Хорошая мне досталась жена. Подфартило. Сорок лет окольцованными прожили бок о бок и ни разу не разбежались. Все горшки целы. Хотя, конечно, всякое бывало на долгом веку, но не так, чтобы до визга и – вдребезги…
Хотел бы я своей Галке подарить жёлтый «Оpеl» с мигалкой, чтоб на дачу мимо всех пробок с ветерком пролетала. Но ей, похоже, нужна другая машина. В том смысле, что любезнее грузовик с навозом. Говорит, мол, надо срочно землю на дачном участке удобрить. Ох, чую: придётся подарить навоз, хотя заниматься им придётся всё же мне. Заодно, быть может, и характер её удобрю – есть такая чахлая надежда.
Чем старше мы становимся, тем чаще нравом каменеем. Казалось бы, нет никакой причины, а вдруг бой местного значения на пустом месте вспыхнет, до обид, до надутых губ, и уже начинаешь думать: а как же так получилось, ведь любила когда-то, с лёгким сердцем прощала мелкие провинности. А теперь куда подевалось всё это? Неужели наша раздражительность и неуступчивость – признак наступления брюзжащей старости? Хотя она старухой себя не считает и правильно делает – всё так же следит за собой, лишний вес не наедает, волосы красит, и всё остальное, как и положено… Нет, я, конечно, хочу, чтоб она прекрасно выглядела, но не так, чтоб однажды покой потерять – а для кого?.. а вдруг?..
Что касается нас, мужиков, женившихся не по причине несчастного случая, а по нехилой любви, – это удача редкая, коль жена навсегда остаётся в твоём сердце. А что делать, когда она холодком начинает дышать, меняет прописку и переселяется в печёнку?! Казалось бы, отдал зарплату – и свободен. Ан нет!..
Ну как тут не припомнить вздохи одного моего приятеля: «Рамки феминизма расширились до безобразия». Да, верно он заметил. Эта самая «феминизма» испортила нашу женщину – страх потерян, устои семьи трещат и рушатся…
Потому и выходит по факту: жена постоянной прописки не имеет. Бомжует, стало быть. То в сердце она, то в печени… Всяко бывает… А вывод какой? Чем лучше мы узнаём друг друга, тем хуже нам же и становится.
И всё же хорошую спутницу мне подарила судьба. Благодарен родимой, что терпит мои недостатки, коих, если и без лупы внимательно приглядеться, хватает с избытком. Однако спасибо ей: ни разу не прогоняла из дому, на другого разгильдяя не променяла. А терпит потому, что однажды и навсегда, видимо, решила: лучше иметь одного мужа, но зато на каждый день.
Любовь – вещь редкая. Давно известно: женщины любят ушами, но, увы, уши некоторых особей обожают ещё и бриллианты. Опасно, когда запросы превышают возможности – тут и слёзы, и разводы…
Моя Галка насчёт бриллиантов за все сорок лет – ни гу-гу! Потому и «Оpеl» с мигалкой ей, скромнице, не нужен – на дачу автобусом трясётся. Пока она там «отдыхает» от домашних забот, мне любезнее сидеть в своём тихом кабинете и стишки кропать или прозу.
Ну что за недотёпа ей попался! Нет бы землю вскопать, так целыми днями в монитор гляжу, всё колдую, колдую…Не дослужась до сытной пенсии, безмятежно и задаром корчусь в муках творчества и от экстаза дрожу. Нет ни славы, ни прибыли от каторги такой, а манит она и лихоманит... Просто никто не подозревает, что вкалываю всё же не зря: я и есть тот самый навоз, которым удобряется литературное поле. Стараний моих супруга будто бы не замечает вовсе, с иронией выискивает лишь странности.
– Искусство, конечно, требует жертв, – оглядывая меня критически, подметила намедни, – но ведь не затмения ума. Смотрю на тебя, – ты порою совсем «ку-ку»…
Жена печально права. А вот я гляжу на неё, улыбаюсь и понимаю: везуха моя!
Утолю её и свои печали: куплю навоза целую тонну – уж на это «добро» деньги найдутся – и вскопаю землю. Посажу яблоню, буду её поливать. А когда усохнет во мне творческая хотелка, когда холод тронет чресла, – моя яблоня наберёт силу и даст обильный урожай. И мои литературные плоды к тому времени авось тоже…
Впрочем, не зарекаюсь.