Человек родился

Валентина Вильчек
Только  собралась встречать мужа с работы, поставила на плиту кастрюлю с картошкой и тут низ живота пронзила сильная боль. В шестом часу вечера пошла сама в роддом. Соседка согласилась проводить. Идти  не очень далеко, с километр, но через крутую гору. Дорогой встретили мужа. Сказали куда идём. Он растерялся и говорит дрожащим голосом:

- А мне куда?

Я ему с обидой:

-Иди домой, а он поплёлся за нами следом.

В роддоме меня не  ждали, рабочий день закончился.  Санитарка помогла раздеться, одежду мужу отдать хотела. Зовёт:

- Кто мамашу привёл?

 А он сидит отрешённый, растерянный. Потом говорил:

-Думаю, что за мамаша, чья она? Оглянулся вокруг-никого рядом нет. Дошло, наконец, взял мои одёжки, посидел до темноты и ушёл домой.

Я  одна в палате. Только укроюсь реденьким одеялом на продавленной кроватной сетке с тонким матрасом, как начинается дикая боль. Я вскакиваю, бегу в рекреацию и ношусь вокруг  круглого стола до тех пор, пока схватка не отпустит. Спать хочу. Только угреюсь (октябрь, в палате прохладно), и снова несёт меня к спасительному столу.

Медперсонал в ординаторской - акушерка, медсестра и санитарки - громко смеются, а мне каково  раз за разом прыгать туда, сюда?

Врач смилостивилась, подошла, посмотрела, послушала мои вопли:

-Ой, не хочу, не хочу!

-Рожать не хочешь?

-Хочу!

-А чего не хочешь?

Не хочу, чтоб было больно!

Улыбнулась и  «обрадовала»:

- Ещё не скоро, до утра ждать.  И ушла.

 А у меня сил нет терпеть. Подошла к ординаторской, несмело постучала в дверь и говорю:

-Дайте тряпку, там кровь на полу.

- Откуда?- Всполошились.

 Прибежали, а у меня  роды уже начались. Увели под руки в родовую палату. И вот он,  в 21 час 45 минут мой сыночек родился   и… молчит. Акушерка  бьёт его по щёчкам, пока не закричал. Смотрю на него, и наглядеться не могу. Он такой красивый, глазки синие, личико белое.

Увидела его и куда боль ушла, словно её  и не было. Акушерка подтрунивает:

- Ещё рожать будешь?

- БУДУ!

Роды оказались стремительными, и поранился мой ангелочек. Два шрама -  на лобике и на голове носит уже пятьдесят три года.                2013 г.