебя обратно, и ты проживёшь новую Жизнь. Так сделаю я, и слово моё будет твоей судьбой.
– И этого ты тоже не можешь, – отвечая, сказал Анидис, и его голос эхом раздался по Божественному залу суда.
– Скажи, почему я не могу этого сделать? – в негодовании вопросил Судья, который не мог представить себе того, что ответит ему Анидис. – Почему не могу отправить тебя обратно, чтобы ты прожил новую Жизнь?
– Потому что тогда всё начнётся сначала, – отвечая, сказал Анидис, и было молчание в Божественном зале суда.