В моём родном городке…
Я родилась в Советском Союзе, с детского сада училась осознавать себя частичкой огромной могучей Державы, запоминая трудные абстрактные понятия: Государство, Отчизна, Родина-мать. Пожалуй, только с последним понятием не возникало вопросов, Родина просто представлялась в моём воображении доброй огромной тётенькой, огромной потому, что детей и взрослых в нашей Великой Стране жило очень-очень много. Поэтому для меня было само собой разумеющимся считать свою первую воспитательницу тоже мамой, но второй, и не только за то, что она вслух читала интересные книжки и помогала вырезать из цветной бумаги тюльпаны для открытки к 8 марта, а ещё за то, что, улыбаясь, переплетала растрёпанные косички и вытирала носовым платочком испачканные после прогулки щёки.
Моя младшая дочка частенько возвращается из современного детского сада (периодически проводящего «добровольные» родительские сборы либо на ремонт-покраску единственных на площадке качелей да шаблонных дощатых беседок, либо на закупку карандашей и туалетной бумаги), с растрёпанными волосами, оторванными пуговицами, затяжками на новых колготах, обиженная на Вовку, толкнувшего её в грязную лужу, и на воспитательницу, которая совершенно не вмешивается на правах взрослой и умной, а только красит перламутровым лаком ногти, сидя в тени под яблоней, и весело трещит по мобильному телефону.
В школе наш кружок самодеятельности «Пионер» считался самым лучшим. Ещё бы, ведь на всех межшкольных, районных и областных соревнованиях мы занимали первые места за патриотические песни о Великой Отечественной войне. И игры во дворе, ясное дело, тоже были патриотическими: в «красных и белых», в «партизан и фашистов». На роль «фашистов» назначались трусоватые мальчишки, слишком упитанные, «нытики» и «ябеды», каких в каждой дворовой команде хватало, а также для массовости брали малышей, совершенно не понимающих обидности распределения и счастливых просто от участия в «Большой битве» за крепость вместе со старшими ребятами.
Нравились субботники с посадками ёлочек и берёзок, гордое мелькание красных галстуков среди зелени парка. Вспоминается бережное отношение к маленькой частицы знамени: никто никогда не прикасался к пионерскому атрибуту испачканными землёй руками. Школьную форму носили, абсолютно не задумываясь об одинаковости, девочки воротнички подшивали кружевные, банты завязывали, мальчишки и в холод и в жару ходили в строгих пиджаках, в форме как-то и проказничать стыдно было.
Занимались не только пением - танцами, но и дополнительно под чутким руководством классного руководителя скучной, но необходимой математикой. Вслух читали «Повесть о настоящем человеке» на внеклассных занятиях вечером, порой проводя целый день в школе с неизменными уроками, переменками, 20-ти копеечным гуляшом, борщом и вкусным компотом из сухофруктов.
Когда старшая дочь собралась на свой выпускной, то сильно меня удивила. Забросив модную блузку, узкие чёрные брюки с замочками и стразами на ремне, купленными с зарплаты мужа, потребовала снять с чердака запылившуюся память о моих школьных годах – коричневое шерстяное платье с кружевным передником, в придачу с капроновыми бантами. С трудом втиснувшись в уже вручную отстиранный раритет, долго крутилась перед зеркалом, критически оглядывая своё неузнаваемое отражение «из древности». Потом откромсала ножницами подол, натянула яркие полосатые лосины, кеды с нарисованными черепами, прикрепила к носу колечко и, дважды пробежав синей тушью по и так длинным ресницам, гордо прошествовала по залу модельной походкой, жуя жевательную резинку. Стукнув входной дверью, упорхнула на тусовку под названием: «Последний звонок». Шёл 2009 год, эпоха новых подростков, для которых наше прошлое - всего лишь «прикольный флэш-моб».
Медучилище я заканчивала ещё при СССР, и первый год обязательной отработки после распределения прошёл, как у всех тогдашних граждан пока ещё Великой державы. Успела застать бесплатную медицину, профилактории, положенный по графику отпуск, «подъёмные» молодому специалисту и профсоюз. Повезло попасть в коллектив, учиться у постовых медсестёр, с энтузиазмом отрабатывающих ночные дежурства, каждый час проверять послеоперационных больных, по расписанию разводить антибиотики и бегать по палатам со штативами с многоразовыми системами для переливания, а попросту - капельницами. Крахмалили шапочки и халаты, сдавали кровь не ради денег, а по велению сердца и профессионального долга.
Да, существовали очереди, но врачи в первую очередь видели перед собой не ранги и заслуженные звания, а нуждающихся в помощи пациентов. Мчались спасать жизнь в глухую деревню, не подсчитывая: окупится ли бензин?
Во сколько, - задаём сегодня каждый день себе вопросы, - обходится бензин, услуги врачей-специалистов, консультации профессоров, ЭКГ, анализы, УЗИ, лекарства? Хватит ли на жизнь «достойной» зарплаты, от которой из моей родной больницы медперсонал бежит, как из чумного очага? И смены ночные, сутки через сутки, и сдача крови не от щедрости сердца, а от безысходности. Очереди из тех, кто имеет право идти без очереди. Таблички на кабинетах с заботливой надписью: «Ветераны ВОВ обслуживаются по первому требованию». Сколько их осталось? Вряд ли они вообще уже могут дойти до поликлиники до двери с заветной надписью. Халаты и шапочки теперь не надо накрахмаливать, лишь покупать за свой счёт, как и ручки, клей и ученические тетрадки для амбулаторных карт. Глухая обида от того, что благородный труд медицинских работников превратился в ничто. Неловкость от обращённых удивлённых взглядов новых знакомых – медсестра? А зачем? Богатство платных клиник и убогость заброшенных сельских ФАПов, и, тем не менее – надежда на лучшее.
Крепко вросли фундаментами в землю дома, построенные всего-то около 30 лет назад строителями коммунизма, приукрашенные сайдингом, железной черепицей и пластиковыми окнами, верно служат, честно. Топорщатся рядом с ними новостройки, треща по стыкам, обсыпаясь некачественным цементом. В магазинах от былого стандартного (натурального!) пищевого набора разве что названия брендовые остались. Вроде дефицита нет и товаров из-под прилавка, лежат заманчивые пакетики-коробки сверху, красуются, смотри, как на музейные экспонаты. Покупай в кредит, не думай о расплате на всю оставшуюся жизнь за двухкомнатную в центре и телевизор с ЖКИ! Вечный должник Нынешнего государства!
Кстати, про государство… В высшие органы управления государством раньше назначались чиновники чиновниками «сверху», теперь выбираются депутаты самим народом, выборами открытыми и честными под прицелом видеокамер, да результата особо не видно: по-прежнему не сходят с повестки дня вопросы об улучшении дорог, реорганизации армии и утилизации мусора. Статистика, оставшись прежней, никак не может объяснить, на каких основаниях выводится показатель средней заработной платы? Ну не понимает рядовое население правильности сложения самого мизерного оклада уборщицы с доходами миллионера!
Страшно, что падают самолёты, выпущенные на заводах бывшего Союза, но в большинстве случаев не от человеческого фактора, а от необходимости использования отслужившей техники на грани усталости металла, от отсутствия достойной замены, способной проработать без поломок хотя бы полгода. Курсируют по стальным советским рельсам такие же советские поезда, везут за границу выращенный ещё при Советском Союзе лес, добытый из «стахановских» шахт уголь, в том же составе блестят на пошарпанных платформах яркой краской сегодняшние легковушки и мопеды, красивые, хрупкие, недолговечные, словно стрекозы.
Не подумайте, что всё сейчас плохо, нет: море развлекательных программ на телевидении, изредка мелькают среди реклам и заставок передачи-ретро со знакомыми по прошлому ведущими, правда, одетых согласно мнению модных дизайнеров, но узнаваемых. Компьютеры объединяют людей не только в стране, но и во всём мире. Ультра-модели смартфонов мгновенно выдают нужную информацию, вполне заменяя походы по библиотекам с просиживанием в читальном зале за конспектированием. И кредиты, впрочем, не такая уж плохая затея: можно жить сейчас и хорошо жить, получить заветный «домик в деревне» в данный момент, а не к заслуженной пенсии, как раньше. Жаль, что саму пенсию в теперешнее время ждать не приходиться из-за нереальных сроков средней продолжительности жизни(опять, наверное, статистика сложила возраст жителей гор и жутко промышленного Урала).
Дети… Дети с такими «занятыми» воспитателями в садике быстрее научатся аккуратности и самостоятельности. Школьники, с теперь уже отнюдь не 20-тикопеечными обедами, освоят перекромсанную улучшенную программу по литературе, даже прочитав «Войну и мир», размером в один «вордовский» лист. Встречаясь с любимой учительницей вне школьное время в качестве платного репетитора, научатся ценить и уважать чужой труд. И окончат платный университет, и найдут офисную престижную работу, возможно (силён ещё дух патриотизма!) не за границей. Лечится будут без очередей и по нано-технологиям…в скором будущем. А пока…
… в моём родном городке до сих пор возле старенького кинотеатра возвышается памятник вождю пролетариата. Из года в год, 22 апреля у подножия «нашего Ленина» появляются свежесрезанные алые тюльпаны. Глядя на отбитые кусочки гранита, источенные дождями черты каменного лица, я вспоминаю существовавшую когда-то Великую Страну, оставшуюся в сердцах тех, кто был хоть как-то причастен к эпохе СССР, навсегда. Возможно, потому в возложенных в этом кризисном году апрельских тюльпанах есть и один мой цветок.
2009г.