Майкл Моррис вновь встал со стула и прошелся по комнате. Пожалуй, стоя он чувствовал себя намного уютнее.
— Мистер Паркер, в вашей машине есть приемник?
— Это относится к делу, — удивился тот, — или это специфический подход издалека?
— Если вы хоть немного успели изучить меня за это время, то вы должны были понять, что я не задаю лишних вопросов. Так что отнеситесь со всей серьезностью к своим ответам.
Ричард насупился.
— Нет, в моей машине нет приемника.
— Отлично. Насколько мне известно, вы увлекаетесь классической литературой прошлого века. Так ли это?
— Совершенно верно.
— Поразительный метод построения беседы, — не смог скрыть своих эмоций Герберт Уотер, — я, пожалуй, изменю свое мнение о частных сыщиках, если сейчас обнаружиться связь между этими вопросами.
— Стало быть, вы любите слушать радиоканал «Ночной Лондон», — не замечая реплики, продолжал детектив. — В каждом выпуске там непременно читают отрывки из Шиллера, Гете или Шекспира.
— Конечно, — оживился Ричард, когда разговор коснулся литературы, — я не пропустил еще ни одной передачи и с удовольствием сижу у приемника каждую субботнюю ночь, хоть это и нарушает мой режим.
— Значит, в ночь с двенадцатого на тринадцатое апреля вы тоже должны были слушать этот канал.
— Точно, — ответил мистер Паркер, — так оно и было.
— Прекрасно. «Ночной Лондон» идет с двух до пяти, а литературе уделяется последняя треть программы. Так что если вы расскажете, о чем был тот выпуск, то вы тем самым обеспечите себе вполне надежное алиби.
— Удивительно, — сказал Ричард, — мне почему-то и в голову это не приходило. Конечно, сейчас вспомню... Ах, да, была коротенькая пьеса, сейчас скажу кого... Андре Депардье. Я еще обратил внимание на новое имя, до того момента я не слышал его вещей. И ведь, правда, это было в ту ночь. Но погодите, это было не с четырех до пяти, после полуночи передавали какую-то конференцию, и программа началась не в два, а в три часа. Так что пьеса закончилась в шесть утра.
— Этого замечания я и ждал, — с удовлетворением сказал детектив.
— Послушайте, мистер Моррис, неужели вы той ночью тоже сидели у приемника?
Майкл улыбнулся.
— Конечно же, нет. О сдвиге программы той ночью я узнал чисто случайно, а что в ней было я и представления не имею. Но это даже не важно. Важно то, что вы вспомнили сам факт, и главным образом то, с каким выражением лица и с какой интонацией вы рассказали все это. Теперь я уверен в вашей невиновности. Ведь очевидно, что вы не ожидали такого рода беседы и все вспомнили минуту назад. Кстати, мистер Уотер, вот вам и связь с моим первым вопросом. Если бы мистер Паркер имел приемник в машине, то это, как вы понимаете, немного усложнило бы дело.
Детектив подошел к столу и налил себе в стакан апельсинового сока. Сделав несколько глотков, он немного задумался, но спустя какие-то мгновения его лицо просветлело, и Майкл с удовлетворением произнес:
— Да, по-моему, все чисто. Итак, продолжим, господа. Мистер Уотер, настала ваша очередь рассказать, что вы делали той апрельской ночью.
— Вы уже приготовили для меня десяток каверзных вопросов?— поинтересовался тот. — Держу пари, что этой ночью вы неплохо поработали и придумали ловушки для каждого из нас.
— Должен вас огорчить, мистер Уотер, и в том, и в другом. Для вас у меня пока нет ни единого вопроса, а что касается сегодняшней ночи, то я просто спал. А в подтверждение тому могу рассказать вам свой утренний сон. Кстати, если вам не составит труда, начните свой рассказ с восьми-девяти вечера.
— О’кей. С пяти часов того дня я находился у себя дома. В половине девятого позвонил мистер Браун, он когда-то работал в фирме Чарльза, тогда мы с ним и познакомились. Он предложил сходить в какой-нибудь бар, я согласился. Когда я вышел из дома, было около десяти... В общем, мы выбрали бар на Кэнон-стрит. Поужинали, сыграли в бильярд...
— И когда вы покинули бар?
— Мы сидели до самого закрытия, так что это было где-то в четыре утра.
— Отлично, и кто это может подтвердить?
— О, да куча народу. Ну, во-первых, сам мистер Браун. Во-вторых, бармен, кстати, он неплохо меня знает. Ну, и, разумеется, некоторые завсегдатаи бара.
— Позвольте, — сказал Ричард, — но я сам живу на этой улице, и, насколько мне помнится, бар был закрыт чуть ли не весь апрель. Ну, точно, он открылся только пару недель назад.
Детектив встрепенулся.
— Вы уверены, мистер Паркер?
— Конечно, это совершенно точно.
Майкл посмотрел на Герберта.
— Что вы на это скажете?
— Мистер Паркер что-то путает, детектив, я сказал вам правду.
В разговор вмешалась горничная.
— Мне известно это место, мистер Моррис, — сказала она, — разрешите, я сделаю один звонок туда, и все станет на свои места.
— Отлично, Марта, — сказал Майкл, — окажите нам такую услугу.
Горничная скрылась за дверью.
— Интересная история, — язвительно произнес Джеймс Вильямс, обращаясь к Герберту. — Вы убираете с дороги Чарльза Литтлвуда и его брата и становитесь во главе фирмы. По-моему, цель оправдывает средства.
Герберт вскочил со стула и раздраженно произнес:
— Мистер Вильямс, не рано ли делать подобные выводы. Давайте дождемся Марту, и вы все убедитесь в моей невиновности.
— Сядьте, — холодным тоном сказал детектив.
Герберт слегка побледнел и, повинуясь, сел обратно на стул.
Установилась гробовая тишина.
Наконец, в комнату вернулась горничная.
— Мистер Моррис, — сказала она, — бар «Темза» был закрыт с первого по двадцать восьмое апреля.